Treat 'Em Mean, Quarantine.

Treat 'EmMean, Quarantine.

Спина Вейверли ударилась о стену, рыжеволосая женщина крепко прижалась к ней. Она тихо застонала, откинув голову назад и отчаянно пытаясь сохранить хоть какое-то подобие самообладание. Ее тело предало ее, извиваясь и вздрагивая под блуждающими руками и вращающимися бедрами женщины, прижавшейся к ней. Ощущение губ на подбородке, горячего языка на шее, и зубов, сомкнувшихся на пульсирующей точке, ошеломило Вейверли, и она оставила все попытки сохранить самоконтроль. Они почти не разговаривали в баре, притяжение незапятнанного физического влечения притягивало их друг к другу. Было что-то такое чувственное для Вейверли в общении с рыжеволосой женщиной исключительно через ее тело; что-то почти раскрепощающее в действии на страсть, построенную исключительно на животной похоти. Она ничего не знала об этой женщине, кроме ощущения ее губ на своих собственных и нежной кожи рук, которые задирали юбку вокруг ее бедер. Может быть, имя-Николь? В их движениях не было абсолютно ничего робкого или дразнящего; никаких застенчивых исследований, которые можно было бы ожидать от нового партнера. То, как рыжая пожирала ее сейчас, было диким, плотским и грубым, и это казалось невероятным. Решительная рука обхватила бедро Вейверли сзади, потянув его вверх, и она обхватила ногой талию рыжеволосой девушки. Покачивающиеся бедра сильно прижали ее к стене, и она громко застонала, когда уверенные пальцы быстро прошлись по внутренней стороне ее бедра, проскользнув мимо тонкого материала стрингов и сразу же войдя в нее. — Черт, ты такая мокрая. Рык рыжеволосой девушки вызвал еще один всплеск возбуждения в сердце Вейверли, и брюнетка схватила ее за плечи, ее бедра дернулись навстречу пальцам, когда жар удовольствия прокатился по ее телу. Она вонзила зубы в пульсирующую точку рыжеволосой женщины, пытаясь заглушить свои стоны, сильно посасывая, зная, что оставит свой след. Рыжая передвинулась, обхватывая ногами Вейверли свою талию и полностью поддерживая ее вес. Все еще держа два пальца глубоко внутри тела Вейверли, она направилась к кровати. Она почувствовала, как ее колени ударились о матрас, и бросилась вперед, опрокинув их обоих и сильно ударившись бедрами о собственную руку, когда спина Вейверли выгнулась дугой, и она вскрикнула. Вейверли застонала, ее пальцы вцепились в пучок рыжих волос, пока незнакомка спускалась вниз по ее телу, а язык оставлял за собой огненный след. Властные пальцы крепко сжались в месте, которое горело самым восхитительным образом, как раз в тот момент, когда язык рыжей женщины впервые коснулся клитора Вейверли, и она откинулась назад, не в силах сдержать стоны и проклятия, сорвавшиеся с ее губ. -О, черт, да. ***** Вейверли моргнула, ее сонные глаза с трудом привыкли к утреннему свету, проникающему сквозь легкие занавески.Ее тело гудело от первых признаков похмелья, и она крепче прижала к себе простыни, когда ее мозг начал воспринимать незнакомое окружение, а рука лениво обвилась вокруг ее талии.Она посмотрела на спящее тело, раскинувшееся рядом с ней, уткнувшееся лицом в подушки и обернутое простынями вокруг поясницы.Вейверли ухмыльнулась и покачала головой, вид взъерошенных рыжих локонов вызвал в ее сознании воспоминания о прошлой ночи.Она еще мгновение предавалась воспоминаниям, ее взгляд скользил по загорелым рукам и мускулистым плечам, и татуировке, которую она не заметила прошлой ночью; городской горизонт, растянувшийся по ребрам рыжеволосой девушки на ее спине — Торонто? Тяжелый вздох и легкое движение рыжеволосой женщины вырвали Вейверли из ее мыслей, и она задержала дыхание, желая, чтобы женщина не проснулась.Она двинулась в сторону, осторожно высвободившись из-под руки рыжеволосой женщины и выскользнув из постели, и у нее снова перехватило дыхание, когда женщина во сне ухватилась за только что освободившиеся простыни.Так как же ее звали? Вейверли была почти убеждена, что это Николь, но на самом деле она не была уверена.Вейверли осмотрела комнату, выискивая различные предметы своей одежды, разбросанные по полу.Она понятия не имела, где ее сумочка и телефон, и очень надеялась, что успеет привести себя в порядок до того, как Николь проснется. Это не было ни сожалением, ни стыдом, ни тем, что Николь сделала что-то неправильное… секс был очень неплохим. Боже, как же классно, на самом деле. Вейверли все еще ощущала пульсацию где-то глубоко между бедер, и от нахлынувших воспоминаний по ее животу разливался жар. Просто случайный секс, каким бы замечательным он ни был, никогда не приводит к чему-то большему. Совсем. Так зачем же делать ситуацию еще более неловкой, находясь здесь утром? Вейверли нашла свое платье, лежащую в куче одежды возле кровати, рядом с ее трусиками.