***
Джамия уснула, а я не стал вести себя как мудак и будить ее. Впереди был еще час, прежде чем она должна была уехать, а мне нужно было идти на работу, поэтому я решил побаловать себя горячим душем. Я вяло тянул свое усталое тело в ванную, надеясь, что вода будет держать меня бодрым еще некоторое время. Я так надеялся, что это сумеет меня разбудить. Будь проклята бессонница. Она делает меня вялым, когда я хочу быть бодрым и делает из меня энергичного монстра, когда приходит время спать. Ненавижу это. Под струями теплой воды мое тело расслабилось и успокоилось. Я уперся спиной в скользкую стену душевой кабины и медленно сполз по ней, пока не почувствовал под собой прохладный пол. Подавляющее чувство усталости овладело мной, и я знал, что произойдет. Так иногда бывало. Я не мог уснуть и потом, когда оставлял всяческие попытки это сделать, проваливался в глубокий сон. Я пытался себя контролировать. Идея сна в душе мне совсем не нравилась, но, казалось, мой организм сражался против меня. Когда мои веки медленно опустились, я понял - нет смысла сопротивляться. Я слишком сильно устал. Пробормотав «фак…» я погрузился в сладкий и крепкий сон.***
- Черт! – закричал я, чувствуя, как поток ледяной воды течет по моей коже. Напротив меня стояла очень злая женщина. - Фрэнк! Я опаздываю! Почему ты меня не разбудил? – кричала Джамия. -Э-э, - мои зубы стучали от холодной воды. – Я как бы… уснул. Прости. Она вздохнула. - Все в порядке, я возьму больничный, чтобы они не слишком сердились на меня. Но ты мне должен! Я собираюсь остаться сегодня, возможно, чтобы съесть еще больше конфет! Пойдем. Вылезай оттуда, пока не простыл. Я знаю, как слаб твой иммунитет. Я быстро выключил душ и согрелся в пушистом белом полотенце, которым Джамия укрыла меня. Я не стеснялся быть голым перед ней, мы лучшие друзья. Кроме того, я не такой уж стеснительный человек. Кожа сморщилась на моих пальцах, поэтому мне стало интересно, как долго я спал. Добравшись до гостиной, я увидел ошеломляющие цифры – 10:27. 10:27? Ебать, уже пол-одиннадцатого!?!? Я ужасно опоздал. Просто невероятно. Стоп. Почему я волнуюсь? Я босс. Я не могу себя уволить. Но вопрос хороший. Единственный ответ, который приходил мне в голову – Джерард. Он, наверное, пришел уже час назад, и я заставил его ждать. - Ох фак, черт, - бормотал я, бегая по квартире, в то время как Джамия, не скрывая смеха, смотрела на меня. Я набил рот едой так быстро, как только способен человек. На этот раз я даже не подавился, что было пределом моих мечтаний. Я побежал в спальню, чтобы надеть штаны. Было бы неловко появиться на работе в полотенце, с «чем-то», свободно болтающимся между ног. Я вытащил свои любимые зауженные черные джинсы, которые носил по понедельникам, потому что ненавидел этот день. Надев их, я почувствовал себя лучше. Я копался в шкафу, в поисках футболки, когда услышал громкий стук, раздающийся из-за входной двери. - Эй! Фрэнки? Ты там? Ты не обижаешься на меня? Все нормально? - неприятно громко прокричал Боб сквозь тонкий слой дерева. - Ты не хочешь открыть ему дверь, Джамия? – я окликнул ее. - Хм… нет, мне нравится смотреть, как ты бегаешь, - сарказм звучал в каждой произнесенной ею букве. Я закатил глаза, снова услышав громкий стук, и выбросил из рук рубашку, чтобы разобраться с Бобом. Голова раскалывалась из-за проблем со сном, а шум болью отзывался в висках. Я побежал к двери, распахивая ее перед его носом. - Отвали, Боб, я скоро спущусь, - я остановился, когда увидел, что он был не один, Майки и Джерард тоже стояли там. Их лица были одинаково смущены, когда я появился перед ними без футболки. - Хорошие татуировки, чувак!