Твой Свет со мной

Гет
G
Завершён
81
автор
Sphinx28 бета
Размер:
7 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
81 Нравится 17 Отзывы 10 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Скайхолд одиноко возвышался в окружении заснеженных гор и ледяных полей и был необычайно огромен. Почти во всех его окнах горел свет, и было ясно, что его не будут гасить ещё долгое время. Замок не производил особенного впечатления и выглядел на первый взгляд обычно: каменные стены цвета дымящегося угля и колоритный внутренний двор с пышной зеленью. Было неизвестно, кто и когда его построил, но в том, что он таил в себе нечто магическое, не было сомнений.       Этой поздней ночью над цветущим садом замка переливалась серебром луна, а в воздухе повис запах свежескошенной травы, наполняющий душу умиротворением. Лишь стрекотание сверчков перебивало звенящую тишину. И хотя сейчас, в полночном сумраке, растения друг от друга не отличались, но стоило восходящему над замком солнцу пролить на них свои лучи, становилось видно, как изящно ветви, покрытые пышными бутонами, простирались по участку. Местная красота нежила взор знати, что любила слоняться по окрестностям, оценивая архитектуру и беспрестанно критикуя её, если что-то приходилось им не по их аристократическому утончённому вкусу. Можно сказать, так они разминались перед поиском новых поводов для горячих сплетен.       Сейчас же в саду не было ни души: ни служащих Инквизиции, ни сестёр, готовых дать мудрый совет или благословить, успокаивая встревоженную душу. Все толпились у главного входа в тронный зал или внутри него, празднуя важное событие. Весть о поверженном драконе в одночасье разнеслась за пределы Скайхолда, дойдя даже до потаённых уголков Тедаса. Посол Инквизиции, Жозефина, считала, что такие достижения леди Инквизитора пойдут на пользу всей организации. И она оказалась права. Предложения о сотрудничестве и поддержке посыпались на них как из рога изобилия.       — Только дай повод для празднования, — проворчал Каллен, не желавший участвовать во всём этом, по его мнению, неуместном гулянии.       В конце концов, враги никогда не дремали и не веселились. Невозможно было предсказать, когда они ударят в следующий раз, как это случилось в Убежище.       Подул ласковый ветерок, заколыхавший листья на деревьях. Вдыхая прохладный горный воздух и выпуская клубы густого пара на каждом выдохе, Каллен чувствовал, как от шума, доносившегося из тронного зала, навязчиво звенит в ушах. Пока никто не видел, он успел скрыться в спрятанном за толщей стен саду, где галдёж голосов и громкая музыка были едва слышны. Оставляя далеко позади какофонию звуков, Каллен быстрым шагом следовал в неярком свете луны по вымощенной камнем дорожке. Он напряжённо смотрел по сторонам — словно искал, не следит ли кто за ним. В последнее время ему часто случалось переводить дыхание под конец тяжёлого дня в часовне, которая была для этого наилучшим местом. Вот и сейчас, когда голова начала наливаться свинцовой тяжестью, он вновь пришёл в этот спокойный и безлюдный уголок, чтобы побыть в тишине.       Как бы ни хотелось не вспоминать прошлое, расспросы о происшествии в Киркволле были неизбежны, так же, как и вопросы о Цитадели Кинлох. Он это понимал, но рассказывал с неохотой, поверхностно и старался как можно скорее перейти на другую тему, не теребить душевные раны, всё ещё не зажившие до конца. И если бы только это было единственной проблемой. Ещё задолго до Инквизиции он прекратил принимать лириум — короткий поводок Церкви. И теперь каждую ночь кошмары наведывались к нему непрошенными гостями и раздирали ещё сильнее, чем прежде. Они были настолько явственными и невыносимыми, будто и не снами вовсе. Каллен не хотел ни с кем говорить, потому что был убеждён, что никто ему не поможет. А справляться со своими внутренними демонами он привык в одиночку. Утешение находилось в непоколебимой вере и объятьях молитв.       