Чего вы ждете, капитан?

Особой неудачей следовало обладать, чтобы в начале XX века столкнуться с пиратским кораблем в путешествии. Навлекли ли неудачу на корабль женщины, путешествующие на его борту, и были ли повинны в этом происшествии какие-то определенные особы, в частности, возможно, новоиспеченная миссис Джонатан Эльберт, в девичестве мисс Джорджиана Кингстон, или ее спутница, компаньонка и сердечная подруга – миссис Мэдисон, в девичестве мисс Венди Дарлинг, остается доподлинно неизвестным. Но, однако же, Аделинда – небольшое, уже не новое, но не растерявшее репутации парусное судно, оказалась застигнута врасплох легендарным, и даже вернее будет сказать – мифическим – Веселым Роджером где-то в водах Бискайского залива, и тот, как по чести полагается всякому пиратскому судну, не смог пройти мимо легкой добычи. Пропустим сцену кровопролития, которого при захвате корабля, по благоразумию капитана Адалинды, почти удалось избежать, и перейдем сразу к появлению на сцене главного героя. Знаменитый в некоторых кругах как блистательный корсар, отъявленный злодей с обворожительной улыбкой и острым, словно бритва, когтем, заменяющим ему правую руку, капитан Джеймс, или, как подписывался он сам – Джез Крюк спустился на палубу Аделинды и своим появлением поверг пассажиров и экипаж корабля в куда больший ужас, чем все пираты из его команды вместе взятые. Видите ли, вполне ясно, чего можно ожидать от грязных оборванцев с сальными улыбочками и ржавыми клинками. А вот человек вроде Джеймса Крюка мог с неизменной вежливостью выпотрошить все внутренности не угодившего ему несчастливца, не поведя и бровью, но так сильно это не вязалось с его наружностью, манерами и породой, что вызывало почти животный страх и у его команды, и у почти всех его врагов. И теперь, разделавшись с одним особенно отважным, но от того не менее глупым матросом, капитан степенно, внимательно разглядывая каждого, прохаживал вдоль сбившихся в кучку пассажиров и членов команды Аделинды, пока не остановился рядом с одной из пассажирок. Не лишним будет, вероятно, описать эту женщину. Немолодая уже, высохшая дама, неизменно высокомерно державшаяся со всеми и каждым, неприятная и склочная, не вызывала симпатии ровным счетом ни у кого из своих попутчиков. Ее скряжничество, так неприятно контрастировавшее с ее же поведением, вызывало только раздражение. Каждое действие ее было направлено на то, чтобы показать, как неприятно ей общество, в котором она вынуждена прозябать, и по обстоятельствам упадка ее положения должная путешествовать подобным образом, она всячески показывала все неприятные качества своего характера. Что же заинтересовало капитана Веселого Роджера в этой особе? Не стоит забывать, что он был пиратом, разбойником, признаем честно, настоящим негодяем, и убийства, грабежи и разбой занимали в его дневном распорядке вполне определенное время. Оттого невероятной цены, оправленное в золото ожерелье с крупными красными рубинами, совсем не украшавшее, по правде говоря, шею его владелицы, привлекло его внимание и он, со всей любезностью протянув руку, вежливо сказал: – Миледи, прошу, – он улыбнулся даме, но та лишь смерила его взглядом и горделиво отвернулась. Кто-то хмыкнул, а в следующую секунду она, вскрикнув, едва не упала на палубу. Здоровой рукой Крюк по-кошачьи ловким движением сдернул с нее ожерелье и, подняв его к солнцу, посмотрел, как камни переливаются в лучах света, заливая его лицо красными бликами, довольно улыбнулся и кинул драгоценность одному из своих. – Благодарю, – с той же улыбкой произнес он и тут же потерял к даме интерес. Он еще раз обвел пленников взглядом, задержался на одной из девушек, и, как этой девушке показалось, что-то насмешливое проскользнуло на его лице, после чего он, отвернувшись, направился обратно к Веселому Роджеру. Легко можно догадаться, что за девушку он отметил про себя. Старая знакомая его хоть и изменилась, но не настолько, чтобы ее можно было не узнать. Мисс Венди Дарлинг так надолго потерялась где-то в закромах его памяти, что теперь, увидев