Высеченный лебедь

Высеченный лебедь. Фигура лебедя. Непроглядная тьма опустилась на мирный уснувший городок в штате Мэн. Взволнованные сверчки стрекотали, как бы соревнуясь между собой: кто громче. Вдали был слышен гул, заходившего в порт корабля. Кое-где под покровом ночи пробегали хитрые кошки, преследуя не уснувших еще голубей. Казалось бы, только несколько мгновений назад за ровную водную гладь заходило яркое вечернее солнце, окрашивая тихие прозрачные волны в неповторимые цвета. Правду говорят, что одну и ту же палитру красок заката невозможно увидеть дважды. Каждый вечер - он исключителен и неповторим. По пустынным улицам Сторибрука изредка проносились машины и мотоциклы, везущие обитателей города, которые предпочитали «брать от жизни все» и не прекращать веселиться с заходом солнца: естественно, это была молодежь. В такие вечера, тем более, когда уже солнечный диск скрылся за горизонтом, придав сегодня небу удивительный сиренево-желтый цвет; ни единая душа не захочет променять теплый тихий вечер у камина или на худой конец у телевизора, на что-либо еще. Даже те, кто не имеет семьи, попросту говоря - одиночки, предпочитают мирно сидеть за книжкой, лениво пролистывать новостную ленту в своем ноутбуке. Нужно иметь весьма вескую причину, чтобы в такую погоду пойти прогуляться: порывы ветра незначительные, термометр показывает около 14 градусов, местами дожди (как сказали бы метеорологии). На самом деле ветер к вечеру стал промозглым и довольно неприятным, мелкие дождики моросили везде и всюду, и вдобавок не прекращаясь, да, градусов было где-то 13-15 - хоть в чем-то «провидцы» оказались правы. Или же нужно быть конченым романтиком, романтиком-экстремалом, можно даже сказать. Потому как в такую пору легко можно простудиться, причем не хило - ветерок дунул, и тебя пробрало насквозь. Одинокая девушка, идущая по опустевшему городу, была далеко не романтиком. Скорее даже наоборот. Что ее побудило выйти из уютного особняка на лютый холод? Вроде бы все есть: сын, любимая работа, шикарный дом, нет мужа... но об этом она и не переживает, ее единственная настоящая любовь уже давно погибла, и с этим, как бы не прискорбно это звучало, она уже давно смирилась. Но счастья нет. Нет близких людей, способных поддержать ее в трудную минуту. Кто-то сказал бы, что на это есть друзья. И, возможно, были бы правы. Да и их у девушки не было. Посему, когда брюнетка искала ответ на какой-то неразрешимый вопрос или же от тоски в ее сердце она бы хотела просто «выть волком», девушка поздним вечером выходила на прогулку. В полном одиночестве. По душе ей особенно были такие деньки с пасмурной погодой. Так легче думалось. Девушка, имя которой было Реджина Миллс, дошла уже до набережной, но ответ на мучивший ее весь день вопрос никак не желал приходить. Необходимо было распланировать очередные средства города, которые и так были в дефиците, а еще библиотеку надобно было открыть - Генри подрастает, просит книг. Не одни же ему сказки, в конце-то концов, читать. Брюнетка, она же глава города, всегда приходя на набережную, выбирала лавочку и присаживалась ненадолго. Тоже своего рода ритуал, формировавшийся годами. У нее была своя любимая скамейка: серо-зеленая с потрескавшейся местами краской и изображением на ней какой-то фигурки напоминающей, как всегда казалось Реджине, лебедя. Сегодня эта лавка была занята. Девушка не столько удивилась тому, что ее скамья «захвачена», сколько тому, что кто-то еще рискнул подышать свежим воздухом в такую сырость. Несомненно, на лавочке сидела молодая девушка, причем одетая слишком легко для такой ветреной и морозной погоды: с виду тонкая кожаная куртка. "Совсем что ли не думает о своем здоровье?" - сразу же мелькнула мысль у мэра города. Брюнетка решила все-таки подойти к незнакомке. Несмотря на то, что девушка нисколько не старалась подкрадываться тихо и незаметно, а ступала в полную ногу, блондинка, как уже успела разглядеть Миллс, не обращала на эти звуки никакого внимания или же попросту не хотела замечать чужого присутствия, погруженная в свои мысли. Подойдя почти вплотную к скамейке, Реджина остановилась, не решаясь окликнуть ли девушку или же пройти мимо. Нерешимость была вполне ясна. Мэр уже узнала по одежде, по золотистым волосам, да и по всему облику в целом, кто сидит на ее законном месте. Эмма Свон. - Мадам мэр, вы что-то