Не дойдя до часовни, Каллен обнаружил, что дверь в неё не заперта и внутри вырисовывается чей-то тёмный силуэт в сиянии тускло мерцающих свечей. От этого напряжение возросло ещё больше. И кому понадобилось в такой поздний час приходить сюда? Разного рода мысли посетили его, однако ответ так и не нашёлся. Даже подумалось, что это — плод воспалённого воображения.       Миновав гранитные ступеньки и полукруглую арку, обвитую плющом, он подошёл ближе к дверному проёму. И увидел её.       Она сидела на коленях, опустив голову. Каллен не знал, во что так долго можно всматриваться на полу и не мог понять, прочла ли она молитву или только собиралась. Сложно было делать выводы, глядя в упор на неподвижную женскую спину. Нога Каллена невольно шаркнула, отчего Вестница резко обернулась на звук и так же поспешно отвернулась, успев окинуть командора взглядом. И этого мгновения с лихвой хватило, чтобы выдать её.       Давно ли она плакала?       Каллен признался самому себе, что ни разу со дня их знакомства не видел Вестницу такой, и это сбивало с толку. Похоже, он выбрал неудачное время. Скорее всего, она хотела спрятаться в маленькой часовне от любопытных глаз. И пока он подбирал подходящие слова, чтобы начать диалог, возрастающую в создавшейся обстановке неловкость нарушил сдавленный голос.       — О, — выдохнула Вестница, стараясь удержать всхлипы, — командор Каллен, это вы.       Притворялась, что всё в порядке, будто ничего не стряслось, но скрывать от него слёзы теперь было бесполезно. Чтобы не беспокоить Вестницу расспросами, Каллен попытался сделать вид, что ничего не происходит.       — Леди Инквизитор, — бессознательно вырвалось у него. Командор всегда приветствовал её по титулу, даже сейчас, когда им не нужно было быть столь официальными друг с другом. В такие моменты он переставал понимать себя и то, что на самом деле творилось на душе. Может быть, это была просто привычка выказывать уважение, как делали абсолютно все при появлении Вестницы, или, может, обязанности, в которые Каллен окунался с головой, оставили свой отпечаток. Или же он тем самым напоминал себе, что кем-то другим для него она быть не может…       Стремительно вытерев заплаканные глаза тыльной стороной руки, Вестница встала на ноги и неторопливо повернулась к нему. Отряхнув колени от пыли и явно собираясь с мыслями, она наконец взглянула на командора, держась со всем возможным достоинством.       — Простите за мой внешний вид. Я не ожидала кого-то тут встретить.       Сильное стройное тело приковало взгляд. В свои покои за весь день Вестница не возвращалась. Это можно было понять по броне, испачканной багровыми пятнами и застарелой грязью, контрастирующими с одеждой из белой кожи. Белый цвет символизировал чистоту, а ещё — родство с божественным светом самой Андрасте. Изредка она надевала что-нибудь другое, но белый всегда присутствовал, был индивидуальной особенностью — устоявшимся образом, выстроенным Инквизицией. Каллену до этого момента не приходило в голову, что женское тело, закалённое в ожесточённых боях как с драконами, так и с другими, не менее опасными врагами, может быть красиво. Вестница старалась ненавязчиво поправить своими тонкими пальцами пряди чёрных, как смола, волос, которые беспорядочно спадали на бледное лицо. Правда это не особо помогало привести их в нормальное состояние.       — Всё в порядке, — Каллен растерянно потёр шею, отводя взгляд куда-то в сторону, — я понимаю.       — Не хотелось попадаться на глаза Жозефине, а то она бы меня никуда не выпустила и посадила мило ворковать с каким-нибудь министром или графом.       — Говоря об этом, разве вы не должны праздновать свою победу вместе с остальными? — спросил Каллен.       — О нет, — усмехнулась Вестница, — вас же тоже там нет.       И правда. Каллен успел забыть, что сам не торопился заявляться туда. Скорее всего после часовни он прямиком пойдёт к себе и закроется, чтобы уж наверняка его никто не донимал.       — В детстве мне безумно нравилась история о Невесте Создателя, — заговорила вдруг Вестница. Перед ними стояла высокая статуя девы со вскинутыми к потолку серыми ладонями. Пламя восковых свечей словно оживляло подол робы, а мягкое освещение придавало ощущение греющего сердце уюта и защищённости. — Меня так часто водили в Церковь, что я, можно сказать, там жила.       Леди Инквизитор, которую он знал, шаг за шагом возвращалась к нему через обычный разговор — улыбчивая и смешливая. Она с лёгкостью располагала людей к себе. Каллен не понимал, как можно так быстро находить общий язык со всеми. Она могла говорить обо всём и ни о чём, словно завораживая этим. А какой у неё был заразительный смех. Она подошла и встала рядом с ним, плечом к плечу, почти соприкасаясь, с прямой осанкой, как подобает особе знатного рода, заведя руки за спину. Каллен время от времени поглядывал на её профиль, внимательно изучая мельчайшие изменения в мимике.       Он был убеждён, что не достоин её. Когда всё кончится, они разойдутся — каждый своей дорогой — и больше не встретятся. Возможно, что никогда. От этой мысли его сердце всякий раз сжималось.       — Я столько времени провожу за пределами Скайхолда, стараясь помочь другим. — С последним словом её улыбка пропала, брови нахмурились. — Мы встречаем так много беженцев, раненых, жертв, случайно попавших под чью-то горячую руку… А скольких я убила, не сосчитать. У них ведь были свои семьи, мужья, жёны, может, даже дети…       Вестнице было неприятно и трудно говорить об этом, но она продолжала, как будто надеялась унять свою боль, как будто ей больше никогда не представится шанс проявить непростительную слабость.       — Сегодня, например, я не успела спасти ни в чём не повинного эльфа из лап моровых волков. Точнее, от них-то защитить успела, а вот залечить раны мне так и не удалось. Он потерял много крови и умер у меня на руках. Перед глазами до сих пор встаёт эта картина. Не удивлюсь, если… — слёзы снова начали наворачиваться ей на глаза, отчего она резко замолчала, пытаясь сдержать себя.       Каллен не был уверен, что вообще умеет успокаивать кого бы то ни было. Последние годы он работал без устали, тренировал солдат и не давал им расслабляться, грубым повелительным тоном выдёргивал в жестокую реальность, одним словом заставляя попотеть на благо общей цели. Только после случая в Убежище он начал самолично посылать соболезнования семьям погибших, больше не поручая это кому-либо из своих подчинённых. И письмо, оказывается, написать было намного проще. Рука невольно зависла в воздухе рядом с худенькой подрагивающей спиной. Каллену ничего не стоило похлопать по ней. Просто похлопать — проявить жест заботы. Но что-то его останавливало. Сдержавшись, командор сжал ладонь в кулак до побелевших костяшек и опустил её. Закрыв глаза, он глубоко вдохнул. Каллен боялся ранить её неверно подобранными словами, словно она была такой хрупкой, что могла вот-вот расколоться. И в душе страшился, что его слова могут испортить её мнение о нём, заставив выкинуть его из своей жизни.       Каллен не хотел просто стоять и слушать, он хотел обнять её, утешить в своих объятьях, почувствовать тепло её тела, вдохнуть аромат волос… Но эти мысли были слишком смелыми и эгоистичными. Было тяжело сохранять дистанцию — не переступать тонкую грань между ними. Но он был главнокомандующим армией Инквизиции, на котором держались основные силы, а она Инквизитором, ведущей уверовавших в неё людей за собой. И он понимал, что нужно остановиться, не думать о том, что могло бы быть «если», потому что это было невозможно.       — …во сне будет преследовать, — наконец завершила рассказ Вестница. Похоже, что ей удалось взять под контроль свои эмоции. На сердце у Каллена немного полегчало. — Понимаете, и после всего этого я — избранная? Вестница самой Андрасте? Вестница Невесты Создателя? Какой вздор! В Убежище, после того, как я услышала от Кассандры, что мы не станем отрицать слухи, мне ужасно хотелось возразить. Но я будто набрала в рот воды! Смотреть с уверенностью в лица полные надежды, но в глубине знать, что всё это ложь…       — Вы слишком много на себя берёте, — отрезал Каллен и воззрился в полные сомнения серые глаза. Они тут же опустились в пол, не в силах выдержать такой натиск. — Так нельзя.       