Стильная революция

      — Теперь можешь посмотреть.       Жестом фокусника Апокалипсис сорвал с зеркала атласное покрывало, и Гамбит наконец взглянул на своё отражение. На пару мгновений он потерял дар речи, беззвучно открывал рот и закрывал его, как рыба, не находя ни одного слова для того, чтобы хоть как-то выразить свои чувства к увиденному. Он встретился лицом к лицу с настоящим чудовищем, выползшим из самых недр преисподней.       Апокалипсис зашёл Гамбиту на спину и положил ему руки на плечи, торжествующе улыбнулся, на все сто довольный своей работой. Особенно удачным решением он считал чёрный костюм, щедро украшенный там и тут заклёпками и ремешками. Если бы Гамбиту раньше не приходилось носить подолгу латексное трико, он непременно нашёл бы свою новую одежду слишком тесной. Плащ, тоже чёрный, художественно порванный по краям, походил больше на бутафорское старьё, в которое раньше кутался жуткий носферату.       Двумя пальцами Гамбит взялся за прядь белоснежных волос и потянул. Это не парик. Его волосы действительно стали идеально белыми и составляли теперь ужасающий контраст с чёрной, как смоль, кожей.       — Это что такое? — бессильно выдавил вор и протёр дьявольски сияющие краснотой глаза, надеясь, что жуткий образ — лишь иллюзия или кратковременная галлюцинация. Но морок не проходил. Этот ужас был вполне реален.       Апокалипсис всем видом изобразил наигранное удивление.       — Как это что? Это твой новый образ, Гамбитушка. Это ты, только обновлённый, — злодей мечтательно подкатил глаза. — Тебе нравится? Ты шокирован? Преклоняешься перед моим гением?       Реми осторожно повернулся перед зеркалом, тщательно рассматривая монстра в отражении, и так же тщательно подбирая слова. Не хотелось вдруг превратиться в кровавую лепёшку, высказав нелестный комментарий о работе одного из самых древних и сильных мутантов Земли. Не затем он решил пойти в услужение к Апокалипсису, чтобы умереть, так и не добившись своего. Впрочем, стать куклой для переодеваний Гамбит тоже не планировал. Оставалось надеяться, что устрашающий владыка не заставит новоявленных всадников сидеть за розовым пластиковым столиком и гонять чаи из такой же розово-пластиковой посуды в компании плюшевых мишек.        — Если честно, мне кажется, что это немного вычурно, — осторожно признался Гамбит.       Апокалипсис скривил пухлые синие губы. Реми с трудом проглотил едва не вырвавшийся смех.       — Скажи, дорогуша, — елейным, насколько это было возможно, голосом прогремел Апокалипсис, — когда это пижон вроде тебя, носящий потешный костюм в обтяжку, перчатки, у которых нет только трёх пальцев, и использующий вместо оружия карты, научился различать, что вычурно, а что нет? — злодей отвернулся и прошёл вглубь комнаты. Только теперь Гамбит заметил, что за его спиной располагалась обширная костюмерная, заполненная таким количеством одежды и аксессуаров, что от разнообразия форм и расцветок рябило в глазах.       — Что это за место?       — Это моя святая святых, — гордо ответил древний. — Ты хочешь знать, что я задумал? Так я расскажу, раз уж ты стал моим слугой. Власть мутантов, мой юный неразумный сын, — пророкотал он, разведя руками. — Но это не всё. Я понял, что путь, проложенный по трупам и сожженным городам — это только часть моей работы. Лишь половина. Разрушительная. В какой-то момент я понял, что в моей жизни не хватает ещё одной половины.       — Созидательной?       — Умница, — Апокалипсис кивнул. — И вот она - моя созидательная половина. Я нашёл в себе стилиста и визажиста.       Реми вновь едва подавил смешок, но владыка даже не заметил его сморщенного лица.       — Каждый раз мне всё труднее дождаться нового сбора всадников, — вдохновенно говорил он, расхаживая меж стеллажей и манекенов. — Эти моменты — настоящий полёт фантазии, буйство красок и образов. Моё оружие — игла и нити, моя броня — смелые выкройки и модные ткани, моя цель — стиль! И все созданное мной служило во имя разрушения. Это колесо бесконечно чередующихся порядка и хаоса. Это идеальная формула. Это — сама жизнь!       Гамбит представил, как из несуществующей тучи над головой Апокалипсиса бьют молнии, создавая причудливые всполохи на его лысой макушке, и так придают происходящему ещё больше абсурдного драматизма.       — Посмотри на всё это! В этой комнате ты можешь увидеть образы прошлого. Прошлых битв, прошлых всадников, моих прошлых пристрастий в стиле, — мельком окинув костюмерную взглядом, можно было приметить и ужасающие стальные крылья, сделанные специально для Архангела, и развратно-стильный лиловый костюм Ши’Арской принцессы Птицы Смерти, и костяной жезл Ахаба, напоминающий посох некроманта. — Если уж нести своё слово и свой закон, почему бы не делать это красиво, да?       Реми молча кивнул, хотя в глубине разума его мучил очевидный вопрос. Если Апокалипсис так помешан на создании креативных костюмов всадникам, почему не освежит свой собственный внешний вид? Владыка почти всегда выглядел как злодей недели из утренних субботних мультиков: первая буква собственного имени на поясе — смехота, да и только. Кто бы вообще воспринимал этого серомордого бугая всерьёз, если бы все не знали, каких дел Апокалипсис может наворотить?       — А как тебе твои новые карты? — внезапно спросил злодей-стилист.       Гамбит с лёгкой боязнью сунул руку во внутренний карман и достал свежую колоду. Как только он зарядил одну из новёхоньких гладких карт, она тут же стала чёрной, как и лицо Реми. Раньше заряженные карты пульсировали яркой энергией, а теперь их окутывала мрачная угольная дымка.       — А с чёрным-то не перебор? — спросил он и поспешно разрядил карту.       — Наивное дитя, — хмыкнул Апокалипсис. — Чёрного никогда не бывает слишком много.       Когда они наконец покинули алтарь блеска и очарования, Гамбит столкнулся с другими всадниками, людьми, которые приняли эту долю от отчаяния, надеясь отыскать у вечного помощи. Никто из них не думал, что первым делом им выдадут новые шмотки. В который раз Гамбит поблагодарил судьбу за отсутствие явных клише — кару классического динамичного монтажа с переодеванием не пережил бы никто.       Все трое выглядели измученно и в то же время до неприличия красиво. Гейзер, облачённый в сияющую броню, невидящими красными глазами пялился на булаву в своих руках. Широ полыхал, словно от него не осталось ничего, кроме маски и нескольких прочных щитков. Узнать в Эпидемии Лорну вовсе было невозможно — тусклые матовые доспехи, небрежно-художественно порванная ткань перевязок и два ядовито-зелёных огня в темноте под забралом шлема. Увидев себя таким в зеркале кто хочешь тут же съедет с катушек, и Гамбит тоже вдруг почувствовал, что разум постепенно затуманивается, и собственная воля покидает его, уступая место бесплотному чёрному облаку зла.       — Знаешь, почему я так хорош с пошиве костюмов? — сказал Апокалипсис добродушно улыбаясь. — Потому что каждый, кто примеряет мои работы, непременно начинает соответствовать образу. Кем бы ни был человек, я сделаю из него того, кто мне нужен, отталкиваясь от четырёх важнейших принципов.       Всадники, полностью подчинённые своему владыке, шли в ряд, готовые нести предвестия о конце света.       — Война — ужасает, но притягивает взгляд.       Брызги крови на шипах булавы.       — Голод — горяч и неостановим.       Огненный след в небе, словно падающая звезда.       — Эпидемия — заразительно задаёт тренды.       Пляска изумрудных отсветов на пластинах доспеха.       — А смерть… смерть должна быть стильной.