- воскликнул Майки, глядя на рисунки на животе и плечах. Его глаза задержались на птицах по моим бокам, и он спросил с небольшой усмешкой – ласточки? - Спасибо. И, без комментариев, - я ответил, развязно ухмыляясь. Джерард завороженно смотрел на мои голые плечи. Я наклонил голову в сторону, как бы спрашивая, в порядке ли он. Парень быстро отвернулся, покрываясь румянцем. Я тоже смутился, не ожидая застать коллег на собственном пороге. Эти парни буквально смыли мой профессионализм в унитаз. - Утренний секс? - спросил Боб, заметив мои невысохшие волосы и отсутствие одежды. И когда за моей спиной появилась Джамия, добавил, - ох, и я даже знаю, с кем. Я закатил глаза, а моя подруга лишь негромко усмехнулась. Я был настолько геем, насколько им мог бы быть покрашенный в радугу пони, направляющийся в пряничный домик. Я вздохнул и ответил не без доли сарказма: - Ха. Ха. – Боб знал о моей ориентации. По какой-то причине Джерард начал сверлить Джамию глазами. - А эти синяки, на твоей руке, - продолжил Боб, - вы что, пользовались нар..? Я перебил его прежде, чем он успел закончить предложение. - Нет, Боб. Нет. – Синяки оставил Джерард, но они были безболезненны. Я до сих пор был очень благодарен за то, что парень спас меня от прессы. Такое увечье, как пара синяков не сравнится с тем, как плохо было бы мне, останься я там еще на минуту. По крайней мере, в эмоциональном плане. Джамия сочувственно взяла меня за руку. О том, что произошло в тот день, я рассказал только ей. Майки вопросительно смотрел на Боба, а Джерард на мои руки, вероятно, позабыв на минуту о своей неприязни к моей подруге. Он побледнел, когда увидел отметины на моих запястьях. Он посмотрел на меня, и я увидел глаза, полные вины и раскаяния. Улыбнувшись, я прошептал ему: - Все хорошо. Он стыдливо закусил губу. Парень выглядел таким расстроенным, что я сразу захотел обнять его. Тут Майки напомнил мне, что, на самом деле, у нас полно работы: - Ну… ты так и будешь здесь голым стоять, или мы уже пойдем делать музыку? - Ой! – ответил я. – Да, прости. Подождите, я быстро. Пойдем, Джамия. Парни потопали вниз по дьявольским лестницам, позволив мне и Джамие полностью подготовиться. Бросив все попытки найти что-нибудь с логотипом мисфитс, я быстро натянул на себя белую футболку с черными полосками. Направляясь в ванную, я второпях замазал синяки под глазами, а затем почистил зубы. Попав на кухню, я проглотил две таблетки аспирина, который поможет унять головную боль. К тому же, сегодня мне придется пропустить мою утреннюю порцию кофе. Гремя ключами, я начал закрывать двери в квартире. Джамия стояла на пороге и, как маленький ребенок, жаловалась мне на недостаток сна, а также на те мучения, которым я ее подверг. Но с ней все будет в порядке. Я оставил ей немного шоколада. Сегодня чертовы лестницы казались еще более адскими. Из-за недосыпа я потерял координацию, то и дело промахиваясь ногами мимо ступенек. – Надо еще чуть постараться, и я наконец-то спущусь по этим лестницам, - думал я про себя, без происшествий преодолевая несколько пролетов. Я очень удивился, увидев внизу Джерарда, который стоял там в полном одиночестве. Я думал, что его брат постоянно ходил за ним, как приклеенный. Чтобы быстрее оказаться с Джерардом лицом к лицу, я одним прыжком справился с несколькими ступеньками. Что творит со мной этот парень? - Хей, - выдохнул я, - что ты здесь делаешь? Где Майки? Когда я заговорил с ним, парень выглядел очень злым, но через мгновение эта эмоция сменилась на стойкое чувство вины. Он стиснул губы и кивнул в сторону моей руки. Я тут же понял, в чем дело. - Джерард. Все в порядке, - начал я, но он упрямо покачал головой, словно все было совершенно не так. Я продолжил: - Это правда! Журналисты съели бы меня живьем, если бы ты не спас меня с помощью своей волшебной Уэевской магии. Он улыбнулся, но его улыбка была фальшивой. Она не заставляла его глаза сиять, как это делала его настоящая улыбка. Не совсем понимая, что я делаю, я подошел ближе к Джерарду и обнял его. Он, вероятно, удивился