Город больше не молчит

— …. считай это своим прощальным долгом, — Лисса закончила свою проработанную и весьма эмоциональную речь.       Женщина облокотилась о край рабочего стола, каким-то чудом не помяв платье. Нортон поборол желание исправить этот недочёт и сосредоточился на словах жены. Она хочет, чтобы их семья выбралась на день в какое-то непроверенное место, да ещё и Василиса поддержала такое решение. — Я согласилась поддержать твоё решение отослать нас из города, теперь твоя очередь. — Не приплетай сюда это.       У Лиссы дёрнулось веко. Оно всегда дёргалось, если женщина злилась. — Это важно твоим детям. — Что? Важно, чтобы я потакал их прихотям? — он тоже начинал злиться, — если им удалось убедить тебя, то со мной такое не пройзодёт. Возвращайся домой, Лисса… если вы так хотите, то устроим прощальный ужин в Черноводе. Дома.       Его же слова показались ему весьма убедительными, но, разумеется, с ЧарДольской такое не сработало. Эфларус, сколько же в этой женщине упрямства… но ведь за это он и полюбил её двадцать лет назад. — Всё дело в Норте, — плечи Лиссы дрогнули, — хочет помириться с нами и вбил себе в голову, что просто так мы его не примем… Мне тоже не по душе эта идея.       У неё напряглась спина. — Пускай он заедет ко мне, и мы поговорим. Подсылать для такого женщин и прятаться за ними — последнее дело.       Лисса оцепенела, кажется, о таком она не подумала. — Нортон! Хоть раз прояви снисхождение. Он не стал бы прятаться ни за кем, не страшись так тебя, — в его грудь упёрся тоненький палец, — и я сама решила помочь. — Я сужу по фактическому результату.       У женщины вздулись ноздри — второй признак бешенства. Дальше лучше не заходить.       Нортон смежил веки, стараясь, чтобы голос звучал убедительно, но не поучительно. Тут была очень тонкая грань, переступать которую не стоило. — Собери всех в Черноводе, сойдёмся на этом, — он сделал над собой усилие и продолжил, — если ему так хочется, то может даже притащить эту… — Ингу, — подсказала Лисса.       Нортон заставил себя кивнуть. — Но пускай проследит, чтобы девушка вела себя пристойно, да и за собой ему бы не помешало… — Нам всем не помешало бы лучше держать себя в руках, — со значением добавила Лисса, — не так ли, Нортон?       Огнев задумался, как лучше разгрести дела и перепланировать парочку встреч, чтобы уложиться до вечера. Ему и самому хотелось собрать семью, увидеть, что все в полной мере понимают, как важно то, что творится сейчас… да и склоки с сыном его изрядно утомили. — Займёшься этим? — он улыбнулся жене.       Та подалась ближе, дотронувшись до его лица. Нортон замер, стоит признать, он знал многих женщин, но только Лисса могла так касаться его, без предупреждения и когда ей вздумается. Ни Нире, ни тем более Елене подобного не позволялось. — Сегодня вечером. Не опаздывай… — ЧарДольская уже направилась к двери, как замерла, — и, Норт, кажется, я уже скучаю.       Она уже ушла, а тонкий шлейф духов долго путал мысли, не давая целиком погрузиться в дела. Нортон откинулся на спинку стула и улыбнулся. Но вдруг сквозь цветочный, невесомый аромат прорезался другой, забытый и тяжелый, отдающий кислотой. Она задыхалась вон у той стены, вдавившись в неё и ухватившись за горло. — Давно ты не наведывалась ко мне, — прошептал Нортон, бесцельно блуждая взглядом. — Когда-нибудь свидимся.       Елена Мортинова не могла ответить ему, но мужчина почувствовал, как по плечам скользнуло что-то холодное и удушающее, сквозняк ли?       День промчался быстрее обычного, словно за ним кто-то гнался. Стрелки часов отматывали положенные круги, а стопка бумаг на столе таяла весенним снегом. Нортон отдал последнюю папку, наконец, вынырнув из мыслей. Половина шестого. Смутное волнение лизнуло грудь, тут же свернувшись под сердцем. Он волнуется? Нортон не думал, что предстоящая встреча с семьёй может как-то вывести его из равновесия… Астрагор ведёт себя слишком тихо, словно змея, выжидающая момент для прыжка. Секунда, и её кольца сомкнутся на шее, ломая позвонки. Ну уж нет. В этот раз Огнев будет ловчее. — Папа, — в кабинет вошла Василиса, — ты скоро? — Может, ты подъедешь без меня, а я чуть задержусь… — Ну уж нет. Мама мне такого не простит. Пойдем, Норт написал, что они с Ингой уже подъехали… давай, чем быстрее свидимся, тем… — Скорее я расхочу внуков.       Василиса дёрнула ртом. — У тебя уже есть внук. Поздно говорить о таком… давай, пять минут и я жду тебя в машине.       Дверь закрылась, а Нортон окинул кабинет долгим взглядом. Отчего-то было неспокойно покидать его, и в памяти снова всплыли остекленевшие голубые глаза… она была вон там. Он сам закрыл их.       