\flashback\
Эральд Лоусон был обладателем знатной фамилии, но имя его уже давно произносилось только в предложениях, связанных с выпивкой. Городской выпивоха, который имел не только бутылку в руках, но и поместье. Знатные родители уже давно почили, остался только брат в соседней провинции, который строил свое дело и иногда помогал Эральду с деньгами. Отца Эвы положение дел вполне устраивало. Он, все же, считался человеком высокого положения в городе, поэтому его приглашали на вечера. Правда, не на все… «Себе дороже выйдет, сударь». Эвелине же приходилось страдать… «За какие грехи Господь наказывает меня?» — вопрошала девушка, молясь перед сном. Молитвы — ежедневный пункт в списке ее дел. Казалось, что до своих лет она дожила только благодаря им. «Хотя лучше бы умерла…» Эва была бы рада сбежать, но куда? Она в свои двадцать четыре уже считалась старой девой, так как еще не вышла замуж. Просто не за кого было… Отец беспросветно пил, у нее почти не было приданого, а кто такую возьмет за себя? Тем более отцу были нужны деньги, поэтому простому ее не отдаст. Сегодня они посещали вечер одной богатой семьи, которая переехала в их город совсем недавно. Они еще не знали, кто такие Лоусоны, поэтому позвали и их, вместе со всем городом. Эвелина под руку с Эральдом вошла в огромный дом, с небольшим опозданием. Зал был впечатлительным, везде золото, хрусталь… Высоченные стены и роскошно расписанный потолок. Эральд с жадностью разглядывал все это, а Эва с какой-то грустью. — Рад приветствовать вас, дорогие гости, — перед ними возник хозяин дома, это было очевидно. На дорогом костюме блестели платиновые застежки, а также алмазные запонки. — Я Элайджа Майклсон. — Неописуемо рад нашему знакомству, пресветлейший граф, — Эральд склонился в глубоком поклоне. Эва лишь тяжело вздохнула, но поклонилась. Отец уже выпил, оттого был готов распевать дифирамбы всему семейству. — Я сэр Эральд Лоусон, Ваше Сиятельство. А это, — он указал в сторону дочери, которая с грустью в глазах смотрела на отца, — моя единственная дочь, Эвелина. — Рад встрече, леди Эвелина, — Элайджа с ярким огнем в глазах склонил голову в поклоне, нежно целуя ее пальчики. — Вы прекрасны в этом платье, — сказал он, заметив, что до этого она слегка неуверенно поправляла юбки нежно-голубого пышного платья. — Я тоже, милорд, — девушка присела в книксене. Эвелина позволила себе осмотреть графа. Он был красивым: глаза, скулы, а осанка, как и подобало, была почти королевской. Костюм до ужаса дорогой, она не сомневалась. Наверное, он дороже всего дома Лоусонов, с которого слезала краска. Элайджа заметил этот изучающий взгляд и улыбнулся. Позже Эва поймет, что именно эта улыбка была его любимой. У всей его семьи есть свои особенности в мимике. — Элайджа, — протянула какая-то девушка, подходя к нему. Белокурая леди была в пышном красно-золотом платье без плеч, но с такими же пышными, как юбка, короткими рукавами. — Представишь мне наших гостей? — Ребекка, это Эральд и Эвелина Лоусон. Дорогие гости, это моя сестра Ребекка Майклсон, — произнес Элайджа. Гости поклонились девушке, а отец тут же поспешил поцеловать перстень на ее руке и не удержался от комплиментов. «Льстец». — Могу предложить пройти вам к другим гостям, — Элайджа указал дальше. — Леди Эвелина, не окажете ли вы мне честь? — спросила Ребекка, прежде чем гости ушли. Она была подобна хитрой лисе, которая вела свою не менее хитрую игру. Лоусон почтительно ей улыбнулась и взялась за локоть миледи, который та ей протянула. Эве очень хотелось уйти как можно дальше от отца. Лишь бы не видеть, как он вновь начнет позорить их. Поэтому она с радостью пошла с дамой. — Эвелина, расскажите о себе, — Ребекка положила начало светской беседе. Они плавно прогуливались по залу. — Особо нечего рассказывать, миледи, — Эва смущенно закусила губу, свободной рукой перебирая цепочку маминого