🌺🦌1.🦌🌺
Шоссе змеилось впереди гладкой стальной лентой, уходящей далеко за горизонт. Мимо неторопливо проплывали зеленеющие поля и небольшие лесные сопки, подпирающие небо причудливыми холмиками. Денек стоял погожий: солнечный, теплый и по-весеннему свежий. В безоблачном небе застыл ослепительно-белый солнечный диск — застыл по левую руку, до полудня было еще около полутора часов. Встречный ветер лупил прямо в лицо, задувая в приоткрытое окно, но Шикамару и не думал его закрыть: он имел привычку курить прямо в машине и по обыкновению дымил прямо в зазор между оконным стеклом и рамой. Стоит сказать, позволял он себе такое только если ехал в одиночестве. Сейчас помимо него в салоне автомобиля были лишь коробки с посудой и книгами, сумки, забитые всякой бытовой мелочью и завернутая для надежности в несколько одеял немногочисленная техника. В багажнике ютились чемоданы с одеждой, постельные принадлежности да небольшой запас провизии, заботливо подсунутый матерью прямо перед отъездом — мера, совершенно не нужная. Все же Шикамару ехал не в абы какую глушь, вовсе нет. Он возвращался домой. Пейзаж за окном постепенно приобретал знакомые очертания. Вот узкая речка, вскользь огибающая родной городок, холодная даже в летний зной. Вот лавандовые поля, принадлежащие местному цветочнику, приобретающие к середине июля неповторимый цвет. Вот редкие фермерские домики, утопающие в зелени садов. А вот хвойный лесок, примыкающий колючей боковиной к городской окраине и тянущийся на десятки гектаров вдаль и вширь. Этот лес был местной достопримечательностью, известной далеко за пределами маленького провинциального городка, поскольку в нем находился олений питомник, ревностно сберегаемый многие годы силами семьи Нара. И вот теперь этот лес со всеми его хвойными деревьями и оленями переходил в единоличное владение Шикамару. Его родители разошлись, когда Шикамару было тринадцать. Это произошло как раз в то время, когда он уехал из города в столицу и больше не мог держать семью вместе одним своим присутствием. Мать со временем отправилась за ним, купила себе небольшую квартирку и устроилась работать в большой офис, реализуя через карьерный рост свои подавляемые в браке амбиции — и стала настоящей акулой в своей сфере, что не удивительно, учитывая ее характер. Отец остался в родном захолустье — за питомником требовался постоянный присмотр. Шикамару же без проблем окончил столичную школу для одаренных детей, поступил в университет, не напрягаясь закончил и его — с отличием по специальности ветеринарный врач, отработал три года в ветеринарной клинике, набираясь необходимого опыта, и теперь возвращался, чтобы сменить отца на его посту и дать своему старику заслуженный отдых. Откровенно говоря, все, что он делал в столице, было лишь с одной целью — вернуться однажды в свою провинцию, тихую и спокойную, и провести остаток жизни в заботах о семейном деле. Мать, конечно, была против и считала, что Шикамару должен остаться в большом городе и дальше раскрывать свой потенциал, но и удерживать его силой не могла. Впрочем, это не мешало ей постоянно напоминать сыну, что тот всегда может вернуться в столицу и заняться карьерой, достойной его незаурядных способностей. Шикамару, тщательно сдерживая в голосе ворчливые нотки, вежливо отвечал, что уважает свой клан и семейные традиции и с радостью продолжит развивать семейный бизнес. На том и разошлись. Родной городок и впрямь был не под стать шумной суетливой столице. Совсем маленький, едва насчитывающий сотню улиц, из конца в конец пятнадцать минут на машине, а пешком не больше часа — вот такой он был. Чистенький, светлый, уютный и до странного дружелюбный. Под колесами автомобиля зашуршал гравий, когда Шикамару въехал на лесную территорию своего клана. Большой деревянный дом, в котором он провел свое детство, вырос перед ним среди высоких сосновых стволов, совсем такой же, каким Шикамару его запомнил. Он остановился на небольшой парковке — дальше дороги не было, только лесные тропы — и вышел из машины. Чистый воздух хвойного леса заполнил его истерзанные табачным дымом и выхлопными газами легкие, от избытка кислорода закружилась голова. Спотыкаясь, Шикамару добрел до крыльца, грузно опустился на него и запрокинул голову, впиваясь взглядом в бескрайнее голубое небо. Спустя двенадцать лет он наконец-то вернулся.🌺🦌2.🦌🌺