и поэтому оставался неподвижным. Или почувствовал отвращение… Но затем он двинулся мне навстречу и обнял меня в ответ, стирая из моей головы такие мысли. Я бы не сказал, что я так уж крутой в технике объятий, но мне понравилось. Обнимать Джерарда, это как обнимать плюшевого мишку. Только очень сексуального плюшевого мишку. - Все хорошо, Джерард, правда, – сказал я, - они даже не болят. Мне бывало и хуже. Чем вообще могут навредить пара незначительных синяков? Прежде чем наше положение стало несуразно долгим и интимным, я отстранился, чтобы увидеть, как Джерард по-настоящему улыбается. Его глаза сверкали. Они заблистали еще ярче, когда он бережно взял меня за руку и повел через двойные двери в студию.***
Джерард серьезно поглядывал на микрофон, который свисал с потолка напротив него. Отделенный от студии звукозаписывающий кабинет находился напротив гостиной. Джерард и Майки были за стеклянной стеной, а мы с Бобом сидели за элементами управления. Это единственная часть нашей работы, в которой Боб действительно пригодился. Он знал все в этой студии. Я мог делать большинство дел, но он был настоящим профи в этом деле. Майки что-то говорил Джерарду, но я не мог услышать этого. Он держал себя за бока и пытался что-то объяснить своему брату, но Джерард все еще с подозрением смотрел на микрофон. - Боб, включи мик, чтобы мы могли их услышать, - приказал я Бобу. Он, похоже, был счастлив сделать что-то, не давая саркастичных комментариев и не будучи при этом назойливым. Боб был в зоне своего комфорта, что подразумевало его полное спокойствие. Я наслаждался его покладистостью. Парень передвинул несколько выключателей, и мы вдруг смогли услышать Майки, словно он находился очень близко к нам. Микрофон включился, и тогда я услышал последние слова предложения, только что произнесенного Майки: - … для Фрэнка. - Что «для меня»? – спросил я, заставляя их обоих подпрыгнуть от неожиданности. Очевидно, они были не в курсе того, что мы включили микрофон. Джерард обильно покраснел и начал грызть свои ногти, когда Майки, запинаясь, ответил: - Эм… ну… как много ты услышал? - Только «для Фрэнка», - ответил я, сожалея, что вообще что-то сказал. Боб ухмыляясь, смотрел на меня. - А-а. Я просто сказал ему… что мы тратим твое время, и он должен постараться хотя бы для тебя, - сказал Майки, стиснув зубы. - Эх, мне все равно нечего делать целый день, не волнуйтесь, - я улыбнулся, надеясь заставить таким образом Джерарда чувствовать себя более комфортно. Мы не знали, что и думать. Джерард завел нас в тупик, не желая петь. Он выглядел немного напуганным, отчего я захотел его снова обнять, чтобы прогнать прочь этот страх из его совершенных глаз. Хотя было бы странно, если бы я вечно пытался его обнимать. Не думаю, что нормальные парни обнимаются друг с другом каждую минуту. В том числе геи. - Что теперь будем делать? – спросил Майки, направляя взгляд на брата. Джерард ответил на этот вопрос, когда потянулся к наушникам, которые позволят ему слышать себя во время пения. Он надел их. Джерард выгнал Майки из комнаты, махнув рукой в сторону двери. Я тихо усмехнулся, когда увидел его взволнованно выбегающим оттуда. Майки стоял позади, когда его брат вопросительно посмотрел на меня. Я придвинулся поближе к микрофону и сказал ему: - Пой то, что тебе хочется петь. Нам просто нужна вокальная партия, чтобы начать работать над песней. Джерард согласно кивнул и, взяв несколько глубоких вдохов, открыл рот. Он был встревожен, и я надеялся - что бы он ни делал, это поможет ему, даже если бы Джерард пытался дать кому-то жизнь. Пот заблестел на его безупречном лбу, и я заметил, как паника росла в его нежных глазах. От вдохов не было никакого толку. Майки собирался было что-то сказать, но я прервал его: - Все нормально, Джерард. Я обещаю, ничего плохого не случится. Майки, нахмурившись, посмотрел