ожерелья, которое она не давала продать отцу. — Я обычная дочь знатного отца. — Простите мне мою бестактность, но я слышала, что ваш отец сам лишь сын знатных родителей, — Ребекка посмотрела на девушку, которая тяжело вздохнула. — Моя семья привыкла знать все обо всех соседях, — пожала она плечами. — Я вас не обидела? — Нет, миледи. — покачала головой Эва. Все так и было. Глупо обижаться на осведомленность людей. Тем более, все это знали. — Почему же вы до сих пор со мной говорите, если знаете, из какой я семьи? Обычно все сразу отходили от нее. Иметь дело с семьей Лоусон никто не хотел. Кроме, конечно, друзей ее отца… — Это не важно, Эвелина, — Ребекка подала бокал шампанского девушке. — Я вижу в вас человека, с которым могу поговорить. «Поговорить?» — Эва нахмурилась, но приняла бокал. Графиня Майклсон хочет с ней поговорить? То есть дружить? Она правильно поняла? Ребекка увидела непонимание в ее глазах, поэтому добавила: — Вы единственная, кто представляет из себя хоть что-то, — девушка обвела рукой весь зал. — Они все — избалованные богатые детишки. Им важно количество денег в карманах моей семьи, да что у каждого под одеждой. — Вы слишком категоричны. — Именно так и есть, — хмыкнула Ребекка. Она указала куда-то вглубь зала. — Сэр Лоранд уже пятнадцать минут пристает к моему брату Колу. Показывает свою дочь. — Он всем ее показывает, — пожала плечами Лоусон, разглядывая молодого человека, на которого и указала Ребекка. — Сэр Лоранд считает, что одиннадцатилетнюю дочь нормально выдавать замуж. — Вы против установленного традициями возраста? — Да, — Эва кивнула. — И это вовсе не по тому, что сама не могу выйти замуж. Просто я не могу понять, как такие маленькие мальчики и девочки могут связывать себя брачными узами. Тем более что иногда маленькую девочку выдают за мужчину постарше. Это просто омерзительно, даже если только представлять. — Согласен, — рядом с ними появился этот самый Кол. Волосы, которые до этого находились в уложенном состоянии, теперь были всклокочены. В глазах была небольшая паника, он быстро оглядывал помещение. — Ко мне уже пять раз посватались, — сообщил парень дамам, а потом наклонил голову, в мгновение успокаиваясь. — Я Кол Майклсон, леди… — Эвелина Лоусон, — представилась она, рассматривая юношу. В глазах блестел азарт и хитрость, как и у сестры. — Рад знакомству, — он расплылся в улыбке и поцеловал ее изящные пальчики. — Пора бежать, братец, — усмехнулась Ребекка, еле сдерживая ехидную улыбку. — Господи, — Кол оглянулся, тут же наполняясь паникой, уже готовый сорваться с места. — Нужно найти Элайджу. Он умеет решать такие дела, — и быстро проскочил между ними, буквально растворяясь среди гостей. — Миледи, — подошедший мужчина поклонился ей. Он неодобряюще взглянул на Эву, но та и виду не подала, что это ее как-то задело. Впрочем, мужчина быстро вернулся к Ребекке. — Не видели ли вы вашего брата, Его Сиятельство Кола? — Только что был здесь, — девушка огляделась, притворно забывая, что он смылся к старшему брату. Мужчина нахмурился, но тут же улыбнулся. Эва усмехнулась, вспоминая, что у него помимо дочери есть еще и сын. — Ребекка, пройдемся? — прервала открывшего рот мужчину Лоусон. Тот гневно на нее взглянул полным возмущения взглядом. — Конечно, Эвелина, — Майклсон вновь взяла ее под локоть, и они удалились. — Дай угадаю, у него есть сын? — Омерзительный и невоспитанный, — кивнула Лоусон. — Знаешь, я полностью поддерживаю твое мнение о женитьбе, — вспомнила миледи. — Но я сама уже в таком возрасте, когда хочется иметь любимого мужчину. — А кому не хочется, — печально улыбнулась девушка. Майклсон поняла, что за этим скрывалась какая-то история, поэтому вопросительно наклонила голову. — Думаю, вы понимаете, что из-за отца с нами никто не хочет иметь дело. — Понимаю, — поджав губы, кивнула Ребекка. Молчание между ними затянулось, прерываемое