Отца Шикамару не застал: тот уехал еще неделю назад, едва удостоверившись, что сын возвращается. Шикамару не расстроился, он не виделся с отцом вживую двенадцать лет и вполне мог обойтись без него еще какое-то время. Зато чемпионат по шоги, на который и сорвался Шикаку Нара, ждать не мог. Встретил Шикамару кое-кто другой. Этот кое-кто сосредоточено запихивал рамен быстрого приготовления в кухонный шкафчик, и без того уже забитый под завязку. Этот кое-кто занимал львиную долю всего кухонного пространства шириной своего мощного тела. Этот кое-кто проворно обернулся на шаркающий звук шагов и — расплылся в широченной улыбке от уха до уха. — Чоджи, — поприветствовал его Шикамару, и не смог удержаться от улыбки сам, глядя на друга детства. — Шика! — взревел Чоджи, с поразительным проворством огибая кухонный стол и сгребая друга в медвежьи объятия. — Совсем не изменился, ну вот ни капельки! — Ты чего здесь делаешь? — пропыхтел Шикамару, не пытаясь, впрочем, выбраться. Спустя мгновение Акимичи выпустил его из теплых тисков своих рук и обернулся к оставшемуся открытым шкафчику. — Да это Наруто расстарался, — неловко пояснил он. — Как узнал, что ты возвращаешься, так и принес целый ящик лапши, на первое время. — Как предусмотрительно с его стороны, — протянул Шикамару скептично, но все же сорвался в небольшой благодарный смешок. — Ты если есть хочешь, мне там мать в дорогу наготовила, можем пообедать. — Это можно, — с готовностью согласился Чоджи, и Нара подумал, что друг тоже не изменился ни на грош. Вместе они достали из багажника плетеную корзину, в которой обнаружили термос с супом, маринованные овощи, вареный рис, и запеченую рыбу. Чай Чоджи вызвался варить сам, объяснив это тем, что пока в доме есть только газ и пользоваться придется плитой, а не электрическим чайником. Чтобы появилось электричество, нужно звонить на станцию. С удобством расположившись за столом, они пустились в детские воспоминания. Школьная жизнь, состоящая из учебы, шалостей и долгих прогулок после занятий, оставила в их памяти множество моментов, по большей части забавных, но иногда не очень. — Помнишь, как Сакура отделала Наруто прямо на школьном дворе? — спросил Чоджи, с удовольствием налегая на еду. Шикамару призадумался. — Ты про тот раз, когда он сказал, что у нее ноги кривые, или когда он обслюнявил ей руку от плеча до локтя? — Нет, я про тот случай, когда он влепил ей жвачку прямо в волосы. Ей тогда пришлось подстричься. — А-а-а, — протянул Шикамару, припоминая что-то подобное. — Трепка за прическу. — Точно! — обрадовался Чоджи. — Вообще, если призадуматься, частенько она его колотила. — Сам виноват, — пожал плечами Нара. — Он постоянно к ней цеплялся. — Как бы там ни было, сейчас она работает в больнице. Говорят, станет следующим главврачом. — А Наруто что? — поинтересовался Шикамару. — Ну, за ним крестный заявился через пару месяцев после того, как ты уехал. Пару лет они мотались где-то, подробностей не знаю, но там что-то с лягушками связано, а сейчас он в администрацию подался. Планирует подсидеть Хатаке-сана, — поделился Акимичи. — А помнишь нашу команду по легкой атлетике? — Любимчики Гая-сенсея, — улыбнулся Шикамару. — С Ли я виделся как-то раз, он