***
уже неделю донхек не мог выкинуть из головы ту воскресную вечеринку и тот накал, возникший между ним и минхеном в кладовке. каждый день он проклинал глупое задание шухуа и его глупые последствия, отчего-то не отпускавшие мысли. из-за всего этого парень чувствовал себя странно, ведь, по сути, ничего не произошло, а по ощущениям случилось что-то невероятное, перевернувшее все с ног на голову. это была лишь детская прихоть шухуа, которой хотелось утолить свое любопытство. двое парней просто были наедине в одном помещении семь минут, хотя за все пять лет обучения в хогвартсе не смели находиться рядом с друг другом дольше десяти секунд. почти не разговаривали, даже не двигались, еле дышали, но донхек ощущал какие-то изменения после. нет, его чувства не изменились — он все также испытывал необъяснимую злость к парню и желание обходить его стороной каждый раз, когда замечает издалека в коридорах. но теперь, в тех случаях, когда они были вынуждены находиться рядом, как, например, на занятиях темных искусств или трансфигурации, то между ними больше не чувствовалась прежняя пропасть. теперь оба парня (донхек был уверен в том, что минхен чувствует себя также) ощущали не холодящую кровь ненависть, а скорее нервное покалывание по всему телу, словно кровь снова начинает закипать, как в той кладовке. раньше между ними было грубое безразличие, холодная незаинтересованность и пассивное нежелание взаимодействовать и видеть человека. а сейчас отношения между ними будто пылали в огне и превращали все вокруг них в пепел, оседавший в мыслях и легких. донхек не был мазохистом, но в какой-то мере ему нравилось испытывать это пугающее и бесящее чувство — оно было ново для парня и обволакивало так, что ни о чем другом и думать не можешь. даже после десятков тщетных попыток отвлечься на учебу, друга юту или приближающийся матч по квиддичу, не получалось избавиться от назойливых мыслей. минхен словно переехал из спален слизерина в его голову, и донхек стал чаще забываться, теряться в ответах людям и плохо реагировать на происходящее. особенно, если рядом был он. поэтому, когда профессор миллер, преподающий трансфигурацию в этом семестре, примерно тринадцать раз окликнул его во время занятия в понедельник, донхек этого не заметил и продолжал плавать в своих мыслях, которые очевидно строились на парне, стоящем прямо сейчас напротив него во главе слизеринцев. тогда юта больно толкнул его локтем прямо по ребрам, и парень наконец-то мысленно вернулся на занятие. донхек непонимающе уставился на юту с немым вопросом «что?» во взгляде. — тебя зовет миллер, — прошептал юта и косо взглянул на преподавателя. — профессор миллер, мистер накамото, попрошу вас быть вежливее, — видимо у старика был весьма чуткий слух и хорошее настроение, если юта отделался за свою фамильярность лишь упреком. — а вы, мистер и, если бы не витали в своих, наверняка, более интересных, чем наше занятие, мыслях, то могли бы раньше заметить, что превращенное вами в крысу перо уже давно сбежало из класса. кажется, донхек поторопился с выводом о хорошем настрое профессора. со стороны слизеринцев послышалось всеобщее хихиканье, которое появлялось всякий раз, когда кто-то не с их факультета облажался, и донхек невольно перевел взгляд на минхена. тот был единственным в своем окружении, кто стоял абсолютно без эмоций, с совершенно пустым лицом. выглядел так, будто бы он тонул в размышлениях. наверное, донхек и сам выглядел так еще минуту назад, когда думал о слизеринце. неужели, он тоже думает о нем? миллер проследил за взглядом донхека, и теперь оба смотрели в упор на не замечающего ничего вокруг минхена. тогда профессор со своей излюбленной гадкой улыбочкой, которая появлялась всегда, когда он что-то задумывал, сказал на весь класс: — кажется, староста слизерина тоже не на занятии. слизеринцы перестали хихикать и обсуждать между собой неловкую ситуацию парня с когтеврана, и перевели заинтересованный взгляд на их однокурсника. минхен же в этот момент очнулся из-за внезапной суеты тэиля, известного на весь хогвартс как тот самый лучший друг старосты слизерина, вечно смеющийся над дедовскими шутками, и в испуге уставился в ответ на профессора. — я поручаю вам двоим выполнить дополнительное задание по изучению заклинания исчезновения предметов, — миллер прервал молчание всех присутствующих, поочередно смотрящих то на когтевранца, то на слизеринца. донхек словно вернулся в прошлое воскресенье, когда все ученики с интересом смотрели на них и ждали, как же они поступят с желанием шухуа. — подойдете после занятия, я выдам вам пергамент с вопросами. один на двоих, поэтому будьте добры выполнить его вместе. донхек уже говорил, насколько сильно не любит трансфигурацию?***
после того занятия он был вынужден переговорить с минхеном и обсудить их расписание. разумеется, их от силы третий разговор за все время обучения в хогвартсе не складывался, особенно учитывая появившуюся из ниоткуда неловкость между парнями. огромными усилиями, наплевав на свою гордость, они все же смогли договориться на четверг — в этот день у обоих не было вечерних занятий и тренировок по квиддичу, и встреча была назначена на шесть вечера в библиотеке. донхек пытался не выдавать своего недовольства по поводу такого явно неразумного решения миллера юте, шухуа и всем остальным любопытным сокурсникам, кто спрашивал его об этой ситуации, но внутри он кипел и негодовал от несправедливости. профессора также были вполне наслышаны о вражде семей донхека и минхена, поэтому такой поступок со стороны миллера мог быть воспринят только негативно и с засевшим в голове вопросом «за что, профессор?». с начала учебного года прошло всего две недели, а взаимодействий с минхеном было