лишь гомоном толпы гостей. Майклсон, наконец, решила рассказать и о своей истории. — У меня же три старших брата и один младший. Один из старших сейчас… не с нами. Они все очень меня опекают, поэтому категорично относятся к моим мужчинам. — Они заботятся о вас, миледи, — заметила Эва. Ребекка хмыкнула. — Может, мы можем перейти на ты, Эвелина? Думаю, нам ни к чему такая официальность, — она улыбнулась. — Я бы хотела дружить с вами в дальнейшем. — Я польщена, Ребекка, — Эва искренне ей улыбнулась. С ней никто и никогда не дружил, на самом деле… — Что ж, Эва, — протянула Бекка, пробуя ее сокращенное имя, а затем мило улыбаясь. У Ребекки Майклсон никогда не было слишком важных подруг. Все исчезали из ее жизни, стоило только Майклу найти их. По залу раздался громкий звон бокала. Все замолчали и повернулись к графу Майклсону, который стоял на ступеньках лестнице, что была не так далеко от них. Ребекка быстро извинилась перед Эвой и направилась к своему брату, ровно как и вся семья. — Добро пожаловать, дамы и господа, — приветствовал их всех Элайджа. Старший брат, как она поняла еще в самом начале, стоял выше всех на лестнице. На три ступени ниже стоял Кол, как самый младший*. Повыше Ребекка. А между ней и старшим был обворожительной красоты мужчина. Эва рассматривала его: дорогой костюм, в котором он, кажется, чувствовал себя не очень привычно; слегка кудрявые светло-русые волосы, которые на свету казались почти золотыми; едва заметная щетина придавала ему шарма, как и довольная ухмылка. Он был прекрасен. — … Сегодня это древний вальс. Выбирайте себе партнера и присоединяйтесь к нам в бальной зале, — закончил Элайджа. Вся семья начала спускаться с лестницы. Гости стали приглашать друг друга на танцы, искать достойных партнеров, а также пытаться пригласить Майклсонов. Здесь было много людей, которые хотели бы заполучить графов и миледи, это бесспорно. — Леди Эвелина, — перед ней появился младший брат, протягивая руку. — Не окажите ли вы мне честь стать моей парой в танце? Эва удивленно нахмурилась. Она была точно не лучшим кандидатом. Но Кол то и дело нетерпеливо оглядывался, лишь бы никто к нему не подошёл. О, и много кто хотел, на самом деле. — Я согласна, милорд, — Эва вложила свою ладонь в его, спасая парня. Тот сверкнул глазами и изящно улыбнулся ей. Бальная зала была прекрасней основного зала: еще больше золота, высокий расписанный потолок, широкие окна, шелковые шторы. Людей здесь уже было много. Небольшой оркестр, расположенный в углу, играл вступление, пока гости, которые нашли себе пару, выходили в центр. И вот пошли первые аккорды. Эва ступала шаг за шагом, надеясь, что не наступит на ногу Майклсону, ведь она слишком давно не танцевала с кем-либо. Также приходилось не обращать внимания на недовольные взгляды, которые многие бросали на нее. Одобрял ее, наверное, только отец, который начал разрабатывать в своей голове план. — Ты спасла меня от нежелательных кандидаток, — улыбнулся Кол, легко ведя ее в танце. — Спасибо. — Милорд, вам стоит отказать им на прямую, чтобы они больше к вам не приставали, — Эва не смотрела на него, больше следя за своими шагами. — Думаю, что они не слишком понятливы, — фыркнул младший. — Тем более, мои братья уже отказали им, так что я их единственный шанс. Глупо и мерзко. Меня всегда бесили такие люди. — Могу лишь представить, — она, наконец, подняла на него взгляд. Ноги постепенно вспоминали вальс и подстраивались под партнера. Кол держался гордо, с достоинством, уверенные шаги, повороты. Сразу видно — граф. — Что насчет тебя? — он изящно ей улыбнулся, в глазах блеснул хитрый огонек. — Я слышал лишь часть вашего с Беккой разговора. Есть муж? — Нет, милорд, я не замужем, — покачала головой девушка, перед этим испытав ужасное желание ответить только правду. — Мужчина сердца? — Думаю, что нет. — Тогда у меня есть все