Точка невозврата для Хирако Шинджи

      Утром ничего не напоминало о ночных рыданиях. В смысле, на лице Момо отсутствовали вообще какие-либо следы. Ни тебе покрасневших глаз, ни припухших век, ни искусанных губ. Лишь лёгкие тени под глазами, и на этом всё. Сколько Шинджи не пытался хоть что-то рассмотреть, ему это так и не удалось. Впрочем, не он один сегодня страдал попытками наблюдательности. Весь отряд, вышедший на утреннее построение, с удивлением смотрел на своего капитана. Все уже настолько привыкли к его получасовым опозданиям, и теперь были обескуражены неожиданными изменениями.       Хинамори и вовсе ожидала какого-то подвоха, но капитан, на удивление, был собран и серьёзен. Он провёл тренировку, указал некоторым рядовым на их ошибки, помог дельным советом двадцатому офицеру и вообще вёл себя, как идеальный начальник. Именно это и пугало лейтенанта. И когда вайзард напомнил ей об их личной тренировке, она и вовсе подобралась, словно в ожидании крупных неприятностях. Но их не последовало. Если, конечно, не считать того факта, что ей вновь придётся делать на пять отчётов больше.       «Хотя вчера он вообще куда-то сбежал, и мне пришлось делать всё одной. — Момо неодобрительно поджала губы. — Ну да ладно, ещё совсем недавно я и была одна. Справлюсь!»       И вновь капитан удивил её. Он дисциплинированно отсидел весь рабочий день, помогая с документацией. А когда после обеда Ренджи принёс им папку с документами, вайзард без насмешек объяснил ей план совместных учений, который он разработали с Кучики. Но последней каплей стал чай, который капитан Хирако собственноручно заварил и принёс в кабинет.       — Капитан, с вами всё в порядке? — не утерпела Хинамори и сразу же пожалела о своей несдержанности.       — Ты волнуешься за меня, Момо-чан? — Вайзард расплылся в своей фирменной улыбке и буквально расцвёл. — Это так приятно — когда за тебя волнуется симпатичная девушка!       — Нет! — воскликнула лейтенант и слегка покраснела. — То есть… Вы как-то странно себя ведёте весь день. Пришли вовремя на построение, не мучаетесь похмельем, целый день проработали с документацией, хотя раньше любыми способами избегали её.       Момо была готова к чему угодно, но только не к печальной улыбке, появившейся на худощавом лице вайзарда.       — Плохой из меня капитан получился, правда? — Шинджи устало потёр лоб и встал из-за своего стола. — Ладно, хватит на сегодня странностей. Пойду, прогуляюсь немного.       И прежде чем Момо успела сказать хоть слово, он исчез при помощи шунпо. На этот раз Шинджи не пошёл ни в один из отрядов, а направился за пределы Серейтея. Ему нужна была тишина, чтобы хорошенько обдумать то, что он сегодня увидел. А ещё попытаться понять, почему не замечал этого раньше.       У его лейтенанта иногда был совершенно мёртвый взгляд.       Карие глаза стекленели, словно рядом с мужчиной находилась не шинигами, а её пустая оболочка. Хорошо хоть длилось это не очень долго. Не более минуты, за которую Шинджи чувствовал, как у него волосы начинают шевелиться.       Нет, он не боялся эту малышку. Но боялся за неё. И это чувство стало новым и необычным. Обычно вайзард мог так переживать только за близких ему людей. А Хинамори Момо была если и не посторонним человеком, то просто знакомой. Однако же, это не отменяло того факта, что он волновался за эту малышку. И было уже плевать, чьим именно лейтенантом она была раньше.       За этими мыслями Шинджи не заметил, как забрёл довольно далеко на территорию Руконгая, оказавшись около небольшого пруда. Когда-то давно, ещё до предательства Айзена, он любил приходить сюда, чтобы подумать в тишине и спокойствии. Покрытый травой берег так и манил прилечь, закрыть глаза и расслабиться. Ветер тихо шумел в кронах деревьев, настраивая на мирный, немного ленивый лад. Воды пруда были спокойны, иногда расходясь мелкой рябью.       «Ей бы здесь понравилось, — подумал Шинджи и грустно улыбнулся. — Может, привести её сюда?»       