Хочется близость приблизить скорее

      — А кому сейчас легко? О-о-о… Разгорячённая толпа фанатов орала последние строчки, мелодия аккордеона, доносившаяся из-за кулис резко оборвалась, и Юра, махнув рукой в ликующий зал, убежал со сцены. — Идеально! Молодчина! — рука Мустаева легла на плечо Музыченко сразу, как тот скрылся от взглядов толпы. — Да, Дань, все как по маслу… — тяжело дыша проговорил скрипач и, улыбнувшись, отправился в гримёрку к группе. Вокруг было много людей. Всякие организаторы и продюсеры, звукари, операторы, художники по свету… И все они хотели сказать приятные слова, поздравить с очередным удавшимся концертом. Конечно, Юра с радостью принимал их тёплые слова и похвалу, но, всё-таки сейчас куда больше хотелось ополоснуться и отдохнуть. Зайдя в гримёрку, в нос ему ударил уже ставший привычным запах пота, духов и дезодоранта. Паша с Кикиром разделись по пояс и сидели за столом, просто попивая минералку. Дима потихоньку собирался, он уже успел сходить в душ и переодеться и сейчас складывал грязные вещи в сумку. Аня же, сидела перед зеркалом и протирала лицо салфеткой. Как только Юра зашёл, все сразу подняли на него взгляды и заулыбались, словно давно не виделись. Теоретически, так оно и было. Ведь когда они выходят на сцену, они исполняют роль цыган и оторв. Если раньше так было и в жизни, то сейчас, былой пыл поубавился, или же не пыл поубавился, а ума прибавилось — тут уж с какой стороны посмотреть. — Ну что, ребят, наконец-то движуха, соскучились по чувству заёбанности? — вкинул Юра и подошел к раковине. — О, ещё как… — еле протянул Паша и плеснул себе минералки в стакан, наблюдая, как Саша убирает гитару в чехол и улыбается во все тридцать два. — А ведь это даже не тур! Представляете! — смеясь воскликнул Юра и мокрый по пояс, в одних штанах плюхнулся на диванчик. Его взгляд скользнул по комнате и остановился на ровной спине Анны Серговны. Она всё также сидела напротив зеркала и стирала с губ ярко-красную помаду. Точнее то, что осталось от помады…ведь большая её часть ещё во время концерта оставалась на губах Юры, которые он тут же вытирал, не желая ходить с красными усами. Вспомнив этот факт, глаза скрипача загорелись пуще прежнего. Он и так был на кураже после выступления, так ещё воспоминания об их с Аней заигрываниях и её откровенном соблазнении, подливали масло в огонь. Они зацепились взглядами в зеркале и Аня, улыбнувшись как-то по-кошачьи, отвела глаза в сторону. По ней было видно, что она почти и не устала, так как у них был перерыв с концертной деятельностью и все уже успели реально соскучиться по этим эмоциям. В копилку добавлялся тот факт, что Юра с Аней ещё со студенческих лет были привыкшие к выступлениям и отдачи себя на сцене — поэтому, они выматывались чуть меньше остальных. Для них, концерт был как доза адреналина и усталость была очень приятной, ведь эта усталость от любимого дела. Сегодня у группы не было в планах празднования очередного успешного выступления. Обычно, они всегда отмечали — так или иначе. Но сейчас, всё стало немного по другому. Состав их изменился и Кикир перестал пить вообще, Паша отказался от алкоголя из-за здоровья, Дима никогда не пил в принципе, а Аню попойки особо и не прельщали, хоть она и не отказывалась от бокальчика за компанию. Один Юра все ещё выпивал, но меньше, куда меньше, тем самым очень гордясь собой. Медленно, но верно, они окончательно приходили в себя, сидя за одним столом и поедая разные виды закуски — от пиццы и до салата. Разговор лился ручьём, каждый вспоминал какую-то наиболее запоминающуюся деталь их выступления, параллельно перебрасываясь колкостями и шутками. Когда вся группа подкрепилась, каждый сходил в душ и переоделся в повседневную одежду. Они собрали все вещи, инструменты, реквизит и направились на парковку. По дороге, Юра всё никак не мог отвести