на меня, но все же ничего не сказал. Похоже, Джерард успокоился. Он снова кивнул и вытер лицо о черный пиджак, который принес с собой. Сделав еще несколько вдохов и выдохов, он пришел в себя. Все хранили гробовое молчание, когда Джерард сделал шаг вперед, чтобы быть ближе к микрофону, и открыл рот. Сначала он просто стоял там, словно рыба, открывая и закрывая рот, но потом полились слова. Late dawns and early sunsets, just like my favorite scenes Then holding hands and life was perfect Just like up on the screen And the whole time while always giving Counting your face among the living Он пел тихо. Едва слышно, на самом деле, но эмоции сумел передать через каждое слово. Я смотрел на него, будучи свидетелем того, как передо мной раскрывается настоящее искусство. Следующая строка оказалась еще более прекрасной, и я начал стучать пальцами в такт по приборной панели, лежавшей напротив меня. Третья часть заставила мои пальцы замереть, когда я услышал наполненные болью строки: But does anyone notice? But does anyone care? And if I had the guts to put this to your head… But would anything matter if you`re already dead? And well should I be shocked now by the last thing you said? Before I pull this trigger Your eyes vacant and stained… Ужасные слова меланхолично выходили из невинных губ. Джерард запустил руки в свои черные волосы, оставляя их торчать в диком месиве. Он начал двигать ногой под музыку, которую сочинял. Боб и я смотрели на него шокированно. Майки выглядел грустным, но не удивленным. Его брат закончил повторять этот куплет, но добавил в него при этом несколько новых линий. Последняя часть песни оказалась для меня самой беспокойной. And in saying you loved me, Made things harder at best, And these words changing nothing As your body remains, And there`s no room in this hell, There`s no room in the next, But does anyone notice there`s a corpse in this bed? Когда он замолчал, его щеки покрывали слезы, а глаза были крепко закрыты. Если честно, я не заметил, как он начал плакать. Всю песню я смотрел на его безупречные губы, которые пели эту мрачную песню. Но каким-то образом она все еще оставалась прекрасной. На самом деле, песня была за пределами прекрасного. Я думаю, она была одной из лучших песен, которые я когда-либо слышал. Нам все еще нужно было сделать много работы, в том числе инструментальные партии, но потенциал был невероятен. В комнате было тихо, на мгновение мы перестали дышать. Джерард тихо плакал. Он смотрел мне прямо в глаза. Я также чувствовал на себе взгляд Майки, но не мог оторваться от его брата. После того, как я смог, наконец, с облегчением вздохнуть, я прошептал: - Это было прекрасно, Джерард. Он смутился, услышав мои слова. Джерард смотрел на меня в недоумении, пока его губы медленно не растянулись в улыбке. Похоже, моя реакция удивила его. Он выглядел озадаченным. Джерард потянулся к микрофону и вопросительно посмотрел на меня. - Да, спой это еще раз, - я вздохнул. - Проснись, Боб, мне нужно это записать! Боб погрузился в свой собственный мир. Он смотрел на Джерарда с выражением, которое можно было бы принять за шок, или даже благоговение. Когда я толкнул его в бок, Боб, виновато улыбнувшись, очнулся ото сна. Он сделал что-то с управлением, чего я не мог понять. Это известило Джерарда о том, что пора начинать петь. Джерард спел эту песню снова, источая те же эмоции и мрачные слова, которые остались витать в воздухе, даже когда он закончил. В течении нескольких часов мы работали над музыкой. Позвав несколько других работников и Джамию, мы воспроизвели запись. Немного поспорив, мы решили, что песня зазвучит лучше, если аккомпанемент будет негромким. Затем я начал работать над гитарной партией, ритм которой поддерживали: Боб, играя на барабанах, и Джамия, взявшись за бас. Девушка очень хорошо играла на