Друзья

После освобождения Ферида все, кроме двух вампиров, отправились в бывший особняк рода Ичиносе в Нагое. Сам Ферид изъявил желание ненадолго вернуться в свой, чтобы привести себя в порядок после длительной пытки на солнце. Волосы аристократа, которые здорово пострадали в огне, медленно, но ощутимо отрастали, возвращая свою обычную длину, к которой вампир привык за столько веков. Сейчас Ферид думал о том, что ему стоит принять ванну, выпить молодой крови и переодеться, так как военная форма, которую Кроули любезно откуда-то притащил для него, явно не отвечала вкусам такого избирательного во всем светловолосого вампира. Кроули шел рядом молча, понимая, что ничего другого, как пойти за Феридом, ему не остается: все-таки в обществе людей и Мики по-прежнему было ужасно некомфортно. В голове уже несколько раз промелькнула мысль о том, что было бы, если бы они не стали спасать Ферида? Конечно, Батори продумал все на десять шагов вперед и знал, что за ним обязательно вернутся, но что, если допустить такую возможность, что его план рухнул? Как бы тогда сложилась жизнь вампира, который вынужден скрывать свой статус и ко всему прочему может называться предателем? Кроули тряхнул головой, отгоняя слишком сложные мысли. Думать он мог, но очень не любил делать это без надобности. Заходя в особняк, в котором совсем недавно останавливалась вся компания людей, Ферид отметил беспорядок, оставленный после всех произошедших тут событий. Прислуги именно в этом доме не было, так что пришлось смириться и стараться не обращать внимание на разбросанную посуду, а также на полуразрушенные стены и пол. — Эй, Кроули, — Ферид обернулся на него со своей обычной улыбкой. — Можешь подождать в моей комнате. Кажется, она одна из немногих, что уцелела после игр людей. — Ты ведь знал, что это произойдет. — Кроули безразлично пожал плечами и пошел следом за Феридом по белой ажурной лестнице. Зайдя в просторную мрачную комнату, Кроули нагло упал на чужую кровать, отмечая ее приятную мягкость, и закрыл глаза. Любовь к роскоши не позволяла Батори обходиться одним только гробом, хотя вампиры если и предпочитали спать, то делали это исключительно в них. Лежа на кровати, Кроули думал о том, что Ферид в очередной раз без предупреждения скинул на него утомительную работу, заставил возиться с детьми и разгадывать свои тупые загадки, которые за все века, проведенные ими вместе, успели порядком надоесть. Но в этом был весь он, ничего удивительного. Кроули слышал, как Ферид открыл шкаф со своей многочисленной элегантной одеждой, которая, надо признаться, чертовски ему шла, походил по комнате в поисках чего-то, а потом ушел принимать ванну, оставив темноволосого вампира отдыхать в тишине и полумраке. В голову опять ни с того ни с сего закрались мысли о прошлом. Юсфорд не до конца понимал, почему он до сих пор ходит за аристократом, участвует в его безумных планах и выполняет приказы. У него с самого начала становления вампиром не было цели, а обрести ее постоянно что-то мешало. Что-то в виде необъяснимой привязанности к Фериду. Он был тем, кто отобрал у Кроули все: его немногочисленных близких и возможность прожить человеческую жизнь, но, с другой стороны, он подарил ему другую, хоть никто его об этом и не просил. Несомненно, эта странная привязанность тоже входила в планы Батори, ведь когда-то он сказал ему об этом прямым текстом без своих дурацких загадок, но Кроули не мог объяснить сам себе, что он чувствует по отношению к Фериду сейчас. Изначально это была ненависть. Он искал его многие годы, следуя одному только желанию мести, но прошло несколько сотен лет, и это желание испарилось. Время излечило старые раны, предоставив Кроули возможность начать существовать для чего-то еще. Кроули и раньше, еще при жизни, задумывался, какой