подался в профессиональный спорт. Готовится к олимпийским забегам. — Тен Тен тоже, — поддакнул Чоджи. — Чемпионка по стрельбе из лука. — Молодцы ребята, не то, что мы с тобой. Вечно плелись в конце строя. — Не всем же за медалями гоняться, — философски заметил Чоджи. — А Хинату помнишь? — Принцесса клана Хьюга, — кивнул Нара. — Тихая скромница, представляю, как она должно быть разочаровывала своего сурового отца. — Так-то оно так, — нахмурился Акимичи, — да только она окончила юридическую академию и занимается теперь адвокатской практикой. Говорят, такая акула, ну просто адвокат дьявола. — Не ожидал, — удивленно протянул Шикамару. — Думал, она замуж поскорее выскочит, чтоб от папаши отвязаться, но чтобы так… — Она выиграла несколько громких дел, так что ее имя сейчас на слуху, — произнес Чоджи. — Если честно, я рад за нее. В школе она звезд с неба не хватала. Шикамару задумчиво смотрел на друга. Все эти воспоминания всколыхнули в нем еще одно, не самое приятное, тщательно затерянное в глубинах памяти, старательно забытое. Но сейчас оно пробудилось и всплыло наружу, вызывая одновременно угрызения совести и странное трепещущее волнение. — Раз уж мы решили перемыть кости всем нашим девчонкам, — начал издалека он, — то как там дела у цветочной принцессы? По тому, как сползла улыбка с лица Чоджи, Шикамару понял: совесть мучает не его одного.🌺🦌Взгляд в прошлое.🦌🌺
В каждой школе есть такие ученики, которых дразнят и задирают не потому, что они в чем-то хуже остальных, а потому, что они не дают отпор. Ино Яманака такой не была, но она все равно стала козлом отпущения. Из-за того, что по мере сил пресекала издевательства над беззащитными. Она, словно ангел милосердия, утешала обиженных, успокаивала плачущих и разнимала дерущихся. И при всем при этом, она всегда была одна. Все эти беспомощные младшеклашки, находящиеся под ее протекцией, одновременно любили ее и боялись. Боялись ее не только малыши, но и ровесники и даже старшие ученики. Эта странноватая, не по годам серьезная девочка обладала редкой проницательностью, словно могла силой мысли проникнуть кому угодно в голову и выведать все потаенные секреты. Кроме того, она совершенно никого не боялась. Или, во всяком случае, не подавала виду. Первая стычка Ино и Шикамару произошла еще в начальной школе, когда компания мальчишек-задир, в которую и был вхож Нара, отобрала портфель у ученика на год младше и весело перекидывала его по кругу. В конечном итоге они бы наигрались, бросили портфель куда-нибудь в мусорку и ушли восвояси — обычная шалость без каких-либо последствий, но обиженная мелочь уже наматывала сопли на кулак, и на его защиту внезапно выскочила белобрысая угловатая девчонка, разрывая издевательский круг. Она перехватила порядком потрепанный портфель перед носом опешившего Кибы, деловито отряхнула его от пыли и вручила заплаканному мальчугану, который тут же бросился наутек. Оставшихся без дела задир она смерила суровым взглядом небесно-голубых глаз и назидательно произнесла: — Как вам не стыдно обижать маленьких. Вы же просто пользуетесь тем, что сильнее. Шикамару присмотрелся к ней повнимательнее — разбитые колени, искусанные губы — и вспомнил. Ино Яманака, дочь цветочника Иноичи. Этакая школьная Фемида, защитница угнетенных, поборница справедливости. Они были в одной параллели, но учились в разных классах. — Тебе-то что? — спросил Киба прямо ей в лицо. Ино пошатнулась, но не отступила и взгляда не отвела. — Ты кто вообще такая? — Иди, куда шла, и не вмешивайся! — вклинился Наруто. — Сильный всегда побеждает слабого, — сказал рассудительный Шино. Чоджи просто молча смотрел на нее, должно быть, тоже узнал. Их отцы дружили с детства. Они с Шикамару переглянулись украдкой, но так ничего и не сделали. — Стыдно должно быть, — повторила