ее в столь неожиданном месте, он даже жалел немного, что не узнает получше, что за случай снова свел их пути. Что же до самой Венди, а теперь мы именно так будем звать миссис Мэдисон, как будет куда привычнее тому, кто уже знаком с героиней, она лихорадочно перебирала в голове варианты. Разве не сейчас стоило попытаться ей взять все в свои руки? Подобно героям ее любимых романов постараться подловить, уговорить, обвести злодея вокруг пальца? Или… нет, с этим такое не провернуть. Но можно попробовать просто договориться. Возможное решение пришло само собой. Крюк узнал ее, она была уверена, хотя виду не подал, и Венди не знала, радоваться ли его равнодушной реакции на такую неожиданную встречу, или наоборот, пугаться. Но времени на раздумья не оставалось – то, что она собиралась сделать, следовало делать без сомнения. – Капитан! – окликнула его Венди. Мужчина обернулся, вопросительно разглядывая девушку, и молчал в ожидании продолжения. Венди красноречиво опустила глаза на удерживающий ее и других пассажиров заслон из сабель, рапир и шпаг, и снова подняла глаза на Крюка. Что заставило ее поверить, что ему не все равно? Несколько секунд он молчал, и за это время вся жизнь промелькнула перед глазами Венди. – Пропустите девушку, – спокойно сказал капитан, выдержав мучительную паузу. Венди почувствовала, как подруга, все время сжимавшая ее руку, попыталась удержать ее, но Венди лишь коротко ободряюще улыбнулась той – прости, дорогая, никакой Италии нам уже не видать, мне-то точно, а тебя, если Господь будет милосерден, ждет встреча с мужем – и направилась прямо к пирату. – Мисс Дарлинг, – так тихо, что лишь она могла услышать его, сказал Крюк. – Какая приятная встреча. – Капитан, простите, не могу ответить вам взаимностью, – вежливо, насколько позволяла ей ее сдержанность, ответила Венди. – Думаете, хорошая идея дерзить мне? – У меня и в мыслях не было дерзить вам, капитан. – Венди с трудом подбирала слова, ощущая, что ходит по тонкому льду. Героический порыв, так свойственный ей в детстве, снова взыграл в ней, но показывать характер, пока дело было не улажено, было до крайности неразумно. – Я не буду ходить вокруг да около, простите меня. Я только хочу предложить вам сделку. – Она замолкла, не решаясь продолжить. – Я слушаю вас, – серьезно сказал Крюк. – Заберите меня на борт Веселого Роджера, но оставьте этот корабль в покое. – И зачем мне это? – Венди почувствовала, как сердце ее уходит в пятки. – Я могу получить и то, и другое. И вас, и корабль. Последнюю фразу он сказал так, что по спине у нее пробежали мурашки, но, что-то подсказало ей, что вот он, решающий момент, и она с честью выдержала его испытующий взгляд, а он с удовольствием наблюдал за ее замешательством, успешно скрывая все растущий интерес за маской почти ледяного равнодушия. – Ну хорошо, идет, – сказал он, наконец, и, не давая опомниться, бесцеремонно схватил ее за локоть и повел к Веселому Роджеру. – Мы уходим, – его голос разнесся над палубой. – Мисс Дарлинг понадобятся ее вещи, она задержится на борту моего корабля, – уже тише бросил он мистеру Сми, который все это время стоял неподалеку, и, покрепче обхватив девушку, перебрался на борт Веселого Роджера. Венди не успела опомниться, как оказалась в капитанской каюте. Последний взгляд Джорджианы, который она поймала, врезался в ее память на долгие годы. Если ей суждено было, конечно, прожить столько. Она приникла к чуть мутному стеклу, в надежде узнать, что происходит с пассажирами и командой Аделинды, но видела лишь самого Крюка, по лицу которого сложно было понять хоть что-то. Венди, вопреки всему, почему-то совсем не волновалась за свою жизнь, ее просто интересовало, что же будет дальше... с ней и с Аделиндой. И вдруг невероятная догадка осенила ее – он все спланировал! Крюк знал, что она будет на том корабле. Знал, что она не в силах будет смотреть, как умирают люди, и предложит нечто подобное. Знал все! С самого начала! Иначе как еще можно поверить в то, что он согласился? Сам дьявол! Но зачем? Вот загадка. Если только… о