статус присвоить его отношениям с Феридом. Батори называл его своим другом буквально с первых дней знакомства, что сразу создавало ощущение фальши, поэтому дружбой темноволосый вампир это назвать не мог. Кроули не считал, что Ферид действительно знает, что это такое, ведь он привык извлекать из всех выгоду. Юсфорд перевернулся на живот, обхватывая руками подушку и утыкаясь в нее лицом. Мысли давили на мозг, а свежее постельное белье приятно холодило лоб, помогая вампиру расслабиться и задремать, так как полноценный сон для него на кровати был невозможен — уж слишком он привык делать это в любимом гробу. Кроули не знал, сколько так пролежал, обнимая подушку, но вернулся в реальность, когда дверь негромко хлопнула. — Боже, да ты все-таки извращенец, — засмеялся Ферид, проходя мимо кровати к большому зеркалу в золотой раме, стоящему у стены. — Это ещё почему? — ответил Кроули, переворачиваясь на спину и наблюдая за полуголой фигурой Ферида краем глаза. Ферид, который сейчас сидел на резном стуле в одной белой рубашке и причесывал свои влажные волосы, уже доходившие ему до плеч, недоуменно обернулся. — То есть дышать в чужие подушки стало нормальным? Извини, не знал. — Ты ни разу не спал здесь, — усмехнулся Кроули, продолжая смотреть, как Ферид водит расческой по волосам, оценивающе рассматривая себя в зеркале. Привычный запах светловолосого вампира окружал его практически каждый день, поэтому Юсфорд бы точно узнал его на наволочке. — Ну да, нам же это не нужно, — согласился аристократ. — Тебе просто нравится называть меня извращенцем. — Ты тоже так меня называешь. На какое-то время они замолчали. Ферид возился со своими волосами, а Кроули наблюдал за ним с кровати. Почему-то именно сейчас Юсфорду было так спокойно, что он потерял счет времени, растворяясь в своих воспоминаниях, хотя делал он это крайне редко. За последние века его память отсортировала и стерла многие моменты из его человеческой жизни, оставляя только самое главное. Кроули отчетливо помнил имена своих погибших товарищей, крестовые походы, ужасную войну и монстра в лице смуглого вампира, хотя это больше не вызывало у него болезненных переживаний. Но ярче всего он, конечно, помнил лицо Ферида. Единственное лицо, которое он уже никогда не забудет, возможно, потому что это последнее, что он видел перед смертью. Кроули моргнул, возвращаясь сознанием в комнату аристократа и замечая, что опять задремал. Ферид сидел рядом с ним на кровати все еще в одной рубашке, намокшей на плечах от влажных волос, и протягивал ему бокал с кровью. Еще один бокал Ферид держал в другой руке. И когда он только успел сходить за всем этим? Кроули зевнул и потянулся, разминая затекшие от одного положения мышцы, и сел, забирая бокал из тонких пальцев. — О чем ты думаешь? — спросил Ферид, отпивая и пачкая верхнюю губу кровью. Алые глаза внимательно смотрели в такие же, принадлежащие вампиру напротив. Кроули не ответил, мягко улыбнувшись, и отвёл взгляд, с интересом смотря в красную глубь бокала. — О том, почему не воспользовался шансом отделаться от меня, оставив гореть на кресте, я прав? — Ферид опустошил бокал двумя глотками и, облизнув испачканные кровью губы, отставил его на тумбочку возле кровати. — Ты бы все равно нашел способ выбраться или отвисел бы свой десятичасовой срок, а потом сбежал, — равнодушно ответил Кроули, не поднимая взгляд. — Полагаю, ты смог бы сам сбежать за это время. — Батори пожал плечами и уставился в пол. — Хотя ты присоединился ко мне по своей воле и можешь уйти в любой момент, но ты этого не делаешь. Кроули напрягся. Аристократ видел его насквозь, как любого другого человека или вампира. Казалось, что он может ответить Кроули даже на те исключительно личные вопросы, которые иногда крутились у него в голове, но на