Ино тем временем. — Вас много, а он один. — И что дальше? — насмешливо поинтересовался Узумаки. Яманака перевела на него изучающий взгляд. — Ничего, — сказала она. — А раз ничего, то и иди отсюда, — подвел итог Инузука. Он протянул руку и толкнул девчонку ладонью в грудь, не сильно, но ощутимо. Она отступила на пару шагов, и вдруг запнулась обо что-то на дороге, неловко взмахнула тонкими руками в воздухе и свалилась на спину. Ее светлые волосы разметались в дорожной пыли, пока она не попыталась подняться на ноги. Столпившиеся вокруг школьники засмеялись, на губах Кибы застыла торжествующая усмешка. Шикамару смеялся вместе со всеми. Позже ему стало стыдно об этом вспоминать.***
Откровенно говоря, Ино сложно было назвать красивой девчонкой. Она была жутко худая, костлявая и угловатая, с непропорционально широкими ладонями и длинными ступнями. Невыразительное блеклое лицо с ярко-красными обветренными губами и носом-картошкой, белесые брови и ресницы. В ней не было аристократических черт Хинаты, живости и озорства Тен Тен или эксцентричной яркости Сакуры, но все же и совсем уродиной она тоже не была. У нее были чудесные длинные волосы цвета льна и самые поразительные голубые глаза, какие только могут быть. И вообще-то, если присмотреться внимательнее к неказистым на первый взгляд чертам, можно было сказать, что со временем из Ино вырастет настоящая красавица. Стычки с ней происходили примерно раз в неделю. Каким-то образом она всегда оказывалась рядом, стоило мальчишкам только начать над кем-то глумиться, и постепенно у них вошло в привычку сцепляться с нею просто так. Дело усугубилось, когда Ино начала помогать отцу. Он был флористом, изготавливал букеты, а Ино должна была разносить их заказчикам. Когда она сталкивалась на улице со своими обидчиками, цветы до адресатов не доходили. — Эй, Яманака! — позвал ее в один из таких дней Киба. — Милые цветочки! — Пошли вы! — крикнула в ответ Ино. Букет, конечно же, у нее отобрали, раздербанили на части. Наруто дурачился с белыми хризантемами, затыкая их длинные стебли за воротник молчаливого Шино. Киба издевательски скакал вокруг девочки с розами, делая вид, что фехтует с невидимым соперником. Чоджи стоял в сторонке, пожевывая цветочную елочку, похожую на ветку укропа. Шикамару достались яркие астры. Он смотрел на них так, словно не мог взять в толк, откуда же они взялись в его руках. Подняв взгляд, он обнаружил, что Ино смотрит на него своими огромными голубыми глазами, не отрываясь. Меж ее светлых бровей залегла отчаянная просьба. «Помоги мне. Помоги не ради меня. Помоги ради себя». С трудом, Шикамару оторвал от нее вдруг потяжелевший взгляд. Рывком он ободрал с астр все лепестки и обсыпал ими Ино под улюлюканье мальчишек. Было ли ему весело? Не особо.***
Позже, когда все произошло, никто не мог сказать точно, почему Ино не оставили в покое. Просто стычки с ней вносили хоть какое-то разнообразие в рутину школьных будней. Она задорно отбивалась от всех нападок, возвращала младшим ученикам украденные учебники, обливала дерущихся из питьевого фонтанчика. Часто вступала в словесную перепалку с лобастой Харуно. Сакуру можно было назвать единственной подругой Ино, но и она не вмешивалась в дела Яманаки с мальчишками. До седьмого класса девочки вообще почти не контактировали с мальчиками (и наоборот). Ино была единственным исключением. Она и собирала все шишки. В шестом классе она перестала разносить букеты. Теперь ее отец сам занимался этим. Видимо, помощь дочери приносила ему больше убытков, чем дохода. Не удивительно, учитывая, что львиная доля букетов так никогда и не добралась до нужного адреса. Теперь после школы Ино собирала в окрестных лесах папоротник, аспарагус и иглицу, наведывалась на поля за душистой лавандой да к реке за крупными