хотели? - непривычно упавшим голосом произнесла блондинка, не поднимая опущенной головы. - Да... в принципе нет, - как-то сочувствующе непонятно чему (наверное, такому тону), неуверенно ответила глава города, - только поинтересоваться все ли у вас в порядке? - С каких это пор вас стали беспокоить мои дела, проблемы, мое состояние? - тем же убитым голосом, правда теперь к нему примешалась маленькая доля недоумения, молвила девушка. - Вы считаете меня настолько черствым человеком? - спокойно спросила Реджина, и, увидев скептическую ухмылку из-под капюшона, добавила: - Я не буду отплачивать вам больничный, если завтра вы не явитесь на работу, скошенные ангиной. - Кто бы сомневался, что вы можете делать что-то только ради своих личных интересов, - прошипела Эмма так тихо, что мэр ничего не расслышала, а переспрашивать было понятное дело - бесполезно. Внезапно подул тот самый ночной пронизывающий насквозь ветер, какой бывает только в сырую погоду ранней ночью. Реджина, привыкшая к таким вечерним вылазкам, лишь немного поежилась. В то время как Свон начала невольно дрожать как осиновый лист. - Может, пойдете домой? - пытаясь быть чуточку заботливой, обеспокоилась Миллс. - Мне и здесь хорошо, - хладнокровно ответила Эмма, только сильнее запахивая свою куртку. - Плащ вам не дать? - вторая попытка. - Нет, не дать. Надо идти до последнего. Не хватало еще у нее подачки в виде одежды принимать. Прошла минута. Глава города присела на краешек скамьи. Эмма вынужденно чуть подвинулась в сторону. - Почему вы выбрали эту скамью? - нарушила молчание Миллс. - Села на первую попавшуюся, - буркнула Свон. Она уже порядком окоченела, но уйти раньше Реджины, значило бы проиграть игру, в которую девушка вступила, сама того не желая. - Хотите сказать, не заметили фигурку лебедя, вырезанную на спинке скамьи? - тихо удивилась брюнетка. Эмма нахмурилась. Какой лебедь? Какая спинка? Она жутко замерзла, и ей уже нет дела до всего этого. - Н-нет, - заикаясь от холода, сказала Эмма, стараясь при этом сделать так, чтобы голос не дрожал. И тут же обернулась, как бы ненароком, посмотреть на этот рисунок. И вправду на спинке скамьи красовался белый лебедь, вырезанный прямо по дереву и обведенный белым мелом. По размеру он был не больше карманного зеркальца, сразу и не заметишь. И оттого было больше восхищения - надо быть искусным мастером своего дела, чтобы так тонко передать всю суть этой великой птицы, изображая ее достаточно небольших размеров. - Да, красиво, - не удержалась Эмма от комментария, на миг даже забыв, что она здесь не одна - рядом сидит Миллс. - Сколько себя помню, всегда данный рисунок был на этой скамейке. Даже после нескольких реставраций, все равно он как будто разъедал любую краску и прорывался на белый свет, - рассказывала глава города с немного мечтательной улыбкой на лице. Эмма на секунду даже позабыла о своем незавидном положении: холод и все такое. Мэр города, Реджина Миллс, делится впечатлениями и воспоминаниями, да с кем?! С ее злейшим врагом. - Вы зачем сюда пришли? - как можно невинней и беззаботней спросила Эмма, боясь разрушить наставшую ненадолго, как показалось девушке, доверительную атмосферу. - Я прихожу сюда, на набережную, на эту скамью, всегда, когда мне не удается найти решение или ответ на какой-то вопрос... - задумчиво сказала глава города, видимо, как раз размышляя в данный момент над этой проблемой. - Свежий воздух помогает думать, - продолжила за нее Свон, она часто слышала эту поговорку, но никогда не ощущала на себе того самого волшебного эффекта. Мэр Миллс уже погрузилась в свои мысли и безмолвно сидела на скамейке. Казалось, что близость шерифа ее ничуть не смущает. Ночь уже полностью вступила в свои права. Неполная луна возвышалась над морскими просторами и бросала нежный тусклый свет на всю набережную. Проходи мимо художник, он бы умер, но запечатлел такую картину. Но всем известен закон подлости. Сейчас этот творец спит, а когда он захочет выйти на «охоту», все удивительное тут же скроется с его глаз долой. Но... c’est la vie! - Вам что дома не сидится? - нереально добродушно поинтересовалась мадам мэр и обратила взор своих карих глаз на блондинку, которая в свою очередь уже как минут пять неотрывно глядела на Миллс. Это была какая-то неземная красота. Так и хотелось протянуть руку, чтобы удостовериться, что это реально. Этот лунный теплый свет