свой взгляд от жены. Казалось, сегодня она была особенно прекрасна. Румянец на щеках, огонь в глазах и улыбка, не сходящая с губ действовали лучше всякого макияжа. Копна густых чёрных волос, собранная в греческую причёску, тонкая алебастровая шея и платье по колено, которое идеально обтягивало грудь и открывало стройные ноги — неимоверно манили скрипача. Сейчас Аня явно была в игривом настроении, он заметил это, еще как только зазвучали первые аккорды их песен. Во время концерта они поймали невероятную волну энергии, вошли в раж и просто отдавались эмоциям. Аня пела вместе с Юрой и, когда того требовала песня, буквально выстанывала слова, тем самым привлекая внимание мужа и заставляя его думать совершенно не о сцене и нотах, а об этих стонах. Только вот он желал, чтобы они звучали чуть иначе и не от того, что так надо, а от его умелых прикосновений. На песнях «Танцы» и «Не услышала» они могли позволить себе больше — Юра прижимался сзади и проводил рукой по бёдрам жены, вызывая волну мурашек и напряжение внизу живота. Аня же не уступала и то и дело двигалась в такт, потираясь пятой точкой о пах фронтмена, проходилась рукой по его накаченным плечам и взмахивала головой, опьяняя запахом волос. Вся эта игра вызывала просто спектр эмоций, который Музыченко старался не афишировать. Но желание в глазах и заметный стояк выдавали его с потрохами. И вот сейчас, когда они садятся по машинам, Юра просто не может прекратить как бы случайно касаться жены. Он обнимал её за талию, когда они ехали в лифте и целовал в висок, когда они немного отстали от ребят. Аня же, только довольно улыбалась и принимала знаки внимания. Ей было очень лестно осознавать, что она всё еще разжигает в муже пожар и это взаимно. — Ну что, Дань, всё в порядке с оплатой? — задала вопрос Серговна, сидя на заднем сиденьи с Юрой и нежно переплетая свои пальцы с его. Концерт проходил в Питере и они договорились, что втроем поедут на машине Дани, так как живут они в одном доме, а чета Музыченко по любому бы выпила перед выходом на сцену и садиться за руль не решилась бы. Слово за слово, и всю дорогу до дома они обсуждали организаторов мероприятия, нюансы оплаты и прочие, важные юридические детали. Всё это время Юра отказывался сидеть спокойно — он то нежно гладил пальцы супруги, то массировал запястье, аккуратно сжимая. Один раз даже позволил себе положить руку на её колено и провести по бедру, задирая выше ткань платья, за что и получил шлепок по руке и чуть сбившееся дыхание Анюты в подарок. Юра ощущал себя подростком, он вспомнил студенческие годы, когда им приходилось вылавливать момент, чтобы уединиться и ожидание этого момента было таким захватывающим, а когда наконец удавалось остаться наедине без боязни быть застуканными — просто срывало крышу. Вот и сейчас, распалённый после действий на сцене, от которых он уже успел отвыкнуть, возбуждение било в голову с удвоенной силой. Аня сама с трудом сдерживалась. Хоть с первого раза могло показаться, что она более хладнокровна к ситуации — все было отнюдь не так. Просто она не сильно любила выставлять чувства напоказ, особенно помимо сцены. Но когда Юрины карие глаза становились смоляными от возбуждения, и когда его жаркие руки касались её с таким трепетом и желанием — сил на выдержку почти не оставалось. И вот, попрощавшись с Мустаевым, они наконец зашли в лифт своей парадной. Юра припарковал большой чемодан с реквизитом у стены и тут же притянул Аню к себе. Их губы соединились и казалось, что произошла вспышка яркого света. Скрипач углублял поцелуй, сильнее сжимая талию и вплетая пальцы в причёску жены, тем самым, срывая с её губ приглушённый стон. Двери лифта открылись с характерным звоном и пара аж вздрогнула от неожиданности, настолько они погрузились в долгожданный поцелуй наедине. — Ахахх, Анечка, ну прям как в театральном