***
Я знаю, что ты видишь меня. Слишком чуткий чтобы не обернуться, но ты не оборачиваешься - упорно идёшь прямо по улице, хотя уже давно прошёл нужный поворот. Даже хмуришься ты красиво. Я не имею понятия, куда ты идёшь. Дим, мне всё равно, понимаешь? Я пойду за тобой, и плевать мне, что ты будешь против. Ты резко срываешься на бег. Неужели боишься? Так на тебя не похоже. Я действительно тебя сломал – ты раньше никогда не убегал. Ни от проблем, ни от меня. Ты всегда был более шустрым, но я брал выносливостью. Именно поэтому сейчас ты разворачиваешься и наконец идёшь ровно ко мне. —Чего ты хочешь, Лёш? — ты такой уставший. Уже даже не пытаешься что-то скрыть. Показываешь как ты заебался. Хочу притянуть тебя к себе и не выпускать – похуй мне, что ты куда-то там торопился. Но с большей вероятностью получу либо кулаком в лицо, либо коленом в пах – как ты умеешь. И ты, кажется, читаешь это у меня на лбу, потому что недоверчиво хмуришься и качаешь головой. Отходишь на два шага. Теперь ты держишь дистанцию? По-моему раньше у нас не было твоего и моего личного пространства. Хотя о чём я? Раньше на то и было раньше. Ты снова ушёл, а я снова смотрю тебе в след, сжимая кулаки. И я не понимаю чего во мне больше: злости или досады от собственной слабости.***
Когда я впервые увидел, как ты потушил сигарету об собственное запястье – я вскипел. Кажется, весь задний двор нашей чёртовой школы услышал мой рык, а ты даже не испугался, потому что для тебя это привычно. И это самое страшное. Но как же приятно было смотреть, как ты среагировал по той же привычке – моментально выкинул окурок и спрятал руки в карманы, чтобы не слышать мои угрозы об отрывании пальцев. Хотя мы оба знали, что я никогда бы этого не сделал. Потому что я любил в тебе всё – даже волосы вечно находящиеся в «творческом» беспорядке. А ты знал, что я люблю порядок, но никогда не укладывал их, потому что больше порядка я любил сам их укладывать. Только сейчас понимаю, что ты был внимателен даже к таким мелочам. Какой я придурок. Ты вздрагиваешь, будто тоже вспоминаешь те моменты. А я знаю, что ты вспомнил. Замираешь, будто оцепенел и медленно поворачиваешь голову в мою сторону. Дим, ты видимо забыл какого это, да? Хочу, чтобы ты понял, что я жажду тебе напомнить. Но ты не понимаешь, или же, не хочешь понимать – снова уходишь быстрым шагом. Наверное, бег для тебя тоже скоро войдёт в привычку?***
Я увидел вас вместе. Дима, ты даже не представляешь, что я испытал. Мне захотелось убить вас обоих – я испугался этого желания. Однако страх быстро заглушил гнев. Никто кроме меня не имел права касаться твоих запястий. Но он сидел и касался. Так бережно обматывал твои руки, на которых расцветали ожоги от чёртовых сигарет. А ты сидел и улыбался. Впервые за два месяца я увидел у тебя ту самую яркую улыбку. И она была адресована не мне. Я стоял в паре метров от вашей скамейки и скрипел зубами, сверкая злыми глазами. Снова ревность. Снова жажда заковать тебя в цепи – но так нельзя. Я понимаю это, а сделать ничего не могу. Прости. Меня обходили стороной и шарахались, но мне было всё равно, потому что я смотрел на вас. А ты даже не видел меня, хотя сейчас я бы отдал всё, чтобы понять – действительно ли ты был так сосредоточен на Кирилле или специально бесил меня?***
А потом я увидел, как Кирилл поцеловал тебя. Я не знаю, впервые ли это было, но ты ответил. И знаешь, я бы разозлился, если бы в этот момент я не вспомнил, как мы впервые поцеловались. Правда, это поцелуем назвать было трудно – мы скорее сражались за доминирование. Ты делал это более мягко. Пытался отвлечь касаниями, чтобы перевернуть всё в свою сторону, но не смог. А я ведь до сих пор не извинился за то, что был слишком груб. Давил тебе на челюсть, вгрызался в кожу до кровавых бусин, не сразу их зализывая, и с силой сдавливал запястья до чётких отпечатков. Но тебе нравилось – я знал. Хотя, может быть ты и привык, что со мной без боли никак, но ты ведь любил. Я помню.***
