ПСП-центр

      Давно пора было пойти в ПСП-центр, но Слава этот момент постоянно оттягивал, надеясь, что как-то само проскочит, само найдётся. Но природа уже давно сжимала глотку и острыми коготочками щекотала живот, поэтому он всё же решился.       Было страшно, но, прочитав все бумаги и подписав их, он выдохнул - ему стало легче.       Камер нет, кнопка «SOS» есть, хорошее оборудование, довольные отзывы, присутствие медицинского работника где-то неподалёку и качественные смазки. За себя, за свою драгоценную жопу можно было не переживать.       Сперва потряхивало. Подготовка была трёхдневной, как всегда и у всех. В первый по сорок минут два раза на машине. Перерыв в несколько часов. Во второй день увеличился как размер фаллоимитатора, так и продолжительность, и заходов стало три. В третий день появился вопрос, а зачем вообще нужен верхний партнёр, если есть чудесные секс-машины.       Но ответ пришёл весьма быстро. Напомнило само тело. Изнутри потянуло так, словно тебя предал твой самый лучший друг и бросила вторая половинка. И это были разные люди, но произошло всё одновременно. А ещё закололо и заболело, подогнулись ноги и в голове сразу же стрельнуло: «Нужно, пора, сейчас».       Верхнего себе искать нужно было уже давно. Лучше найти постоянного с лет двадцати пяти-семи, а чем позже, тем хуже. Ломает часто, нужно постоянно искать временных. Славе уже тридцать, и от ломки он уже устал. Тем более, что подойти к кому-нибудь и сказать: «Хочешь объездить меня?» было слишком неловко. Он бы сдох скорее, чем сказал что-нибудь подобное. А перед ним так клеили верхних, притом не раз. Зачастую девушки, но на парней в принципе люди тоже реагируют ничего так.       И всё равно искать кого-то по сайтам знакомств — такое себе. А здесь центр. Заплатил ползарплаты и тебя ебут, пока не найдётся идеальный.       Что идеальный — поймёшь сам. Это как соулмейты, только без знаков на теле или вещих снов. Это когда вдруг понимаешь, что было бы неплохо, если бы тебя ебали ещё, а ты бы с радостью падал на колени, валялся на полу или даже гавкал по приказанию. Когда вдруг защекочет, ёбнет осознание по голове, так сразу надо сходиться. А то перетрахаешься так с дюжиной в квадрате парнёров, наловишь от них сюрпризиков венерических, а желание так и останется. Вероятность, что из этих партнёров из квадрата кто-то хорошо подходит где-то… зачем вероятности? Четыре человека на сто сорок четыре приходится. Приблизительно.       А тут — центр. Заранее отсеивают штук пятьдесят, потом гоняют по анкетам, собирают группы на основе предпочтений. Одна хрень только есть — не видно партнёра. Нихуя не видно.       Слава встаёт спиной к деревянной, хорошо отполированной, так что заноз не получить, стенке с круглой большой дырой, в которую попадает ровно жопой, ноги уходят тоже в стенку, только в ней они и остаются и нигде не выпирают, сковываются. Руки на столе, как и грудь. Мягкой подушки нет, но она в быстром доступе, если вдруг что-то сотрётся. Рядом кнопка — только руку протяни. Член в какой-то степени тоже пристёгнут. На нём пояс верности, он привязан к столу снизу вместе с небольшим вибратором.       В первой волне десять штук. Потом можно кого-то отсеять. Или кто-то отсеется сам.       Слава сглатывает и машинально стискивает ладони в кулаки, когда в него заходит первый. Хер у него не особо большой, идёт по какой-то странной траектории, но кайф получить можно.       Пять минут проходит и в жопе наступает пустота. Есть время передохнуть и испугаться. Слава разминает плечи и падает лбом себе на руки. Вибратор легонечко гудит. Входит второй.       За ним был третий и далее по списку. Все вроде бы и одинаковые, но всё равно что-то конкретное оседает от каждого. У второго хуй вот толще всех. Четвёртый берёт быстрый кроличий ритм. Пятый, видимо, хотел достать Славу из-за стены, потому что слишком уж рьяно насаживал на себя, хотя сам двигался лениво. У седьмого руки холодные и он там чуть не кончил сразу. Восьмой нежно гладил и жмякал. Девятый чуть не довёл до оргазма.       Остальные срезались. Слава их отбраковал, а один из бракованных ушёл сам. Когда его вели во вторую комнату, внутри органы плавились и искрились, как конфета-шипучка. Там уже можно будет получше понять, к тому же, кто-то из оставшихся шести точно заслуживал хотя бы одной совместной полноценной ночи.       Славу привели и с трудом разместили на доске. Стены хоть открывались, закрывались и в целом подстраивались под каждого, всё равно были рассчитаны больше на стандартный размер. А Слава длинный и в целом нескладный. Ноги уместились за внешней стеной. Его словно распилили на две части. Ступни поставили на специальные подставки, можно было удобно упираться пяткой и ничего не содрать. В целом колени разъезжались двумя согнутыми мостами, открывая вид на хуй, яйца и смазанную, уже растраханную дырку, спрятанную за редкими грубыми волосками.       Живот находится на Славиной половине, а ещё у него здесь есть за что держаться и на руках кожаные наручники. Они позволяют дотянуться до красной кнопки. А ещё приятно сковывают и снимать их Слава точно не хотел бы. На этот раз ему надели и кляп.       