Chest.

Горький и хриплый кашель, что разрывает тишину ночи. Комки лепестков, если не целых бутонов в крови, что портят белизну раковины. Измученный и уже отчаявшийся мальчик, который даже перестал задаваться вопросом, когда это всё закончится. Более-менее прочистив лёгкие и глотку, Сабуро стал жадно глотать воздух, не смотря на то, что его истязанному горлу он сейчас острее лезвия ножа. Дотянувшись дрожащими руками до ручек крана, он стал убирать это недоразумение с раковины. Отдышавшись и умывшись, он тяжело вздохнул и выключил свет, поспешив уйти с места преступления. Сколько уже ночей он ходит на рандеву с этим недугом? Он и сам устал считать, ибо ясно стало одно–этот кошмар не закончится до самой смерти. К счастью, но скорее к сожалению, до неё парню осталось не долго–цветы высасывают из него все соки, выходя в алом наряде. Он ни за что не признается ему. Вернувшись в уже холодную постель (как будто и не было его тут ещё полчаса назад), он с головы до ног укрылся одеялом и обнаружил, что руки по прежнему дрожат. "Пора бы уже привыкнуть..." пронеслось в его голове, но он будто попал в день сурка. Каждый раз всё те же чувства, всё та же дрожь конечностей и боль в дыхании. Разве что плакать перестал–нечем уже. Повернувшись на бок и кое-как прогнав от себя неприятные мысли, он с тяжестью в груди уснул. Кто же знал, что любовь это так больно. При чём во всех смыслах. Особенно когда любишь кого-то, кто так близко и недостижимо далеко одновременно. Как давно у него эти чувства? Трудно сказать, что он ЛЮБИТ Джиро с детства, в таком возрасте ещё просто не испытывают ТАКОЙ любви. С возрастом то, когда в детские головы только начинают входить грязные вещи и ты уже более ярко чувствуешь, любовь уже более различима и не так проста. И к величайшему сожалению, любовь Сабуро к своему брату ДАЛЕКО не родственная. Он бесконечно ненавидит себя за это. За то, что он такой отвратительный и неправильный, за то, что из-за этого страдает и сам объект воздыхания. Не скрыть, что Сабуро так колок с Джиро лишь из-за характера, но гораздо большая причина лишь в одной цели–отстраниться. Как бы больно не было обоим, Сабуро верил, что по итогу так будет лучше для всей семьи. Но судьба повернулась к нему спиной–тёплая дружба между младшими братьями обратилась в бесконечные ссоры, а сам зачинщик по итогу продолжительно умирает от каких-то жалких цветов. Как бы он не пытался, эти аморальные и неестественные чувства никуда от него не уходят, если даже не становятся только сильней. В такие редкие тёплые моменты их с Джиро отношений, сердце младшего трепещет каждый раз как первый. После мучительной работы даже сон на голом полу–сказка, что уж говорить о таком. Еле продрав глаза под звон будильника, Сабуро вяло и коряво отключил его, смотря в потолок. Просыпаться и чувствовать себя бодрым утром стало для него гораздо сложнее. Возможно, однажды ему и вовсе не хватит сил открыть глаза. - Хей, соня, чего такой хмурый? Вроде ранняя пташка, а как посмотришь–аж жалость берёт. - Умолкни. Под этой вполне привычный их утренний диалог, Сабуро с успехом занял ванну. Посмотрев на себя в зеркало, он даже на момент подумал, что слова Джиро довольно правдивы. И без того бледная кожа, теперь ещё и выглядит больной, из-за выступающих вен. Синяки под глазами, которых ранее никогда не было. Тяжёлый взгляд, который просто не может прятать боль, что пытается закрыть в себе Сабуро. И вправду жалость берёт. - Сабуро, ты хорошо спишь? Обеспокоенный голос старшего брата в перемешку с тёплым ароматом завтрака, наверное, единственное, что придаёт младшему сил для нового дня. - Немного не важно, Ичи-нии, но в принципе нормально. Устаю просто. - Надо тебе пораньше спать ложится и кушать получше. Совсем худой уже. С этими словами, Ичиро