шансы, — он подмигнул девушке. Эва удивленно округлила глаза, но хмыкнула. Она знала, как справляться с такими намеками, ведь в их доме частые гости — пьяные мужчины. — Боюсь, граф Кол, вы слишком малы для меня, — парень, приятно удивленный таким ответом, взметнул брови и усмехнулся. — Но попытать удачу я имею право, — Майклсон сделал очередное движение в танце, из-за чего девушка почти впечаталась в его грудь спиной. Его дыхание опалило плечо. Парень был с ней одного роста. Такое поведение слегка смутило ее, ведь это уже не пьяные друзья отца, а молодой парень. Правда, моложе ее на пять лет минимум. Она сразу же не восприняла его в свете романтических отношений. Пришло время менять партнера. Поэтому Эва, чуть не запутавшись в своих же ногах и пышных юбках, оказалась в сильных руках другого мужчины. Чересчур сильных. — Извините, если мой брат докучает вам, — попросил прощение за брата Элайджа. — Он довольно импульсивен. — Ничего, милорд, я вовсе не в обиде, — она смущенно улыбнулась. — Если, конечно, он вам не понравился, — хитро прищурился старший брат. Эва тут же закачала головой, подавляя смех. — Нет, лорд Элайджа, — наконец ответила она. — У него аура младшего брата, которого у меня никогда не было. — Я удивлен, — подметил Элайджа. — Вы первая леди, которая сказала, что ей не нравится Кол. Конечно, кроме нашей сестры. — Он довольно красив, — признала девушка. — Но все же в таком плане я его не рассматриваю. Старший брат вел себя в танце более уверенно. Шаг был тверже, совсем не грубым. Взгляд его был теплым, мягким и слегка изучающим. И было в нем что-то такое… благородное, что ли. — Я вижу, что вы нашли общий язык с моей сестрой, — вдруг сказал он. — Так и есть. Ребекка приятна в общении, — поделилась Эва. Она уже более уверенно танцевала, чем с Колом. — Слышал, вы обсуждали брачный возраст, — «Как он услышал? Он же был так далеко?» — Я поддерживаю вашу позицию. И более чем, могу добавить, что лучше вступать в брак в сознательном возрасте, когда у мужчины и женщины есть определенные чувства друг к другу. Он говорил так уверенно, будто не один раз думал об этом. Такое мнение ее удивило. Даже не так. Ее удивило, что это Его мнение. Но, кажется, Элайджа был очень благородным человеком, который бы точно не женил братьев и не выдал сестру в качестве политического хода. — Именно поэтому каждый член моей семьи волен выбирать себе спутника жизни. Моя же функция лишь одобрить или нет, хотя меня редко слушают, — он усмехнулся. — Но, как видите, до брака из них никто не дошел. — Ребекка говорит, что вы слишком ее опекаете. — Так и есть, — кивнул Элайджа. — Она довольно часто влюбляется, а затем теряет интерес. Тем более, что наша сестра заслуживает только самого лучшего. — Думаю, что она это все же понимает, — подметила Эва. Девушка часто анализировала поведение людей в различных ситуациях. Потому что самой иногда было сложно понять, что испытывала. Она понимала это по другим. — Но ей все же нужно на кого-то злиться, — Элайджа резко притянул ее к себе так, как до этого делал Кол. Он был выше нее на полголовы, это точно. Поэтому дыхание его опаляло ей шею, что вызвало небольшой ворох мурашек. И вот партнер вновь сменился. Она оказалась в чьих-то крепких руках. Он держал ее не так крепко, как Элайджа. Но при этом и не так легко, как Кол. Это было что-то среднее, будто идеальный баланс… — Добрый вечер, леди Эвелина, — улыбнулся мужчина. Девушка рвано выдохнула. Теперь она танцевала со средним братом, если не брать в расчет еще одного, которого сейчас с ними не было, как выразилась Ребекка. — Нам еще не довелось быть представленными друг другу, но вся моя семья, как я заметил, прекрасно с вами общается. Моё имя Никлаус. — Рада знакомству, милорд, — девушка смущенно улыбнулась, слегка наклоняя голову в поклоне. Мужчина облизнул губы, которые тут же расплылись в улыбке. — Как