которые Юсфорд сам не знал ответы. Кроме того, никогда еще с ними не случалось подобной опасности, из которой нужно было вытаскивать одного из них. Интересно, как все было бы, если бы они поменялись местами? — А ты бы спас меня в такой ситуации? — озвучил Кроули свой вопрос, вновь встречаясь взглядом с Феридом. — Конечно, ведь так поступают настоящие друзья! — незамедлительно воскликнул тот. Хах, друзья. Кроули выпил кровь, поставил свой пустой бокал рядом на тумбочку и вытер рот тыльной стороной ладони, предварительно стянув перчатку. — Ладно, я правда думал об этом. Тогда ты спросил, волновался ли я за тебя, и я ответил, что да. Никому из этих детей до тебя на самом деле нет дела, они используют тебя точно так же, как ты используешь их, удерживая рядом информацией, которая тебе доступна. Ты называешь их друзьями, но вы никогда ими не станете, учитывая, сколько страданий ты им принес, — Кроули сделал паузу, пытаясь понять, стоит ли сейчас поднимать эту тему, а потом продолжил. — Так что я хочу спросить тебя, Ферид, ты действительно знаешь, что такое дружба? Ферид явно не ожидал услышать нечто подобное от него, поэтому молча продолжал смотреть в чужие глаза, подбирая ответ. Конечно же, Батори понимал, что в его представлении дружба была несколько искажена в отличие от той, к которой привыкли люди и о которой до сих пор помнил Кроули. Наконец, его губы растянулись в привычной улыбке. — Кроули, страдания — это единственное, что я доставляю окружающим. Разве с тобой было не то же самое? И почему ты все еще рядом? — Со мной другая ситуация. Я вампир. Ты и сам знаешь, что мне больше нечего делать, как ходить за тобой и помогать воплощать твои безумные идеи. А люди тебя… — Меня не волнуют люди. А ты сегодня потрясающе откровенный, — перебил его Ферид, поднимаясь с кровати и поворачиваясь к Кроули спиной. Ему не хотелось так реагировать, учитывая, что обычно он не показывает своих настоящих чувств, но так вышло само. Аристократу показалось, что, дослушав Кроули до конца, он почувствует себя жалким, а к такому он не привык. — Я понимаю, к чему ты ведешь, так что, пожалуйста, замолчи. «У тебя есть только я, а у меня есть только ты». Как глупо бы это прозвучало, и Кроули был рад, что Ферид достаточно умен, чтобы понимать многие вещи без слов. — И наш папа… Но Кроули не смог продолжить мысль, потому что Ферид резко обернулся, злобно сверкнув алыми глазами. Юсфорд замолчал, понимая, что, возможно, об отце пока лучше вообще не упоминать, и опустил голову, устало вздохнув. Про их странные отношения со вторым основателем Ферид никогда ничего ему не рассказывал, поэтому он посчитал, что разумнее не делать никаких выводов заранее. Ферид стал непривычно серьезным. Возможно, его тоже терзали мысли, а тут ещё и Кроули со своими вопросами. Юсфорд смотрел на отросшие уже ниже изящных плеч серебристые волосы, худые бедра, прикрытые полупрозрачной тканью рубашки, и думал, что практически ничего не знает об этом аристократе. Он никогда не рассказывал даже о том, как сам стал вампиром, и, возможно, на это были определенные причины. — Ладно, прости меня, я перегнул. — Кроули поднял виноватый взгляд на обернувшегося Ферида, тот строго посмотрел на него сверху вниз, а потом вздохнул и, расставив руки в стороны, упал спиной на кровать, оказываясь рядом с сидящим темноволосым вампиром. Красивые волосы Батори разметались по покрывалу серебряными нитями. «Как жаль, что он обычно собирает их в хвост» — подумал Кроули, слегка касаясь уже почти сухих светлых прядей рукой, с которой некоторое время назад он снял перчатку. На ощупь они были гладкими, как шелк, и легко струились между пальцев. Ферид закрыл глаза, так ничего и не ответив. — Эй, ты же не злишься? — Кроули осторожно ткнул его пальцем в щеку, на что светловолосый