А ведь всё началось с кошелька

Завтракая за столом и одновременно с этим просматривая все воспоминания за прошлую ночь ещё раз, я удивлялся сразу нескольким вещам. Во-первых, как Тор мог столько выпить, что не помнить абсолютно ничего? Я им поражаюсь временами. Такое стремление испортить себе организм (да, хоть мы и боги, но из золота не состоим). А во-вторых, я целовался с Энн и... мне очень понравилось. Сразу всплыл этот фрагмент вечера. Романофф загадала это дурацкое желание и Энн его с готовностью выполнила. Как сейчас помню эти глаза, полные решимости, руки, настойчиво пробирающиеся в мои волосы, и, наконец, губы. Мягкие, сладкие, со вкусом лимонада, выпитого перед этим, они аккуратно коснулись моих. К удивлению, в этот момент сердце сначала остановилось, а потом начало бить с двойной мощью, грозясь проделать дыру в груди. Никогда такого не испытывал. Такое чувство, что душа покинула тело и поспешила в путь по вселенной. Сначала я доверил управлять этим прекрасным действием Энн, ведь именно ей загадали желание, но, как только она собралась отстраниться, так и не переходя к чему-то больше, чем наивный поцелуйчик в губы, я решительно перехватил инициативу. Положив одну руку на талию, притянул к себе как можно ближе. От неожиданности Энн ахнула, что было мне только на руку, и я провёл своим языком по её нижней губе, а затем аккуратно проскользнул внутрь, изучая всё, что попадалось под... всё, что попадалось. Не отрываясь от этих манящих губ, свободную руку я запустил в её волосы, тем самым углубляя поцелуй. Энн издала тихий стон мне в губы и посильнее сжала мои волосы, от чего моё сердце приятно сжалось и продолжило свой сумасшедший темп. Могу заявить, что это самый приятный поцелуй, который был в моей жизни. Но его прервал, угадайте, кто! Правильно, Тор. Присвистнув, этот обломщик громко хлопнул в ладоши, от чего мы, испугавшись, оторвались друг от друга. Посмотрев на лица Мстителей, я очень обрадовался, что они не будут ничего помнить из сегодняшней ночи. И вот теперь я сижу и смотрю на это со стороны. Как я мог не додуматься, что у Старка камеры по всей башне?! И вот ещё интересно, если у него есть камера в комнате Энн (А она до сих пор молчит, что это нарушение личного пространства, странно), то может и моей комнате тоже присутствует. Хотя, в моей комнате она есть с вероятностью 100 процентов, так как в Мидгарде я "под наблюдением". Дальше Энн устраивает сцену а-ля Стив Роджерс (призывает быть справедливыми с помощью ораторских талантов) и под конец уходит со сцены, то есть из столовой. Все "слегка" в шоке, только я спокойно доедаю завтрак. Мне, конечно, лестно, очень лестно, что кто-то верит, что я могу измениться в лучшую сторону, но я до сих пор не понимаю, что движет Энн. Тогда я скинул всё на повышенное чувство справедливости, спокойно вышел из столовой и пошёл в свою комнату приводить себя в порядок. Встав с кресла, я решил, что время позднее и пора укладываться спать. Хоть богам и хватает всего пары часов, чтобы выспаться, я не спал уже вторые сутки подряд, поэтому сейчас не лучшее время для испытания моей выносливости. Подумав пару мгновений, я направился в душ. Быстро раздевшись, я залез под горячие струи воды. Возможно, они были и не такие обжигающие, как мне показалось, но с учётом того, что я - йотун... Стоя под душем, я не заметил, как меня снова утянуло очередное воспоминание... Вспомнилась наша встреча с Энн у её отца. С самого начала я и не подозревал, что Дима её отец, но когда однажды за беседой он начал рассказывать про своих детей, у меня появились подозрения. Конечно, в Нью-Йорке много представительниц прекрасного пола с именем Анастейша, кудрявыми волосами и своеобразным характером, но я знал такую всего одну. Фотографий дочерей у Димы в кабинете не было (чаще всего общались мы либо там, либо в столовой), чтобы не отвлекаться от работы, поэтому их внешность мне была не известна до того самого вечера. После прихода Энн прошло приблизительно минут двадцать и Дима решил спуститься и проверить, как там его дочь. Как только дверь за ним закрылась, я взял со стола его телефон и зашёл в галерею, так как блокировки не было. И мои подозрения подтвердились, как только я увидел знакомое лицо на фотографии. Дима зашёл через пару мгновений после того, как я положил телефон обратно на стол, и я мысленно похвалил себя за то, что умею держать лицо. Иначе бы мой приятель очень удивился, увидев