училище?! — широко улыбаясь, подметил Музыченко, выкатывая чемодан из лифта. — Ой, и не говори… Надо же, время бежит, а желание только усиливается. — Ну, а как же, с таким красавцем жить! Иначе нельзя. Смеясь, они заходят в квартиру и переглянувшись, понимают, что думают об одном и том же. Как хорошо, что они отправили Лизу с Тимоном и Пумбой к бабушке на два дня, под уважительной причиной концерта. Аня поправляет платье и пытается сдержать улыбку, но тут Юра не выдерживает и резко прижимает её к стене у входной двери. Их губы опять соединяются в поцелуе, и они начинают смело исследовать тело друг друга. Он проводит рукой по её длинным волосам, оттягивает их и заставляет Аню откинуть голову, чтобы у него был доступ к нежной шее. Проводит поцелуями мокрую дорожку от губ до ключиц и сильнее прижимает к себе, почти жадно сжимая бёдра и идеальную попу девушки. Аня сладко прикрывает глаза и так же проводит язычком по шее мужа, вызывая мурашки и приглушенный стон. — Может, встанешь на колени, ммм? — с сексуальной хрипотцой шепчет скрипач и закусывает губу, опасаясь, что поспешил с таким предложением. Но Анечка только ухмыляется в ответ и медленно опускается вниз, оглаживая руками его живот, бока и бёдра. Затем расстёгивает штаны и смотря прямо в тёмные глаза супруга, обхватывает напряжённый член рукой и начинает не спеша его облизывать, проходясь по всей длине и умудряясь оставлять едва заметный след помады. А когда начинает активно насаживаться ртом на член, Юра зажмуривает глаза почти до звёздочек и не сдержавшись, хватает Аню за волосы, наматывая их на кулак и осторожно проникает глубже в жаркий рот. Затем опирается рукой о стену и перехватывает инициативу, двигаясь быстрее и стараясь не входить слишком глубоко. Анюта старается сдерживать рвотный рефлекс, помогает себе рукой и успевает оглаживать языком головку, когда тот почти полностью выходит. За годы их совместной жизни они уже хорошо выучили, как доставлять друг другу удовольствие. Аня чуть отталкивает мужа от себя и мягко берет его член за щёку, зная что этот финт особенно ему понравится. Вид отсасывающей жены доводит Юру до исступления, ему даже не столько нравился сам процесс проникновения в её желанный рот, сколько просто смотреть как она стоит на коленях с покрасневшими губами, подрагивающими ресницами и всячески играет, доводит до предела… — Анют, зай…всё…всё! Поднимись! — Музыченко понял, что ещё чуть-чуть и его выдержка полетит к чертям, поэтому отстраняется и поднимает жену за плечи. Аня встаёт, стирает слюну с губ и тут же глубоко целует, вылизывает рот, сплетая их языки и закусывает его губу так, что Юра ели слышно рычит. — Пиздец, как хочу тебя, огненная ты моя! Просто не оставляешь мне выбора — сводишь с ума и не жалеешь… — жарко шепчет оторвавшись от неё Музыченко, и прикусывает мочку уха, одновременно оглаживая её бёдра и задирая подол. Аня словно тает в его руках, соблазнительно ухмыляется и подталкивает мужчину в гостиную. Он тут же реагирует, подхватывает её, и буквально в три шага оказывается у кровати, на которую сразу же опрокидывает их, нависая сверху. Желание затмевает разум, весь мир сжимается до одного конкретного человека. Они растворяются друг в друге, стараясь дотронуться везде, где только можно, целуют глубоко и мокро, так, что дыхание перехватывает, а сердца бьются как бешеные от долгожданной близости. Юра медлит, сегодня он хочет растянуть удовольствие по максимуму. Его губы трепетно спускаются на шею девушки, покрывают поцелуями открытые ключицы и плечи, вызывая одобрительный стон, а руки ищут на спине застёжку платья. Он отстраняется и с вопросом смотрит на Аню, желая удостовериться, что её абсолютно всё устраивает. Ответом ему служит лишь томный взгляд карих глаз с расшившимися от возбуждения зрачками и приоткрытые, искусанные губы. Её руки гладят его широкую