поставил тарелку перед Сабуро. Тот с улыбкой отблагодарил брата, но есть не спешил. С этими цветами, внутри постоянно что-то есть. Никакого пространства, даже чувство голода сильно притупилось. - Давай ешь, Сабуро, в школу опаздаем. Тот не в первой кидает хмурый взгляд на Джиро и внутренне завидует, с каким наслаждением этот парень уплетает пищу. Но он научился во всём искать позитив–с другой стороны, счастье ведь, что Джиро не обременён всем тем, что таится в душе Сабуро. Он может как обычно дарить свою глупую улыбку этой маленькой, но дружной семье. Хотя бы с ним всё хорошо. Несколько через силу проглотив свой завтрак, Сабуро взял все вещи и поспешил за братом, который уже ждал того на пороге. - Хорошего дня, ребята! - И тебе, Нии-чан! - Тебе тоже, Ичи-нии. Поход в школу это, наверное, самое тихое времяпровождение Джиро и Сабуро. В дороге толком и не поссоришься, а если что, можно и вовсе уйти вперёд или отстать. С стоянием Сабуро, этот ритуал стал ещё тише, хотя не более сближённей. - Сабуро, ну чего ты такой молчаливый? Даже оскорбляешь меня мало в последнее время. Джиро подошёл к Сабуро в упор. - Признавался, заменыш, где мой вреднючий брат? Тыкнув в грудь мелкому и стараясь этой нелепой шуткой выманить из того хоть что то, Джиро лишь получил осуждающий взгляд и сухую реплику. - Отвали. Обойдя этого недоумка, Сабуро пошёл впереди, даже не смотря в сторону брата. Тот же вздохнул, поправив кепку и быстро догнав младшего. - Ты видимо сильно устаёшь, Сабуро. Работаешь над чем-то или готовишься к чему-то? - Тебе какое дело? - Мне больно на тебя смотреть. "Мне" громче чем должно, отразилось в слуху Сабуро. Может его брат и туповат, но ничего просто так не говорит. От этого сердце младшего немного сжалось и на секунду дрогнули губы, но его эмоции как обычно спрятались под стеной разума. - Так не смотри, в чём проблема? Джиро даже удивляться было нечему, но этот придурок решил перейти границы. Он взял Сабуро за плечо и остановил, повернув к себе. - Я переживаю за тебя, Сабуро. И Нии-чан тоже. Может прекратишь отмахиваться обычным:"Устаю"? Паралич на момент постиг всё тело, но Сабуро спешил прийти в себя. Что поделать, не смотря на все усилия он для Джиро–открытая книга. Он ничего не скроет от него, хотя одну вещь удалось скрыть до сих пор. Сглотнув и выдохнув, он постарался говорить спокойно, прикрыв глаза. - Но я правда УСТАЛ. Что я ещё должен вам отвечать? Могу синонимами: выматываюсь, теряю много сил, трачу много энергии и не успеваю восстанавливаться. - Сабуро, не считай меня за дурака. Звучало немного грозно, но понятно почему–этот придурок действительно переживает за своего непутёвого младшего братца, и его проявлением пережеваний является агрессия. - Я тебя всегда за него считаю, открою тайну. Сабуро максимально спокойно отстранился от брата и пошёл немного впереди, но чтобы тот не догнал. А Джиро и не думал–с тяжёлым сердцем вздохнув, он понял, что смысла особого нет. Придётся в очередной раз закрыть трещину в плотине парой досок. Придя с учёбы, более-менее спокойный, он уже более живым сел за семейный ужин. Даже если что-то его и снервирует, его ещё ждёт домашка, что для Сабуро как успокоительное. Прием пищи прошёл без стычек, совершенно спокойно. Однако чувствовалась тягота в воздухе. Старшие сильно переживают за своего младшего братика, но он, к их величайшей печали закрыт, и откроется если только сам захочет. Отблагодарив заботливого старшего брата, Сабуро поспешил к себе. Классика и учёба–то, что успокоит его душу, и даст набраться терпения перед очередным ночным кошмаром. Сабуро проснулся от кома в горле. Дышал он больно громко и прерывисто–удивительно, как за все его приступы он ни разу не разбудил братьев. Жадно хватая воздух, который подавался непозволительно