столько, словно прошел целый год. теперь его было легче замечать в холле, за столом слизерина в большом зале, на их общих занятиях. донхек не мог не уставать от постоянных мыслей и наблюдений за своим врагом, а сейчас их стало в несколько раз больше, что совсем лишало сил. с таким отвратительным настроем донхек и провел три дня до вечера четверга, и сейчас, еле сдерживаясь и шепотом повторяя некультурные выражения в адрес миллера и судьбы, донхек шествовал в библиотеку, чтобы провести замечательные как минимум два часа со своим нелюбимым минхеном за выполнением дополнительно задания по нелюбимому предмету. сказать, что у донхека не было настроения — это ничего не сказать. минхен ждал его в библиотеке, сидя за столом у стенда с книгами по трансфигурации. он даже отобрал несколько и уже что-то писал на пергаменте, постоянно смачивая перо чернилами. донхек уже давно заметил эту его вредную привычку, после которой часто выведенный безупречным почерком текст плыл по листам, а минхен забавно морщил нос. после неловких приветствий и договора о выполнении донхеком нечетных вопросов, а минхеном четных, парни не разговаривали и тишину между ними прерывали только еле слышные разговоры других учеников, также решивших заняться учебой, и звук того, как слизеринец жует жвачку. минхена нельзя было представить без жвачки. он буквально всегда жевал ее, но чаще всего донхек замечал это издалека, не желая быть замеченным за наблюдением. сейчас же они сидели друг напротив друга, между ними было чуть больше расстояния, чем в той кладовке, но по каким-то причинам донхек мог идеально слышать как тяжело дышит и громко жует минхен. казалось, что стоит всем в этой библиотеке замолчать, и он сможет услышать даже чужой пульс. невольно это отвлекало его от задания, заставляло отвлекаться на звуки и иногда даже переводить обвиняющие взгляды на парня напротив, который их не замечал и занимался трансфигурацией как ни в чем не бывало. донхека всегда поражала безмятежная сосредоточенность слизеринцев. когтевранцы были без сомнений умнее всех остальных факультетов, но им это скорее досталось от природы. слизеринцы же постоянно должны были поддерживать авторитет своей чистой волшебной крови, доказывая свои умственные способности и не смея падать в грязь лицом в любых ситуациях. и без того раздраженного, обиженного на судьбу парня это бесило, кровь в жилах начинала густеть еще сильнее и появлялось желание как минимум уничтожить все жвачки мира, а как максимум уничтожить самого минхена. — почему ты постоянно жуешь ее? — не выдержав, нелепо прервал тишину донхек. тогда минхен поднял от пергамента голову и с непонятным выражением на лице посмотрел прямо в его глаза. — что ты сказал? между ними лопнул жвачный пузырь и донхек в эту же секунду пожалел, что позволил рту раскрыться, а необдуманным словам вылететь. было что-то пугающее в его тоне, что-то настолько непривычно холодное, что у донхека прошлись мурашки по всему телу. донхек примерно тысячу раз слышал эту фразу от юты и родных, но в этот раз вся ситуация чувствовалась совсем иначе. тон минхена звучал настолько низко и ужасающе, словно он только что узнал о том, что парень напротив — убийца всей его семьи. их отношения всегда были далеко ниже нуля по цельсию, но они никогда не позволяли себе отвечать грубо. да, они были в условной ненависти друг к другу, но родители учили всегда и со всеми разговаривать вежливо, даже со своими врагами, поэтому, когда им приходилось контактировать, они общались культурно. возможно, с язвинкой в голосе, может быть, не искренне, но они не поддавались эмоциям и держались достойно. сейчас же ответ минхена был полон холода и какой-то апатии. он ими будто плюнул в лицо донхека и непонятно, из-за чего вдруг его ответ прозвучал так резко. и из-за чего донхека так сильно задели его лишь три слова тоже непонятно. беспричинно расстроенный донхек не хотел отвечать на вопрос минхена, размышлял о возможных причинах такого поведения врага. он даже не смотрел на него, уткнулся в пергамент, пытаясь скорее покончить с наказанием от миллера и заставить парня забыть о нем навсегда, но внезапно тот сам начал говорить: — мерлин, прости, донхек, кажется, это прозвучало грубо... — теперь их взгляды встретились и в глазах напротив донхек читал неуверенность и волнение, минхен явно переживал о чем-то. «вау. он умеет беспокоиться» — пронеслось строкой в голове когтевранца. — просто... я очень устал в последнее время, могу срываться, — он улыбнулся ему. — еще раз прости. донхен еле сдержал резкий выдох внезапного, но освобождающего спокойствия. минхен просто устал. слава мерлину.***
— хей, донхек! — раздался внезапный вопль, моментально выводящий из владений морфея. еще никогда донхек не чувствовал себя настолько мертвым, как сейчас. он проснулся от криков своего соседа джено, раздающихся на всю башню когтеврана. голова раскалывалась от довольно короткого сна, и все тело ныло из-за неудобного положения на кровати. парень ненавидел такие ночи. каждый раз после плохого сна он с самого утра только и мог, что мечтать о том, как вечером упадет на свою любимую кровать в уютной пижаме и уснет самым сладким и долгожданным сном. нормально уснуть ему в этот раз мешали мысли. мысли, мысли, мысли. как же они достали когтевранца. лучше бы донхек совсем не мог думать или имел возможность выпить зелье, помогающее уснуть. не зря же они изучали его на прошлом занятии по зельеварению? он и впрямь начал серьезно задумываться о том, чтобы стать юным воришкой и украсть зелье из лазарета, а потом получить неодобрение преподавателей и пару волшебных щелбанов от родителей за выговор о краже. но ему резко стало жаль мадам помфри и свой лоб, и он передумал. но уснуть с помощью