нем. Иногда мы даже репетировали вместе. Удивительно, но Майки Уэй тоже неплохо разбирался в музыке. Он скромно предложил помощь, и я согласился, не думая найти в нем профессионала. Но он превзошел все наши ожидания, сыграв бас-партию, над которой начал работать. Джерард все еще находился в звукозаписывающей части студии. Мы иногда просили его петь, но с небольшими изменениями или под аккомпанемент. Прошло около пятнадцати минут с того момента, как мы в последний раз беспокоили его, поэтому я вернулся, чтобы предложить ему присоединиться к нам. - О нет… - вздохнул я. Все тут же пришли в студию, чтобы узнать, что случилось. Чего-то не хватало. Или кого-то.***
POV Джерард Я почувствовал усталость. И скучал, особенно, видя Джамию, которая то и дело вертится вокруг Фрэнка. Все было нормально, когда я пел или мог наблюдать за Айеро, играющим на гитаре. Но они даже ни разу не заговорили со мной за последние десять минут, потому что работали над бас-партией. Под "они" я подразумеваю Фрэнка, отмороженного придурка Майки, Боба, знакомых Айеро и... Джамию - девчонку с которой он занимался сексом в душе. Черт, и я думал, что он гей? Я пытался махать руками, чтобы привлечь их внимание, потому, что хотел грёбаного кофе. Я не пил его сегодня, торопясь попасть сюда, увидеть Фрэнка. Не было ни признака того, что они заметили мои старания. Я решил сдаться и просто ждать, пока Джамия начнет играть свою партию и они вспомнят обо мне. Оказывается, она хорошо играет. Просто великолепно. Как может человек сочинить что-то подобное за такой короткий промежуток времени? Джамия и Фрэнк ворковали, как голубки, когда она закончила и он взял ее за руку. Парень что-то с энтузиазмом рассказывал ей. Я начал ревновать. Я хотел, чтобы Фрэнк держал меня за руку и разговаривал со мной. Ведь я не могу отвечать ему, как это делает Джамия, просто потому что мне не позволяют! Зеленоглазый монстр ревности заполз в мою голову по моему позвоночнику и поселился там, пока я наблюдал, как эти двое говорят о музыке. Да ну. Нахрен. Я снял наушники, которые начали больно давить на уши и повесил их на микрофон. Практически топая, я вышел из звукозаписывающей студии и пошел в сторону прихожей, издавая при этом как можно больше шума. Они даже глазом не повели! К черту их. Наверняка они не могли услышать меня, потому что были загипнотизированы невероятными, потрясающими музыкальными талантами Джамии. Только пройдя около половины коридора я немного успокоился. Сделав большую глупость, я начал об этом жалеть. Какое право я имею ревновать Фрэнка, едва зная его? Вздохнув, я собрался возвращаться. Я знал - Майки устроит истерику, когда поймет, что я пропал. И тут, я почувствовал завораживающий запах. Кофе. Феноменальный аромат исходил из комнаты, располагающейся слева от места, которое я только что покинул. Даже не сомневаясь в собственных действиях, я позволил своему телу двинуться к источнику запаха. В комнате я увидел пожилую женщину, которая, похоже, работала на кухне и сейчас делала кофе. У нее были короткие, кудрявые, белые волосы. На ней был розовый клетчатый фартук, надетый поверх бледно-желтого платья, что свободно висело на пухлом теле женщины. Увидев на плите готовящийся напиток, я облизнулся и желая его попробовать, поджал губы. Женщина обернулась и удивленно посмотрела на меня своими яркими зелеными глазами. - Ох! Здравствуй, дорогой, - ласково сказала она, - хочешь чашечку кофе? Давно мечтая услышать этот вопрос, я быстро закивал. Женщина усмехнулась. - Ну давай, присаживайся! Он будет готов через минуту. Со сливками или с сахаром? Мои губы прижались друг к другу, формируя узкую линию, пока я думал о том, как ей ответить. Несколько секунд глаза женщины казались озадаченными, но затем они озарились пониманием. Ой, прости меня, дорогой! Должно быть ты Джерард! - Она взяла пакетики