Второй, как Слава решает после того, как тот ушёл, вылетает. Жирный хуй, хороший темп, разнообразия нет, мягкости нет, твёрдости нет, вообще ничего в нём нет, кроме хуя, а это скучно.       Четвёртый постоянно вертел его за ноги и так же ебал в какой-то спешке. Слава попытался обнять ногами его за пояс, но тот быстро их убрал и поставил в какую-то неудобную позицию, так что Слава был даже рад, когда тот ушёл.       А вот дальше было хорошо. Пятый почти не изменил свой ленивый стиль, но действовал приятно. Гладил Славу по члену и раз поцеловал коленку. С ним Слава нормально первый раз кончил и вбился макушкой в свою деревянную подушку с мягкой поверхностью, чтобы не получить травму головы. После воздержания от первого тура стало хорошо.       Седьмой даже обнаглел и немного ему пососал, повертев пальцы в анусе. Потом очень сладко, с оттяжкой, выебал. Пять баллов ему, сперма в качестве награды.       Слава несколько минут пролежал, восстанавливая силы. Подвигался, потянулся, размял шею.       Восьмой был всё таким же нежным, только вскоре его ласковые тиски стали железными, ноги он развёл в стороны ещё больше, резко вставив, одну вскоре обвил о свой пояс, за другую продолжал держаться. На самом интересном моменте один раз ударил по одной из половинок и стал обратно укладывать ступни на подставку. Слава его хотел послать и ударить, но за это ударили его. И зашипели. Приглушённый голос за стенкой повелел не дёргаться и с силой поставил ступни на место. Потом всё же извиняюще и как в самом начале нежно погладил большим пальцем по щиколотке.       Он облизал головку, небрежно поводил по стволу ладонью и опять начал ебать, сильно уцепившись за задницу снизу, удобно направляя её на свой член. Кончил, как и другие, не внутрь, на пах. Слава кончил раньше него.        Девятый был нежным, как восьмой, но менее жёстким и не таким своенравным. Дал положить на себя ноги, много надрачивал. Секс с ним получился мягким и расслабленным. Но оргазм уже не был таким ярким, как после его предшественников.              Третья комната отличалась от остальных сильно. Слава встал по-собачьи в какую-то круглую рамку. Ноги пристёгивались намертво к полу, на запястьях висели наручники. При желании можно было встать на коленях. По сути это было частью теста. Разрешишь ебать себя в рот или нет.       Славе не особо хотелось, чтобы его кто-то ебал в рот. И просто сосать никому не хотелось.       На глазах маска, всё по новой.       Пятый сразу направился к заднице. Повертел её немного, удобно пристроился и начал. На этот раз они были с презервативами, как раз для того, чтобы можно было взять у них после в рот. Но пятый с этим точно пролетал. Его манера наскучила минуту на третью, в груди на него ничего не тянуло, даже пустота была весьма приятной, когда он вышел. Морду от него Слава отвернул. Тот молча ушёл. Говорить-то им никто не запрещал. Просто это было ненужно.       Седьмой не подвёл. Выебал так же хорошо, как и раньше. Слава хотел расцепить руки и за что-нибудь схватиться, желательно за простынь и шире расставить ноги. Это было очень приятно, в паху теплело. Когда перед носом запахло мускусом, Слава вздохнул и подался вперёд, облизывая головку. Ему хватило несколько раз глубоко проглотить, чтобы седьмой кончил. А глубоко заглатывать он умел.       Ночку точно можно было провести с этим седьмым.       Восьмой нарушил, сука, все шаблоны. Первым делом он пошёл не к заднице, а к голове, задрал подбородок и надавил на него, вынуждая открыть рот. Слава хотел его послать, хотя рот и открывался податливо, начал мычать, высказывая недовольство. На это восьмой номер сказал, ласково и чуток насмешливо: «открой».       Против такой просьбы поделать ничего уже было нельзя. Слава широко раскрыл рот, уже вытащил язык, чтобы облизать уздечку, но в его волосы вплелась весьма грубо рука и настойчиво потянула назад. Хуй залетел сам и сразу очень глубоко. Горло зажгло, на голове теплели следы от пальцев, что-то ядовитое стянуло в районе лёгких и кинуло в живот.       Ему хотелось подчиняться. Слава расслабился полностью, челюсть безвольно упала, головка постоянно задевала стенку горла, рвотный рефлекс уже начинал ослабевать, а хватка в волосах нет, только немного перемещалась, что можно было даже счесть за массаж.       Тело уплыло. Прикрытые глаза задрожали, уже готовясь ловить сперму. Двигаться не хотелось и вообще все движения потеряли надобность, потому что двигал тебя — он. И он решал, куда тебе нужно плыть.       Член покинул рот так же внезапно, как в него вошёл. Ладонь с макушки переместилась на щёку, погладила, размяла челюсть. Потом начала перемещаться по шее, хребту, прошлась по спине ниже, до пояса. Ударила по заднице, помяла место удара, с силой погладила. Другая рука вдруг надавила на спину, заставляя наклониться, оттопырить зад.       Доебал восьмой быстро, но не менее жарко. Кончить вообще не помог. Слава справился сам.       После его визита хотелось упасть и ещё полежать с полчасика. Можно и на полу. Можно и с наручниками. Можно и с кляпом. Можно и с босыми ступнями на периферии взгляда. Много чего можно.       Девятый был уже не особо интересным. Поебал, погладил, даже поясницу расцеловывать начал, но член его Слава в рот не взял.       И вообще, этот раз казался изменой.              

