Невозможно…
Это слово стало съедать меня изнутри, и мне казалось, что я схожу с ума. В старшую школу я поступил с трудом, хотя это даже была самая обычная школа, в то время как Каччан поступил в UA — самую престижную школу для будущих героев. Не сказать, что я сильно за него радовался, но и не был зол. Проще говоря, у меня вообще не было никаких эмоций по этому поводу. Когда я ходил по улице, то люди странно на меня смотрели. Правильно, идëт молодой парень с капюшоном на голове, а лица не видно. Неизвестно, что от него ожидать. А я всего лишь шëл, куда глаза глядят. Я просто слонялся по улицам, наблюдая, как герои сражаются со злодеями, как последние держались из последних сил, но это ведь герои. Они всегда побеждают. Именно в такой момент я подумал, что ненавижу героев. Такие крутые, такие сильные, всë делают напоказ.Ненавижу!
Я ещё тогда не понимал, что это начинало просыпаться моë «второе Я». Это был просто голос, который выражал мои мысли. Что плохого в том, что ты крутишь мысли в своей голове, пытаясь прийти к какому-то решению? Я не задумывался сначала об этом, но, однажды, увидев себя в зеркале какого-то торгового центра, я ужаснулся. Бледная кожа, синяки под глазами, из-за которых не было видно веснушек, которые раньше украшали когда-то милое личико. Волосы, кажется, стали темнее, а на руках откуда-то появились шрамы. Я сам не понимал, что со мной происходило, но мне уже было всё равно на своё состояние, на свою внешность, даже на свою жизнь… И опять-таки мимо проходящие люди смотрели с опаской на меня, потому что я уже был похож на психа.Ненормальный…
В дальнейшем этот голос часто меня преследовал. В школе от меня старались держаться за километр, а если я и на кого-то смотрел, то эти ребята тут же отводили испуганный взгляд. На улице я уже стал в открытую разговаривать сам с собой, но поскольку сейчас есть беспроводная гарнитура, то в данном случае на меня не так странно смотрели, наверное, думали, что я разговариваю по телефону. Но вот в один день я окончательно сошëл с ума. После очередного бесполезного дня в школе я вернулся домой где-то в девять вечера. Кацуки жил в общежитии, чему я был очень рад, а его родители вообще стали редко появляться дома, так что по сути я стал здесь жить один. Ну, мне же лучше. Никто не достаëт. Я снова остановился около зеркала, рассматривая себя. Неожиданно моё отражение начало двигаться. Я стал отходить назад, но тут произошло что-то сверхъестественное. Оно начало выходить из зеркала… — Ну, привет, Изуку. Такой низкий голос. Устрашающая ухмылка. Глаза были пустыми, и казалось, что ты смотришь в саму бездну, из которой невозможно выбраться. Я совсем не понимал, что происходит. Мне стало очень страшно. Когда я упёрся в стену, моё тело поразила дрожь, колени тряслись, и я вот-вот готов был упасть на пол, но в самую последнюю секунду меня ухватили за талию, а над ухом я почувствовал горячее дыхание. — Кто?.. — голос совсем не хотел вырываться наружу, будто в горле застрял ком. — Кто я такой? А сам не догадываешься? — он поставил коленку между моих ног, когда я уже хотел опуститься на пол, надавливая на мой пах, из-за чего я немного простонал, — я — это ты, — его голос проникал в моё сознание, и мне до дури становилось приятно от этого, — только немного лучше, увереннее, а самое главное — знаю тебя лучше всех. Он приложил одну руку к моей щеке, и я сразу начал ластиться к ней как котёнок, а второй рукой он стал поднимать мой свитер, поглаживая живот. — И как же… И как же мне тебя называть? — я из последних сил пытался держаться в сознании, но это получалось очень плохо. — А как называют твою тёмную сторону? Можешь звать меня Деку или Куро, что означает «чёрный», — он провёл языком по моему уху, а я закрыл глаза и сглотнул слюну, которой уже достаточно набралось за такое короткое время. — Куро… Замок в двери стал поворачиваться, и меня передёрнуло. Когда дверь открылась, на пороге стояли Мицуки и Масару, а