Что ещё он мог сказать? Лишь раз ему довелось воочию увидеть Вестницу, приносящую неминуемую гибель чудовищам, выходцам из Бреши. В тот день он встретил её впервые. И уже тогда она доказала, что может сделать то, чего другие не могут. В казармах он слышал множество историй от воодушевлённых солдат. Многое, безусловно, преувеличивалось, но суть оставалась одна: леди Инквизитор несла в себе свет, вдохновляя деяниями. Благодаря ей они не падали духом и верили. В первую очередь в неё и в то, что она — долгожданная надежда на спасение.       — Вы не верите, а мои солдаты справляются с трудностями благодаря вам и вашим поступкам, — пока Каллен говорил, она затаила дыхание, смотря на его широкие ладони в кожаных перчатках, привычно лежащие на рукояти меча. — Да, не спорю, на вас возложена большая ответственность, но вы не обязаны нести эту ношу одна. К сожалению, смерти неизбежны. Я и сам был бы рад, если бы можно было спасти всех. Но это невозможно. И вы, леди Инквизитор, не бессмертны. Что мы будем делать, если, вкладывая свою душу ради других, вы умрёте?       О последнем он предпочёл бы не думать.       Не так давно Каллен уже едва не потерял её, когда на Убежище напали. В тот момент он не был уверен, что вообще ещё когда-нибудь увидит Вестницу. Она чудом выжила, вернувшись к нему промёрзшая до самых кончиков пальцев, успокоив его чуть не разлетевшееся на осколки сердце.       — А что мне остаётся? Разве не для этого я стала той, кто я сейчас? — Вестница с вопросом во взгляде всмотрелась в его лицо, словно в поисках ответов, которые придали бы сил жить дальше, преодолевая все преграды. — Несмотря на то, что я маг.       Каллен не сомневался в том, что были и те, кто не воспринимал её ни как Инквизитора, ни как Вестницу Андрасте. И всё упиралось в её навыки, которые обычному человеку были неподвластны. Лишь этот факт сам по себе внушал другим страх. И, слава Создателю, что больше никто не пытался покуситься на неё беззащитную, как раньше. Теперь приходилось сотню раз подумать, прежде чем переступить дорогу Инквизиции.       Сколько бы Вестнице ни говорили дерзости, указывая на магическую сущность, она пропускала это мимо ушей, была полна решимости, даже временами отшучивалась, скрывая под улыбкой тяжесть, которую приносили нарочно брошенные в её адрес слова.       — Вы — это вы. А магия всего лишь… дополнение к вашим способностям.       Переливчатый смех пронёсся по маленькой часовне. Каллен сожалел, что не слышал его чаще, потому что они с Вестницей почти не пересекались, исключая ставку командования, и всякий раз при этом были в делах, которых, как назло, не становилось меньше.       — Надо же, не ожидала услышать такое от бывшего рыцаря-командора, — её настроение снова поднялось. — Спасибо.       Каллен улыбнулся краем рта. Взгляд задержался на её чувственных губах, изогнувшихся в озорной улыбке. Однажды, спускаясь по лестнице во двор Скайхолда, он случайно увидел, как Вестница целует в щёку тевинтерского мага. Их совсем не смущало, как в этот момент на них смотрели другие, будто им не было до этого никакого дела. Как и до того, какие потом ходили слухи, даже по казармам. Каллена такое поведение раздражало. Он прекрасно понимал, что этот поцелуй — дружеский. С учётом предпочтений Дориана, у них не могло быть каких-то более особенных отношений. Но всё равно это злило, и в глубине души ему хотелось оказаться на месте Дориана, сколько бы он ни одёргивал сам себя. Всё чаще мысли были заняты ей. И Каллен старался отогнать их, нагружая себя заданиями сверх положенных.       — Не забывайте, что у вас есть те, кто готов поддержать в любое время. В конце концов, у вас есть я, — его голос был тихим и мягким.       — Вы? — переспросила Вестница, озорно сощурив глаза.       — То есть… я имел в виду, — Каллен замялся. — Всегда готов услужить вам, леди Инквизитор.       