маленькими порциями, парень поспешил к заветной комнате. Достигнув цели, он постарался харкать эффективно, но не слишком громко. Цветы, не смотря на свою мягкую структуру, выходили с дикой болью из уже не в первый раз блевавшего горла. Он хватался за него, чуть сдавливая и царапая, желая будто бы вытолкнуть всю дрянь из себя, Сабуро сгибался в три погибели, чтобы цветы оставили его. Руки быстро задрожали, глаза стали влажными–в прочем, так происходит каждый раз, когда выгоняешь что-то из себя. Не важно, физическое или духовное. Полчаса кашля показались вечностью. С каждым разом, времени на очищение Сабуро тратил всё больше. Не понятно зачем, он поднял свой взгляд в зеркало и в этот момент действительно заплакал. Красные глаза, красная жидкость, уже чуть засохшая на лице, но при этом стекающая с губит подбородка, выглядит откровенно страшно. Сабуро уже давно страшно, очень страшно, но он подавляет в себе этот душаший страх. - Сабуро. Будучи сильно увлечённым выкашливанием цветов, парень даже не понял, что забыл закрыть дверь, и даже заметил стоящего прямо перед порогом Джиро. Тихий, но пронзающий голос старшего брата, заставил Сабуро вздрогнуть и совершенно не думая, повернуться к нему. - Кто и почему? Джиро не смотря на всё, гораздо лучше держал свои эмоции чем его брат, но каждый раз, когда Сабуро плакал, старшему становилось не по себе. И сейчас уставший, весь в крови и слезах, с красными и опухшими глазами его дорогой младший брат стоял перед ним, заставляя сердце разрываться на части. Джиро, на самом деле, тоже готов заплакать, смотря на Сабуро, но просто не может–даже не ответственность держит его эмоции под уздой сейчас, а шок. Младший уже откровенно ревёт всхлипывая и прикрывая глаза. Он не хочет, чтобы брат видел его таким, не хочет, чтобы тот переживал за своего отвратительного братца. Он хочет лишь одного–конца всего этого. Джиро же очухался через время и поджав губы, стал сам убирать все последствия ночного похода Сабуро. Тот продолжал реветь, даже под струёй воды, к которой Джиро его осторожно подвинул, дабы умыть лицо. Успокоился младший не скоро, но всё время старший терпеливо ждал его. И когда Сабуро выронил последний всхлип, и воды для слёз больше не осталось, Джиро аккуратно вывел его из ванны, выключив свет. Уложив бедного братика в кровать, средний накрыл его–прямо как в детстве. Оба понимали, что разговора не избежать и Джиро не помедлил, присев рядом с Сабуро. - Как давно у тебя это? Сабуро отвечал не сразу, будто собираясь с силами, чтобы издать хоть что-то. - Месяц или больше. В темноте не видно эмоций, а даже если бы и было видно, младший бы предпочёл смотреть в потолок иди куда угодно, но не на брата. - И... Ты собирался как-то это остановить? - Да, но... Всё тщетно. Я уже готов к смерти. У самого губы задрожали от таких слов, что уж говорить о Джиро, внутри которого что-то переломилось. - Какая смерть, не смей так говорить! Я понятия не имею, из-за кого это, но если надо я ему хребет переломлю, чтобы он ответил тебе взаимностью. - Джиро, ты же знаешь, что это так не работает. Да и к тому же, зазря–я не собираюсь признаваться. Вскочив, весь как подожённый от боли в сердце и накипающего страха, Джиро стал говорить черезчур громко, забыв, что на дворе ночь. - То есть ты предпочтёшь смерть простым трём словам?! Оставишь меня и Нии-чана плакать на твоей могиле?! - Так будет лучше. Сильный шлепок последовал сразу за этой репликой. На щеке сразу вспыхнул красный след от руки, а Сабуро рефлекторно поднялся, хватаясь за место удара. - Не смей так говорить. Никогда. Что-то сжалось и в Сабуро от готового сорваться на крик голоса брата. Ему было даже страшно подумать о том, чтобы посмотреть Джиро в глаза, что уж о том, чтобы сказать ещё хоть что-то. Успокаивающий