придает другую жизнь всему, на что он падает. Но самого необычайного эффекта он добивается, когда попадает на людей. Эмма все смотрела и смотрела в эти бездонные карие глаза, которые погружали ее в другую реальность, проще говоря - в сказку; сбоку лился яркий свет луны, и в глазах брюнетки отражалось так много, будто вся вселенная с миллионами и триллионами звезд. Блондинка поняла, что смотрит в эти бездонные очи слишком долго, когда на дружелюбном лице мэра, появился непонятливый недоверчивый взгляд и немного вздернутая бровь. Слава богу, Свон не забыла вопрос главы города: - Я... - девушка пыталась вспомнить, что сподвигло ее покинуть свой теплый дом и выйти в этот «ад», - просто... Мэри Маргарет она... - ... с Дэвидом? - понимающе продолжила Реджина. - Да нет... - колебалась Эмма, вспомнив, наконец, причину своего блуждания и думая, посвятить ли брюнетку в это дело. - Вообще, она еще днем ушла вместе с ним, сначала они собирались в кафе, потом в кино... но соседка забыла оставить мне ключ. Они пообещали недолго, позвонят, сказали... - Молодой человек и девушка. Встречаются. Шериф, если они и придут из кафе рано, то им лишний «свидетель» будет явно не желателен, - объяснила ей на пальцах всю тактику ее друзей Миллс. - Вы правы, - усмехнулась Эмма, и, тут же погрустнев, опустила голову, чтобы скрыть выражение своего расстроенного лица. Ни к чему главе города знать о ее душевных болезнях. Мимо пролетел быстрый мотылек, чуть не задев плечо Реджины. Брюнетка поднялась со скамейки. И ее теплому пальто пришел конец. Каково же было Эмме сидеть все эти... а сколько времени? По луне-то и не скажешь точно - это не солнце. По-любому довольно долго. Эх, Свон вот точно заболела: чуть красный нос, стучащие зубы, непрекращающаяся ни на минуту дрожь... Еще немного и ее уже придется откачивать... К черту уже эти прошлые разногласия! Какие тут шутки, когда человеку негде ночевать в такой холод. - Мисс Свон, вставайте, - как бы между делом сказала Миллс. Как будто это было само собой разумеющимся делом. - Ч-ч-что? - отчеканила блондинка, отбивая зубами марш Мендельсона. - Шериф! Пошлите домой, - она уже не могла смотреть на этого насмерть озябшего человека. - Там зак-к-крыто, - напомнила Эмма. - Больно мне хотелось бы идти к вам, в компанию учительницы и больного амнезией, - пошутила сама для себя Реджина. - Ко мне домой... Генри будет рад. Скажу ему, что это мой подарок на его день рождения. Свон не шелохнулась. Она посчитала, что у нее уже началась лихорадка и это галлюцинации. Реджина Миллс? Зовет ее к себе домой? На ночь? Что-о-о? Глава города уже вконец потеряла терпение и подошла к девушке. Брюнетка легко, но, тем не менее, крепко обхватила руку блондинки чуть повыше локтя и подняла девушку со скамьи. - Вы в состоянии идти? - осведомилась мэр. Ей ой как не хотелось тащить ее на себе всю дорогу: это ж не дойдешь - умрешь на полпути. - Ага, - пролепетала Эмма и последовала за главой города. Она имела огромное искушение притвориться, что не может сдвинуться с места. Было очень любопытно узнать, на что еще готова пойти мэр ради... да, кстати, ради кого? ради нее, Эммы Свон? ради своего работника шерифа? ради ее сына, который не простит ей смерть своей родной матери от болезни? ради... может она на самом деле добрая и помогла бы любому в ситуации Свон? К тому же блондинка должна была еще разобраться и в своих чувствах к мэру... Что она сама к ней испытывала? Но у девушки не было времени на долгие раздумья. Сначала нужно было добраться до белоснежного двухэтажного особняка на краю города. А потом... потом будь, что будет... Ночь все тянулась и тянулась. Еще не скоро поднимется из-за горизонта летнее жаркое солнце, еще не скоро наступит рассвет. По пустынным улочкам городка в штате Мэн шли две девушки, уставшие и измученные. Брюнетка и блондинка, как черное и белое, полные противоположности друг другу. Брюнетка временами обеспокоенно поглядывала краем глаза на свою спутницу, как бы беспокоясь, хорошо ли она себя чувствует, иногда поддерживала ее, не давая ей упасть, если она запнулась о камень или попросту оступилась. Блондинка в свою очередь благодарно смотрела на свою попутчицу из-под опущенных ресниц. Все будет хорошо. Правильно. Две матери одного сына перешли на новую ступень своих непростых отношений. Постарались забыть прошлые обиды и начать все чистого листа.