Ей определенно придется отказаться от них.Она натянула платье и с беззвучным смешком схватила свой лифчик, висевший на спинке кровати.Девушка прошла в квартиру, напрягая слух, чтобы уловить хоть какое-то движение.Она была почти уверена, что прошлой ночью здесь не было никаких упоминаний о ком-то еще, но меньше всего ей хотелось, чтобы ничего не подозревающий сосед по комнате стал свидетелем ее полуобнаженной охоты за мусором. Она нашла остальную часть своего одежды, небрежно разбросанную, так как они пробирались по квартире в пылу своей страсти.Вейверли вытянула свое пальто из-под черной кожаной куртки, сваленной в кучу прямо в гостиной.Она почувствовала, как внутри у нее все перевернулось, когда в голове вспыхнули воспоминания о том, как она сжимала пальцами плотный материал воротника, когда притягивала к себе Николь в тихом месте для курения непривычно переполненного бара.Вейверли вздрогнула. Она вспоминала, что Николь была по-настоящему горячей.Она усмехнулась про себя и покачала головой… сегодня утром она не видела лица рыжеволосой девушки, и кто знает, насколько неудачными могли оказаться ее алкогольные взгляды. Жужжание мобильного телефона заставило Вейверли замереть на месте, и она застыла, прислушиваясь к тому, где он находится.Он снова зажужжал, свет вспыхнул на черном фоне ее сумочки, прислоненной к стене возле самой двери квартиры.Она поспешила схватить его, пытаясь разблокировать и выключить вибрацию, пока он не разбудил Николь.Девушка нахмурилась, ее желудок сжался, когда она посмотрела на экран.Шесть пропущенных звонков и пять новых сообщений.Она на мгновение остановилась в своем стремлении сбежать, открыв сообщения.Две от ее сестры Вайноны и три от ее лучшей подруги Крисси.Прошлой ночью она была с обоими.Она открыла беседу с Крисси, и ее брови сдвинулись, когда она читала написанное. 08:03 Вейвс, ты в порядке? 08:57 пожалуйста, скажи мне, что ты рядом с домом? 08:58 общественный транспорт не ходит. Позвони мне. Дерьмо! Сердце Вейверли рухнуло куда-то в желудок. Девушка понятия не имела, где находится. Это было субботнее утро, и она ожидала, что сможет без проблем поймать такси или найти автобус. Мобильник в ее руке предупреждающе зажужжал. Аккумулятор на одном проценте. Прекрасно! Она открыла сообщения от Вайноны, надеясь, что они не будут содержать таких же предупреждений. 03:15 чувак, куда ты пропал? 09:03 придется отменить наш обед сегодня, никуда не могу попасть — страна на блокировке! Ты в безопасности, малышка? Блядь. Вот дерьмо! Пальцы Вейверли дрожали, когда она вводила поисковые запросы в Google, пытаясь найти расписание автобусов и стоянки такси. Сообщения оказались верными, ничего не работало — вообще все было заблокировано. Фу, блядь, почему она ушла? Она должна была следовать этим указаниям. Девушка постучала по своей новостной программе, рыча от разочарования, когда экран потускнел до черноты, а ее телефон перестал работать. Ужас пробежал холодом по венам Вейверли. Блокировка-это плохо. Она не знала, где находилась, не знала, с кем была на самом деле, не знала, как надолго все это затянется, и не знала, что предпринять, чтобы вернуться домой. Девушка бросилась обратно в гостиную, пытаясь найти пульт от телевизора.За исключением следа из одежды, ведущего от двери в спальню, квартира была опрятной, что позволило легко обнаружить пульт на кофейном столике. Девушка потянулась, чтобы взять его, и ее взгляд упал на лежащие рядом несколько нераспечатанных конвертов. Николь Хот. Вейверли ухмыльнулась. По крайней мере, эту часть она запомнила верно. Вейверли направила пульт, включив телевизор на новости, стараясь в панике не разбудить хозяйку квартиры. Она простонала, ее грудь тяжело сжималась от волнения, потому что все заголовки сообщали, что страна действительно в изоляции, а правительство предписывает всем оставаться в своих домах. — Неужели апокалипсис наконец-то пришел к нам? Вейверли подскочила и обернулся на приятный хрипловатый голос. Николь стояла, прислонившись к дверному проему гостиной, в обтягивающей белой футболке, плотно облегающей ее подтянутую фигуру, и фланелевых пижамных штанах, приспущенных на бедрах. Вейверли нервно сглотнула. Теплые глаза цвета мокко смотрели на Вейверли, и она почувствовала, что у нее пересохло во рту, пульсация между бедрами немного усилилась, когда Николь одарила ее улыбкой с ямочками на щеках. Что ж, блядь! Определенно не алкогольный взгляд. — Похоже, на то! — Вейверли вздохнула, крепко обхватив себя руками. То, как Николь смотрела на нее, интриговало девушку, и она не могла отрицать, что ей определенно все еще нравилась рыжая в этом прохладном и спокойном свете дня, но она чувствовала себя немного неловко и уязвимо