Игристый наркотик

Ложась спать, Ёндже думал о прошедшей записи, о том, как долго он сегодня втягивался в процесс, о том, как Бэм его по этому поводу изводил… Она лежала рядом, его муза, его счастье, его вечная заноза, но заноза любимая, лежала и что-то шептала, а тонкие изящные пальцы с аккуратными короткими ногтями выводили непонятные узоры на его плече. Вот только Ёндже не обращал на это никакого внимания: настроение было не из лучших, а в голове так и крутились мысли о том, как же он сегодня оплошал. Тяжкий вздох совсем рядом с плечом вывел его из оцепенения, заставив посмотреть направо. Длинные черные волосы, вечно прищуренные карие глаза, пухлые губы, которые так и хочется поцеловать, как только увидишь… Вот только сейчас в глазах ее читалась грусть, а губы отказывались улыбаться. Ёндже насторожился. — Лин, что-то случилось? — Я… — она закусила губу, отстранилась, затем села, натянув одеяло до самого подбородка и согнув ноги в коленях. — Я не знаю, я… давно должна была тебе кое-что сказать… Признаться. Я… это сложно, Ёндже. Я просто… — Стоп. Погоди, что не так? — он тоже сел и заботливо положил руку на хрупкое тонкое плечо. А ведь ему так нравилось, когда эти плечи, гордо расправленные, показывали, что его невеста всегда готова бороться до конца! Так что же случилось?.. — Прости, я давно должна была сказать, но не получалось, просто не получалось! Я не могла признаться, только не в таком… — Да что стряслось? — паника подкатывала к горлу, пальцы начинали дрожать, дыхание перехватывало. — Что ты могла такого кошмарного скрывать? Ты когда-то была парнем, а затем сменила пол? Попытка отшутиться, не более, но Лин вдруг словно оцепенела, а затем медленно подняла на него глаза и словно вся сжалась. Ёндже опешил. Мгновенно оказавшись напротив девушки, он схватил ее за плечи и легонько встряхнул. — Эй, что еще за паузы? Лин? Что происходит? — А если бы… если бы и так, — на глаза навернулись слезы, она закусила губу и сдавленно пробормотала: — Ты бы… ты бы меня… бросил? Страшное слово набатом упало вниз. Ёндже судорожно рассмеялся. — Опять эти твои шуточки? Не говори ерунды! — Я… я просто… ты бы… ты бы ушел, да? Скажи? — Эй, — он заметно нервничал, но всё еще старался не верить происходящему. Такого ведь просто не может быть, правда?! Не может ведь! Врачи, конечно, творят чудеса, но они не боги! Как сделать из парня такую хрупкую нежную девушку с тонкими костями и… Стоп! Стоп-стоп-стоп! Почему он об этом думает?! Такого точно не может быть, просто не может! — Ты шутишь. Скажи, что ты шутишь! Он слегка встряхнул ее, и Лин всхлипнула. Опустив голову, она мелко задрожала, на его руку упала горячая соленая капля. — Ты бы… меня бросил, да? — Я… — он запнулся, не зная, что сказать. «Это всё шутка, какая-то очередная дурацкая шутка!» Но она на самом деле плакала, и эта дрожь… Черт побери… — Просто скажи, что это шутка, да? Так ведь? Лин шмыгнула носом и вцепилась в простыни так, что костяшки пальцев побелели. — Для тебя… подобное настолько страшно, да? Он замер. Не в силах сделать вдох, смотрел на нее и понимал, что так играть просто невозможно: опущенные плечи, бегущие по щекам слезы, искусанные губы, затравленный взгляд… Нет, конечно, она когда-то мечтала стать актрисой, но ведь не пошла на театральное, а стала простым банковским служащим, поскольку ее родители настояли! А без профессиональной подготовки такое не сыграть! Но… Да нет, это бред! Это точно бред, такого не может быть! — Я… Я тебя не брошу, что бы ни случилось. Но, Лин… черт, Лин, скажи, что это не так! Эй! Он вновь схватил ее за плечи и прижал к себе. Пару секунд стояла тишина, нарушаемая лишь сбивчивым дыханием, а затем тонкие руки обвили его тело, и приглушенный тканью футболки смех раздался прямо на уровне его собственной груди. — Это не так, — лукавый игривый голос и заливистый смех. — Возрадуйся. Ёндже оттолкнул ее и со всей силы ударил себя ладонями по лицу. — Да черт побери, ненавижу эти твои шуточки! Ты прямо как БэмБэм, даже хуже! — Не сравнивай меня с ним! А то приревную, вы ведь так мило смотритесь вместе, — и коварное подмигивание. — Ага, как и со всеми остальными из группы, по твоим же собственным словам! Черт, поверить не могу, что все еще ведусь на твои провокации! Так что ты там сказать хотела? Или ничего? Тогда я ложусь спать! — Эм… — она резко нахмурилась и сжала покрывало. — Вообще-то хотела. Ты прости, но… — Давай без театра! Серьезно, что не так? — Я забыла забрать из химчистки твой костюм, тот, что тебе нужен на завтра, — и затравленный, полный раскаяния и сожалений взгляд. Ёндже застыл на месте, пытаясь осознать происходящее, а затем подскочил на кровати, спрыгнул и кинулся подбирать разбросанную по креслам одежду. — Черт! Почему