нет! Глупости! – Хотите, чтобы я поверила, что это не ради меня вы затеяли весь этот цирк? – с раздражением набросилась на капитана девушка, едва он вошел. – Вы о себе слишком много мните, дорогуша, – произнес пират, с интересом наблюдая за своей пленницей, разъяренной фурией метающейся по капитанской каюте. – Это вы себя мне предложили. Думаете, делать мне нечего, как рыскать по свету в поисках вас? – Видимо, нечего! – Венди подошла почти вплотную к пирату, и, ткнув его в грудь пальцем, зашипела. – И если вы отрицаете это, потрудитесь объяснить, зачем вы согласились! – Я тоже бываю импульсивен, мисс Дарлинг. – Импульсивен? Ха! Тогда знайте! Вам, конечно же, плевать! Но я все же скажу вам, и если в вас осталась хоть капля совести… – Совесть? Она француженка? – О! – вскричала Венди и, снова заметавшись по каюте, забормотала. – Вы все испортили! Я так ждала этого путешествия! Это вы мир повидали, а я что? Всю жизнь провела в одном-единственном городе! – И что? – Ничего! Вы просто мерзавец! – Придумайте что-то более оригинальное, мисс Дарлинг. Я согласился на вашу просьбу, полагая, что вы сможете развлечь меня чем-то большим, чем этой словесной перепалкой. – Чем-то большим? – Венди удивленно отстранилась. Что же на самом деле было нужно этому мужчине от нее? Стоит и смотрит на нее сверху вниз, пропахший насквозь табаком, мускатом и морем. И злит ее этой усмешкой, которая даже не пытается спрятаться за аккуратными усами. Вдруг все же она была права? Да нет, чепуха! – Не разочаровывайте меня, мисс Дарлинг. Мне казалось, вы умная девушка. Хотя... знаете, ваш поступок заставил меня засомневаться. Мы бы итак отпустили Аделинду с миром, забрали бы только все ценное, что капитан и пассажиры и без вашего вмешательства рады были отдать. Но вы так хотели погеройствовать... не так ли, мисс Дарлинг? – Прекратите называть меня мисс Дарлинг! Я уже год как миссис Мэдисон! – Вот как? И где же в таком случае мистер Мэдисон? – едко спросил он. Венди рефлекторно схватилась за цепочку с нанизанным на нее золотым колечком, прячущимся за корсажем, отшатнулась от пирата, словно получив пощечину, и зло выплюнула: – Не ваше дело. – Как удобно, – пробормотал Крюк, теперь с еще большим интересом разглядывая ее, то и дело возвращаясь взглядом к тому месту, куда ныряла цепочка, и уже громче продолжил. – Вы совсем меня не боитесь? Забыли наши прогулки по доске? – куда делось ее благоразумие? Почему она позволяет вести себя с ним так, словно не от него зависит ее безопасность? Что ж, так даже интереснее. Робость его не привлекла бы так сильно, как огонь, горящий в ее глазах. – Но да вы правы, мне не нужно быть страшным пиратом из детской сказки – вы ведь не ребенок. – Точно, не ребенок. И я собираюсь оставить этот корабль при первой возможности! – Что вы говорите? Ну так и быть, вперед, я не стану вас останавливать. Вы вольны отправиться за борт в любое время. Хотя, право же, я надеялся, что вы не лишите меня своего общества так быстро, мисс Дарлинг. И да, я буду и впредь называть вас так, потому что хочу. – Вы надеялись! – передразнила она. – О, невозможный человек! – Не пойму, вы хотите меня задеть? Если да, у вас не выходит, – насмешливо сказал он. Венди замолчала. Она всматривалась в его черты, и с каждым вздохом, с каждой секундой осознавала удивительную правду. Вот он сюжет, достойный истории! Роберт, ее муж, тот, которого она так быстро обрела и столь же быстро потеряла, стал любим ее сердцу по таким понятным теперь причинам. Тот же цвет глаз, столь похожий их прищур, цвет волос, даже рост… тембр голоса и, интересно, какие они, прикосновения капитана? Выбрала ли она Роберта потому что он был так похож на мимолетный, испаряющийся с каждым годом все больше образ из детства? Правильно ли это? Она сделала шаг навстречу, зачарованная своим открытием, и даже, кажется, протянула ему руку, потому что в следующую секунду Крюк уже прижал ее к себе, и, зарывшись пальцами здоровой руки в уже изрядно растрепанную прическу, потянул волосы вниз, заставляя Венди запрокинуть голову. – Да