как в своем вчерашнем наряде, так и в осознании того, что у нее нет выхода из сложившейся ситуации. -Что же нам делать? — Если мои хорошо осведомленные источники верны, я полагаю, что мы поедем в Винчестер, выпьем по хорошей пинте пива и подождем, пока все это закончится? Николь улыбалась, ее нежные глаза не отрывались от пристального взгляда Вейверли. Вейверли закатила глаза, ее губы растянулись в ухмылке при упоминании рыжеволосой девушки. Она ощутила, как ее плечи опускаются, немного расслабляясь от насмешливого тона в голосе Николь и дерзкой усмешки на ее губах. — Это не смешно. — Она позволила своей улыбке расплыться еще шире, когда Николь подняла руки в притворном извинении. — И как я теперь доберусь домой? Ты можешь подвезти меня? — Не могу помочь, прости. — Николь поморщилась, в ее глазах ясно читалось искреннее извинение. — Вчера ночью я оставила машину у бара, а сегодня собиралась вернуться за ней на автобусе. Сердце Вейверли сжалось. Она действительно здесь застряла, по крайней мере сейчас, и у нее не было телефона и одежды, чтобы переодеться. Николь сделала шаг ей навстречу, и невольно Вейверли почувствовала, как ее сердце воспарило в предчувствии чего-то неожиданного, словно бабочки прокрадываются в ее желудок. Николь действительно была сексуальна, ее самоуверенная улыбка в полной мере подчеркивала ямочки на щеках, когда она провела рукой по взъерошенным волосам. — Я имею в виду, я полагаю, ты можешь идти… Николь подошла еще ближе, ее темные глаза смотрели на губы Вейверли, когда она заговорила. Рыжая сделала паузу, воздух между ними резко сгустился, и от этой внезапной близости Вейверли боролась с горячими воспоминаниями, которые захлестнули ее разум и сердце. Николь подмигнула ей, и прошла вплотную мимо нее в кухню, Вейверли выдохнула, даже не заметив, что задержала дыхание. — … впрочем, я понятия не имею, как далеко это может зайти, а поскольку вся страна находится на изоляции и все такое, я действительно считаю, что тебе не стоит рисковать и покидать это санитарное убежище. — Николь подняла брови, ее голос был игривым, но глаза серьезными. — Я на самом деле думаю, что будет лучше, если ты останешься на какое-то время. Вейверли тяжело вздохнула, наблюдая, как Николь щелкнула кнопкой на кофеварке. Она приподняла бровь, пытаясь подавить ухмылку, когда рыжеволосая уверенно взяла две кружки с верхней полки шкафчика, и сверкнув своей дерзкой улыбкой с ямочками на щеках, поставила их на стол. — На какое-то время? Николь, это же карантин, он может продлиться несколько недель! — возразила Вейверли, даже не зная, к чему она клонит. Она понимала, что Николь права, и у нее не было особого выбора. — Это может быть вопрос жизни и смерти, Вейверли. — Николь была невозмутима, уголки ее губ игриво дернулись, когда она подняла брови. Вейверли ухмыльнулась, приподняв бровь. То, что Николь помнила ее имя, не вызывало никаких вопросов. Внезапно она очень обрадовалась, что случайно наткнулась на конверты, иначе это было бы действительно неловко. Тревога все еще глубоко сидела в груди Вейверли, но она не могла отрицать, что дерзкое поведение рыжеволосой девушки успокаивало ее нервы, и, вероятно, это было бы не самое худшее в мире — провести с ней еще немного времени. — Действительно, если тебе неудобно, я позвоню. Я уверена, что смогу уговорить кого-нибудь из моих соседей отвезти тебя домой. — Голос Николь смягчился, в ее глазах читалось понимание. — Но ты хотя бы останешься на завтрак? Плечи Вейверли опустились, и ее уверенность пошатнулась, когда ямочки на щеках Николь снова начали действовать на ее и без того кувыркающийся живот. Она нахмурилась и виновато поморщилась, когда ей в голову пришла другая мысль. — Я вегетарианка. Лицо Николь вытянулось, и она в панике оглядела кухню. Вейверли почувствовала, как смятение закрадывается ей в грудь, когда Николь снова посмотрела на нее, и увидела на ее лице выражение обреченности. — Весьма удачное совпадение, что и я тоже, — ухмыльнулась она, подмигивая, и принялась разливать кофе по кружкам. Вейверли рассмеялась и покачала головой, когда Николь протянула ей чашку кофе, и на нее снова накатила волна облегчения. — У меня достаточно еды, я готовлю блины на завтрак, и я не люблю хвастаться, но…- Николь двинулась в сторону холодильника, и, проходя мимо Вейверли, наклонилась к ней, и, понизив голос до шепота, сказала: -… у меня даже есть девять упаковок туалетной бумаги. Вейверли пошире раскрыла глаза и громко ахнула в притворном изумлении. — Ты не могла! Успокойте мое бьющееся сердце. — Она помахала на лицо ладонью и весело усмехнулась. — Я же говорю, их было действительно трудно достать. — Николь приподняла брови, в ее голосе явно послышались игривые нотки. — Некоторые из этих стариков намного сильнее, чем кажутся. — О! в женщине с мускулами есть что-то особенное…- Вейверли намеренно понизила голос до хрипоты, вызвав этим изогнутую бровь и смешок от Николь. Николь поднесла свою кружку с кофе к губам, и Вейверли рассмеялся над ее намеренными попытками показать бицепсы, игривое настроение рыжеволосой было заметно в ее сверкающих мокко глазах направленного поверх края кружки на нее.