ты сразу не сказала?! Мне завтра к двенадцати нужно быть на интервью именно в нем! Надо бежать! — Прости, я не хотела тебя подвести, просто так вышло, замоталась с работой, шеф наорал, коллеги опять хамили, и мы поцапались… Я была на взводе, вот и забыла забежать. Прости, ну прости, пожалуйста! — Я-то прощу, а вот менеджер вряд ли! Черт, ну почему ты не сказала сразу? — Забыла… — А почему тянула время дурацкими шуточками?! — крикнул он, одновременно пытаясь стянуть футболку и натянуть носок, согнувшись в три погибели. — Потому что… — трагичный голос вдруг сменился на задорный: — Я звонила в химчистку и договорилась о доставке. Завтра нам привезут его аж к половине девятого, так что ты точно успеешь! Ёндже замер. Наполовину снятая футболка и единственный натянутый носок, приспущенные пижамные штаны, всклокоченные волосы — он и сам не узнал бы себя, всегда такого спокойного и уравновешенного, аккуратного, внимательного к деталям… Эта девчонка просто взрывала его мир! — Что?.. — Говорю, паниковать не из-за чего: я вынесла весь мозг менеджеру заведения, так что за дополнительную плату нам доставят твой костюм без очереди, прямо к необходимому времени. Они даже вызвонят своего сотрудника и уговорят его ради этого выйти пораньше! Конечно, все расходы беру на себя, я ведь накосячила. Не переживай, всё будет хорошо. Хорошо… Хорошо?! Да он ее придушить готов! И всё же, всё же… — Ненавижу твои шуточки! — простонал Ёндже, падая обратно на кровать и заходясь в приступе почти истерического, но отчего-то очень веселого смеха. Настроение медленно, несмело начинало ползти вверх: просто ее смех был таким заразительным, таким искристым, таким заводным, что невозможно было не смеяться в унисон. — А мне кажется, любишь, — буквально пропела она, и он схватил ее за горло, шутливо тряся. — И тебя ненавижу! — А мне кажется, всё-таки любишь! — с хитрым прищуром, как и всегда. — Иначе не стал бы меня так яростно душить, как Отелло Дездемону — подобное лишь из пламенной любви произрастает! — Какая же ты… Он не нашел слов, и вместо этого лишь щелкнул Лин по носу, а затем, стянув носок и бросив прямо в нее, повалился на кровать. — Всё-таки вы с Бэмом и впрямь очень похожи! — Только не говори, что ты выбрал меня именно из-за этого! — притворно ужаснулась она, укладываясь рядом и вытирая слезы тонким кружевным платком. — Неужели я просто замена?! — Ага, замена моему покою! — фыркнул он, натягивая одеяло до самого носа. — Ты зачем это устроила?! Смех отказывался уходить, настроение поднялось еще выше, на душе становилось как-то подозрительно умиротворенно — после выплеска адреналина на него отчего-то всегда накатывали покой и безмятежность. — А вот нечего было игнорировать милых девушек, так настойчиво добивавшихся твоего внимания! Весь в себе, весь в себе, и хмурый, словно утопил планету в крови! Хватит кукситься, что было, то прошло, и твоя ошибка на записи не привела к концу света. Вот если бы ты выбрал себе в невесты бывшего парня… — Та-ак, я не хочу этого слышать! — простонал Ёндже, пряча голову под подушку. На губах сама собой расцвела счастливая улыбка. И правда, кто не ошибается? В конце концов, он просто человек и имеет право иногда быть не в форме. Это совершенно точно не стоит того, чтобы игнорировать любящую, заботливую девушку, готовую на целый спектакль ради того, чтобы встряхнуть так некстати загрустившую амёбу… Ведь это всё такие мелочи! Особенно по сравнению с тем, что может подкинуть на жизненном пути страшная штука под названием «Судьба». Лин же заползла в его укрытие и, чмокнув мягкие, податливые губы, прошептала прямо в них: — Вот и не куксись больше, а то я буду проводить терапию до тех пор, пока ты не забудешь слово «хандра». — Я умру от сердечного приступа, — усмехнулся он, не отстраняясь. — Хм… Если так, то только вместе, — улыбнулась она, и подушка отлетела в сторону, а губы встретились наконец в долгожданном поцелуе. Он целовал ее самозабвенно, порывисто, страстно, но безумно нежно, ведь она была его главным, самым дорогим сокровищем. Бесценным. И пусть порой от ее шуток хотелось вешаться, они всегда встряхивали его, выводили из апатии, помогали взбодриться. Она была попросту язвой! Но куда больше шуток любила поддерживать его. Только его, одного на всем свете… — Люблю тебя, глупую. — А я тебя, слишком заумного. — Лин! Не порти момент! — Ну прости, прости… Я буду хорошей, обещаю. — Как долго? — М-м, минут сорок? — Хм… уже неплохо. А впрочем, без ее шуток этот мир станет слишком пресным, ведь Ёндже окончательно подсел на этот игристый наркотик. И, может быть, когда-нибудь даже сумеет раскусить ее игру? А впрочем, нет. Ведь он этого совершенно не хочет. Пусть лучше это безумие длится вечно… — Время пошло!