вино и кактусы.

Соня проснулась от настойчивого стука в дверь. Казалось, ночной гость желает сломать ей дверь, а не просто привлечь внимание к своему визиту. Двенадцать часов ночи, мрак давно охватил весь город, и лишь в ее квартире как искра в остывающем костре загорелся свет. Не идти же в темноте, девушка может легко наебнуться в собственном бардаке. — Кто припёрся? — грубо спросила Сомусева, открывая дверь, готовая в любой момент послать нежданного гостя к чертям. — Какое радушное приветствие, милая. Пьяно хихикнула Алина, и нагло завалилась прямо в квартиру рыжей, поставив бутылку с красным вином на стол. Бутылка не дорогая, купленная в ближайшем супермаркете по акции. Наполовину опустошенная. Софья смотрит на бордовую жидкость, сравнивая её с кровью, и усмехается. Если это кровь, то Алина вампир. Но вампиров нельзя впустить за порог без приглашения. Так что эта версия отбрасывается. Соня качает головой. Какие только сравнения не лезут в голову глубокой ночью. В то время пока рыжая копалась в своей голове и погрязла в размышлениях на теорию вампиров, Алина прошла в спальню, и завалилась прямо на кровать, так по хозяйски, развязно. — Сонь, мне скучно. — Да ладно? А мне кажется, вполне весело. И эта замечательная бутылка тебе помогла. — усмехается Софья, и рассматривает алкоголь. — Нахер ты опять напилась? Задаёт логичный вопрос девушка, и смотрит на Алину выжидающе. Та лишь пьяно улыбается, и снимает кожаную куртку, поправляя пряди волос. Такие приторно розовые, сладкие, и наверняка до ужаса мягкие. Соня ловит себя на мысли, что хочет прикоснутся к ним. Провести, заправить прядь за ухо, и выдать какую-нибудь тупую шутку. Это вполне в ее стиле. — Сонь, а ты знаешь что очень горячая? Вот была бы я парнем, я бы тебя трахнула! — мурлыкает Алина, и переворачивается на спину, смотря на Сомусеву с насмешкой. — Я бы и себя трахнула. — Понятно. — качает головой рыжая, понимая, что разговаривать с пьяной девушкой бесполезно. Их дружбу сложно назвать идеальной. Но они часто спасали друг друга, вытаскивали из передряг и могли составить компанию для обсуждения очередных тупых парней или девчонок. Вот и сейчас, Соня пытается отрезвить Алину, но та неожиданно предлагает сыграть в игру. — Какую ещё игру? — спокойно спрашивает Соня, на что Алина расплывается в ехидной улыбке. — Правда или выпивка! У нас есть замечательная бутылка, целая ночь, и... Ну и всё. — бурчит Алина, словно выпила не вино, а литр дедовского самогона. Девушка направляется за той самой бутылкой, чуть не запинаясь о тапочек Сони, и пытается сохранить призрачную трезвость, пока Сомусева старается сохранить гетеросексуальность. Такую же призрачную. Рыжая скользит взглядом по желанному телу, и шумно выдыхает. Нет, она не должна о таком думать. Нельзя переходить ту грань дружбы которую они имеют. Алина возвращается вместе с бутылкой, и разваливается на кровати. — Мы пить из одного горла что ли будем? Я пойду за бокалами... — Ой, да ладно тебе, Сонь! Я ж не болею бешенством. — отмахивается Алина, и делает глоток вина, расслабляясь. Софья лишь качает головой, и садится рядом, направляя взгляд на девушку. — Окей. Начинай. — Хорошо. — кивает Алина, и садится поудобнее, задумываясь. — Что ты делала пока я не пришла? — Спала, Алин. Спала, как все нормальные, и не очень, люди! — фыркнула Соня, и выхватила у подруги бутылку, решив, что она напьется в хлам быстрее чем они начнут играть. — Моя очередь. Так... Вопросов было куча. Конечно, большинство было связано с личной жизнью Олешевой. Алина никогда особо не распространялась о том, с кем ходит на свидания, кто ей нравится, или кому нравится она. Также Соня не знала о ориентации подруги, хотя, помнится, она целовалась с девчонкой на одной из вечеринок, когда была пьяная в стельку. — Когда последний раз ты целовалась? — спросила Сомусева, посмотрев в глаза Алины. Та была немного удивлена. Девушка хихикнула, и облизалась. — Сегодня. С плюшевым медведем. — протянула Алина, и опять рассмеялась. — Лучший мужчина в моей жизни. Соня лишь хмыкнула, и кивнула для продолжения. — Я сексуальна? — без всякого стеснения спросила Алина, и уставилась