вам у нас? — Все прекрасно, — Эва с легкой улыбкой и восхищением осмотрела зал. — Столько света. — И вправду, мы будто остров света в темном городе, — усмехнулся Никлаус. Эва отчего-то подумала, что его ладонь просто идеально лежит на ее талии. — Возможно, это от того, что все жители здесь? — Возможно, — ответил Никлаус. В глазах его играли блики от огня свеч, вперемешку с мыслями и эмоциями. — Слышал, что вам не нравится Кол. И правильно. Он та еще язва, — мужчина усмехнулся, кидая взгляд брату, который будто услышал его и недовольно нахмурился, правда выражал он больше хитрость. — Он не нравится мне в романтическом плане, — поправила девушка. Она не понимала, как он вообще смог это услышать. Что за волшебный слух у Майклсонов? — А Элайджа? — напрямую спросил Никлаус. И Эва успела ответить быстрее, чем подумать, будто слова вырвались из нее сами. — Нет. — Майклсон, что вел ее в танце, едва скрывал довольную улыбку. Эва вдруг спохватилась, совсем не понимая, почему так быстро ответила и почему вообще ответила. И решила добавить что-то, чтобы Никлаус не подумал, что старший ей вообще не нравится. — Он приятный мужчина, благородный, но… — У него аура старшего брата? — спросил Никлаус, играя глазами. Девушка мысленно отметила, что про ауру уже говорила по отношению к Колу. «Как они слышат?» — Да, — все же ответила она. — Тогда думаю, что ты отлично впишешься в мою семью, дорогая, — он резко притянул ее ближе к себе, отчего девушка чуть ли не влетела в его грудь. Теперь они были слишком близко друг к другу. Дыхание перехватывало. От этого Эва даже упустила суть его слов. Но Никлаус уже был готов задать новый вопрос. Он положил изящные пальцы на ее подбородок и поднял к себе. — Какая же у меня аура? Но девушка просто физически не могла ему ответить. Дыхание полностью перехватило, сердце билось как бешенное. Ее глаза смотрели прямо в его светло-голубые. Никлаус был выше нее почти на голову, из-за чего слегка наклонялся. «Я бы могла очень удобно уткнуться носом ему в шею, зарыться пальцами в слегка кудрявые светло-русые волосы… оставить легкий поцелуй… подняться выше или спуститься ниже…» Эва резко вздохнула, мысленно одергивая себя. «Что за мысли?!»\end flashback\
— Твою мать… — простонала Эва, выныривая из столь яркого воспоминания. За окном уже был почти вечер. Ее так вымотал этот наплыв, что теперь она казалась самой себе выжатой губкой. В голове крутились одни лишь мысли о Первородных. Эва уже не могла этого выносить… Запахнув полы махрового халата, девушка спустилась в гостиную. Обычно где-то здесь должен был лежать пакет с кровью. Но вместо пакета ее глаза нашли бессознательного Аларика на диване и Деймона, которой у столика с бурбоном что-то делал. — Он мертвый? — Эва указала на Зальцмана, нахмурившись. Деймон посмотрел на нее и, слегка замявшись, кивнул. — Ты его убил, — тут и гадать не надо. — Хочешь, я сделаю тебе лимонад? — спросил он вместо этого, показывая два лимона. — Дей, так же нельзя, — она указала на Рика. Сальваторе поджал губы и без ответа стал выжимать ей сок из лимонов. — Он твой друг. — Он бесил меня, — Деймон кинул девушке пакет с кровью, который лежал рядом с ним на столе. — Но Рик же временно мертв, — как будто это отменяло сам факт смерти. — Он обидится, — вздохнула Эва, вытягивая донорскую кровь из пакета. — Что вообще произошло? — Они с Еленой пытаются меня изменить. Сделать из меня Стэфана. — Деймон зло сжал лимон со всей силы, отчего тот буквально превратился в кашу из мякоти, кожуры и сока. — Да уж, — что еще за новости? Эва кинула пустой пакет на стол и приняла из рук Деймона стакан с соком. Помешивая ложкой сахар в нем, она смотрела, как Деймон делает еще два стакана чего-то похожего. — Ты как? — спросил он, прерывая свое дело. — В полном раздрае, — выдохнула Лоусон, выпивая лимонад. Из-за особенности вампиризма вкуса она почти не