В том, как этот взгляд, казалось, проникал под кожу Вейверли, было что-то столь обжигающее, что она внезапно почувствовала себя неуютно. Она инстинктивно потянула за подол платья, инстинктивно пытаясь прикрыть им как можно больше оголенного тела. — Черт, извини. — Николь на мгновение смутилась, поставив свою кружку на стол, ее щеки слегка покраснели, а глаза метнулись в сторону от Вейверли. — Я принесу тебе переодеться. Это- с ухмылкой глядя на тело Вейверли, она приподняла бровь, вновь обретая уверенность, — смотрится прекрасно, но это определенно не очень удобно. Николь усмехнулась, ее глаза цвета мокко заметили румянец, проступающие на щеках Вейверли под ее пристальным взглядом. Она прошла мимо Вейверли чуть ближе, чем требовалось, и, подмигнув, направилась в спальню. Поднося кружку к губам, Вейверли наблюдала за рыжеволосой девушкой, не в силах оторвать взгляд от ее покачивающихся бедер. Ее желудок сжался, когда она осознала, как эта женщина нервничала и в то же время была спокойна, когда ей это хотелось. Когда Николь появилась снова, и провела рукой по взъерошенным волосам, слегка приподняв футболку, Вейверли почувствовала, будто вокруг нее закружились бабочки. Увидев часть другой татуировки на изгибе бедра рыжеволосой девушки, она изогнула бровь, даже не попытавшись отвести взгляд от обнажившегося тела. Это точно было какое-то здание: замок, церковь или что-то еще, — в голове у нее промелькнуло воспоминание, как ее язык обводит эти линии… Голос Николь вырвал ее из транса, и Вейверли судорожно сглотнула, переведя взгляд обратно на рыжую. — Я положила полотенце, кое-что из одежды и запасную зубную щетку на кровать, дверь ванной комнаты находится справа от спальни. Пожалуйста, чувствуй себя как дома! — Широко улыбнувшись, Николь вернулась на кухню, открыла холодильник и принялась рыться в нем. — Спасибо, душ сейчас был бы просто великолепен. Вейверли улыбгулась ей в ответ и отступила на шаг, когда Николь проходила мимо. Она неожиданно отчетливо осмыслила свой вид, и вполне допустимые следы алкоголя и бог знает, чего еще на одежде, и упоминание о душе вызвало у нее отчаянное желание почувствовать себя чистой и свежей. — И лучше бы эти блины уже ждали меня, когда я вернусь. Вейверли рассмеялась, когда Николь с самодовольной ухмылкой вскинула руки в знак поражения и потянулась к верхней полке за сковородой. Очутившись в ванной, Вейверли включила душ, пустив воду, чтобы проверить температуру-пар быстро согревал маленькую комнату.Раздевшись, она посмотрела на свое отражение в зеркало, которое висело на двери, и заметила множество темно-фиолетовых пятен, обрамлявших ее грудь, бедра и другие части тела.Слегка повернув голову, она заметила еще один едва заметный синяк над точкой пульса.Она задрожала, несмотря на пар, наполнявший ванную комнату, чувствуя, как возбуждение усиливается в ее животе и между ног, когда она позволила себе вспомнить подробности прошлой ночи.Вейверли шагнула под душ, позволяя теплу воды окутать ее покрытую мурашками кожу.Горячее возбуждение скопилось между ее ног, и она позволила своим пальцам слегка задержаться на мгновение над этим очагом.Возможно, в этих обстоятельствах обычные правила секса на одну ночь могут быть немного нарушены. Не так ли? Вейверли водила пальцами по клитору, и от этого прикосновения с ее губ сорвались тихие стоны. Откинув голову назад, она позволила воде каскадом падать на ее лицо и крепко сжала бедра. Ей нужно было взять себя в руки, и она абсолютно не могла себе позволить кончить в душе из-за воспоминаний о недавнем сексе, а через несколько минут встретиться лицом к лицу с этой женщиной. Вейверли повернула ручку душа, позволив воде немного остыть, прежде чем выключить его окончательно, и поспешила обернуть полотенце вокруг своего теперь уже дрожащего тела. Вейверли поскорее оделась в вещи, которые Николь приготовила для нее, и ее щеки раскраснелись, когда она вдохнула запах, который почему-то уже казался ей привычным. Она засмеялась, изучая свое отражение в зеркале-пара спортивных штанов, которые ей пришлось закатывать несколько раз, свободная футболка и старая толстовка Университета Калгари.Изучая надпись на толстовке, Вейверли нахмурила брови-сложная формула, напечатанная спереди между словами «Какая часть» и «неужели ты не понимаешь?”