хотя бы какого-нибудь заклинания очень хотелось, потому что иначе было совсем тяжко — минхен оккупировал все его сознание и занимал все большие территории, явно не собираясь отступать. донхек сравнивал это чувство с развитием опухоли. сначала появляется маленький очаг образования, а потом опухоль расходится все дальше и дальше, завоевывая и уничтожая все на своем пути. так было и с мыслями донхека — от одного случая в кладовке наедине с минхеном как на дрожжах стало расти количество их случайных встреч, взглядов и мыслей о нем. поэтому, полностью отчаявшись прошлым вечером после занятия с минхеном, на вопрос «у тебя все в порядке?» от юты, который заметно начал волноваться о друге, парень ответил: — ты знаешь заклинание, которое помогает уснуть? — голос донхека звучал настолько удрученно и устало, что у юты невольно сжалось сердце. — донхек, может быть, наконец, расскажешь, в чем дело? славный, добрый юта, переживающий за донхека больше него самого. по нему видно, что ему правда хочется помочь другу, но донхек всю неделю беспочвенных переживаний о минхене держал все в себе и не хотел тревожить юту, который всегда заботился о нем, как о своем родном брате. тем более, у друга были некоторые проблемы с профессором слизнортом и его домашними заданиями, а еще приближалась игра против слизерина, поэтому совсем не хотелось докучать ему еще и своими проблемами. но сейчас, сидя у камина в кресле гостиной башни когтевран, и почувствовав в эту самую секунду полное бессилие, еле держа глаза открытыми над очередным пергаментом с домашним заданием по зельям, донхек понял, что юта — единственный, с кем он может и должен поделиться своими странными чувствами. — слушай, юта, я не знаю, как тебе сказать… — было сложно собрать в кучу и описать свои мысли другу, ведь и сам донхек не до конца понимал, что с ним происходит. но юта, готовый слушать, вдруг спросил: — это из-за минхена? глаза донхека увеличились до размеров монеты в пять галеонов, а рот раскрылся в удивлении. юта же совсем не выглядел удивленным, скорее, он выглядел обеспокоенно и так, будто ждал момента, когда друг наконец созреет для разговора. — ясно, это из-за него, — не дождавшись ответа друга продолжил юта. — знаешь, я сразу заметил твою непривычную задумчивость и закрытость, но не понимал, из-за чего ты стал таким. пока не увидел, как вы разговаривали после того занятия у миллера, — уголки губ юты поднялись в усмешке. — вы оба так переживали друг перед другом, как будто свидание назначали, а не встречу в библиотеке. — это глупости, юта, ты... — не глупости, — перебил он донхека. — ты постоянно на него смотришь, — юта смотрел прямо в глаза парня и тот чувствовал, что, кажется, друг понимает его лучше, чем он сам. донхек всегда поражался наблюдательности и сообразительности юты. каким-то образом он всегда мог понять, что происходит с другом, и действительно был как брат — поддерживал, принимал в любой ситуации и был рядом. и в этот раз юта снова оказался на шаг впереди его проблем. — подумай об этом, друг. оба чувствовали, что на этом разговор закончен. тогда юта встал, ласково потрепал донхека за плечо и удалился в спальню семикурсников, пожелав добрых снов. после этого разговора донхек и не мог уснуть до самого рассвета с одной единственной радующей мыслью — хорошо, что по пятницам нет утренних занятий, а завтрак можно и пропустить. но джено ворвался с криками в их общую спальню в тот момент, когда донхек не проспал и трех часов, и сообщил, что у двери в гостиную когтеврана его ждет сам староста слизерина. донхек, истерзанный волнениями о происходящем в его жизни, мысленно вовсе разбился насмерть, выпрыгнув из окна башни. вопрос «за что мне это все?» уже несколько дней не покидал его головы, но сейчас особенно настойчиво бился, вызывая головную боль. «сегодня точно нужно ограбить лазарет» — подумал парень. видеть минхена, который еще пять минут назад очередную ночь подряд владел его снами, совершенно не хотелось и в реальности. но джено не оставлял ему выбора — по натуре тот был слишком навязчивым и не отстал бы от донхека, пока тот не спустился к ожидающему его старосте слизерина. так он и поступил. минхен уверенно, как подобается всем слизеринцам, стоял в гостиной у самого входа, но нервно теребил в руках какой-то пергамент. видимо, он не мог контролировать свои руки также, как лицо. было раннее утро, а он уже выглядел великолепно: его черные волосы красиво переливались на солнечном свете, а идеально выбритое лицо с выделяющимися скулами выглядело истинно слизеринским — холодность во взгляде, поднятый, не смотря на явное волнение, подбородок и тонко сжатые губы. донхек же по утрам, по словам юты, выглядит как нюхль, которого они изучали на уроках ухода за магическими существами. сонный донхек не мог придумать ни одной разумной причины нахождения здесь минхена, поэтому, желая как можно скорее закончить их встречу, сразу спросил: — чем могу быть полезен? минхен будто еще больше замялся, и больше не выглядел таким решительным. он опустил взгляд в пол и протянул пергамент к донхеку. — вот, держи, ты вчера забыл его в библиотеке. донхек удивился. во-первых, было непривычно видеть минхена волнующимся. тот, будучи старостой, всегда больше остальных слизеринцев держал лицо и не смел показывать свою обеспокоенность чем-либо. слизеринцы не любили показывать свою слабость, но любили искать ее в других. во-вторых, минхен действительно пришел в восемь утра в гостиную когтеврана, чтобы вернуть забытый донхеком пергамент? — прости, что так рано, — минхен перебил размышления донхека, не успевшего подумать, что именно ответить. — у меня занятия весь день и потом еще тренировка по квиддичу, так что вот. после этого минхен улыбнулся парню напротив, вложил пергамент в его руки и уже собирался выйти из чужой гостиной без ответа, когда его остановило еле слышное: — спасибо, — от донхека. — не за что, — минхен еще раз улыбнулся и бесшумно выскользнул из гостиной. сердце донхека забилось с двойной силой от осознания того, что у слизеринца, оказывается, очень красивая и добрая улыбка, от которой сердце начинает бежать. пытаясь в очередной раз отвлечься от достающих мыслей, он обернулся к лестнице, ведущей к спальням, и собирался подняться обратно, но краем глаза заметил юту, сидящего в том же кресле у камина, что и вчера вечером. тот поймал взгляд друга и ярко заулыбался. донхек почему-то улыбнулся ему в ответ, все еще чувствуя закипающую кровь.***