ощутила. — Пойду прогуляюсь, — она не хотела обсуждать свои воспоминания ни с кем. Возможно, она расскажет ему об этом, но как-нибудь потом… — Спасибо. Поставив стакан на стол, девушка вышла из дома. Она вампир, поэтому почти не ощущала летней прохлады, но посильнее закуталась в халат. Для уюта… Эва не собиралась уходить далеко. Просто выйти, возможно, пройтись по подъездной дороге, а потом обратно. Посидеть на кустах живой изгороди или прыгнуть на крышу. Собственно, именно крышу она и выбрала. Звезды отсюда не были ближе, но ощущение, что до них рукой подать присутствовало. «Стелла…» — именно так звучало слово «звезда» на латыни. Когда-то давно Лоусон получила высшее по иностранным языкам. За столько лет грех не узнать, как минимум пять языков. Да, слово «звезда» звучит красиво практически на любом языке. Эва когда-то разбирала его происхождение и произношение на разных языках мира. Вот одна из историй: В очень давние времена была одна девушка-еврейка в плену у Ассирийского Царя. Она была очень красива. Царь выбрал ее себе в жёны, так как прежняя его жена Астинь загордилась и не пожелала блеснуть своей красотой на большом празднике, чем разгневала мужа. По совету своих приближённых царь лишил её звания жены и велел собрать всех самых красивых девушек царства, чтобы найти себе новую, не менее красивую, но более покладистую жену. Получилось так, что при помощи своего дяди Мордехая именно эта девушка стала женой ассирийского царя и, будучи царицей, спасла еврейский народ от полного уничтожения, обратившись с просьбой к царю и замолвив слово за свой народ. Звали эту девушку Эсфирь, что в переводе — «звезда». В других языках её еще называли Эстер, что имело точно такой же перевод — звезда. Эстер была выдана замуж за человека, которому ее народ противостоял. Ее союз положил конец разногласиям и нападениям. Эва резко вздохнула, когда вдруг звонок телефона вырвал ее из раздумий. Девушка достала телефон из кармана махрового халата и нахмурилась, номер был не определен. Но она все же ответила на звонок, предполагая, кто может ей звонить. — Слушаю. — Эва? — тот самый голос из прошлого раздался в телефоне. Эва тяжело выдохнула. — Это правда ты? — Привет, Ребекка, — она неосознанно улыбнулась, прикрывая глаза. Перед глазами вставали воспоминания о подруге. — Да, это я. — Я так и знала, что это была ты тогда в Чикаго! — вскликнула она. — Ник мне все рассказал. Неужели ты действительно столько всего забыла, что не вернулась к нам? — Думаю, Клаус сказал тебе то, что сам думает, — выдохнула Эва, но все же добавила. — На самом деле я не знаю, что я сейчас чувствую. Правда ли то, что я чувствовала тогда. Что было, а чего не было. Все смешалось и… — Сложно, да? — Майклсон по ту сторону точно печально улыбнулась. — Да… Образовалась тишина. Прошло столько лет. Они могли множество раз встретиться, но Эве удавалось скрываться. Даже не так. Сама судьба ее оберегала от этой встречи. Видимо понимала, что нервы сдадут… — Я скучала, — произнесла Ребекка. — Я, конечно, не Клаус, но ты была моей лучшей подругой. Было грустно осознавать, что отец убил тебя… — Я тоже скучала, Бекка, — улыбнулась Эва. — Я была бы рада вернуться, встретиться с тобой, но сама понимаешь… — Да уж, — протянула она. — Надеюсь, что скоро увидимся в живую. — Это можно устроить, — вампирша уже представила, как они обнимутся. — Как там Стэфан? — Слишком напыщенный даже для себя, — пожаловалась Первородная, отчего Эва усмехнулась. — Он совсем не такой, Бекка. Настоящий Стэф не такой… — Да, Ник сказал, что он почти шелковый, когда питается белками. Гадость, на самом деле, — фыркнула Ребекка. — Кстати, еще я узнала, что он, оказывается, для тебя младший брат. — Названный, — подтвердила Эва. — Мы с двумя Сальваторе давно знакомы и уже многое прошли. Именно поэтому ты, наверное, понимаешь, почему я хочу вернуть его домой. Ребекка