сахара, пачку сливок и поставила их перед собой. - Кивни, чтобы сказать "да" и покачай головой, если хочешь сказать "нет". Когда она взяла в руки сливки, я наморщив нос, покачал головой. Я не люблю их. Когда она протянула сахар, я кивнул. - Сколько пакетиков, мой хороший? - спросила женщина, наклонив голову. Я поднял два пальца, она улыбнулась и начала делать кофе. Не понадобилось много времени, чтобы приготовить вкусный напиток. Через минуту передо мной и этой замечательной женщиной появились чашки с ароматным кофе. Я взял его в руки и поднес настоящее жидкое золото к губам, не волнуясь о том, что оно было обжигающе горячим. Пожилая женщина снова усмехнулась, тихонько дуя в свою чашку. Мы наслаждались напитком в полной тишине, когда запыхавшиеся Фрэнк и Майки вошли в комнату. Майки истерично захохотал, а Фрэнк посмотрел на него так, словно тот потерял свой разум. По крайней мере с ними не было Джамии. - Я должен был догадаться, что ты захочешь кофе! - сказал мой брат отдышавшись. Было весело смотреть, как он смеется. Майки не часто это делал, но я знал, что сейчас братишка улыбался только пытаясь скрыть настоящую злость. Бешенству понадобилось всего мгновение, чтобы прорваться сквозь этот фальшивую маску. - Какого хрена ты так исчезаешь? С тобой могло что-нибудь случиться! Каким образом ты бы попросил о помощи? А? Я не хочу потерять и тебя... тоже. Я удивленно смотрел на него. Майки никогда не упоминал о них. Фрэнк стоял позади, кусая губы лишенные пирсинга. В помещении наступила гробовая тишина, и я широко открытыми глазами, смотрел на брата. Обычно он не переходил на крик, в подобных ситуациях. - Марта - обратился Фрэнк к пожилой женщине, - спасибо, что приглядела за ним. Она заботливо посмотрела на меня и ответила: - Нет проблем, сладкий! Джерард составил мне хорошую компанию. Такой замечательный молодой человек. Майки все еще злился. Он сжимал кулаки. Я мог представить дым, завитками выходящий из его ушей. Я встал, чтобы успокоить его, но похоже, опоздал с этим намерением. - Не спускай с него глаз, я вернусь через несколько минут. Мне нужен перерыв, - рявкнул Майки Фрэнку. Тот кивнул в ответ. Мой брат, громко хлопнув дверью, вышел из комнаты, оставляя меня смотреть ему в след, с изумленно открытым ртом. - Марта? Не могла бы ты оставить нас с Джерардом на минуту наедине? Вежливо спросил Фрэнк. - Да, конечно, сладкий. Мне все равно нужно убрать несколько комнат. Она собрала чистящие принадлежности, достав их из шкафа и обратилась ко мне: - Увидимся позже, дорогой. И вот так, она тоже ушла, оставив меня один на один с очень встревоженным Фрэнком. Я не хотел, чтобы он волновался. Фрэнк открыл рот, видимо, собираясь что-то сказать, но в последнюю секунду передумал и закрыл его. Неторопливо он подошел ко мне и робко обнял за талию. Его лицо прижалось к моей груди и я мог почувствовать на своей коже теплое дыхание парня просачивающееся сквозь одежду. Я обнял его в ответ. - Пожалуйста, больше никогда так не делай. Я чуть сума не сошел. - Пробормотал Фрэнк в мою футболку. Я погладил его гладкие волосы, прежде чем, вырваться из объятий, чтобы он мог видеть раскаяние в моих глазах. Несколько минут он смотрел в них, а затем снова обвил меня руками. Я прислонился щекой к его голове и вздохнул. - Я знаю, что ты хочешь сказать. Все в порядке. - Фрэнк практически пробурчал эти слова, крепко прижавшись лицом к моему торсу, но я все же мог его слышать, - просто не пропадай, хорошо? Я нежно оттолкнул его, чтобы парень увидел, как я киваю. Я захотел снова обнять его, но Фрэнк, похоже, думал иначе. - Отлично. А теперь пошли найдем твоего брата, чтобы вы двое могли целоваться и краситься, - сказал он игриво. В моей голове кружилась совершенно неприемлемая мысль, когда мы уходили. Я хотел поцеловать только одного человека. И этот человек - точно не мой брат.