свой пыл брюнет, таки сел обратно и какое-то время просто молчал, глядя куда-то в стену. В один момент, он схватил брата за руку и крепко сжал её в своих больших ладонях, при этом так, будто держал нечто сокровенное. - Я никому в мире не позволю забрать тебя у меня. Я уж не знаю, из-за кого ты предпочел смерть, но я заставлю его пожалеть об этом. Ладонь коснулась щёки парня, от чего тут вздрогнул. Сабуро и сам не понял, что послужило таким его порывом нежности, но его пальцы сами мягко коснулись и стали поглаживали кожу Джиро, а глаза цеплялись за очертания его лица в темноте. - Боюсь, у тебя ничего не выйдет. Прости меня, но я уже сам решил, что унесу этот секрет с собой в могилу. - Тогда тебе придётся взять меня с собой. Сабуро вздрогнул от таких слов, а губы задрожали. - В-смысле...? - В прямом. Джиро по прежнему держал ладонь Сабуро в руках. Такую мальчишескую ещё. Он поднёс её к лицу, слегка поцеловав в пальцы и будто говоря в неё. - Я люблю тебя больше, чем кого-либо в этом мире. Я не хочу жить с мыслью, что тебя нет на этом свете. Дрожащая улыбка проскочила на губах младшего и он поднялся, немного истирично хихикая. - Д-Джиро, я к-конечно всё понимаю... Я знаю, что ты нас с Ичи-нии о-очень любишь, но, не говори так, будто это нечто запредельное. С-слишком б-большая жертва за брата. - И ты ещё меня идиотом зовёшь?! Даже в темноте Сабуро почувствовал оскал на лице брата и нечто сильное в его глазах. Может Сабуро и в правду единственный идиот тут, но, кто знает этого дурачка Джиро, не правда ли. - Я сказал, что люблю тебя больше, чем кого-либо в этом мире. И я любо сделаю всё, чтобы ты жил, либо бог знает что с собой, если не смогу спасти тебя. За этим повторным признанием последовало что-то ещё, по сути, повторение сказанного, просто в разных формах и приподношениях. Сабуро слышал каждое слово, хотя с виду и казалось, что тот впал в транс. - Скажи это ещё раз. - Что именно...? Джиро с недоумением глянул на прервавшего его монолог Сабуро, который каким-то образом уже был близко к нему. - Сам говорил: "Три главных слова". - Да, всмысле...? Зачем...? Я что, мало тут распинаюсь тебе...? Мягкая ладошка младшего накрыла его ладонь и заставила кровь прилить к щекам. - Скажи, прошу! Немного помямлив и поджав губы, Джиро таки обратил взгляд на мелкого, но довольно чётко выпалил. - Я тебя люблю. Вместе с этими словами из Сабуро будто вышло всё то, что жило и процветало, паразитируя на его теле. Так легко тот не чувствовал себя, наверное, никогда, и он почувствовал то, о чём уже и подзабыл–счастье. - Ещё раз!! - Да, всмысле, э?! Я тебе что, попугай?! - Скажи ещё раз!!! И Джиро сказал снова. И так, он повторил раз десять, прежде чем Сабуро прекратил просить повтора. - Ну что, доволен...? На его немного косый и сильно смущённый взгляд ответили тёплыми и внезапными объятиями, от которых тяжело сдержать равновесие и не завалиться на кровать. - С-Сабуро, ты чего? Тот же молчал, и в темноте не увидеть его улыбку до ушей, которую будто заклинило и та упорно не хотела покидать его лицо. Зато слышался не слишком громкий смех от чистого сердца, похожий на звон колокольчиков. - Хей, да что такое? Джиро откровенно неловко от этой ситуации, хотя внутри так и просачивается тепло. На такую внезапную реакцию брата, от лишь осторожно обнял его, выдохнув. - Мне так легко дышать, Джиро. Парень встрепенулся и сразу метнул взгляд на младшего, встретившись с его глазами. - Ты даже не представляешь как. Дальше и слова не нужны были. Обе души наполнило всё хорошее, что может испытывать человек. Они обнимались, чуть посмеиваясь от внезапно накативших чувств, а лица расплылись в улыбках. Родные пальцы зарывались в тёмную и мягкую шевелюру, создавая абсолютный комфорт и спокойствие. - Я тоже люблю тебя, Джиро.