спину и нетерпеливо сминают ткань футболки. Музыченко поднимется на колени, утягивая Аню за собой, расстёгивает и снимает с неё платье. Вслед за платьем летит и бюстгальтер. Тут же толкает её обратно на кровать и наслаждается видом, что прежде был недоступен взору. Восхищаясь гладкой кожей, проводит руками по животу, тонкой талии и наконец сжимает грудь, вызывая стон. Аня выгибается в Юриных руках и, желая ощутить тепло его кожи в полной мере, стягивает с него футболку, откидывая её в сторону и сразу оглаживая сильные плечи. Юра поднимается, резким движением снимает с себя штаны вместе с нижним бельем и запуская пальцы в свои отросшие волосы, зачёсывает их назад. Аня обожает смотреть на него с такого ракурса. Юра невероятно преображается во время секса, когда он почти трясущимися руками сдирает с себя одежду, когда сильные татуированные плечи напрягаются, чёрные волосы непослушно спадают на лицо, а в глазах полыхает желание — хочется отдаться без остатка, чтобы он полностью возымел власть над ней. Анечка закусывает губу и проводит ногтями тонкие полоски на прессе мужа, опуская взгляд на его еще более напрягшийся член. Между ними словно искрит воздух, они прижимаются друг к другу, стараясь коснуться абсолютно везде, насытиться… Юра неспешно опускается от Аниных губ до груди и мягко облизывает сосок, покрывая поцелуями нежную кожу. Оглаживает пальцами её припухшие губы и вставляет в рот один палец, заставляя посасывать наподобие члена. Другой рукой проводит по колену и внутренней стороне бедра, от чего Аня буквально извивается в его руках. Ему кажется, что будь он чуточку грубее, она расколется в его руках, словно фарфоровая кукла. Но она выстанывает его имя и просит ещё, просит чтобы не останавливался, хватается руками за плечи и сильнее прижимает к себе… В её голове проскальзывает мысль о том, что буквально два часа назад они еще выступали на сцене и фанаты были просто в экстазе, в большинстве женская часть аудитории и особенно тогда, когда Юра подходил ближе к толпе или же снимал с себя майку, двигаясь невероятно соблазнительно. И вот сейчас он только с ней, не с кем-то из фанатов или группы, а только с ней. Целует и касается так, словно у них уже сто лет не было секса, но ведь это не так, просто их чувства и желание, казалось, бесконечны… — Юрочка, я не могу так больше… — шепчет Аня и, откинувшись на подушках, тянет ниже Юру за волосы. Он сразу понимает этот жест и поцелуями спускается туда, где ей хотелось ощутить прикосновения больше всего. Лизнув кожу у края её трусиков, он стягивает их и тут же припадает губами к влажным складкам. Аню словно прошибает током. С самого первого прикосновения наслаждение накрывает с головой. Юра всегда был особенно хорош в этом деле. Его язык творил просто невероятный вещи, он вставлял его как можно глубже, вылизывал самую чувственную точку, целовал внутреннюю часть бёдер и его густые усы играли только на руку, щекоча и покалывая. Аня прогибалась в спине, волосы прилипали к влажным вискам, а руки прижимали Юру сильнее, оттягивая волосы и направляя… В голове было пусто, всё её сознание сосредоточилось на одной конкретной точки, что Юра сейчас так старательно ласкал. Казалось, сейчас не существовало ничего кроме этого нереального ощущения близости и кайфа… — Юр… — Анюта постаралась сформулировать мысль, но наслаждение не давало ей высказаться, волна оргазма подбиралась всё ближе и ближе, ноги уже мелко дрожали, а руки сжимали простынь. И тут это блаженство резко обрывается… Юра почувствовал, что жена вот-вот кончит и специально отстранился, желая довести её до оргазма с помощью других действий, ему кажется правильным, что сегодня они должны будут прийти к финалу вместе. Девушка фокусирует свой взмущённый взгляд на муже и толкает его в плечо. — Ну и зачем ты так со мной? — возмущенно и с наигранной