***

             — Ну что? Выбрали кого-нибудь или лучше повторный подбор? — спрашивает очаровательная хрупкая девушка, присаживаясь за свой рабочий стол. В кабинете у неё уютно, посветлее, чем в деревянных комнатах, помилее. Шкаф с книгами и документацией, клетка с попугаем, шторки из красного бархата, цвета все приятные, глаз ласкают.       Слава садится напротив неё, улыбается и наклоняет раз голову к плечу.       — В принципе выбрал.       — Отлично, — расцветает та. От неё из-за каштановых волос словно действительно начали распускаться нимбом цветы. Она берёт тоненькими пальцами коричневую папку, открывает быстро её и разворачивает Славе. — Вот, можете ознакомиться с анкетами, кого-нибудь выбрать и мы устроим вам встречу. Можно выбрать больше одного. У нас бывали случаи, когда на всякий случай встречались с тремя, а потом выбирали двух, так что подумайте хорошо.       — Полиамория, — кивнул Слава, листая папку. Здесь собраны все десять. Можно посмотреть на лицо каждого, даже профиль его прочитать. Анкеты их раньше он не видел, только составлял свою, а по ней уже находились все эти варианты.       Пятый прикольный. С татуировками. Взгляд строгий, улыбка тёплая. Слава раздумывает и пролистывает его дальше. Седьмой тоже прикольный, кучерявый. Доходит до восьмого.       На шее татуировка, какая-то дата, притом древняя. Глаза насмешливые, важные, лёгкая кроткая улыбочка, а нос еврейский. Имя: Мирон Янович Фёдоров. Дальше идёт возраст, заболевания, предпочтения какие-то. Слава просто пробегается по этому всему глазами, вылавливая только обрывочное: «35», «книги», «рэп», «Германия», «Высшее». И в самом низу фраза. Кто-то делает её цитатой какого-то великого человека, кто-то в двух словах рассказывает о себе, хобби там, стиль жизни, а кто-то Мирон и пишет так:              “И чтоб кончить, мне нужны плётки, японки и тентакли»              Слава прыскает, улыбается и кивает, отдавая девушке раскрытую папку обратно. Та её принимает, кивает, вежливо улыбаясь, и назначает встречу.       Встречи проходят в комнате как будто бы для допросов. Маленькая, относительно светлая, с одним столом, двумя стульями и дверью. Но нет ни стёкол, ни камер, ничего подобного. Полная конфиденциальность. Благо, что все клиенты в обязательном порядке проходят психическое обследование. Нормальное, а не просто справку получают.       Мирон уже сидел вальяжно на стуле, раскинув по-мужицки ноги и опустив руки с обратной стороны спинки. Но быстро выпрямился, когда вошёл и огляделся Слава.       — Привет, — поздоровался он, улыбаясь, протягивая руку и поспешно вставая.       Слава закатил глаза, подошёл к нему и пожал её. Кивнул.       — Нам обязательно здесь разговаривать? — спросил он, кидая косые подозрительные взгляды в стороны.       Мирон вздохнул так, будто бы камень с груди скинул, уже нормально вышел из-за стола, раз пять кивнул и показал ладонью на дверь.       — Позволь пригласить тебя в ресторан.       — На романтический ужин? — протянул язвительно Слава.       — Скорее нажраться, обговорить пару моментов и, вероятно, у кого-то переспать.       Слава оказался доволен этими словами, балдёжно улыбнулся и поймал уже начавшего стремительно покидать комнату Мирона за руку, дёрнул на себя и поцеловал. Мирон ему ответил сразу, опять вплетаясь пятернёй в волосы. Слава застонал и отпихнул его от себя.       — Ресторан.       — Я уже почти передумал, — пробурчал Мирон, убирая руки в джинсы и как-то в миг горбясь, но всё равно сыто сказал: — Пошли. В ресторан, — подчеркнул.       Почти передумал и Слава, потому что хотелось уже не в ресторан, а в наручники. Чтобы с плёткой… но без японок и тентаклей. Хотя… не, японки точно лишние.