я сидел на полу и тяжело дышал. — Изуку, что с тобой?! — Мицуки сразу подбежала ко мне, хватая за руки. — Я… Нет… Ничего… Просто голова закружилась. — Не пугай меня так, — она обняла меня и попросила мужа принести воды. Пока я сидел на полу, зеркала не было видно, так что я не видел своего отражения. Хорошо, что рядом сидела Мицуки, я хоть немного смог прийти в себя. Когда мы поужинали, то я хотел уйти к себе в комнату, которую мне с радостью одолжили, когда я стал жить у семьи Бакуго, но мне не дали этого сделать. — Изуку, у тебя точно всё хорошо? — глава семьи говорил строго, но всё же нотки беспокойства присутствовали в его голосе. — Да, всё уже в норме. — Изуку, послушай… «Да чего они прицепились?» То, что говорила Мицуки, я уже не слышал. Я начал бояться своего внутреннего голоса. И это уже точно были не мои мысли, потому что я очень хотел с ними поговорить, но вот «второе Я» не давало мне этого делать, засоряя мою голову всякими дурацкими мыслями. От этого становилось тошно, меня снова затрясло, а голова жутко начала болеть, поэтому я опустился на колени и, схватившись за волосы, начал громко кричать. Родители Кацуки ни на шутку перепугались, поэтому вызвали врача. «Только этого не хватало!» Я снова начал трястись от страха. Это уже начинало выходить за все рамки разумного, и успокоиться становилось всё сложнее и сложнее. А вот моё внешнее состояние вообще было пиком сумасшествия. Дошло даже до того, что мне, в итоге, вкололи успокоительное, потому что я, вроде как, пытался навредить врачу… Когда я проснулся утром в палате, то половину не помнил. Приняв сидячее положение, я посмотрел по сторонам и наткнулся на зеркало, что было моей ошибкой. В отражении был Куро, который с чертовской ухмылкой махал мне рукой. — Ну, как поспал? — он снова вылез из зеркала и уселся напротив меня на кровати. — Что вчера произошло? — я пытался хоть что-то вспомнить, но это выходило с трудом. — А что последнее ты помнишь? — он зачем-то склонил голову на бок, но с его лица вообще не сходила улыбка. — У меня заболела голова, и я начал кричать. Мицуки вызвала врача, а дальше… Не помню. — Э-эх, самое интересное пропустил. — Так что случилось то? Куро ничего не отвечает, потому что около двери слышатся чьи-то голоса, и он указывает на дверь, намекая, чтобы я прислушался.*в коридоре*
— Доктор, что с ним? — Мицуки немного потрясывало, потому что она очень переживала за Изуку. — Я пока не могу ничего сказать. Когда придут снимки МРТ, я обязательно вам всё скажу, однако… — Что? — на её глазах стала набираться влага. — Скорее всего наше лечение ему не поможет. Если снимки будут в норме, я поговорю лично с Изуку, а там уже буду решать, но скорее всего ему понадобятся услуги психотерапевта… — Как же так? Раньше он был очень спокойным, но то, что случилось вчера… — Вот именно поэтому его скорее всего переведут в психбольницу. Насчёт вчерашнего не беспокойтесь, нашему фельдшеру не сильно досталось — всего лишь пара синяков, которые в скором времени пройдут. — Ещё раз извините за это…*в палате*
Я просто не мог поверить в то, о чём говорили Мицуки и доктор. Меня всего трясло, и я всё же смог немного вспомнить вчерашний вечер. Когда меня осматривал фельдшер, я на него накинулся и начал бить. Вот только почему? Доктор всего лишь выполнял свою работу. Я поднял испуганный взгляд на Куро, который сидел в позе лотоса и покачивался из стороны в сторону, всё так же ухмыляясь. — Что ты наделал? — у меня уже руки чесались, чтобы придушить этого психа. — Я? Не забывай, — он приблизился к моему лицу, хватая меня за шею, из-за чего мне стало тяжело дышать, — я — это ты, и делаю всё то, что ты якобы не хочешь. Так что если захочешь меня придушить, то готовься и к собственной смерти. Он отодвинулся от меня, а когда я наконец-то откашлялся, то увидел отметины на его шее, которые были и у меня. — Мы с тобой единое целое, привыкай к этому. Ты сам себя загнал до такой степени, что у тебя произошло