Василиса набирала что-то в телефоне, увлечённо стуча пальцем по экрану. — Я знала, что ты не одобришь идею выбраться. — Было удивительно, что ты её одобрила.       Нортон завёл машину, вслушиваясь в шум мотора. Всё было, как всегда. — Я не одобрила, — девушка нахмурилась, — не бери в голову… Дейла не совсем так поняла меня. В общем, я рада, что мы едем в Черновод.       Взгляд зацепился за шею дочери, и Огнев произнёс, сам от себя не ожидая: — Откуда у тебя эта подвеска? Не замечал раньше.       Василиса коснулась серебристой птицы на груди, словно хотела спрятать его. — Подарок… — от кого, Огнев догадался сам. — Это ведь огнежар? — Да. Храню на удачу. — Я тебе рассказывал, что огнежар — особая птица для нас? Мой дед, твой прадед, называл её хранителем рода.       Василиса замотала головой в немом удивлении. Оно и понятно, раньше Нортон никогда не говорил с ней про старинные легенды и мифы, окутывающие их фамилию. Мужчина вообще нечасто вспоминал про них. — Запомни то, что я рассказал. Может, в будущем и пригодится, — Нортон нахмурился и проговорил уже куда тише, — лучше бы и вовсе не пригодилось. — Папа… что-то не так? — Набери Лиссе, скажи, что будем минут через десять. Пускай она крепится. Вечер будет непростой.       В Черноводе их уже ждали. Дейла подошла, сухо улыбнувшись — Нортон догадывался, отчего дочь сердится на него, но предпочитал не замечать того. Если захочет поговорить о Ляхтиче, то пускай наберётся смелости, а не прячется под хмурыми взглядами. — Нотон, Вася, — Роди потянулся, просясь на руки, — там тётя. И Нот.       Василиса обменялась с Огневым взглядами. Всё-таки Норт приволок эту девицу, словно прошлого раза было мало. Нортон сдержался, решив не портить ужин с порога. — Отец, — в коридор вышел сам Норт, потупив взгляд, — здравствуй… и Василиса.       Он выглядел так, словно силой заставлял себя быть тут, разговаривать с ними и улыбался, будто в глаза ему попал лимонный сок. — Пойду, поприветствую Ингу, — Василиса взяла за руку Роди, оставляя их наедине.       Нортон окинул сына взглядом, вынудив того потупиться ещё больше. — Хватит мяться, — отрывисто произнёс он, — если тебе есть, что сказать, говори. — Мне жаль… прости.       Норт поднял взгляд, посмотрев на мужчину такими же фисташковыми глазами. Нортон вспомнил, как только взял его на руки и с какой гордостью думал, теперь у меня появился сын, наследник… Нортон-младший. — Ты мужчина. Ты должен не жалеть, а сделать выводы и нести за них ответ.       Норт кивнул с непривычной твёрдостью. — Надеюсь, больше мы не вернемся к этому разговору… — Отец… спасибо.       Огнев кивнул и небрежно привлёк к себе сына в мимолётном, коротком касании. Чтобы ни творили его дети, они всё равно оставались его. И Дейла, и Василиса, и Норт — каждого из них поджидал свой путь, а Нортон лишь надеялся, что им хватит сил пройти по нему до конца.       Огнев сел вместе с Лиссой во главе стола. ЧарДольская выглядела ослепительно в изумрудном бархате и кручеными локонами, медью рассыпанными по плечам. В такие моменты Нортон забывал, сколько его жене лет, и просто любовался изгибами шеи и ключиц. От Огнева не укрылась и девица сына. Но теперь та выглядела куда как уместнее и скромнее, явно стараясь загладить свой последний визит. Кажется, Норт провёл с ней беседу, что не могло ни радовать. Если Инга и вправду станет Огневой, то… мара, нет, он пока не готов к подобным мыслям. — Вы помирились? — Лисса наклонилась к нему, сжав руку, — смотри, девочки, кажется, нашли общий язык.       Нортон проследил за взглядом жены. Василиса и Дейла обсуждали предстоящую поездку, а Инга увлечённо слушала их. Норт взирал на свою избранницу с молчаливым одобрением, время от времени вслушиваясь в разговор сестёр. Один Роди скучал на коленях Дейлы и пытался незаметно стащить в рот сырные шарики. Получалось у него через раз. — Они её терпят, — проворчал Огнев, хотя сам был иного мнения, — да, твой план удался. — Не бурчи, как старый пень… ты счастлив. Я это вижу.       Нортон изогнул бровь, и женщина поспешила продолжить. — Счастлив, что вся семья в сборе и ты сидишь во главе… и рядом наши дети. И мы видим их улыбки, зная, что это отчасти и наша заслуга… мы вырастили их. — Смотри, не пусти слезу. — Ты невыносим, когда прячешь улыбку. — Лисса, — Нортон дождался, когда женщина замолчит и невесомо коснулся её губ. — Жаркое особенно удалось. Положишь добавки?       