что же вы творите? – очнулась она, но отчего-то не попыталась оттолкнуть его. – Я все не возьму в толк, – с жаром зашептал он, оставив один нетерпеливый поцелуй на шее девушки. – На что вы рассчитывали, милая? Вы уже знакомы с мужчинами, не так ли? Так что церемонится я с вами не стану, лишь надеюсь, что и вы в свою очередь не станете мне сопротивляться. И тогда, думаю, мы сможем договориться. Другую я бы отдал своей команде, веди она себя подобным образом. Но, моя дорогая, я бы предпочел оставить вас себе. И знаете, я даже объясню вам кое-что, потому что с пиратами вы дел, полагаю, не имели. Представьте, как кипит кровь, когда мы идем на другой корабль. Какая страсть, какие чувства одолевают мужчину в момент смертельной опасности. Что он чувствует, когда кровь другого человека течет по его пальцам. Как будоражат его подобные моменты. И, если вам это неизвестно, будь то в море или на суше, нет ничего лучше женщины после боя. – Ну так чего вы ждете, капитан? – Откуда взялась эта страсть? Словно из воздуха свитая им самим, околдовавшая ее и лишившая воли… или же напротив, давшая волю действовать так, как хочется ей самой? – Негодница, – немного удивленно выдохнул он, и больше уже он не произнес ни слова. Да и как говорить, когда столько всего нужно сделать? Когда кожа ее требует его прикосновений, а губы – поцелуев. Когда язык ее, такой робкий, несмело касается его губ. Когда один за одним из груди ее вырываются стоны, а тонкие руки обхватывают его и прижимают ближе, еще ближе. Никогда еще он так сильно не хотел, чтобы обе руки его были на месте, чтобы иметь возможность чувствовать еще сильнее и делать еще приятнее. Она сама утягивает его к выглядывающему из-за ширмы ложу, на ходу приподнимая юбки. Избавиться от одежды они успеют, потом, позже, в этом нет сомнений, но не сейчас. Сейчас ей просто хочется вдыхать эту смесь табака и моря, чувствовать, как щекочут его усы кожу… ощущать, как мышцы его напрягаются от прикосновений ее пальцев и, наконец, почувствовать его в себе. И он дает ей все это, не позволяя ни на миг задуматься над тем, что они делают. Он входит резко, и тут же накрывает ее губы своими, забирая ее громкий стон, и она отвечает ему, целует так, как, наверное, никогда не целовала никого. Ее поцелуи почти укусы. Его – обжигающая лава. Капелька течет по ее шее, и он ловит ее языком, а потом, поддаваясь инстинкту хищника, оставляет свой след, отметину, которая уже через несколько часов разольется по шее девушки. Она льнет к нему всем телом, подстраивается под его ритм, двигается навстречу и после, чуть привыкнув к ощущениям, скользит руками ниже, чтобы забраться, наконец под ставшую ненавистной рубашку. Он хрипло смеется, когда она пытается забрать инициативу в свои руки, и лишь сильнее вжимает ее в постель, с каждым движением подводя ее к закономерному итогу, но на своих условиях, так, как сам привык. После, возможно, все случится по ее сценарию, но сейчас… сейчас уже не нужно ничего менять. Сейчас он чувствует, как она трепещет, как выгибается, видит, как напрягается лицо и меняется выражение глаз, словно отпуская его самого, позволяя не сдерживать себя более. Спустя пару минут он опустился рядом, и, из незнакомой ему до того момента нежности не желая смущать девушку после случившегося, не проронил ни слова. Он вслушивался в ее дыхание, как оно постепенно выравнивается, становится спокойным, и ненадолго ему даже показалось, что она уснула. Но Венди не спала. Она думала, как позволила нечто подобное себе и ему, и не могла найти сил, чтобы перестать оправдывать такое поведение. Она так хотела повернуться к нему, посмотреть на его лицо еще раз, понять, что случившееся не было ошибкой. Не могло быть. Теперь это очевидно. Поэтому, едва она почувствовала прикосновение его пальцев к своим, не сдерживаясь больше, повернулась к нему и, заглядывая в его голубые, словно море незабудок, глаза, спросила: – Капитан, вы правда не искали меня? – Нет, не искал. Я просто шел за звездами, как и всегда. – Так и должно быть, ведь я, кажется, искала вас.