раздвоение личности. Но не рассчитывай на мою помощь, если тебя всё же упекут в психушку. Через секунду в дверь стучат, и я снова краем глаза вижу своё уже вернувшееся в зеркало отражение, которое напоследок мне подмигнуло, а затем стало двигаться также, как и я. В помещение зашла Мицуки, и я постарался выглядеть не таким испуганным, как это было пару минут назад. Но, конечно, у меня это слабо получалось. — Ну, как ты тут? — она аккуратно села около моих ног, как будто боялась, что я могу и на неё накинуться. Это немного раздражало в какой-то степени, потому что теперь и эти близкие люди, которые дали мне крышу над головой, считали меня психом. — Хорошо, хотя голова всё ещё немного болит. Что вчера произошло? — хоть я и знал ответ на этот вопрос, но всё же хотелось посмотреть на реакцию Бакуго, которая была такой, как я и ожидал. Её глаза забегали из стороны в сторону, а губы начали предательски дрожать. — Ты ничего не помнишь?.. — С трудом. Я помню, как ты вызвала врача, а потом всё как в тумане… — Ох, Изуку, — она встала с кровати, но лишь для того, чтобы пододвинуться ближе ко мне и крепко обнять. Такого я совсем не ожидал, — если тебе нужна помощь, обращайся к нам. Я знаю, что мы ненастоящая семья для тебя, но ты всё же можешь на нас положиться. Мы с Масару всегда считали тебя своим сыном. У меня на глазах стали выступать слёзы, которые сразу же начали стекать по щекам. Непонятное чувство появилось у меня в груди. Вроде стало легче, но всё равно хотелось очень долго кричать от своей беспомощности. Только спустя какое-то время я обнял Мицуки, выплёскивая все эмоции наружу. Но такая милая атмосфера продлилась недолго, потому что в коридоре послышались крики, и я уже прекрасно знал, кто это был. В палату влетает Кацуки, сразу смотря на меня ненавистным взглядом. — Мама, с тобой всё хорошо? Женщина повернулась к сыну, не отпуская меня из объятий. — Кацуки? Что ты здесь делаешь? — Нас отпустили с утра по домам, но когда я вернулся, то никого не было, а соседи мне сказали, что слышали какой-то шум, а потом вы уехали на машине скорой помощи. Что произошло? Этот отброс что-то сделал тебе? Ему, видимо, было совсем наплевать на то, что в больничной койке сейчас нахожусь я, а не его мама, но он просто не упускал возможности мне врезать. Даже искры на руках от его причуды об этом говорили. — Нет, всё в норме, пойдём лучше в коридоре поговорим. Они вышли из палаты, и мне даже стало как-то легче. Всё же находиться одному было уже нормой, поэтому любая компания для меня была, скажем так, проблемой. Нет, я очень любил Мицуки, она заменила мне мать и всегда хорошо ко мне обращалась, нежели её сын, который вообще меня не считал за человека. Но я просто любил тишину и одиночество, быть от всех закрытым, ведь всё равно всем было на меня наплевать. В итоге, меня отправили в психушку, потому что разговоры с врачами опять закончились не самым лучшим образом. Пролежав там неделю, я так ни разу и не видел Куро. Видимо, он был серьёзен, когда говорил, что не придёт мне на помощь, если меня сюда спихнут. Здесь всё же отличалась атмосфера. В отличие от обычной больницы, в которой я был, здесь было слишком тихо. Старики медленно передвигались по коридорам словно улитки. Медсёстры ходили с большими тележками, на которых были лекарства. Эти препараты раздавали каждому больному, который здесь находился. Меня положили в одноместную палату, чему я был очень рад, хотя стал замечать за собой, что мне жутко не хватает Куро. Каждый день я смотрел в зеркало, надеясь, что моё отражение хоть как-то само по себе двинется. Но нет, этого не происходило. Не было той безумной ухмылки, тех пустых глаз и тёмных волос. Было лишь моё бледное лицо, с которого окончательно сошли веснушки, огромные синяки под глазами и потрёпанный вид. Куро появился только спустя два месяца моего пребывания в психбольнице. Честно, за эти два месяца я, кажется, окончательно сошёл с ума. Хотя я сам даже не