Ни с того ни с сего Вестница повернулась к нему, внимательно всматриваясь в его лицо. Каллен на миг опешил, но вида не подал, не переставая смотреть на неё.       — Да у вас ресница на щеке, командор, — сказала она. — Угадаете на какой, сможете загадать желание.       — Делать мне больше нечего, как желания загадывать, — усмехнулся Каллен, давая понять, что не верит во все эти приметы.       С улыбкой она жестом указала на правую щёку. Каллен тотчас поднял одну руку с рукояти меча и потёр несколько раз лицо, рассчитывая убрать всё, что на нём было. Правда, сделать это рукой в перчатке оказалось достаточно затруднительно. Вестница покачала головой:       — Вам, похоже, неудобно.       После этих слов её ладонь коснулась его лица. Большим пальцем она с особой бережностью провела под глазом, сметая упавшую ресницу. У Каллена перехватило дыхание, и он почувствовал, что покраснел. Он не смел пошевелиться, ощущая её мозолистые, но такие нежные пальцы на своей коже, и был готов отдать всё, чтобы это мгновенье не кончалось.       — Могли бы и желание загадать.       «Моё желание — это ты», — хотел бы сказать он, но так и не произнёс ни слова.       — Леди Инквизитор! — донеслось вдруг из-за двери. Они одновременно повернули головы на звук, и Вестница торопливо одёрнула руку от лица Каллена. На коже всё ещё ощущалось тепло.       Вдали показалась уже знакомая фигура в золотом платье с множеством рюшек, направляющаяся прямиком в их сторону.       Каллен не успел заметить, когда Вестница спряталась за его спиной, но отходить в сторону не стал.       — Наконец-то я вас нашла! — запыхавшимся голосом воскликнула Жозефина, пытаясь высмотреть девушку из-за его спины. — Все заждались!       Немного помедлив, с неохотой, леди Инквизитор вышла из-за укрытия, великодушно предоставленного командором. Она сокрушённо закатила глаза, а затем сказала:       — Похоже, мне пора.       — Ночь обещает быть длинной. Желаю вам удачи, — с толикой сарказма ответил Каллен.       — Не судьба мне вздремнуть, — вздохнула она с наигранным сожалением.       Вестница двинулась к выходу, но вдруг, словно задумавшись, остановилась у порога.       — Вы тоже не должны нести бремя один, — повернувшись вполоборота, сказала она. — Вы… даровали мне покой. Не знаю, как выразить, но я тоже хочу ответить вам тем же.       Теплота её взгляда была столь проникновенной, что Каллен, медленно осознав сказанное, улыбнулся шире, понимая, что запомнит её лицо и этот разговор, который останется только между ними и станет их маленьким секретом. Его он сохранит в самой сокровенной части своего сердца.       Он знал, что рано или поздно леди Инквизитор узнает о его дурном самочувствии из-за лириума, который он перестал принимать. Тем не менее, не торопился рассказывать об этом, потому что всё ещё хотел быть полезным, не отходя от дел. А как воспримет Вестница то, что он скрывал это от неё, было делом десятым. Вероятно, она начнёт презирать его, но командор не мог заставить себя поступить иначе. Он просто жаждал быть рядом с ней как можно дольше.       Пожелав друг другу добрых снов, они разошлись. Каллен проводил Вестницу взглядом, а та, всё больше отдаляясь от него, подошла к послу, которая была совсем не рада видеть так и неснятую ей за время пребывания в Скайхолде броню. Послышались тихие отзвуки женских голосов, сливающиеся с шумом ветра и шелестом листьев. Жозефина вежливо, в своей манере, указала Инквизитору на одежду, а последняя только улыбнулась ей, положив руку на плечо, и завела какую-то оживлённую беседу. Вот так, сам не замечая, и оказываешься в тисках её обаяния. Через пару секунд лицо посла смягчилось, и в скором времени она и Вестница скрылись за дверью, ведущей в тронный зал.       К своему удивлению, Каллен больше не чувствовал настороженности и не ждал, что эта ночь обернётся для него очередным кошмаром. И всё же он помолился, с искренней просьбой защитить ту, которая даровала ему покой, сама того не зная.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.