а потом усмехнулась, заметив надпись: «Хот» напечатанную сзади. Натягивая на себя толстовку с именем Николь, она почувствовала, как в животе у нее закружились бабочки. Лицо Николь озарило улыбкой, когда она увидела Вейверли в ее одежде, и что-то мелькнувшее в ее мягких темных глазах, вызвало у брюнетки румянец. Приподняв в недоумении бровь, Вейверли указала на лозунг на толстовке, вызвав негромкий смешок у рыжеволосой девушки. — Я инженер. — Николь улыбнулась, слегка пожимая плечами Вейверли закусила губу, усаживаясь за кухонный бар напротив Николь, и рыжая поставила перед ней тарелку с блинами. — Итак, мисс Хот. — Вейверли понизила голос, намеренно хрипло произнеся имя Николь и слегка приподняв бровь. — Что еще мне нужно знать о вас? — Во-первых…- Николь поднесла вилку с едой ко рту и остановилась, — я делаю действительно вкусные блины. Вейверли широко улыбнулась. Чувствуя себя более расслабленной в чистой одежде, в непринужденном присутствии рыжеволосой девушки, она все больше осознавала, что еще сильнее хочет Николь. Не сдерживая желания поддразнить рыжеволосую девушку, она откусила кусочек своего блинчика, намеренно добавив излишне грязный стон. — Мммм, это действительно божественно! Глаза Николь встретились с глазами Вейверли, ее рука с вилкой замерла на полпути от тарелки. Удивленно приподняв бровь, она тяжело выдохнула, и ее потемневшие глаза определенно не остались незамеченными брюнеткой. — Кхм… Я…- Николь прочистила горло, уголки ее губ растянулись в смущенной улыбке от ее собственного растерянного вида. — Эммм, у тебя есть преимущество. Ты знаешь мое имя, мой колледж, мою работу, и моя жизнь разбросана вокруг тебя по квартире. А я не знаю о тебе ничего, кроме имени, да и то не полного!» Желудок Вейверли снова перевернулся, когда она посмотрела на застенчивую улыбку Николь. — Что ж. Мое полное имя Вейверли Эрп-да, именнототЭрп, — и я профессор истории и древних языков. Из того же колледжа, с названием которого я сейчас ношу твою инженерную толстовку. Во время завтрака девушки непринужденно беседовали, обмениваясь флиртующими комментариями, и легкими прикосновениями, которые высекали искры между ними. Вейверли чувствовала, что ее тянет к Николь, и сама удивилась тому, как ей нравится общество рыжеволосой девушки. Закончив завтрак, Вейверли настояла на уборке, пока Николь примет душ.Когда рыжая вернулась, одетая в низко сидящие спортивные штаны и облегающую рубашку с длинными рукавами, закатанными выше локтей, Вейверли окончательно определилась. Она снова хотела Николь, и она сделает все возможное, чтобы это свершилось. Когда Николь направилась к ней через всю комнату, Вейверли прислонилась спиной к кухонному бару и уронила полотенце на пол. Специально окинув взглядом изгибы и мускулатуру, проступающие под плотной тканью рубашки Николь, она приподняла бровь в явном поощрении.Быстро взглянув на Николь, она прикусила губу, и возбуждение вспыхнуло в ее животе и еще ниже, воздух между ними сгущался. Глаза цвета мокко проследили за движением ее губ между зубами и язык рыжей девушки пробежал между ее собственными губами.Остановившись на расстоянии вытянутой руки от Вейверли, Николь пристально посмотрела на брюнетку потемневшими глазами, и в уголках ее губ появились следы ухмылки. Не сводя пристального взглядас темно-шоколадных глаз Николь, Вейверли сама подошла ближе и потянула за завязки спортивных штанов рыжеволосой девушки. «Так… мы застряли здесь вместе. Мы не можем выйти из дома, и никто не сможет прервать нас…- Вейверли старалась говорить негромко, и дразнящие нотки в ее голосе вызывали заметные мурашки на руках Николь. — Чем же мы можем себя занять? — Она ухмыльнулась, сильнее потянув за завязки спортивных штанов Николь, чтобы придвинуться к ней еще ближе. — У меня есть довольно отличная идея, что мы могли бы сделать. — Голос Николь был низким, хриплый, посылающий толчок возбуждения прямо в сердце Вейверли. Она наклонилась ближе и положила руку на бедро брюнетки. — Да? — Вейверли отвела взгляд от Николь и медленно провела им по ее телу. Ее пальцы скользнули между рубашкой Николь и ее спортивным штанами, задержавшись на татуировке на бедре рыжеволосой девушки. — Ммммм.