Представив, как зажгутся радостью карие глаза маленького лейтенанта, вайзард ещё больше убедился в правильности своего решения. И тогда, возможно, она больше не будет пугать его своим пустым взглядом. Главное, придумать, как её сюда затащить. Вряд ли Момо согласится на прогулку в его кампании. Видимо, придётся придумать какое-то задание.       Составление мало мальски правдоподобного плана отняло несколько часов. Никогда раньше Шинджи ещё так не мучился. И чувствовал себя при этом полным придурком.       — Стар я уже для такого, — пробурчал он, вставая и отряхиваясь.       Дорога назад заняла не так уж и много времени. Но в отряд он всё равно попал уже затемно. А всё из-за Роуза, решившего за каким-то фигом помузицировать на природе. И конечно же Шинджи пришлось выступать в роли благодарного слушателя. Если кто-то наивно решил, что можно было просто отговориться срочными делами, тот плохо знал Оторибаши Роджуро. Вернее, его мстительный характер. Роуз невероятно трепетно относился к музицированию, и не терпел, когда кто-либо отказывался послушать его исполнение.       Зная всё это, Шинджи честно отсидел в небольшом парке ещё час, и только после этого сумел сбежать. Да и то только благодаря попавшемуся Роузу на глаза Укитаке. Капитана тринадцатого отряда было откровенно жаль, но Хирако действительно спешил, надеясь, что Момо ещё не спит.       Она действительно не спала. Об этом явно указывали доносившиеся из-за двери всхлипы. Он напоролся на них, словно на невидимую стену. Ноги вдруг подкосились, и вайзард мягко осел на деревянный пол. Как и предыдущей ночью, он прикрыл глаза и сжал кулаки, впиваясь короткими ногтями в ладони. И весь этот план, который Шинджи составлял с упорством маньяка несколько часов кряду, показался таким глупым и смешным. Незначительным…       И тьма подняла голову, царапая острыми когтями, в желании вырваться наружу, чтобы завладеть. Заставить своего нерадивого носителя дойти, наконец, до врага и разорвать его в клочья. А потом громить, громить всё, что попадётся на пути! И толь тонкие всхлипы удерживали его на месте, опутывая тяжёлой сетью вины.       Следующий день был похож на предыдущий, с небольшими коррективами. Построение, тренировка, отчёты, вечерняя прогулка и горькие рыдания за закрытой дверью, державшие его на привязи не хуже толстых цепей.       А потом был ещё один день и ещё одна ночь. Ещё, ещё и ещё… Девять ночей и десять дней. На десятую ночь Шинджи не выдержал.       Тяжело встав, он сделал первый шаг, будто преодолевая толщу воды. Руки слегка подрагивали. Шинджи не был уверен, что поступает правильно, собираясь пересечь ту невидимую черту, после которой не будет пути назад. Но всхлипы… Эти чёртовы всхлипы, казалось, разъедали ему внутренности, заставляя корчится от боли. Правда, оставалась ещё одна маленькая надежда. Небольшой путь для отступления. Но и он рассыпался прахом, когда дверь поддалась на толчок, бесшумно открываясь. И переступая через порог, Шинджи осознал, что только что наступила точка невозврата. Теперь уже всё не будет, как раньше. Ну и пусть.       Несколько стремительных шагов, и он уже у кровати, освещённой неверным светом луны. Маленькая скрючившаяся фигурка в чёрной одежде шинигами приковала взгляд. Не давая себе больше времени на раздумья и сомнения, Шинджи присел рядом. Момо тут же встрепенулась и испуганно подскочила. Но тут же была схвачена и прижата к худощавому, но сильному телу, а поверх её головы упал край капитанского хаори, скрывая от всего мира.       — Дура ты, Хинамори Момо, — хрипло сказал Шинджи. — И я дурак.       Он думал, что она начнёт сопротивляться. Даже ждал этого, но Момо неожиданно обмякла и громко разрыдалась. Не сдерживаясь и не прячась изливала своё горе на одежду нового, странного капитана, которого не понимала и опасалась. Но не смогла отказаться от той поддержки, которую он сейчас дарил ей.       Шинджи опустил руку на прикрытую хаори голову и замер, давая Хинамори время справиться с собой.       «Давно уже нужно было это сделать, — подумал вайзард, вслушиваясь в её всхлипы. — Малышке нужна была поддержка, а я, как последний идиот, сидел под дверью и сторожил непонятно что».       