сентябрьская погода менялась также быстро, но абсолютно противоположно отношениям донхека и минхена. с каждым проходящим днем на улицах становилось все холоднее и тусклее, а яркие оттенки лета исчезали с глаз наблюдателей, заменяясь осенней однообразностью и постепенно растущим морозом. занятия квиддичем и короткие перебежки по открытой территории замка между занятиями теперь сопровождались повсеместным ноющим «холодно» и сопливыми носами учеников, но донхек отчего-то совсем не чувствовал холода. у донхека в мыслях и душе долгожданный конец зимы, когда месяцами лежавший снег и лед наконец начинают оттаивать, природа просыпается от спячки и все не могут дождаться весеннего тепла. так он ощущал их отношения с минхеном. от долгой промерзлой тишины между ними с каждой секундой оставалось все меньше зимы и все больше расцветала весна. они не стали больше видеться и общаться, нет, просто атмосфера их редких и недолгих встреч стала другой. более доброй и понимающей, что ли? при каждой их встрече они больше не стремились потерять взгляд друг друга, скорее наоборот, стремились друг к другу. или так, по крайней мере, чувствовал один донхек. наверное, думает он, проблема долгой вражды их семейств была в том, что они не пытались понять и узнать друг друга. на самом деле, семья минхена и он сам не были плохими — возможно, они были другими, с иными традициями и взглядами, но никто из них не заслуживал необоснованной ненависти. а еще минхен стал больше улыбаться. не только своему врагу с когтеврана при каждой встрече, а всем вокруг. донхек все чаще наблюдал за ним в большом зале во время завтраков, на общих занятиях и собраниях старост хогвартса, где он временно замещал заболевшего от холодов ренджуна. однажды их вдвоем даже поставили на совместное дежурство по замку, которое они провели в приятной тишине. наконец-то приятной, а не холодящей душу. он мимолетно ловил его улыбки в полной темноте вечернего замка и слушал, как приятно он напевает себе что-то под нос. кажется, он занимается музыкой? донхек теперь чувствовал себя так, будто всегда ждал момента, когда отношения между двумя главными неприятелями хогвартса наладятся, хотя прежде никогда не задумывался об этом. но жить без ненависти, без постоянной ярости при взгляде на слизеринца стало в разы легче. теперь между ними раскрывалось что-то более доброе и необходимое, у них в жилах бушевала кровь и заставляла сгорать в тепле. прошлые отношения минхена и донхека рассыпались, как песочный замок от удара волны. эта теплота помогала и в тренировках по квиддичу, особенно, когда все поле затягивали тучи и нельзя было разглядеть даже квоффл, не говоря уже о снитче. летая среди пустых зрительских трибун и думая о выгодных стратегиях забрасывания мяча в кольцо соперников, изнутри грело осознание того, что не смотря на моментами надоедливые, местами бесящие мысли об изменениях температуры их отношений, донхеку это чувство доставляло удовольствие. оно было новым, безумно приятным и как будто нереальным. да, иногда оно заставляло бояться и сомневаться во всем, особенно в себе, но донхек по своей натуре предпочитал не думать о плохом. игра между когтевраном и слизерином последние пять лет всегда была самой ожидаемой игрой всего сезона. команды пуффендуя и гриффиндора очевидно отставали по навыкам от двух других, поэтому игра донхека против минхена оставалась решающей в году. результаты всегда были разными — иногда слизеринцы присущей им хитростью умудрялись увести снитч прямо из-под носа ловца когтеврана сычена, а иногда умом и логикой выстроенная стратегия когтевранцев выбивала им первое место в общем зачете. именно поэтому в день игры между двумя командами, лидирующими в квиддиче, на трибунах собрались, по-видимому, все ученики хогвартса и преподаватели, даже несмотря на скверную погоду последнего дня сентября. донхек, как всегда бывало перед игрой, волновался. он был охотником, и его единственной целью было забить как можно мячей в кольца соперников до той секунды, когда сычен поймает снитч. он и представить не мог, как должно быть сейчас переживают сам сычен и ловец слизерина — минхен. на секунду когтевранец представил, как счастливо будет улыбаться минхен, если сумеет поймать снитч прямо перед носом более шустрого сычена, и даже искренне захотел победы слизерина. «нет, нет, нет. это уже слишком» - быстро одернул себя парень и еще раз подбодрил сычена, готовившегося выйти на поле. игра проходила как обычно. немного волнительно, отчасти интригующе и как всегда захватывающе. донхек обожал квиддич — лишь в небе он чувствовал себя так замечательно и беззаботно, забывал обо всех тревогах и насущных проблемах, позволял голове отдыхать, полностью погружаясь в процесс игры. но вдруг к ужасному, но терпимому для игроков дождю, прибавилась гроза. зазвучали раскаты грома, через пелену ливня и густые облака проникали электрические разряды, всем игрокам стало сложнее управлять метлами — это было заметно по внезапному бездействию большинства