обидой интересуется она, пока Юра целует её щёки и уголки губ, пытаясь загладить этими действиями вину. — Сейчас, сейчас, дорогая… — отрываясь от Аниного лица, сбивчиво отвечает мужчина и оперевшись рукой на кровать, раздвигает её ноги и начинает медленно вставлять член. Они замирают на секунду, смотря друг другу в глаза и просто ловят кайф от ощущений. Юра выдыхает сквозь зубы, входит до основания и под сладкие стоны жены начинает медленно двигаться. Они всегда были громкими в постели, беря всё и отдаваясь по полной, выкрикивали имена друг друга и просто не могли сдерживать стоны. Конечно, когда за стеной спала дочь они старались быть предельно тихими и если у Юры это получалось, то Ане всегда приходилось закрывать рот поцелуями или, в крайнем случае ладошкой. Сейчас же, когда они были одни в квартире и не надо было переживать за громкость, вся бдительность была потеряна, и Аня заходилась в стонах под невероятным напором мужа. Он двигался ритмично и правильно, проходясь членом внутри так, что затрагивались все главные точки удовольствия. У обоих перед глазами уже всё плыло. Аня схватила мужа за подкаченные ягодицы и немного поменяла амплитуду движений, ускоряясь и подаваясь вперед, насаживаясь на член. Юра идеально попадал в тот ритм, что им обоим был сейчас так нужен. Он пожирал глазами тело Ани, восхищался её красотой и придерживал за бёдра, помогая подаваться навстречу его движениям. — Ань…такими темпами я долго не продержусь… — стараясь не сбиться и не перейти на дикий темп, хрипло сказал Музыченко, наклоняясь ближе к лицу жены и зарываясь носом в её божественно пахнущие волосы. — И не надо… — еле слышно проговаривает она в ответ и выгибается под мужем, прижимаясь своей грудью к его. Откидывает голову, царапает его спину и заходится в немом крике. По телу проходит судорога от самых кончиков пальцев и до макушки. Юра немного отстраняется, кладёт руку на её шею и совсем легко сжимая, резко входит до упора - замирает, наслаждаясь видом кончающей под ним его женщины... И тут он не выдерживает, отпускает себя вслед за ней и предается накрывшему с головой сумасшедшему оргазму. Они откидываются на кровать, их все ещё мелко потряхивало, а дыхание было сбито так, будто они только что пробежали марафон. — Я люблю тебя. — отдышавшись, тихо произносит Музыченко и поворачивается на бок, заглядывая в глаза жены. — Я тебя сильнее. Он не стал спорить. Они смотрели друг на друга и довольно улыбались, в голове все ещё было пусто и сейчас хотелось просто обняться и уснуть. Юра накрыл их одеялом и пододвинул жену ближе к себе, запустил руку в её густые волосы и пропустил локоны сквозь пальцы, наблюдая, как Морфей медленно утягивает его женщину в царство снов. Тут Аня заёрзала на кровати, ощущая неприятно прилипшую к спине простынь и влагу между ног — сон как рукой сняло. — Ты чего, зай? — Не знаю как ты, но я не смогу спать в таком виде — нужно сходить в душ. Музыченко наблюдал, как она поднимается с кровати, откидывая волосы за спину, и не совсем уверенной походкой выходит из комнаты. Смотря на алебастровую кожу жены и чёрные волосы, что ниспадали почти до ягодиц, в нём снова пробуждалось чувство возбуждения. Но Юра быстро откинул эти мысли и постарался успокоиться, они сегодня и так вымотались. Часы на стене показывали уже первый час, но так как в Питере сейчас были белые ночи, комнату освещал яркий свет, идущий с кухни. Когда Аня вернулась с душа, Юра уже успел покурить на балконе, перестелить постель и сейчас лежал в полудрёме, смотря какую-то научную передачу по телевизору. Перекинувшись ещё парой слов и пожеланиями спокойной ночи, Анечка почти сразу уснула на Юрином плече. А он лежал, смотрел на неё и думал. Как же ему повезло в этой жизни и что он готов в лепешку расшибиться, лишь бы его девочка всегда чувствовала себя самой счастливой рядом с ним.