- Подцепив пальцем подбородок Вейверли, Николь вернула ее взгляд к себе. Придвинув бедра девушки к своим, она наклонилась так близко, что брюнетка почувствовала, как слова скользили по ее губам. — Ты играешь? У Вейверли перехватило дыхание, и она прикрыла глаза. Она могла поклясться, что чувствовала будто каждый вдох Николь, словно расплавленная струйка, растекается по ее венам. Возбуждение пульсировало между ее бедрами и отчетливо звучало в единственном слове, которое она смогла произнести. –Да! — Прекрасно. Мгновенно контакт пропал. Вейверли часто заморгала и тяжело выдохнула, пытаясь осознать внезапную смену обстановки, когда Николь покинула ее. Оглянувшись, она увидела рыжеволосую девушку в углу комнаты, швыряющей на обеденный стол настольный футбол. Невзирая на разочарование от участившегося сердцебиения и непроизвольной пульсации между ног, Вейверли не смогла сдержать взрыв смеха, вырвавшийся из ее груди. Она сжала кулаки и крепко сдавила бедра, пытаясь остыть. Девушка покачала головой, направляясь к столу, и застонала от самодовольной улыбки на лице Николь. Пока Вейверли боролась в игре против рыжей, атмосфера, казалось, только сгущалась, и ток, пробегавший между ними, был словно электрический, а глаза Николь чернели с каждой минутой. Играть решили до пять мячей, и до сих пор каждый из них выиграл одну партию. — Давай поднимем ставки, Хот. -Вейверли ухмыльнулась, вертя в пальцах легкий пластиковый шарик. — Я тебя слушаю. — обжигающий взгляд Николь был прикован к глазам Вейверли, и в нем было что-то такое, что соединялось прямо с клитором брюнетки. Ее голос был низким, хриплым, почти как шелест гравия. Вейверли облокотилась на стол, стараясь говорить тихо и мягко, не переставая смотреть в глаза Николь. — За каждый забитый мною гол, я заставляю тебя кончать так сильно, что твои соседи узнают мое имя. Глаза Николь на мгновение расширились, а потом сузились и почернели, и она медленно провела языком по своим полным губам. — Я полагаю, что скорее всего они его уже знают…- Хрип в голосе Николь, в сочетании с непристойной ухмылкой, которая подчеркивала каждое ее слово, вызвал трепет в центре тела Вейверли, переходящий в ее клитор. Она затаила дыхание, когда рыжеволосая продолжила, и в ушах Вейверли зазвучал ее горячий медовый голос. — Но ты же в деле. И когда я выиграю каждый из этих пяти мячей, я буду продолжать держать пари до тех пор, пока единственное имя, которое ты будешь кричать, не будет моим. Николь поднесла кулак к груди в торжественном жесте, когда забила первый из пяти мячей, и ее самодовольная ухмылка только еще больше возбудила Вейверли. Ей совсем не хотелось, чтобы Николь забила каждый мяч в этой игре, но она была слишком разгорячена и отвлечена, чтобы выиграть честно. Сняв толстовку через голову, Вейверли осталась в свободной серой майке, вырез которой был достаточно глубоким, чтобы отчетливо подчеркнуть изгибы ее груди. Прикусив губу, она наклонилась вперед, держа руки на рукоятках, ожидая, когда Николь бросит мячик и начнется игра. Глаза Николь неторопливо скользили по недавно обнаженному телу, и когда они вернулись к пристальному взгляду Вейверли, огонь за ними пронесся взрывом желания по всему телу брюнетки, накапливаясь между ее бедер. Николь почти не отрывала глаз от Вейверли, не понятно каким образом она забила второй гол, и брюнетка почувствовала, как ее бедра сами собой сжимаются под обжигающим взглядом рыжеволосой девушки. Она быстро теряла интерес к игре, но не позволяла себе потерять контроль над собой. Если Николь хотела играть, то играла и Вейверли. Она ухмыльнулась, когда Николь забросила третий мяч, и ее дальнейший ход слетел с языка. — Сегодня утром, когда ты принимала душ, я трогала себя там. — С-серьезно? — заикаясь, пробормотала Николь, с силой крутя ручки, когда ее голова резко дернулась кверху, а челюсть отвисла от удивления и возбуждения. Сохраняя самообладание, Вейверли воспользовалась моментом замешательства как возможностью украсть свой первый гол. — Или это была просто грязная игра? — голос Николь был хриплым, напряженным от страсти, и изо всех сил она старалась сохранить хладнокровие. — Я запустила…- Вейверли прикусила губу, демонстративно качнув бедрами, когда забила еще один гол. Николь даже не смотрела на него. Ее сверкающие полуприкрытые глаза были сосредоточены на Вейверли, пальцы сжимали и разжимали ручки настольного футбола. Вейверли ощутила жар на каждом дюйме своей кожи, когда увидела, как напряженно поднимается и опускается грудь Николь, и то, как ее язык метнулся изо рта, чтобы облизать губы, втягивая нижнюю обратно между зубами. Следующие ее слова были почти рычанием, и у Вейверли резко перехватило дыхание. — К черту всё! В одно мгновение Николь очутилась с другой стороны стола, запустив руки в волосы Вейверли и притянув ее к себе в страстном поцелуе. Вейверли тут же запустила руки под рубашку рыжей девушки, ее ногти царапали мягкую, теплую кожу. Язык Николь настойчиво скользнул по губам Вейверли, вызывая стон. Поцелуй был голодным, но движения были медленными, растянутыми, обдуманными, и все тело Вейверли гудело от возбуждения, когда они, спотыкаясь, двигались к спальне. Попав в коридор, Вейверли оттолкнула Николь к стене, прервав поцелуй, чтобы переместить свои губы и язык