из них. метла донхека повидала как минимум десять игр и десятки тренировочных полетов, поэтому была далеко не новой, и ей было не так легко управлять. но сдаваться он не собирался: собрав все силы и, на ходу словив квоффл от слизеринского охотника джэхена, он пробирался к кольцам соперников, обходя всех на своем пути. но, вероятно, у грозы были другие планы. внезапно его закрутило в круговороте резкого сильного ветра и начало уносить на противоположный край поля. донхек совсем потерял управление над метлой и уже начал думать, что не выберется целым после этой игры: его крутило и вертело в разные стороны, метла то поднималась вверх, то резко неслась вниз, голова дико кружилась, а крупные капли дождя закрывали и без того минимальный обзор перед глазами. казалось, еще секунда — и донхек разобьется, либо врезавшись в одну из многочисленных трибун, либо упадет с метлы и пролетит до земли как минимум метров десять. но неожиданно он почувствовал на своей талии теплые, сильные руки, и вся суматоха вокруг словно исчезла. воздух вокруг замер, был только слышен свист проносившегося ветра. ушел пробравший до костей холод от промокшей до нитки спортивной формы, исчезли волнения об игре и своем фиаско в противопоставлении погоде. он мог чувствовать только разливающееся по всему телу тепло, которое снова разжигало кровь и пускало ее растекаться по венам. еле сумев донхек обернулся к своему спасителю и совсем не удивился, увидев перед собой странно спокойного в этой ситуации минхена. тот приблизился к его уху и еле перекрывая шум трибун и дождя прошептал: — учишься балету, донхек-и? и улыбался. он опять так безбожно улыбался, и теперь сердце донхека точно сможет не только разогреть все его тело, но и сжечь до тла весь хогвартс.***
донхек остался цел только благодаря минхену. десятки учеников с горящими глазами в течении недели после матча подбегали к донхеку в коридорах и интересовались его самочувствием, с ужасом описывая как сильно его мотало по всему полю. минхена же теперь повсеместно называли не его врагом, а героем, спасшим когтевранца. с самим спасателем у донхека пока что не было возможности переговорить с тех пор, как они расстались, коротко обменявшись благодарностями сразу после игры. тот матч было решено переиграть заново, потому что такой подставы от погодных условий не ожидал никто, и многие игроки, после удаления донхека с поля, решили закончить игру. не считая обеспокоенных взглядов со всех сторон от большинства учеников хогвартса жизнь донхека никак не поменялась. он все еще замещал ренджуна в старостате, иногда проводил за него дежурства, а также ходил в лазарет к мадам помфри, так как преподаватели все равно переживали о его здоровье. он стал чаще проводить уютные и теплые вечера в гостиной когтеврана с ютой и шухуа под боком. все вместе они по-детски дурачились, обменивались новинками из магазинов сластей и обдумывали план их субботнего похода в хогсмид. юта как всегда настаивал на долгих посиделках в трех метлах за сливочным пивом, а шухуа, предпочитая не сидеть на одном месте, хотелось обойти как можно больше тематических магазинов, посвященных приближающемуся хэллоуину. донхек же просто был счастлив. теперь, когда он отпустил ситуацию с минхеном, понял, что тот — вполне хороший парень, в голове больше не было столько дерзающих душу мыслей о смысле всего происходящего, о его чувствах. он все это отпустил и лишь радовался тому, что некогда холодные, раздражающие отношения превратились в сладкую негу, дарящую только теплые эмоции. с такими чувствами донхек закончил домашнее задание по нумерологии, тепло попрощался с друзьями, остающимися еще немного нежиться в гостиной, и отправился на свое последнее дежурство по школе. заменять ренджуна было весьма интересно — не каждому ученику дано прочувствовать на себе роль старосты факультета, но, на самом деле, это еще и изматывает. дежурство проходило два раза в неделю с девяти до одиннадцати вечера, и без того уставший за день донхек после поздних похождений по школе чувствовал себя совсем убитым. именно поэтому донхек радовался своему последнему дежурству. уже завтра ренджуна выпишут, и он сразу же приступит к своим привычным делам в старостате, а донхек сможет проводить еще больше времени со своими друзьями. может быть, он даже рискнет позвать минхена вместе позаниматься или еще что. в благодарность за помощь на матче, конечно. обход замка вряд ли можно назвать веселым занятием. все что нужно делать, так это ходить по темным ночным коридорам замка и следить, чтобы нигде не было учеников, нарушающих правила. предыдущие дежурства он всегда проводил вместе с одним из других старост: минхеном, старостой гриффиндора тэеном или старостой пуффендуя куном. такого было правило, нельзя дежурить в одиночку, но сегодня все старосты сослались на свою занятость, а донхек решил, что справится и в одиночку. он заверил профессора макгонагалл, отвечающую за расписание старостата, что замену искать не нужно. с небольшим беспокойством во взгляде она согласилась и попросила позже сообщить о том, что все прошло благополучно с помощью совиной почты. и вот донхек в гордом одиночестве шествовал по пустым и молчащим коридорам хогвартса. даже портреты на стенах уже спали и вокруг не было ни души, что странно — сегодня вечер пятницы, а все ученики расселись по гостиным факультетов? парень на мгновение задумался, может быть, сегодня в замке снова какая-то вечеринка, о которой он не знал. поглощающая тишина начинала пугать, особенно, когда донхек дошел до слизеринских подземелий. одетый в теплый свитер с нашивкой когтеврана и мантию донхек начинал чувствовать холод, исходящий от промерзлых за века стен. интересно, каково здесь живется