Отцы и дети

      – Ита-а-ак, все в сборе?       В гостиной замка Варии вовсю кипела жизнь. Полчаса назад вернувшийся с затяжной миссии Скуало, смертельно уставший и потому злой лишь как половинка черта, развалившись в кресле, вяло скрёб ногтями заляпанный кровью рукав своего плаща. Принц Бельфегор, насильно депортированный из райского царства Морфея на бренную родину, в крайней степени сонный и не по-королевски помятый, с упоением кромсал ножом диванную обивку. Угрюмый Леви-А-Тан, которому судьбой также не было предначертано выспаться, горбился неподалёку от юного Урагана, без веских на то причин и соображений вжимая в подлокотник недавнего напарника Супербии – маленького и мрачного Мармона. Таким образом, жизнь в лице порхающего по комнате Луссурии действительно кипела, цвела и пахла, благополучно не обращая внимания на практически впитавшееся в мебель «болотце».       После долгих метаний по зале Хранитель Солнца наконец остановился в самом центре. Он смотрел на своих неживых товарищей с умилением, уперев руки в бока и, кажется, даже пританцовывая на месте от переизбытка чувств, сил и позитива. Однако его хорошее настроение продержалось на своём пике совсем не долго, а голос, когда Луссурия нащупал взглядом пустое пространство между креслом Дождя и декоративной пальмой, и вовсе подскочил на несколько октав.       – А где босс?!       – Босс… спит сейчас, – с расстановкой пропел Бельфегор, агрессивно ковыряясь стилетом в наполнителе дорогущего дивана. Леви серьёзно кивнул, а Скуало очень выразительно закатил глаза и на некоторое время притворился мёртвым. От греха подальше.       – Но ведь я просил собраться всех! – Он пару раз картинно взмахнул руками и затих, соображая. Сейчас, вероятно, к буйному начальнику отправят его самого, а регенерировать откушенную лигром ногу или руку будет весьма проблематично и вообще – больно. Со стороны Мармона послышался тяжкий вздох, и Аркобалено Тумана заговорил. Мягко и вкрадчиво, как душевнобольному:       – Луссурия, босс спит. Его не надо будить.       Солнце обиженно поджал губы.       – Что, прям спит? – Ещё один тяжкий вздох. – Прям вусмерть? – Леви расправил плечи. – Ну, значит, без него…       Луссурия и сам прекрасно понимал, что пытаться растолкать бухого Занзаса – занятие откровенно бездарное и чрезвычайно неблагодарное, а потому принял единственно верное решение, в ответ на которое напряжение в стане Варийских офицеров заметно спало. Подуспокоившийся Бел отложил любимый ножичек в сторону и решил высказать вслух желание народных масс.       – Ты хотел нам что-то сообщить? Может, начнёшь уже?       – Обязательно. – Хранитель Солнца заразительно улыбнулся и тряхнул чёлкой. – Ребятки, у меня есть для вас сюрприз!       Скуало резко ожил, вскинул брови, а поражённый страшной догадкой Леви-А-Тан негромко буркнул:       – Купил новую рубашку?       Все уставились на Луссурию. Тот погладил нежно пальцами шёлковый воротничок с вышитым на нём подсолнухом и деловито поправил за дужку очки.       – Я надеваю её последние два месяца каждую вторую среду… но это всё равно очень мило, что ты заметил, Леви.       В то время как Хранитель Грозы тушевался, юный принц без особого энтузиазма вдалбливал в тартарары его самооценку, а алчный Мармон старался не думать о реальной цене вышеупомянутой рубашки, Супербия зверел. А потом, сдуру и с размаху шлёпнув себя протезом по лицу, с удовольствием наорал на всех, в том числе и на покровительственно улыбающегося этому бедламу организатора утреннего собрания.       Когда буря немного улеглась, а у сидящего ближе всех к её эпицентру Бельфегора перестали звенеть мысли в голове и стилеты в карманах, Луссурия таки перешёл от закуски к основному блюду.       – В общем, мой сюрприз поживёт с нами некоторое время. – Предупреждая грядущие вопросы сокомандников, Хранитель Солнца успокаивающе поднял руки, а потом рысцой выбежал из комнаты, нараспев уговаривая их не расходиться.       