Её глаза засияли аквамарином и стали самыми прекрасными глазами, что когда-либо видел Нортон. Глаза женщины, которую он любит и которые отражают эту любовь… ради них Огнев бы пережил ещё сотню холодных ночей, наполненных тяжёлым шёпотом прошлого. — Всё, что я делаю, я делаю ради вас, — прошептал он, — ради тебя… я люблю тебя, Лисса. — Боги, ты знаешь, что это было? Ты признался мне… признался впервые за… я даже не знаю, сколько лет прошло… боги, ты хотел горячего? Вот, возьми… Нортон, — она замолчала, — я тоже.       Их взгляды встретились и пообещали не отпускать друг друга всю ночь.       Ужин близился к концу, и наступало время десерта. Лисса заманивала всех фирменным печеньем с воздушной кремовой подушкой. Нортон уже насытился, но сегодня расстраивать жену было бы преступно, поэтому он мужественно приготовился расправиться ещё и с печеньем. Василиса с Дейлой убирали со стола, пока Норт и Инга что-то обсуждали. Лицо девушки становилось всё бледнее и сосредоточеннее, пока не стало походить на застывший мазок.       Нортон решил, что минут десять у него точно есть. А значит, он успеет закончить кое-какие дела. Мужчина поднялся, поймав настороженный взгляд Инги. Наверное, стоило проявить к ней хотя бы капельку внимания, а не делать вид, словно за столом сидит призрак.       Нортон уже дошёл до их с Лиссой спальни и почти затворил дверь, как его окрикнули. — Мистер Огнев, — ручка двери остановилась. — Простите… я должна поговорить с вами.       Мужчина застыл. Редко, когда кто-то мог подловить его, но эта барышня однозначно преуспела… боги, что же у неё в голове, если она преследует отца своего жениха в его же спальне. — Мисс… — Снигур. — Мисс Снигур, вы можете подождать меня за столом.       Инга тут же смутилась, но шага из комнаты не сделала, а напротив прошла вглубь. — Я бы не хотела, чтобы Норт знал об этом разговоре. — Вы загоняете себя в весьма… щекотливую ситуацию, мисс. Я могу превратно истолковать ваши мотивы. — Оу… простите, просто… мне так стыдно, — девушка прикусила губу, — стыдно, что я вела себя как дура и досаждала вам.       Нортон наблюдал, как Инга прошла к кровати, присев на край. Внутри поднялась глухая, беспросветная буря и только отработанная выдержка не позволила этой бури отразиться на лице. — Не более, чем прочие. Вам не за что извиняться… надеюсь, разговор исчерпан? — Ах, видите, вы и сейчас сердитесь, — Инга заправила локон, — а ведь мы с вами просто общаемся. Скажите… эта Лисса… ваша жена выглядит потрясающе, — мутно-голубые глаза блеснули влагой, — для своих лет. — Для меня она затмевает любых малолетних девиц. — Надеюсь, мой Норт окажется хотя бы вполовину так галантен и… приятен мне, как вы.       У Огнева прошлась судорога, и секундное оцепенение сковало мышцы. Она насмехается надо мной, понял мужчина. Говорит то, что точно выведет меня, при этом сладко улыбаясь. Хочет, чтобы я взашей вытолкал сначала её, а потом следом и сына… Огнев окончательно убедился, что все блондинки — мары. — Надейтесь, чтобы мне не пришлось разговаривать с вами, как с другой женщиной. Она тоже была слишком высокого мнения о себе, за что и поплатилась. — Думаете напугать меня? — Предостеречь, — Нортон отошёл к двери, на миг выпустив Ингу из виду, — прошу, мисс Снигур. Если и вправду не хотите ставить Норта в известность нашего разговора… вам стоит уйти. — Доброй ночи, мистер Огнев. Вряд ли у меня ещё получится пожелать вам такое лично.       Этот разговор оставил после себя осадок, но Огнев не придал ему особого значения. То, что избранница его сына — девица легких нравов, он понял ещё в первую встречу, а сейчас только уверился: этому браку не бывать. Но он поговорит с сыном после того, как уладит насущные проблемы.       Дом окутался тишиной, словно пледом. Дети разъехались, и они с Лиссой остались одни. — Вот ты где, — Нортон нашёл жену у окна, вглядывающуюся в далёкое море.       Её рыжие волосы безжалостно трепал ветер. — Норт… ой, — женщина вцепилась ему в плечи, — боги, я уже слишком стара для такого.       Огнев ничего не ответил, целуя нежную кожу под ключицами. Не верилось, что завтра он сам отвезёт Лиссу в аэропорт, где она умчится от него за тысячу лиг… хотелось прощупать каждый дюйм, каждый изгиб провести по нему… смять ткань. — Гроза. На нас надвигается туча. Смотри, там вдали росчерк.       Нортон увидел далёкий отсвет молнии и услышал её приглушённый рокот. — Ничего. Как началась, так и закончится… пойдём в спальню. — М-м-м, давай постоим ещё немного. Мне нравится этот воздух… у нас как-то непривычно душно.       И ночь укутала Черновод своей тёмной тенью, неся отблески надвигающейся грозы… над семьёй Огневых разразилась буря.