на шею рыжеволосой девушки, и пальцы двинулись вниз по ее бокам. Бедра Николь подались вперед, намереваясь изменить их положение, но Вейверли сопротивлялся. Брюнетка опустилась на колени, стянув спортивные штаны ровно настолько, чтобы просунуть язык между ног Николь и засосать ее клитор в рот. Николь заскулила, пьянящая смесь удивления и возбуждения слетела с ее губ, одной рукой она вцепилась в волосы Вейверли, а другой ухватилась за стену сзади. — Ох, блядь! — Николь подалась вперед бедрами, сильнее прижимаясь к губам Вейверли, вызвав одобрительный стон брюнетки под ней. Вейверли ощутила резкий рывок в своих волосах, ухмыльнувшись в самый центр рыжеволосой, когда хриплые слова ударили ее в самое сердце. — Поднимайся сюда. Николь притянула Вейверли к себе, снова соединив их губы, и направила брюнетку дальше в спальню. Николь казалось, что ее руки были повсюду, а губы пожирали губы Вейверли в самом горячем поцелуе, который она когда-либо испытывала. Вейверли судорожно вздохнула, когда рыжая резко развернула ее, прислонившись грудью к спине. Она прижималась плотнее к телу Николь, чувствуя, как та тянет ее за волосы, запрокидывая голову назад, чтобы поплотнее втянуть в себя ее пульсирующую точку на шее. — Я честно выиграла. Ты играла грязно. — Николь проурчала в ухо Вейверли. Просунув руку в спортивные штаны брюнетки, ее пальцы пробежали по V-образной линии клитора Вейверли, мягко сжимая его. Одной рукой Вейверли крепко сжала предплечье рыжеволосой девушки, а другую запустила в волосы Николь. Девушка не смогла сдержать стона, вырвавшегося из горла, когда пальцы Николь ворвались в нее, и сильно сжала губы, когда та их вытащила.Дыхание Николь было горячим. Она поднесла пальцы к губам Вейверли и прикусила мочку ее уха, когда брюнетка втянула их в рот. Вейверли скулила, проводя языком по подушечкам на кончиках пальцев рыжеволосой девушки и пробуя себя на вкус. Не переставая губами ласкать шею и ухо девушки, Николь застонала, еще крепче прижимаясь бедрами к заднице Вейверли. Николь резко развернула Вейверли лицом к себе, хищный огонь в ее глазах заставил брюнетку задрожать всем телом, а боль между бедер стала почти невыносимой. Рыжая рванулась вперед, стягивая спортивные штаны и майку, убирая все преграды между жадным взглядом, блуждающими руками и кожей Вейверли. Она подтолкнула девушку на кровать, надвигаясь, чтобы прикрыть своим телом, и остановилась, когда брюнетка протянула руку, чтобы остановить ее. Изогнув бровь и качая головой, Вейверли провела взглядом по полностью одетой Николь. — Снимай. Николь ухмыльнулась-нахальная улыбка с ямочками на щеках произвела на Вейверли куда более неприличное эффект, чем могла бы произвести простая улыбка. Медленным движением рыжая расстегнула рубашку и так же медленно стянула ее с себя, руками проводя по своей груди и вниз по подтянутому прессу. Когда Николь сунула руку к себе в спортивные штаны, Вейверли судорожно сглотнула, и ее тело слегка дернулось на кровати. — Я сказала — снимай! — Вейверли зарычала, сгорая от нетерпения, когда пальцы Николь начали двигаться под тканью. Темные глаза рыжеволосой были устремлены на Вейверли, рот приоткрылся от удовольствия, а уголки губ все еще изгибались в дерзкой ухмылке. — Сейчас же. — Вейверли намеревалась потребовать, но в ее хриплом голосе послышалась мольба, которую она старалась скрыть. Не сводя глаз с Вейверли Николь стянула с себя спортивные штаны, и прикусила губу кидая их на пол. Она поднесла пальцы к своим губам, высунула язык и медленно их облизала, втягивая в рот. Вейверли застонала, возбуждение захлестнуло ее, и рука скользнула вниз по животу к пульсирующей боли между ног.Николь хищным взглядом следила за движением руки Вейверли, движущейся к бедрам, и быстро наклонившись над брюнеткой, схватила ее за запястья и зажала их над головой девушки. Николь качнула бедрами, крепко вжимаясь в Вейверли, когда брюнетка обхватила ее ногами за талию, и умоляющие стоны сорвались с ее губ. Этого контакта было слишком много и в то же время недостаточно. Вейверли задвигала бедрами, отчаянно желая большего. У нее кружилась голова, мозг отказывался работать от того, насколько жаркой была эта близость с Николь.Она думала, что прошлой ночью секс был хорош, но святое дерьмо! Она не была уверена, что когда-нибудь сможет насытиться тем, как губы Николь касались ее кожи; двигаясь по ее телу, с силой втягивая соски в рот.