Вернуть всё на круги своя

— Что же, Нацуки, возрадуйся же! Ты будешь последней жертвой в нашем плане. — Кричал, уже не знаю какой по счету, Архиепископ этих проклятых сектантов. — И не волнуйся, ты больше не будешь страдать! Это твоя последняя смерть. — Проговорил он уже тише, прямо мне на ухо, занося кинжал странной формы прямо к моему ничем не прикрытому горлу. Холодная сталь обжигала разгорячённую кожу.       И вот. Момент истины. Клятые сектанты начали воспевать что-то, на незнакомом мне языке. С каждой секундой всё вокруг будто погружалось в самые пучины тьмы. Каждая частичка света, что так или иначе была в этой пещере, всасывалась в тени, тем самым расширяя их. Вскоре, не осталось ни единого источника света, кроме этого кинжала. Я уже почувствовал стекающую по шее кровь, когда... Что-то пошло не так. Песнь понемногу начала прекращаться, но не из-за задуманного. Каждый из этих "певцов" падал замертво. Не знаю, с чем это связанно, но свет начал возвращаться, и я уже мог видеть, что больше половины их уже слегло.       Сталь кинжала наконец пронзила моё горло, заставляя издавать отвратительные булькающие звуки. Я уже смирился со смертью, как никак она с самого начала шла со мной рука об руку. Ещё тогда, когда Эмилия, Рэм, Беатрис... Рам... Да и все...       Думать становилось всё труднее и труднее, все мысли пытались оборваться ещё на корню, жизнь понемногу покидала моё и так настрадавшееся тело...       ... были живы...

***

      Я открыл глаза. Свет, который падал прямо на них, так и хотел сжечь не привыкший к нему взгляд. — "Я... жив." — Подсказал мозг. — "Но как?" — Спросила логика. — "Конечно, я ведь 'бессмертен'. " — Подтвердил я самому себе.       Я был готов умереть, серьёзно, несколько раз я был на грани. Чего только не повидал в... Прошлом? Будущем? Не важно. Но что произошло? Что прервало ритуал? Сотни вопросов роились в закалённом холодной логикой разуме. Нацуки Субару уже был сломлен, ни один человек не выдержал бы столько смертей, он учился на каждой своей ошибке. На каждом отступе к своей возлюбленной — Эмилии. Но он оступился, один неверный шаг погубил всё, чего он так долго добивался. Это проломило последнюю часть его прошлого. Он отказался от своей юношеской любви. Ведь знает, что Эмилия никогда его не любила и не полюбит. Друг навсегда. Она любила другого, и тот человек появится, не смотря ни на что, и это будет не Субару. Это был первый удар по его личности. Вторым была любовь Рэм, нет не к Субару, а к фальшивке, что выставляла себя за Нацуки, та, что всегда пыталась помочь всем. Та, которую он выдумал себе, чтобы приблизиться к Эмилии.       Третьим ударом была смерть "Эмилии". Четвёртым — Смерть Рэм. Пятым — Смерть Беатрис.       Последующие удары давно перешли в двух- и трёх- значные числа. Смерть. Смерть. Смерть! Она всегда следовала за ним. Была с ним всегда. Абсолютно всегда. Когда он спит, ему до сих пор снятся кошмары. Смерть услужливо приставляет сталь своей забравшей не одну душу косы к беззащитным шеям его знакомых. Всё также услужливо, безболезненно, забирая их с собой. Но Субару, Нацуки Субару, всегда был желанней любой души. Он, и никто больше, не был столь желанным для Смерти. Человек, всего человек, но стерпевший столько ударов по своей личности, не сломив её, лишь закалив.       Старушка с косой никак не может забрать его в свои желанные объятья. Даже сам Нацуки иногда не прочь был бы наконец уйти в обещанное забвение. Но, оглядываясь назад, он понимает. Всё будет зря. Некому больше будет мстить. Некому оплакивать. Некому...       И вот... Он вновь стоит на площади Начала. Там где он совершил первый шаг, и там, где он сгубил свою жизнь. Перед ним, почти перед носом, проходит знакомый цвет волос. Серебристо-белый. И рядом с ней розовый.       Тот розовый, который он полюбил почти под конец. Цвет волос той, кто несмотря ни на какие преграды, вместе с ним прошла до конца. Та, кто защищала Рэм, но не смогла спасти её.       Эти волосы, этот человек, эта девушка. Да, это была Рам. Всегда упрекавшая его Рам, та самая Рам, которая никогда не взглянула бы на него без надобности. Он никогда не обращал много внимания на её грубости в сторону себя, никогда не считал их чем-то оскорбительным, ведь так и было, он был неумехой во всём, до поры до времени.       Этот розовый цвет, эту девушку можно с искренностью назвать второй любовью Субару. Первой была Эмилия. К сожалению, или к счастью, он никогда не смог бы полюбить Рэм, он сам не знает ответа на свой вопрос "Почему?", не смог бы и всё.       Именно Рам поддержала его после всех смертей, что произошли, только она осталась с ним рядом. Только она выслушает его и сможет заставить образумиться, даже если нужно немного дать по голове отчаявшемуся Нацуки. Рэм и Эмилия с Беатрис не могли этого сделать, только жалели его.       Вот стоит прямо посреди знакомой местности, вон идут две девушки, в которых он влюбился. Прямо из-за угла выбегает знакомая воровка, что неожиданно, окажется довольно важной персоной, и вот те самые события.       Он, сам не замечая этого, расплакался, прямо как умел раньше, искренне, отдавая всего себя эмоциям. Будто и не было того времени, что заставили его огрубеть в сентиментальности. — Я стану ещё сильней, — в пустоту проговорил Субару, — обещаю.       "Если существует шанс, даже мизерный, что я смогу вернуть всё, что потерял, я воспользуюсь им" подумал Нацуки, перед тем как рвануть к одному знакомому, кто не прочь помочь любому, до кого дотянется рука. Райнхард Ван Астрея, тот, кого Нацуки, немного невзлюбил в начале, но тот, кто оказался незаменим в будущем.       Он предотвратит все беды, он добьётся своей, наконец искренней и настоящей, закалённой временем, любви.