на Соню. У Рыжей просто весь воздух пропал из лёгких. Да Алина была просто чертовски горяча, особенно этот клубничный румянец на щеках и такой сладкий блеск на пухлых губах. Соня сглотнула, и шумно выдохнула. — Давай другой вопрос. — Нет, Сонь, ответь! Обиженно воскликнула Алина, и надула свои губки, смотря на подругу. Неожиданно, руки девушки потянулись к краю футболки, и в ту же минуту стянули её с тела. Сказать, что Соня охуела, это ничего не сказать. Алина выставила бюст вперёд, и продолжала обиженно смотреть на Сомусеву, будто, это совершенно нормально! — Блять, Алина, дай бутылку. Я выбираю выпивку. И оденься! — Софья сделала глоток вина, и бросила в Алину куртку. Та увернулась, и пьяно хохотнула. — Ну нет. Мне жарко, я буду лежать так. — заявила Алина, и растянулась как кошка, зевая. Соня тяжко вздохнула. Всё было бы дальше более менее спокойно, если бы Олешевой вдруг не понадобился кактус на подоконнике. На кой хер, вообще неизвестно. Алина потянулась рукой, и просто наебнулась на пол, начав тут же дико угорать, как отбитая. Коей, она, кстати, сейчас и являлась. Продолжила игру Алина, лёжа на полу. Вопросы были обычными, иногда извращёнными, чаще от Олешевой, но в целом, ничего слишком откровенного. — Сонь, а ты целовалась когда-нибудь с девушкой? Спросила Алина, выглянув из своего местечка на полу. Соня придвинулась к краю кровати, ближе к подруге, и задумалась. Сомусева была влюблена в девушку, но никаких поцелуев и объятий не было. Лишь равнодушие, девушка то была гетеросексуальна. Рыжая отрицательно мотнула головой, на что Алина улыбнулась, и пьяно рассмеялась. — А вот я, да. Хочешь, и ты тоже? Алина неожиданно схватила Соню за руку, толкая на себя, вследствие чего рыжая упала прямо на Олешеву. — Чего? Алина, блять, ты пьяна! — воскликнула девушка, и попыталась отстранится, но Алина вцепилась в её талию как за спасательный круг, не разрешая вставать. Олешева лишь хихикнула, и немного грубо притянула Соню к себе за рыжие пряди волос, отчего девушки просто ударились лбами. Сомусева зло прошипела, и хотела покрыть Алину трёхэтажным матом, но та на этом не остановилась, и начала требовательно прижиматься к губам Сони. Сначала властно, с напором, но затем смягчилась, и уже ласково сминала чужие губы, пока руки оглаживали талию Софьи, чуть сжимая. Они целовались на чёртовом полу, в час ночи. Ситуацию усугублял тот факт, что Алина была без футболки. В одном бюстгальтере. Соня чувствовала кисло-сладкий вкус вина на губах девушки, что-то мятное, вероятно, жвачка, и привкус крови. Алина любит кусаться. Она оттягивает нижнюю губу Сомусевой, и скользит руками под футболку, поглаживая мягкую кожу. Волосы Алины пахнут малиной. Они действительно мягкие на ощупь, думает Соня, зарываясь руками в розовые пряди. Софья коротко простонала, когда Алина углубила поцелуй, пуская в ход язык. Целовала так развязно, грубо, прижимая рыжую к себе, совсем без стеснения, в отличие от Сони. У нее щеки пылают рубиновым, а ресницы чуть дрожат. Она стонет в поцелуй, и наконец отстраняется. Взгляд падает на покрасневшие губы «подруги». — Ну как? Я охуенно целуюсь? Смеётся Алина, и совсем без стеснения продолжает сжимать талию рыжей. — Пиздец. Выдыхает Сомусева, поднимаясь с пола. Она до сих пор находилась в приятном шоке. Вспомнит ли этот поцелуй Алина, когда протрезвеет? Соня укладывает этого пьяного хомяка на кровать, пока Алина продолжает хохотать и что-то бурчать , и накрывает одеялом. — Спи. Пьяница несчастная. Усмехается рыжая, и уже хочет удалится в гостиную, но девушка хватает её за руку, и тянет на себя. Алина заключает подругу в объятья, и смотрит так невинно, тепло. — Полежи со мной, Сонь. Просит она, и жалостливо смотрит на подругу. Сомусева кивает, и ложится рядом. Алина тут же устраивается под боком девушки, и прикрывает глаза. Такая сонная, милая и трогательная. А ещё пьяная. Соня усмехается, зарываясь рукой в мягкие розовые волосы. — Сонь, а ты с девушкой сексом занималась? — Алина, блять, спи! Дурная совсем. — вздыхает девушка, и тискает Алину за щёчку. Та что-то мычит, и наконец засыпает, не отпуская Софью из крепких объятий.