Николь одновременно дразнила и не теряла времени даром, ее пальцы легко проскальзывали в Вейверли, прикасаясь непосредственно в тех местах, где она так безумно нуждалась, только чтобы быть потом извлечь их мгновением позже, и провести легкими кругами по ее пульсирующему клитору. Вейверли вцепилась в простыни, тело изгибалось вопреки ее желанию. Она понимала, что долго не протянет и больше не выдержит. Николь сводила ее с ума, и ее бедра, ее тело, ее живот, ее грудь горели, и она нуждалась в освобождении. — Ник, детка, пожалуйста. Николь зарычала, услышав свое имя и прикусила кожу под ухом Вейверли, сделав особенно сильный толчок пальцами, который вызвал громкий стон у брюнетки. — Пожалуйста, что, Вейвс? Она снова вытащила пальцы и с силой провела ими по клитору Вейверли. — Блядь, мне нужно… — Вейверли ощутила, как задрожали ее бедра, когда Николь снова оторвалась от клитора, погружая пальцы глубоко в ее плоть. — Пожалуйста, заставь меня кончить, детка. Николь поймала ритм, кончики ее пальцев слегка изгибались при каждом толчке, и тыльной стороной ладони она терлась о клитор Вейверли.То, как Николь прижималась к точкам, которые неизбежно заставляли Вейверли разваливаться на части; то, как ее бедра двигались вместе с ее движениями; то, как ее опьяненные страстью глаза изучали лицо брюнетки, впитывая каждую ответную реакцию; звуки ее стона, совпадающие со стонами Вейверли, когда она получала собственное наслаждение от брюнетки. Для Вейверли это стало уже слишком много, и она сломалась, вонзив ногти в плечи Николь. Выгнув спину, она прижалась грудью к телу рыжеволосой женщины, наполняя комнату громкими криками с ее именем. — О боже, Николь. — Шепот Вейверли был хриплым, тепло разливалось по ее телу, невесомому и все же неспособному двигаться. Николь поцеловала ее, на этот раз чуть мягче, и Вейверли почувствовала, как бабочки в ее животе забились с невероятной силой. Это точно был не секс на одну ночь. Ее сердце дрогнуло, когда она прочувствовала, что Николь ответила ей тем же, и не смогла сдержать улыбку, прорвавшуюся сквозь поцелуй. Вейверли оперлась на ноги и толкнув бедрами, с неожиданной силой перевернула Николь на спину, вызвав у нее глубокий стон. Она провела ладонью между ног Николь, глубоко вдохнула, и приоткрыла рот, ощущая, насколько влажной была для нее эта рыжая. Из-за нее. — Блядь, Ник. — Ты просто… — Николь закрыла глаза, и приглушенные стоны оборвали ее слова. Вейверли оскалилась, опускаясь между ног Николь и проводя языком по влаге, скопившейся в верхней части ее бедер. — Только что, детка? — Вейверли понизила голос, осторожно дуя на клитор Николь. — Так горячо. Слишком много. Невероятно. — Бедра Николь приподнялись, и она закрыла лицо ладонями, всхлипывая. Вейверли втянула клитор Николь в рот, выпуская его, как только просунула пальцы в центр рыжеволосой девушки, и наблюдая как она извивается, вытащила их обратно. Брюнетка почувствовала еще один толчок возбуждения в своем собственном теле, когда глубокий, гортанный стон сорвался с губ Николь, и ее руки взметнулись вверх по простыням в попытке успокоится. — Я еще даже не начинала с тобой, Хот. ***** Вейверли откинулась на спинку дивана рядом с Николь, положив ноги девушки по обе стороны от себя. Они остановились на каком-то фильме, но ни одна из них не уделяла ему внимания, куда больше сосредоточившись на долгих поцелуях и руках, нежно скользящих по рукам, бедрам и нежной коже под краями футболок. Николь отыскала зарядное устройство для телефона Вейверли и включила его в розетку, чтобы ее семья и друзья знали, что она в безопасности. Зазвонивший телефон выдал сообщение от Крисси. Сосед Джон говорит, что я могу воспользоваться его машиной. Пришлешь мне адрес, чтобы я мог приехать и забрать тебя? 😘 Вейверли знал, что Николь видела сообщение на экране, и она усмехнулась про себя, когда уловила, что рыжая напряглась достаточно, чтобы заметить это. Тепло наполнило ее грудь и живот, понимая, что Николь не хочет, чтобы она уезжала. Вейверли напечатала ответ Крисси, снова прижимаясь к рукам Николь, ощущая, как мягкие губы покрывают поцелуями ее плечи, и тело Николь расслабляется. Я на самом деле думаю, что у меня все в порядке, спасибо тебе, Крисс! 😘 Вейверли усмехнулась, почувствовав, как губы Николь растянулись в улыбке у ее плеча, подтверждая, что она действительно видела сообщение. Она прикусила губу, подавляя смешок, и напечатала следующее послание. Можем ли мы оставить это предложение открытым, хотя бы на всякий случай? 😉😘 Вейверли откровенно засмеялась, когда Николь обиженно хмыкнула. — Я понимаю, что могла бы спросить тебя об этом восемь часов назад, но где мы находимся? — Инглвуд. — Значит, все это время мы находимся менее чем в тридцати минутах ходьбы от моего дома в Рэмси? Вейверли рассмеялась, ощутив, как руки Николь крепче обхватили ее, и тихий стон протеста донесся до ее слуха. Отбросив телефон в сторону и развернувшись, она запустила руки в волосы Николь и притянула ее к себе для поцелуя. — Может просто… напомни мне еще раз, почему я должен остаться?