Когда, наконец, Момо успокоилась, они ещё некоторое время так и просидели. Но вскоре маленькая лейтенант закопошилась, выбираясь наружу. Волосы слегка растрепались, а ткань, удерживающая пучок, заметно ослабла. Лицо всё ещё было мокрым и слегка опухшим от слёз. А вот глаза… Их настороженное выражение позабавило Шинджи.       — Успокоилась? — Он протянул руку и стёр мокрый след со щеки.       — Да… Простите! — Момо прикусила губу, чувствуя смущение.       Пик сильных и не сдерживаемых эмоций прошёл, и теперь она чувствовала себя немного неуютно.       — Прекрати, я твой капитан! — Шинджи фыркнул и ещё больше растрепал её волосы. — Это моя обязанность — помогать своим подчинённым. И, если будет нужно, вытирать их слёзы. — Он шутливо щёлкнул по покрасневшему носу и улыбнулся. — А теперь спи, маленький лейтенант. Работу никто не отменял. Тренировку, кстати, тоже!       Встав с кровати, он быстро покинул её комнату. Настроение было отличным, будто Шинджи только что одержал личную победу над Айзеном.       — Главное, чтобы завтра всё было хорошо, — пробормотал вайзард, когда укладывался спать. — А то ещё начнёт шарахаться от меня, приручай её потом. Но, как ни странно, всё оказалось не так уж и плохо. Момо спокойно выполняла свои обязанности. И даже со смирением приняла дополнительные пять отчётов, так как шунпо капитана пятого отряда всё ещё было лучше. Единственное, что выбивалось из спокойной картины мира, так это её внимательные и задумчивые взгляды, которые она бросала на Шинджи. Вайзард терялся в догадках и даже немного опасался тех выводов, которые могла сделать лейтенант. Чёрт знает, что у неё в голове творится!       Видимо поэтому он поспешил убраться куда подальше с территории отряда. И выбор пал на гостеприимство Кёраку Шунсуя. Тот, как и предполагалось, не отказал дорогому гостю. Только в этот раз Шинджи не планировал напиваться в усмерть. Ему ещё нужно было проверить, не плачет ли там Момо, вернувшись к прошлой модели поведения.       «Я просто как заботливая курица-наседка, — мысленно хмыкнул вайзард, сидя на крыши, в компании капитана восьмого отряда, и лениво потягивая саке. — Самому от себя тошно».       — У тебя всё хорошо? — Шунсуй нарушил уютную тишину.       — Да, всё налаживается понемногу, — подтвердил Шинджи, любуясь закатным солнцем.       — Это замечательно. — Капитан восьмого отряда развалился на крыше и натянул на глаза свою неизменную соломенную шляпу. — Хинамори хорошая девочка.       — А я, значит, плохой? — удивился вайзард и покосился на приятеля.       — А ты старый, вредный и, вообще, меня девушки интересуют!       По территории отряда разнёсся слаженный смех капитанов, заставляя простых шинигами вжимать голову в плечи и ускорять шаг. Мало ли что начальству может взбрести в голову, когда оно в таком хорошем настроении.       Шинджи ушёл спустя несколько часов, посчитав, что как раз самое время. Как и ожидалось, на территории пятого отряда всё было тихо и спокойно. Но капитана интересовало совсем не это. Подкравшись к двери своего лейтенанта, он несколько долгих минут вслушивался, но так ничего подозрительного и не услышал. Удовлетворённо хмыкнув, Шинджи направился к себе.       Жизнь действительно налаживалась!       Так он думал ещё минут десять, пока раздевался и укладывался в постель. Привычка спать полностью обнажённым появилась у него в мире живых. Благодаря чему Хиёри быстро отучилась врываться в его комнату без стука. И это тоже было несомненным плюсом.       Шинджи уже начал засыпать, когда почувствовал всплеск знакомой реацу. А потом дверь в его комнату медленно открылась. Вайзард слегка напрягся, но продолжал всё так же расслабленно дышать, изображая спящего. Благо, в темноте не было видно его глаз. Но выдержка быстро оставила мужчину, когда его маленький лейтенант, закрыв за собой дверь, вдруг начала раздеваться. То есть полностью!       — Момо-чан, ты что делаешь? — спросил Шинджи, когда она предстала перед ним в одной нижней рубашке.