слизеринцам? или у них в генах прописано отсутствие чувства холода? сильнее кутаясь в мантию и спускаясь все ниже в подземелья, все вокруг становилось темнее и темнее с каждым его шагом. логово слизеринцев было последним пунктом обхода старостата, и донхек начинал представлять, как буквально через десять минут пойдет обратно в теплую гостиную, где, скорее всего, юта и шухуа снова уснули вдвоем на диване. он их разбудит, отправит продолжать изучать мир снов в спальнях и сам поднимется в свою, и счастливо рухнет на кровать. сладкие мысли донхека прервал резкий шорох. он был еще далеко, но после долгой тишины любой звук прозвучал бы оглушающе. парень напрягся, на всякий случай поднял палочку на уровень груди и ускорил шаг, пытаясь оставаться бесшумным. зайдя за угол, где обычно проходят занятия слизнорта, прямо напротив его кабинета в темноте подземелий он различил два силуэта, опирающихся на стену. донхек редко наблюдал, как кто-то целуется: его единственная знакомая пара юта и шухуа редко позволяли себе подобное на людях. но сейчас эти двое явно занимались именно этим. решив, что это нарушает правила школы, донхек громко говорит "люмос", его палочка загорается и освещает лица двух испуганных парней — ими оказываются минхен и загонщик из команды слизерина, кажется, его зовут сяоджун. когтевранец еле удерживает палочку в руках. минхен смотрит на него огромными глазами, его губы красные после поцелуев, волосы растрепаны, а во взгляде донхек считывает что-то вроде стыда и... извинений? «не думай об этом» - проносится в голове донхека. он берет себя в руки, и, насколько может твердым голосом, пытаясь держаться гордо, говорит: — минус пятьдесят очков со слизерина. в следующий раз занимайтесь подобным в своей гостиной, доброй ночи, — и, развернувшись на пятках своих туфель, убегает из подземелий. возможно, донхеку кажется, но секунд десять он слышит за собой быстрые шаги. он ускоряется и теперь просто мчит к себе в гостиную, где действительно оказываются юта и шухуа, только они еще не спят — видимо, он закончил немногим раньше одиннадцати. донхек весь взъерошен, в глазах страх и непонимание происходящего, а изо рта без раздумий вырывается: — он целовался с каким-то парнем в подземельях. шухуа несдержанно охает, зная из рассказов своего парня о сложных отношениях этой парочки, а юта срывается с места и обнимает паникующего донхека. из его глаз текут слезы, а в голове будто миллионы волшебников одновременно запустили столб искр в воздух. ему тяжело дышать. даже когда юта успокаивающе гладит его по спине, донхеку тяжело успокоиться, ведь он совершенно не понимает свою реакцию на действия минхена. это глупо, это очень и очень глупо, его тело и разум отреагировали неправильно, а сердце беспричинно ноет. — все будет хорошо, хек, — шепчет юта. — я тебе обещаю.***
субботнее утро на радость учеников хогвартса, собирающихся днем пойти в хогсмид, выдалось по-осеннему слегка теплым и безветренным. «идеальная погода для тренировки по квиддичу» - первая мысль донхека, проснувшегося слишком рано для выходного. до похода с друзьями в хогсмид оставалось еще несколько часов. юта, наверняка, еще спит, делать было нечего, а легкий прохладный ветер, проникающий в спальню через окна, так и манил на поле для квиддича. недолго раздумывая донхек собрал все необходимое, надел спортивную форму и пошел к полю. утренний хогвартс нравился парню больше всего. пустой, но залитый лучами солнца, тихий, но с улиц раздавалось приятное пение птиц и шелест природы. в небе можно было заметить множество сов, возвращающихся в совятню с ночной охоты. утром ты сам еще бодрый и твои мысли легки и невесомы, пока люди, события, знания не начинают затуманивать твою голову в течении дня. наверное, еще и поэтому донхек решил начать день с тренировки. ведь тренировка может отвлечь от мыслей, от проблем, от всяких глупых минхенов. после того случая в подземельях и долгих ночных разговоров с ютой о том, что происходит с донхеком, прошло три, казалось, бесконечных дня. каждый день его сжирало осознание, что минхен ему, судя по всему, нравится. это чувство настолько же неожиданно, беспричинно и необъяснимо, насколько очевидно. иначе нельзя объяснить то, как у донхека сердце каждый раз ускоренно бьется, когда он видит минхена улыбающимся, как у него в венах словно кровь бурлит и все его нутро пробуждается, как ему просто приятно смотреть на минхена и ощущать его рядом. еще месяц назад они ненавидели друг друга. месяц назад донхек считал, что минхен - типичный слизеринец, настоящая змея, холодный, эгоистичный и самоуверенный. а сейчас он уверен, что тот хороший друг, самый прекрасный ловец в истории квиддича (прости, сычен) и просто приятный парень. выдуманная их семьями ненависть застилала им глаза многие годы и они даже не задумывались о том, что, возможно, многое теряют. поэтому донхек уверен, что влюбился в минхена. правда, что делать с этим фактом, он не знает, как не знают и юта с шухуа. он ведь видел его целующимся с парнем со слизерина. это явно значит, что донхеку ничего не светит. но он ведь что-то чувствовал. с самого первого момента сомнения, там, в кладовке, когда все в первый раз пошло не по годами выстроенному плану, он кожей ощущал, что минхен чувствует то же самое. и в библиотеке, и на пороге гостиной когтеврана, и на всех общих занятиях по трансфигурации и темным искусствам, и во время общего матча, везде. он чувствовал, по взглядам, по улыбкам, по атмосфере между ними. но все люди ошибаются. и донхек ошибся. глупо, обидно, но все чувства проходят — так ему говорила мама в детстве, когда он в очередной раз ушибался во время первых полетов на метле и чувствовал боль в разбитых коленях. поэтому сейчас он здесь, на