***
Больше всего Нерия не могла поверить в то, что теперь, после истязаний у нее будет личный закуток. Свой. Ничей больше. О, как сладко затрепетало ее сердце, когда тот маг показал ей ее комнатку! Здесь было все: и кровать, и комод с большим зеркалом, и даже шкаф! Не тумбочка, которую нужно делить с кем-то еще, а шкаф! Закуток был совсем маленьким, но у Нерии все равно не хватало времени перенести туда все ее пожитки, которых, признаться, было не так уж много, поэтому она оставила в комоде пару амулетов, колечко, которое досталось ей от матери и, довольная тем, что окончательно обозначила закуток своим, отправилась к Ирвингу, который хотел с ней поговорить.***
Предавать кого-то — это тяжело. Тяжелее только хранить тайну о предательстве. Нерия, к примеру, не смогла смолчать. В момент, когда Йован разбил свою филактерию, она не сдержалась — призналась. Выражение разочарования, неверия и гнева на лице друга… да и друга ли? Йован никогда не простит ей того, что она натворила. Так думала Нерия ровно до того момента, когда ее единственный друг вспорол себе ладонь. Малефикары не заслуживают дружбы. Так учит церковь. Так подсказывает разум. Так не хочет верить сердце. Нерии показалось, что кинжалом провели не по чужой ладони, а по ее собственной душе. Ужасное разочарование волной придавило ее к полу. А весть о том, что ей придется покинуть круг — место, где она провела большую часть жизни, место, за пределами которого она и не бывала никогда, чтобы, шутка ли, стать Серым Стражем, и вовсе выбила ее из реальности. Ноги ее словно одеревенели и переставлялись сами по себе, а в голове Нерии билась всего одна мысль: «Я забыла мамино колечко». В своей прострации она и не заметила, как Каллен, забавный храмовник, который вечно запинался при разговоре с ней, печально посмотрел на нее в последний, быть может, раз.***
«Дункан умер. Король умер. Стражи умерли. Воины умерли. Пусть хоть Эрл не умер!» — мысленно молила кого-то Нерия. Она не верила в Создателя, а с эльфийскими богами знакома не была, но очень надеялась, что кто-нибудь да услышит ее просьбу. Пока же она сосредоточенно накладывала заклинания и следила, чтобы никто из спутников не потерял сознание от потери крови: мертвецов было слишком много. Подземелье и так было затхлым, а запах полусгнившей плоти и вовсе делал нахождение в нем невыносимым, но делать было нечего: нужно идти вперед. Услышав голос Йована, Нерия решила, что она где-то стукнулась головой. Но нет: малефикар был вполне себе реален. Жив живехонек, только малость изможден. Историю он рассказал невероятную: сын одного из самых влиятельных людей ферелдена — и маг! Да не просто маг, а одержимый! Час от часу не легче. Нерия, не без сомнений, выпустила его из клетки и отпустила. Мысль о ее предательстве никак не уходила из головы и взять на себя еще и гнет смерти Йована она бы не смогла. Нерия вообще не была способна на жестокое убийство — целитель все-таки, поэтому никаких жертв ради мальчика никто приносить не стал. И самого мальчика убивать тоже Нерия никому не позволила. Вместо этого весь ее небольшой отряд отправился к башне магов, за подмогой.***
Нерия знала, что что-то не так. Еще в Лотеринге краем уха слышала, что у магов приключилось что-то очень нехорошее, но чтобы настолько… круг кишел одержимыми, демонами и малефикарами. Ей оставалось только пробиваться вперед в надежде, что первый чародей, благодаря которому она попала в Серые Стражи, все еще жив, и что ей не придется вырезать невинных, чтобы получить поддержку храмовников. В конце концов, Нерия была магом и к магам же тяготела. В любом случае, у нее не оставалось времени на лишние мысли: коридоры башни напоминали Рэдклифф наполненный восставшими мертвецами. Винн, которой пришлось провести в этом кошмаре некоторое время, казалась спокойной. Но Нерия видела, как она закидывает голову, стараясь не смотреть на своих мертвых учеников. Сурана и сама так делала: ей было страшно, что она сейчас окинет взглядом пол и увидит тех сплетниц, которые разболтали ей про симпатию Каллена, или старичка Суини, который, выдавая ей разрешение на огненный жезл, хитро подмигивал советуя поджечь штаны какому-нибудь храмовнику. Вперед. Нужно идти вперед.***
Лилиана тщательно обшаривала каждую комнату, встретившуюся им на пути, но Нерии почему-то совсем не пришло в голову, что они зайдут и в закуток магов. Ее закуток. Место, в котором она должна была жить, выглядело совсем таким же, за исключением почему-то сломанной кровати. Видимо, никто не успел пройти истязания в начавшейся после ее ухода суматохе и закуток так и остался бесхозным. Пока Лелина обшаривала комнату, Нерия подошла к комоду и прошлась по полировке ладонью. Судя по пыли, никто не убирался здесь несколько недель: оно и неудивительно. В круговороте событий времени на уборку уж точно ни у кого не осталось. Вдруг в ее душе зажглась надежда: Нерия выдвинула верхний ящик комода и, о чудо, там лежали какие-то неважные амулеты и оно — кольцо матери. Нерия достала его, огладила обод подушечкой пальца и прижала к сердцу. Со спины к ней бесшумно подошла Лелиана и спросила: — Нашла что-то интересное? — Нет, — Нерия грустно улыбнулась, — просто освободила наконец комнату от своих вещей. Лелиана, кажется, ничего не поняла, а Нерия сняла цепочку с одного из амулетов, продела ее в колечко и надела его на шею. Теперь-то она закончила все свои дела. Теперь ничто не помешает ей остановить Мор. Да будет так.