мог описать своё состояние. То ли моё «второе Я» надо мной так издевалось, то ли я уже сам видел странные вещи в других людях. Галлюцинаций становилось всё больше, из-за чего у меня появилась бессонница. Как бы врачи не пытались, но я не рассказывал, что со мной происходит на самом деле. И вот, в один день пришёл он. — Ух, как-то ты совсем плохо выглядишь, — он сидел на краю кровати и почему-то смотрел в потолок. — Это всё твои проделки? Почему мне здесь становится только хуже? — Я тебя предупреждал, чтобы ты не попадал сюда. А плохо тебе, лишь потому что ты сам себя загоняешь и придумываешь разные бредни. — И почему ты решил сейчас появиться? — Хочу, чтобы ты наконец-то принял меня, — Куро стал на четвереньках ползти ко мне всё ближе и ближе, снова расплываясь в безумной улыбке. — Что ты имеешь ввиду? — мне уже становилось немного страшно, поэтому я начал отползать назад, но очень скоро упёрся в спинку кровати. — Не сопротивляйся. Примешь меня, и тебе станет легче, — он был уже очень близко и по сути нависал надо мной. — Зачем ты это делаешь? — мне становилось не по себе от этой ситуации. — Затем, чтобы тебе не было одиноко, но ты вечно отталкиваешь меня, — его рука скользит мне под футболку, отчего я почему-то прикрыл глаза и выгнулся в пояснице, — обещаю, что тебе станет лучше, если мы станем единым целым. — И каким же образом? — Как будто ты не знаешь, — увидев мой вопросительный взгляд, он продолжил, — признай, что ты сам хочешь почувствовать чью-то любовь, но никто даже не обращает на тебя внимание, однако я могу воплотить все твои желания в реальность. Ты можешь любить и быть любимым, а я могу помочь тебе. Такие слова даже от такого психопата звучали как что-то доброе и заботливое, хоть я и не понимал, что за этим последует, но я просто начал делать то, что он просил. Как только я закрыл глаза, мои губы сразу накрыли чужие. Я отвечал неуверенно, потому что это был мой первый поцелуй, но вот Куро очень даже неплохо уже во всю хозяйничал у меня во рту, сплетая наши языки в одно целое. Его рука уже оглаживала мои соски, немного сжимая их, из-за чего я стонал сквозь поцелуй. — Не так громко, ты же не хочешь, чтобы нас услышали? Я быстро мотаю головой, закрывая рот рукой, когда его рука опускается на мой пах. Куро сжимает мой вставший член и начинает водить по всей длине. Я еле сдерживаю стоны, потому что мне до дури приятно. Слишком приятно, слишком развратно, но я уже не могу остановиться. Куро медленно стягивает с меня больничные штаны, а затем и боксеры, освобождая уже готовую к разрядке плоть. Дальше происходит совсем из ряда вон выходящее. Он опускается к головке и обводит её языком. Я чувствую, как стекает его слюна, как умелые движения горячего языка уносят меня на седьмое небо, а когда Куро берёт в рот, то я практически сразу кончаю. На этом ничего не заканчивается, потому что через секунду я чувствую, как мне вставляют один палец, который с помощью смазки входит довольно хорошо. И откуда у Куро появилась смазка? Но это было не так важно, потому очень скоро он меня растянул, а затем вставил свой член и начал меня вдалбливать в кровать, кладя мои ноги себе на плечи и затыкая мои стоны поцелуем. Я крепко держал его за шею, получая просто неописуемые ощущения от того, как он во мне двигался. Быстро. Жёстко. Он входил по самое основание, затем выходил наполовину и снова вгонял на всю длину. Когда он попадал по моей простате, я совсем выгибался в пояснице, соприкасаясь с ним грудью, на которой уже было достаточно спермы. Последний раз толкнувшись, Куро кончил внутрь меня, а снова излился себе на живот. — Умничка. Теперь ты только мой. Он снова целует меня в губы, и я понимаю, что наконец-то буду не один и что теперь я буду нужен хоть кому-то. Вот таким образом моя жизнь перевернулась с ног на голову, когда в ней появился тот, кто может дать мне всё, что я захочу, в то время как остальные люди лишь отворачивались от меня и мешали с грязью.