квиддичном поле, чтобы позволить себе и своим мыслям отдохнуть, отпустить и поскорее забыть о том, что он влюблен. после тренировки донхек принял душ и с чистыми мыслями встретился с друзьями у выхода из гостиной когтеврана. они вместе отправились в хогсмид. шухуа сегодня была излишне активная и заряжала парней энергией и позитивом. донхек заметил, как последние несколько дней она старается развеселить его и заставляет не думать о плохом. он был благодарен ей за лишнюю возможность отвлечься на ее придурковатые шутки. прошлым вечером было решено, что в хогсмиде они пройдутся по всем магазинам, которые хочет посетить шухуа, а закончат прогулку долгими посиделками в «трех метлах». такой вариант устраивал всех троих друзей, поэтому парни были вынуждены таскать за их подругой все, что она скупала с полок. но это не было в тягость, ведь в моменты покупок у шухуа от счастья светились глаза — она была шопоголичкой и не видела своих походов в хогсмид без обновок одежды, канцелярии и книжной полки. как раз в одном из книжных донхек сумел краем глаза заметить тэиля, лучшего друга минхена, сидящего в самом дальнем углу мини-библиотеки. самого минхена с ним не было, и на секунду донхек этому обрадовался — не хотелось лишний раз напоминать себе о чувствах к нему. а в следующую секунду он ощутил острое разочарование, ведь с того вечера минхен ни разу не попадался ему на глаза, словно испарился или тщательно скрывается от парня. донхек попытался забыть об этом, возвращаясь к друзьям и помогая шухуа выбрать один из трех понравившихся ей образцов. на этот хэллоуин она решила примерить образ древнеегипетской мумии, поэтому она выбирала нужную ткань и всевозможные детали для наряда, который сошьет сама. донхек совсем увлекся, смееясь над шухуа, изображающей мумию, и еле заметил, как сзади раздался голос, позвавший его. он обернулся и увидел тэиля, он стоял совсем рядом и явно был смущен. — привет, донхек, — повторил парень. они прежде никогда не разговаривали друг с другом, все же тэиль был лучшим другом его ненавистника, поэтому еще не начавшийся разговор заранее приобрел характер неловкости. — привет, — донхек даже улыбнулся ему. почему-то тэиль, в отличии от большинства слизеринцев, вызывал лишь теплые чувства. он старшекурсник, по слухам собирается стать аврором, но вел себя всегда, как ребенок. по крайней мере, со стороны он казался шумным, смешным и по-детски невинным. — мы можем поговорить? — старший метнул взгляд на стоящих за спиной когтевранца юту и шухуа. — наедине. друзья уже хотели возразить, но донхек опередил их: — да, конечно, — ответил тэилю. потом он посмотрел на сокурсников и добавил: — увидимся в «трех метлах», хорошо? те только кивнули головой и донхек поспешил за направляющимся к выходу тэилем. пока они шли по хогсмиду со всех сторон на них глазели ученики. действительно, необычная пара. донхек представил идущих рядом с друг другом минхена и юту и почти рассмеялся от нереальности этой мысли. тэиль привел его в кафе мадам паддифут, которое не пользовалось популярностью у учеников. хороший выбор, если учитывать, что тэилю, судя по всему, не нужны чужие уши. они уселись за самый дальний столик и тэиль начал первым. — я хотел поговорить с тобой о минхене. нет, донхек не удивился. было бы глупо, если бы тэиль привел его сюда, чтобы обсудить профессора миллера или домашку по астрономии. — я догадывался, — ответил донхек и ухмыльнулся. с лица тэиля после этой фразы ушла напряженность. видимо он тоже начинает видеть в донхеке славного парня. — дело в том, что он мне рассказал о произошедшем... в подземельях, — тэиль только начал, а сердце донхека уже было неспокойно. если честно, ему было неприятно вспоминать тот случай в логове слизеринцев. — минхен очень переживает, что ты неправильно все понял... — не думаю, что здесь можно ошибиться в догадках, — внезапно заревновал донхек. неужели тэиль здесь, чтобы попытаться оправдать минхена? да и зачем? будто это имело какое-то значение для слизеринца. — но ты наверняка подумал, что они встречаются, так ведь? донхек опешил. его безутешное сердце на секунду снова ощутило нелепую надежду на то, что ему не померещились ответные чувства минхена, что случившееся с сяоджуном — просто стечение глупых обстоятельств. ведь на это сейчас намекал слизеринец? — так они... не вместе? — с нескрываемой надеждой в голосе спросил донхек. как же безбожно он сейчас палился перед тэилем своими чувствами, открыто переживая о том, свободен минхен или нет. максимально глупо, но, если он все правильно понял, то это однозначно стоило того. — конечно, нет, — фыркнул тэиль. — сяоджун просто влюблен в минхена уже три года, у нас на факультете все об этом знают, вот он и зажал в коридоре минхена, возвращающегося с дополнительных у флитвика. донхек не смог сдержать освобождающую улыбку. у него словно тонна камней упала с плеч и он смог вздохнуть полной грудью. тэиль тоже заулыбался, заметив счастливую реакцию донхека и, собираясь уходить из кафе, добавил: — поговори с ним. он места себе не находит. — спасибо тебе, - когтевранец протянул руку старшему для рукопожатия. донхеку кажется, что они теперь чаще будут видеться.***