округлившиеся глаза на моём лицо, потому что, хоть у меня и были сомнения, я всё же не воспринимал их всерьёз. Мы ещё поговорили, а потом на телефон Димы позвонила Энн и позвала нас к столу, не зная, какой сюрприз её ждёт. В целом, ужин прошёл сносно. Самое интересное началось уже после него. Я сразу понял, что Дима свою дочь очень любит и, понятное дело, не отпустит поздно вечером одну добираться до дома. Поэтому, подловив момент, когда Энн пойдёт домой, я начал аккуратно завершать беседу и собираться уходить. Так как отец этой несносной девочки мне доверяет (странно это конечно), он предложит мне, как храброму рыцарю, проводить прекрасную принцессу до её башни. Это был мой стратегический план, который в итоге пошёл как по маслу. О причинах своего поведения я старался не размышлять, хотя на периферии сознания поймал мысль о том, что хочу побольше узнать Энн. Уходя от гостей, я пытался убедить себя, что мне просто интересны мотивы девушки, а ни в коем случае она сама, хотя что-то мне подсказывает, что это с самого начала провальная мысль. Эта мысль ещё больше укрепилась, когда Энн, хоть и неосознанно, но задела меня за живое, сказав, что мне абсолютно чуждо нормальное общение с людьми. Что, видите ли, я всё делаю только из-за выгоды. Хоть разум мне и кричал, что, в принципе, девушка то права, сердце противно сжалось. Почему-то именно от Энн мне было неприятно и... больно? это слышать, ведь Мстители мне это говорят по десять раз на дню. Не зря же я Бог Обмана и трикстер. Как бы мне не хотелось в этот момент как ни в чём не бывало продолжить нашу странную беседу, но свои эмоции скрыть я не успел. Энн это заметила и начала извиняться, чуть ли не на колени встала. Я уже думал уйти оттуда и оставить девушку одну, но в тот момент она обняла меня. Сердце словно бы оттаяло и запархало в груди. Такая реакция у меня была только на одного человека - маму. Да и то было слегка по другому. Когда я обнимался с мамой, ощущалось какое-то спокойствие и умиротворение, а вот с Энн всё наоборот. Поэтому, стоило только девушке обхватить меня поперек груди, как по телу прошла волна наслаждения, и я полностью расслабился и отпустил глупую детскую обиду. Ну правда, она же не хотела нарочно меня обидеть? Просто ляпнула, не подумав! Вспомни себя, Локи! Сколько раз ты говорил гадости близким тебе людям специально, чтобы показать, какой ты независимый, что тебе никто не нужен, ты сам по себе, волк-одиночка, тоже мне! В тот вечер я впервые за долгое время не примерял на себя один из своих образов, а пытался быть собой. Хотя, "пытался" - это громко сказано. Всё выходило само, мне даже усилия прикладывать не нужно было. Почему-то с Энн я не чувствовал потребности врать, изворачиваться. Мне просто хотелось вот так гулять по ночному городу и болтать о чём угодно с этой неугомонной бестией. Вспоминая этот вечер, я, стоя под напором горячей воды, понимаю, что это один из тех редких дней, когда я не виню себя за все злодеяния и за моё ужасное обращение к близким людям. Так, понастольгировали и хватить! А то скоро сваришься! Локи, иди спать! Ты сейчас уснёшь тут, захлебнёшься в воде и никто тебя спасать не кинется. Утром предашься размышлениям. Я аккуратно вылез из душа, надел пижаму и прошёл к кровати, по пути промакивая волосы полотенцем. Отбросив его в сторону, я залез на кровать, укрылся одеялом, щелчком пальцев потушил свет и закрыл глаза. Но сон так и не шёл, как будто какая-то навязчивая мысль не давала мне покоя. Вот только мысль эту не получалось поймать за хвост. Хотя, мама советовала в таких ситуациях просто подумать на другую тему. Вот и я подумал... об Энн. И её значении для меня. Могу сказать, что она мне... небезразлична. Ой, Локи, себе то хоть не ври! Небезразлична, как же! Встрескался по уши! - твердит мне второе я. Всё-таки меньше мне нужно общаться с Мидгардцами, уже их слэнг стал проскальзывать в моей речи, хоть и мысленной. Перевернувшись на другой бок, я снова попытался уснуть. Вот вроде бы и усталость с ног валит, и разговор сегодня с Энн был вымативающим, а всё никак. Как будто прежде чем провалиться в беспамятство, я должен что-то решить. Ну так как проблема у меня на данный момент всего одна, то думаю, её и надо решить. Моё отношение к Энн... Ладно, могу признать, что она входит в список близких мне людей. Второе я, видимо, удовлетворённое моим ответом, разрешает мне заснуть, и уже через минуту я оказываюсь в объятиях Морфея.