Я начал курить. Представляешь, Дим? Я – тот, который вечно ругался на тебя за это. Ты бы не поверил. Я буквально видел, как твоё лицо вытягивается в немом удивлении, а потом ты бы хмыкнул, и, смеясь, покрутил бы пальцем у виска, потому что такого быть не может. Но, оказывается, может, Дима. Как жаль, что ты этого не видишь – ты радостно смеёшься в компании Кирилла, пока тот обнимает тебя за плечи, и, улыбаясь, шепчет что-то на ухо. А он знает, что раньше так делал я? Конечно, не знает – ты же делаешь вид, что мы незнакомы, когда случайно встречаешься со мной взглядом в коридоре. Но выдаёт тебя улыбка – она мгновенно тает, а я корю себя за то, что радуюсь, когда ты даёшь мне хоть какое-то внимание. Ну и пускай, что оно негативное. Главное, что ты ещё помнишь меня.***
Зато я точно знаю, что не забуду и не отпущу. И, кажется, ты это тоже знаешь. Потому что я вижу, как у тебя мурашки по спине бегают, когда чувствуешь мой взгляд в раздевалке. Голодный, да, Дим? Ты точно понимаешь что голодный, но стараешься игнорировать. Однако руки твои всё равно дрожат, и я вижу, как ты хватаешься за них, стараясь это скрыть. У тебя не получается. Может, я помогу? Но помочь я не успеваю. Кирилл набрасывает на тебя свою кофту. А ты от этого так сияешь, смотришь с таким обожанием, что у меня под сердцем неприятно ноет. Ведь раньше ты смотрел так на меня, а я не понимал и сомневался. Именно поэтому, сейчас ты прячешься за его спиной. Он резко оборачивается на меня. Впивается в лицо взглядом. Эй, Дим, Кирилл, кажется, что-то подозревает… или это ты ему рассказал?***
Нет, не рассказал. Об этом я узнаю ровно через неделю, когда Кирилл вдруг приваливается к стене рядом со мной. Сигаретный дым его не смущает. Ты и при нём куришь, да? С минуту мы оба молчим, а потом он, начиная диалог с шутки плавно начинает переходить на тебя. Так вот какой ты сделал выбор. Мягкий и чуткий. Моя противоположность? Я хмыкаю невпопад, и парень хмурится, тяжело вздыхает и уже немного раздражённым тоном начинает объяснять причину своего визита. Знаешь, сейчас, смотря на его изменившиеся поведение, я думаю, что мы не такие уж и разные с ним. Или это моё самовнушение? Когда он уже прямым текстом спрашивает кто я тебе, я хочу ответить: парень. Посмотреть на его реакцию было бы интересно. Да, я ебучая гнида, но разве не ты дал мне повод ревновать? Хотя, ты бы злился и сказал что всё в прошлом. Но этого я слышать не хочу. Я только открываю рот, но легко различаю в порывах ветра твоё сбитое от бега дыхание. Успел, всё-таки, Дима? Ты хватаешь Кирилла за руку, говоря, что позже сам ему расскажешь. Интересно, а умолчишь ли ты о том, как я вжимал тебя в стену школьного туалета? Наверное, да. Для тебя это уже недействительное прошлое, а для меня настоящее, в котором я живу. Ты резко замираешь и в немом шоке оборачиваешься на меня. Неужели я сказал это вслух? А, нет. Ты просто замечаешь тлеющую в моих пальцах сигарету. И тебе вроде бы должно быть всё равно, но я же вижу, как в твоих глазах мелькает беспокойство. И этого мне хватает, чтобы ревность угасла, давая призрачную иллюзию, что ты снова мой. Как раньше. Жаль, что иллюзия снова пропадает, когда ты медленно разворачиваешься, уходя вместе с Кириллом. Желание одёрнуть тебя за руку и снова прижать к себе, никому не отдавая - я так и не успел осуществить, хоть уже и потянулся. Ты скрылся за чёртовым поворотом, но я видел твои голубые глаза, когда ты обернулся, кидая на меня взгляд. Я видел в них тоску, но она тут же пропала, стоило Кириллу переплести свои пальцы с твоими. А потом я видел, как ты удивлённо смотрел на мои перебинтованные костяшки, гадая, где я мог поранить их. А ответ очевиден – с силой ударил стену, когда твою спину уже не было видно. Ты ушёл.***
Выходные. Можно спокойно проваляться дома, но вместо этого я иду к твоим окнам, чтобы постоять там, как сторожевой пёс. Снова ядовитая ревность, что ты уйдёшь на прогулку с ним. —Эй! — твой голос такой родной, звонкий и радостный звучит из-за моей спины с такой любовью, что сигарета в моих руках чуть ли не подпрыгивает. —Доброе утро! — ты широко улыбаешься и бежишь к собственному дому. Я улыбаюсь в ответ. Волосы как обычно взлохмаченные, но ты чертовски милый. Сердце пропускает удар, потому что ты пробегаешь мимо меня. Мой взгляд следит за тобой, натыкаясь на Кирилла. Тот стоит рядом с твоей входной дверью и приветствует тебя объятьями, на которые ты моментально отвечаешь. Он зарывается носом в твои волосы, а я чувствую, как что-то у меня внутри с хрустом ломается, ведь ты видимо, даже не заметил меня. Это - конец. Ты больше не мой. Теперь зажигалка выпадает из моих дрогнувших рук.