донхек никогда так не ждал хэлоуин, как ждал его этом году. это не касалось самого праздника и предстоящего в честь него бала. у него еще с начала года был заготовлен образ и костюм самого обычного вампира — длинный черный плащ в пол, красивый фрак, клыки и немного гримма, напоминающего кровь, и великолепный классический образ закончен. он не ждал и вечеринки после бала, не ждал вкусной еды в большом зале, над которой особенно постарались домашние эльфы, не ждал игры приглашенных музыкантов. донхек лишь ждал встречи с минхеном. после разговора с тэилем он решил, что ему обязательно стоит обсудить все произошедшее с слизеринцем, дать ему понять, что донхек знает, что произошло на самом деле. он как никогда хотел показать кому-то свои чувства, ощутить чужие на себе и быть счастливым. быть счастливыми вдвоем. отчего-то когтевранец верил, что так все и будет. но минхен будто сквозь землю провалился. наверняка, он боялся встретиться с донхеком, боялся осуждения с его стороны, поэтому после совместных занятий слизерина и когтеврана сразу же испарялся, спеша на следующий по расписанию урок и не давая когтевранцу и шанса поймать его. в остальное время донхек не видел парня совсем — даже в большой зал они постоянно приходили в разное время, и он не имел возможности хотя бы понаблюдать за своей влюбленностью за соседним столом. поэтому донхек решил, что бал в честь хэлоуина — отличное время и место для долгожданного разговора. время тянулось и спешило — иногда дни проходили за минуту, а иногда казались бесконечными. но часам несвойственно идти назад, поэтому на радость донхеку тридцать первое октября все же наступило. донхек взволнованно шел по украшенному тыквами и различными декорациями коридору в большой зал. тут и там сновали разукрашенные и разодетые ученики, летали призраки, больше всех живых радующиеся празднику, и из дверей с бала доносилась красивая, устрашающая музыка. когтевранец прошел в зал и сразу же заметил шухуа. та в своем немного аляпистом костюме мумии выглядела как всегда забавно и естественным образом дарила улыбки всем, кто на нее посмотрит. типичная шухуа. она поймала донхека за запястье и, пытаясь быть услышанной среди всего шума, закричала ему прямо на ухо: — ты суперски выглядишь, — парню показалось, что ее мог услышать весь зал, такой энергичной и яркой она сейчас была. заиграла одна из любимых их троицей песня и донхек закружил счастливую подругу в танце. как раз в этот момент подошел юта, одетый в костюм фестрала, тоже весь сияющий от радости, и вежливо попросил донхека отдать ему руку его девушки. они вместе засмеялись, и донхек, конечно же, позволил паре танцевать вдвоем, а сам облокотился на стойку с напитками и начал оглядывать всех присутствующих на балу. он увидел танцующих вместе ренджуна и миен (неужели староста наконец решился позвать ее?). неподалеку от них стояли как обычно собранные слизеринцы, среди которых донхек разглядел того самого парня, сяоджуна. тот поймал взгляд когтевранца и смотрел прямо в упор, щуря глаза словно от злости. если верить рассказам тэиля, видимо, он ревновал? донхек не сдержал победную улыбку, увидев которую, сяоджун сразу же отвернулся. парень перевел взгляд на вход в большой зал и чуть не подавился подступившим смехом. с присущей слизеринцам гордостью в зал вошел минхен в костюме жвачки розового цвета, которую он вечно жует. на своей памяти донхек не видел более смешного наряда, наверняка, слизеринец выиграет сегодня в любительском голосовании на самый запомнившийся костюм. с таким видом ему вряд ли удастся скрыться от глаз донхека - вот что радовало когтевранца. поэтому он решил еще некоторое время провести со своими сокурсниками, повеселиться, потанцевать, а позже приступить к желанному главному действию вечера. так и продолжалось до тех пор, пока приглашенные музыканты не объявили о медленном танце. донхек увлеченно наблюдал за нежным танцем своих друзей. он всегда по-доброму завидовал их отношениям. юта предложил шухуа встречаться еще на четвертом курсе, три долгих года назад, и с тех пор они были самой прекрасной парой, известной донхеку. он всегда мечтал о таких взаимодополняющих друг друга отношениях, о тех чувствах, которые они разделяли на двоих, и, возможно, скоро он получит желаемое? от мыслей парня отвлекла внезапно возникшая на его плече холодная рука. он обернулся и почти уткнулся носом в подбородок минхена, настолько он был близко. «от него еще и пахнет жвачкой» - эта мысль рассмешила донхека. — потанцуешь со мной? — минхен вежливо протянул руку донхеку, с той самой улыбкой приглашая его на танец. — как я смею отказывать обладателю лучшего костюма вечера? они оба рассмеялись, а минхен притянул донхека к себе за руку. в танце они обняли друг друга и донхек осознал, как сильно ему не хватало ощущать этого парня рядом. чувствовать, как все вокруг плывет, как сердце скачет то вниз, то вверх, а кровь сгущается в предвкушении чего-то очень, очень хорошего. донхек давно, а возможно никогда, не чувствовал себя настолько счастливым и одухотворенным. было приятно чувствовать руки минхена на своей талии, его дыхание в шею и его пульс, совпадающий с собственным.***
шухуа действительно несносная. но иногда, видимо,она весьма успешно руководит судьбами других людей. снова вечеринка, снова гостиная когтеврана, старшекурсники снова протащили алкоголь и шухуа снова предлагает сыграть в бутылочку на желание. только сегодня это мало заботит донхека. он сидит на диване, прижатый минхеном к подушке, а голова самого минхена покоится на его плече. во всем этом шуме и хаосе эти двое чувствуют себя очень тепло, словно греются на летнем солнышке. в их отношениях навсегда наступило лето. бутылочка снова показывает на шухуа, и она, снова не раздумывая ни секунды, кричит на всю гостиную: — предлагаю «семь минут в раю» и донхеку. сделай это со своим любимым минхеном. в кладовке. все присутствующие, наблюдавшие за этой неожиданной парой последние два часа, мысленно поаплодировали такому ходу сияющей от счастья шухуа. помнится, полтора месяца назад донхек в панике не знал, как поступить с очередной выходкой своей подруги. сейчас же он уверен встает, хватает своего любимого минхена за руку и ведет в знакомую кладовку, по пути добавляя: — семь минут можете не засекать.