вампир приоткрыл глаза и покосился на него. — Ну прости, Ферид, впредь я буду осторожнее со словами, так что… — Да-да, ты прощен, — отмахнулся Ферид, поворачиваясь на бок, спиной к Кроули. На лице темноволосого вампира отразилось замешательство, потому что было видно, что его слова сильно задели Батори. Кроули резко перевернул его обратно на спину, нависая сверху. Ферид лениво смотрел на лицо Юсфорда, изредка моргая. Он был непривычно сонным, хотя лучи света не проникали в комнату из-за плотных штор, поэтому влиять на состояние вампира это не могло. Было ясно, что творилось что-то внутри него. Почему-то именно сейчас тишина давила на уши, и, если бы они были людьми, то отчетливо слышали бы биение своих сердец и дыхание. — Кроули, я не злюсь, успокойся. — голос Ферида звучал необычайно тихо, но улыбка вернулась на его лицо. — Иногда я тоже бываю серьезным, когда думаю, но ты обычно не видишь меня в такие моменты. — Тогда о чем ты думал? — Кроули продолжал нависать над вампиром, который казался раза в два меньше его самого за счет отсутствия такой огромной мышечной массы. — О том, что бы я делал один. — Эм… То есть, если бы меня не было рядом? — О, — Ферид засмеялся, убирая с лица челку. — Это было бы действительно проблематично, пришлось бы менять все планы! Кроули улыбнулся, почувствовав облегчение. А в следующий момент и руки, обхватившие его за шею и быстрым движением заключившие в объятия. Темноволосый вампир вздрогнул от неожиданности, утыкаясь лицом в чужую бледную шею. — Что на тебя так внезапно нашло? — спросил Кроули, непроизвольно касаясь губами тонкой кожи, под которой еле виднелись синие вены, и упираясь руками в покрывало кровати, стараясь не сильно наваливаться на аристократа. — Просто хочу так полежать, не шевелись. — Ферид запустил свои изящные пальцы в волосы Кроули, запутывая пряди рыжей челки, и закрыл глаза. Прикосновения были прохладными, как и их тела: все-таки сердца в них не бились уже много веков. Юсфорд не мог сказать, что он ощущал какое-то отвращение, но неудобное положение приносило ему некоторый дискомфорт, а открытая шея заставляла бороться с желанием ее прокусить, несмотря на то, что принадлежала вампиру. — Ферид, мне немного неудобно, — пожаловался он, сглотнув. — А ты тяжелый, но я же молчу, — усмехнулся Ферид, не разжимая рук. Кроули нахмурился, но говорить, что это он еще не наваливается целиком, не стал. — А еще ты сейчас так уязвим, — сказал он, осторожно проводя по бледной коже языком. — Не боишься, что я выпью всю твою кровь? — Я доверяю тебе полностью. Впечатляют масштабы моей дружбы? — Ферид засмеялся, а потом, наконец, отпустил Кроули, встречаясь с ним взглядом. — Но можешь попробовать. Вызов был принят. Кроули оскалился и резко вонзил острые клыки в тонкую шею, ощущая, как едва теплая кровь вампира вливается ему в рот. Сильные руки Юсфорда сжали худые плечи, и Ферид мелко задрожал, впервые за столько лет ощущая приятное жжение на шее, которое расходилось волнами по всему телу. Сминая руками покрывало, немного прогибаясь в спине и теряя голову от боли и наслаждения, Ферид зажмурился, и на его лбу выступило несколько капель пота. — М-м… — Батори закатил глаза и случайно прокусил клыками свою нижнюю губу, пытаясь оставаться в сознании от нахлынувшего удовольствия, которое все всегда испытывают от укуса вампира. Прошло так много времени, что Ферид забыл эти ощущения, но, к сожалению, у этой сладкой пытки был предел, и дальше позволять Кроули пить было уже нельзя. Аристократ положил ослабевшие от потери крови руки на чужую мускулистую грудь, слабо отталкивая, тем самым говоря, что пора завязывать. Кроули нехотя отстранился, лизнул место укуса, которое мгновенно затянулось, и с улыбкой посмотрел на заметно покрасневшего Ферида, слизывающего