не ответила. Конечно, понимала… — Он нужен Деймону, Бекка. Деймону и мне. Сальваторе важны для меня, — прошептала девушка. Одинокая слеза упала на черепицу крыши. — У меня много проблем. Поэтому они нужны мне. — Что насчет меня? — Конечно, Бекс, и ты, — рассмеялась вампирша, утирая слезы. — Я много чего вспомнила с последней встречи с Элайджей. Да и та ситуация, при которой мы встретились, были просто ужасной. Так что теперь я бы хотела встретить и тебя, и Кола, и Элайджу… Лоусон представила, как они собираются все в каком-нибудь баре Нового Орлеана, обнимаются, много разговаривают, пьют, просто веселятся. Картинка была настолько яркой, что затмила все в ее голове. Поэтому она и не услышала возмущенный вскрик Ребекки. — А меня? — Эва вздрогнула, открывая глаза и устремляя их в небо. Клаус забрал телефон у Ребекки и теперь говорил с Эвой… «Как много он слышал?» — Верни телефон Ребекке, — как можно более холодным тоном приказала она. — Она слишком далеко, — «еще и сбежал». — Тогда пока, — Эва хотела отключиться, но Клаус быстро заговорил. — Стой, стой, погоди, Эва, — она с тяжелым вздохом все же приложила телефон обратно к уху. Клаус это понял. — Давай поговорим по нормальному. Без Сальваторе и внешних проблем. — Мы не можем говорить без внешних проблем, потому что они напрямую касаются тебя и меня. Ты все портишь, — констатировала девушка. — Именно поэтому ничего не получится. — Да, может, я все порчу, — «Может?» — Да, я много чего сделал плохого. Но это было не игрой на твоих чувствах, даже если так и вышло… Но давай оставим все это? — Ты удивительно наивен для тысячилетнего гибрида, — вспыхнула Эва. — Как можно такое забыть?! Ты убил Дженну, чуть не оставил Деймона без лекарства, а затем забрал Стэфана и заставил вновь стать Потрошителем. Я, блин, не знаю, на что еще ты надеешься. Он молчал. Конечно, Эва зла на него. Клаус столько всего сделал с появления в ее жизни во второй раз. Но ведь был еще и первый! Да, там он тоже совершал не лучшие вещи, но… мысли о плохом в те времена из ее головы как-то пропали… Лоусон считала, что он гипнотизировал ее любить себя, но этого не было, кажется. Она не могла точно сказать, ведь до сих пор не могла вспомнить всего, а также разобраться с этой ужасной кашей в голове. — Я люблю тебя… Эва застыла. Фраза, которую она слышала в прошлом множество раз, теперь резала по ушам. Эти три слова поражали своей способностью вызывать в ней такой диссонанс! Они были до одури правильными, но с другой стороны… — Ты не можешь так просто говорить это после того, что сделал, — прошептала она. Они продолжили молчать. В голову пришла неожиданная мысль, что Эва вовсе не хотела отключаться, выкидывать телефон прямо с крыши… Всплыла неожиданная потребность слышать его голос… — Я знаю… — выдохнул он. Эва понимала, что, несмотря на все плохое, она все еще что-то чувствовала к нему. То, что разрывало ее сердце и душу. Это вызывало в ней противоречия. А последствиями таких смен шаблонов, по которым она жила, обычно были срывы и попытки суицида. Потому что так было проще… — Ты вспомнила? — спросил тихий голос. — Ты сказала Ребекке… — Да, — ответила девушка, прерывая его. — Не все, но какие-то фрагменты. — Что именно? — «он рассчитывает, что я действительно расскажу ему?» — Первую встречу на балу, — «рассказала… почему?» — Помню наш танец, — усмехнулся Никлаус. В душе его разлилось тепло, перемешанное с грустью. — Я опередил пятерых парней, чтобы потанцевать с тобой. — Зачем? — Ты понравилась мне, это очевидно, — ответил он. «Ну конечно». — А еще ты привлекла внимание всей семьи. Мне было интересно. — Я помню, как отец напился и называл меня вертихвосткой из-за вас троих. — Хорошо, что я убил его, — почти прорычал Никлаус. Эва вздохнула. — Спасибо, — и не получив ответной реакции, она отключилась. Сердце билось как бешенное, но на душе было пусто…