Break Out

      Какой это был раз? Тони не считал. Точнее, поначалу пытался, но сбился со счёта, как и тогда, с Денверсом. И, раз так произошло, значит, их поединки с Гилвером из единичных стычек тоже переросли в нечто вроде традиции. Тони не хотелось этого признавать. Ровно как не хотелось признавать странное, еще не понятное ему чувство, разливающееся между ребер каждый раз, когда он, приходя на тот же самый пустырь, в красных лучах тлеющего заката различал темный стройный силуэт человека в зеленом. Гилвер неизменно ждал его там, поскольку знал, что им обоим нравятся эти дуэли, что их битвы давно стали чем-то большим, чем сражением ради сражения, и теперь в звоне мечей они оба различают голоса душ, кричащих, стонущих, шепчущих о скрытых глубоко и неспособных найти выхода из лабиринта, созданного их запутавшимися сердцами, чувствах. Но никто из них ни фразой, ни жестом не подавал виду, что знает об этом, и их немой диалог мог продолжаться только таким — безумным и им одним понятным способом.       Победителя в этих дуэлях (тоже по традиции) не было. Иногда Тони удавалось выбить катану из цепких забинтованных пальцев оппонента, иногда случалось так, что ботинок Гилвера больно впечатывался в грудь наглого наемника, с силой прижимая того лопатками к пыльной земле. Но ни в чем из этого не было ровным счётом никакого смысла: все всегда повторялось с нуля через считанные дни, и дюжина предыдущих побед или поражений теряла свое значение, как только противники вновь обнажали клинки, готовясь сойтись в новой схватке. До кровопролития доходило редко, но если сталь в пылу сражения все же обагрялась, то поединок быстро сходил на нет, боль и алый цвет отрезвляли, не давая забыть об истинной цели этих битв. К тому же, в подавляющем большинстве случаев проливалась кровь именно Тони.              ...И вот, в который раз, обращенный лицом к фиолетовому небу, уже начавшему покрываться бледной россыпью звезд, поверженный Тони лежал, кривя рот в неизменной улыбке сквозь боль и не сводя взгляда с фигуры Гилвера, в этот момент казавшейся еще выше обычного. Наемник в зеленом таким разнообразием внешних проявлений эмоций не отличался и ничуть не переменился в лице, когда одной ногой наступил на запястье Тони и крепко придавил его руку, сжимающую рукоять меча, к земле. По правде говоря, в этом не было особой нужды. Клинок Тони был намного больше и тяжелее изящной катаны Гилвера и был рассчитан на единичные и крайне разрушительные приемы, что делало его полезным против групп демонов, но ставило владельца в невыгодное положение в продолжительной дуэли с равным по силе и превосходящим его по скорости врагом. От длительного орудования Мятежником руки будто налились свинцом и адски горели — даже если бы Тони хотел, он вряд ли смог бы поднять их для еще хоть одной атаки. В легких и глотке саднило от холодного воздуха, в глазах до сих пор плясали искры от жесткого удара о землю, а металлический привкус во рту и заглушающее половину внешних звуков собственное сердцебиение довершали картину. Которой, похоже, и впрямь наслаждался Гилвер.       Победитель с трудом скрывал немалую степень своей усталости, силясь выровнять напрочь сбитое дыхание и не позволить руке с катаной дрогнуть. Он поднес вечно холодное лезвие к самому горлу Тони, покорно наблюдающего за его движениями.       Мир вокруг них словно замер. Для них двоих прекратился шум качающихся от ветра верхушек деревьев, затих треск вечерних сверчков, издали не мог добраться до места поединка привычный гул маленького города. Оба соперника будто растворились в этом вечном мгновении. Гилверу просто нравилось видеть Тони таким, практически беспомощным, плохо маскирующим степень своей вымотанности за дешевой ухмылкой. Он думал о том, как удачно эта картина вписывается в его ловкий план, а еще о том, что не будь у него настолько детального приказа, он бы лишил Данте жизни прямо сейчас, легко и точно.       То, о чем думал Тони, было неведомо самому дьяволу.       Неотрывно глядя Гилверу в глаза, Тони, приподнявшись с земли, корпусом подался вперёд. Бритвенно острая катана раскроила кожу, не защищённую высоким воротником, и из пореза резво потекла небольшая струйка крови. Тони слегка откинул голову назад, открывая Гилверу картину во всей красе, но при этом продолжал буравить его взглядом, ловя каждое мимолётное изменение, отражающееся в его в глазах.       — Давай же. Ты ведь хотел этого с самого начала.       При виде крови засмотревшегося Гилвера словно ударило разрядом тока. А секунду спустя до него дошел смысл слов Тони и на него обрушилась грозовая молния.       Он резче, чем требовалось бы, отдернул меч прочь и одним поспешным движением убрал его в ножны.       — Прекращай дурить, Тони, — в стальном голосе черного рыцаря сквозила плохо маскируемая тревога.              "Не сейчас. Слишком рано"              Тони склонил голову набок и только глухо хмыкнул, отводя взгляд.       — Я ни за что не смогу убить тебя, — потеплевшим голосом проговорил Гилвер и, улыбаясь уголками губ, протянул Тони руку.       — Значит, тебе просто нравится видеть меня, распластанного перед тобой, как элитная девочка из борделя Кэнди, — в привычной манере ответил Тони, с готовностью сжимая протянутую ему забинтованную ладонь и поднимаясь на ноги.       — Точно, — кивнул Гилвер.       В этот раз он говорил чистую правду.