капли крови со своей нижней губы. Его красные глаза были отчего-то мутными и смотрели как-то рассеяно. — Извращенец. — Я больше не доверяю тебе, — с наигранной обидой ответил Батори, скользя ладонями по мощной груди Кроули и приходя в себя. — Совсем. — Вот как? — засмеялся тот, отползая от Ферида и садясь на кровати. — Но тебе понравилось. — Ну, я же извращенец. — Господи, на правду не обижаются. — А я и не обижаюсь. — Ферид поднялся с кровати, откидывая с плеч свои длинные, наконец-то отросшие до прежней длины волосы, которые, казалось, светились своим собственным светом, и поправил рубашку. — Оденься уже, — Кроули пытался пальцами привести в порядок свою рыжую челку, над которой поиздевался светловолосый вампир, хотя она и без него торчала во все стороны, но выходило не очень. — А что такое? Я тебя возбуждаю? — продолжал веселиться Ферид, подходя к Юсфорду с расческой, которую он подобрал возле зеркала, и помогая разобраться с челкой, сделав лишь пару умелых движений. — Хах, нет, конечно. Ферид порылся в шкафу, выкинул оттуда несколько странных вещей, затем быстро влез в черные брюки, заправил их в черные высокие сапоги и накинул на плечи такой же черный плащ. Подойдя к зеркалу, он поправил бант на шее и уже приготовился собрать свои длинные серебристые волосы в хвост, но тут его хрупкие кисти накрыла широкая ладонь внезапно появившегося сзади Кроули. — Не собирай их хотя бы сегодня, — улыбнулся Кроули отражению Ферида в зеркале. Батори вздохнул и откинул голову на чужое плечо, заглядывая в алые глаза. — Почему? Кроули задумался, не в состоянии ответить, почему Ферид должен прислушиваться к нему, но тут его осенила гениальная мысль: — Потому что я твой друг и не посоветую тебе ничего плохого. Ферид недоверчиво прищурился, смотря на Кроули и пропуская между пальцев свои длинные пряди. Распущенные волосы ему действительно очень шли, делая его похожим на эльфа или сказочного принца. Батори молча смотрел в зеркало, размышляя несколько минут. — Хорошо, — наконец ответил Ферид, отходя от Юсфорда и зеркала. — Нам уже пора отправляться. Кроули проследил за тем, как изящная фигура аристократа вышла из комнаты, и потрогал то место, где раньше у него билось сердце. Юсфорд так и не смог дать определение их отношениям, да и не слишком уж торопился это делать, ведь они оба — ненавидимые Богом монстры, и впереди их ждет еще бесконечное множество веков. Кроули успеет подумать обо всем и, возможно, даже обсудит это с Феридом, хотя, казалось, сам Ферид намного больше него осведомлен во всех вопросах. Кроули продолжал стоять посреди комнаты, уставившись на расписную дверь, за которой скрылся другой вампир. Сегодня он особенно часто выпадал из реальности, и это немного сбивало его с толку. Юсфорд почесал затылок и пошел следом за Батори, как вдруг дверь отворилась, и из-за нее показалась улыбающаяся голова аристократа.  — Ты скоро? — поторопил Ферид, выглядящий необычайно довольным. — Иду, иду, — отозвался Кроули, подходя к двери. — Ты прямо сияешь. Разве уже случилось что-то хорошее? — Ну-у-у, — Ферид сделал вид, что глубоко задумался, поднеся бледную кисть к подбородку. — Мне показалось, сегодня ты впервые назвал себя моим другом. Кроули по-доброму закатил глаза и рассмеялся. Пусть он и не знал причины, но одно Юсфорд мог сказать с абсолютной уверенностью — его место там, где Ферид. Этот отвратительный, напыщенный, постоянно замышляющий невесть что, портящий жизни другим, но такой расчетливый, сообразительный, целеустремленный и опытный вампир будет продолжать играть роль жизненной цели Кроули и вести его за собой. Кажется, так было решено еще до того, как Юсфорд перестал быть человеком, но даже если все это также является неотъемлемой частью грандиозных планов Батори, Кроули не имел ничего против.