Вернулся он не быстро и не один. Придерживаемый за плечи цепкими руками, впереди семенил невысокий мальчик.       Вария, видимо, вконец уснула, так как всему происходящему удивлялась молча. Даже Скуало, привыкший офигевать громко и со вкусом.       – Знакомьтесь, это Мио! – Луссурия положил подбородок на светлую, аккуратно причёсанную макушку. Новенький мальчик вынужденным объятиям не противился, лишь вздрогнул почти незаметно и принялся со скорее учёным любопытством, но без чрезмерной наглости осматривать комнату.       Как уже говорилось, парнишка был маленьким и откровенно тощим, а ещё выглядел как неугомонный интеллигент и закоренелый ботан. Он стоял рядом с Солнцем, напряжённо втягивая голову в плечи и скользя изучающим взглядом водянисто-зелёных глаз от коротышки-Мармона, через насупленного Леви, до маньячного вида Бельфегора, почему-то избегая смотреть на лохматого Скуало и явно чувствуя себя не в своей тарелке. Луссурия, приведший Мио в этот зверинец, ослепительно улыбался, прижимался щекой к довольно коротким, закрывающим уши русым волосам и периодически стряхивал воображаемые пылинки с его лёгкой рубашки, ожидая ответной реакции товарищей. Реакция Урагана не заставила себя долго ждать – Бел собрал расползшиеся было губы в оскал поскромнее и негромко протянул:       – Ф-фу-у-у, вот за версту чую нормального человека… Лусс, кого ты привёл?       Маленький Мио, которому, к слову, на вид было не больше двенадцати лет, окончательно определился с эмоциями, вызываемыми у него данным местом: вокруг было красиво, но неуютно, и потому он сложил тонкие поджатые губы в исключительно вежливую улыбочку и немного нахмурил брови, бегая взволнованно поблёскивающими глазками из угла в угол, будучи готовым срочно пойти погулять при необходимости и без.       – Ага-а-а! Я ждал этого вопроса! – Луссурия выпрямился. – Мио – мой сыно-о-ок!       Мармон подавился воздухом и закашлялся, вздрагивая всем своим маленьким тщедушным тельцем. Леви отвлёкся на иллюзиониста, соображая, как бы так похлопать его по спине и случайно не зашибить. Принц склонил голову набок, по-видимому, разглядывая и знакомясь заново с их гостем. Супербия опасно сощурил глаза, наморщил нос и неожиданно… зашипел, тогда как, судя по выражению лица, должен был как минимум разнести к чёртовой матери весь замок:       – Как это сын? – Солнце непонимающе приоткрыл рот. – Ты же пи… кхм… Короче. Какого хрена?!       Дождь вскочил с насиженного места. Луссурия смущённо почесал пальчиком щёку.       – Ну-у-у, Ску, понимаешь… я ведь человек общительный, готовый к экспериментам. К тому же, я тогда был молод, – засмеялся он. Аркобалено на диванчике восстанавливал дыхание. – Но сейчас я весь твой, ты же знаешь. – Хранитель улыбнулся обворожительно и, кажется, даже немного покраснел. Скуало опешил, его левый глаз дёрнулся.       – Ну уж нет!       – Но, Ску…       – Нет!       Догадливый Бельфегор, предчувствующий скорую развязку, медленно сполз с дивана и направился в королевские покои досматривать свои сны. Леви также дёрнулся на выход.       – Но…       – Не смей! – Мечник заорал громче и выше и отступил на шаг назад, хотя Луссурия с места не двигался.       – А можно Мио поживёт у нас?       – Что угодно! – Он уже скорым шагом взбирался по лестнице, расталкивая локтями ранее обозначенных зазевавшихся дезертиров, покрывающих его в спину отборным матом.       Хранитель Солнца ласково потрепал сына по голове и столкнулся взглядом со всё ещё не убравшимся в свою берлогу Мармоном.       – Все расходы на содержание будут вычитаться из твоей зарплаты.       Когда вредный Туман растворился в воздухе, Луссурия снова наклонился к пребывающему в культурном шоке мальчику, заглядывая тому в глаза доверительно и отчего-то неловко.       – Я покажу тебе твою комнату, ладно?       Мио снова нахмурился, его губы так же вежливо изогнулись, а бледные щёки порозовели.       – Х-хорошо, Лу… Луссурия.       Тот улыбнулся как-то грустно и, взяв сына за руку, повёл на экскурсию.