кувшинками, которые можно было отыскать у самого берега. Поймать ее за пределами школы стало сложнее, но и азарт увеличился. Одна из таких встреч особенно запомнилась Шикамару. Учебный год закончился, наступили каникулы. Отличные оценки Нары в этом году позже позволили ему перейти в столичную школу для одаренных. Казалось бы, все шло отлично. Нет. Родители с каждым днем ругались все сильнее и слова о разводе звучали все чаще. Шикамару, застрявший меж двух огней, просто хотел, чтобы все это поскорее закончилось. Он устал от постоянных скандалов. — Ну что, как думаете, где сегодня наша красавица? — издевательски протянул Киба, оглядывая свою верную компашку. — Дома поди отсиживается, — откликнулся Узумаки. — Сегодня жарко, может, на речку пошла? — предположил Чоджи. Шикамару покачал головой. Ему промолчать бы, ему бы уйти. — Нет, — возразил он. — На днях лаванда зацвела. Она наверняка на лугу. К собственному сожалению, он не ошибся. — Эй, Ямана-а-ака! — звучно протянул Наруто, едва завидел ее тощую спину, согнувшуюся над лавандовыми соцветиями. Ино вздрогнула, подскочила на месте, выпрямляясь во весь рост. — Что-то не видно тебя в последнее время, перестала букетики носить? — Пошел к черту, — огрызнулась Ино. — Пошли вы все к черту! — Грубиянка, — флегматично процедил скупой на слова Шино. — И не говори, — поддержал его Киба. — Рот бы тебе с мылом вымыть, Яманака. А знаете, что? — обратился он вдруг к мальчишкам. — У моей мамы мыло лавандовое! И с этими словами он бросился вперед. Ино отбивалась, как могла, брыкалась, лягалась и трясла головой. Мальчишки с гиканьем кружили вокруг нее, как коршуны, пока не повалили в лавандовое облако, не прижали щекой к земле. Цветы застряли у нее в волосах, забились под одежду, их терпкий аромат свербил в носу. — Тебе идет лавандовый цвет, Яманака, — процедил Киба, удерживая ее голову у самой земли. — А ну-ка, проси прощения за грубость. Сказать по правде, Шикамару думал, что Киба перебарщивает. Но не вмешивался. Ино буравила потемневшим взглядом землю прямо перед своим носом. Вместо извинений она сказала следующее: — Ты такой злой, Киба, потому что думаешь, что мать тебя не любит. Сестру твою любит, а тебя нет, и в своей семье ты лишний. И сестре ты завидуешь, она умная и красивая. А ты глупый и злой. И извиняться за твою глупость и злобу я не буду. Слова попали в цель. Киба настолько опешил, что ослабил хватку, и Ино без труда смахнула его руку со своей головы. Она села, где была, в лавандовой куче, но даже так, глядя снизу, умудрялась смотреть на них сверху вниз, со знанием собственного превосходства. — Ты че несешь? — заикнулся было Наруто, но Ино уже смотрела прямо на него. — Если над тобой издевались в детстве, — сказала она, — то это не значит, что теперь ты сам можешь издеваться над теми, кто младше и слабее. Это не нормальная модель поведения, но другой ты не знаешь, потому что некому было тебя научить. И не я должна извиняться за то, что ты стал сиротой. Слова рвались из ее рта, острые и пронзительные, они разрывались на осколки, достигая цели. Ино на них не скупилась, отвешивала каждому с лихвой. — Ты изгой, — сказала она Шино. — Не умеешь быть своим среди друзей. Боишься даже сказать что-то не так. Даже здесь ты чувствуешь себя не в своей тарелке. Но ввязываешься во все дела, чтобы оставаться хоть в какой-то компании. Я не буду извиняться за то, что ты не умеешь дружить. — Ты комплексуешь из-за лишнего веса, — обратилась она к Акимичи. — Тебя дразнят, и это тебя злит. Но знаешь что, Чоджи? Я ни разу не назвала тебя толстым, и я не буду извиняться за то, чего я не делала. Шикамару она приберегла напоследок. — Твои родители постоянно ругаются. Ты чувствуешь вину за то, что они столько лет прожили вместе из-за тебя, хотя давным-давно могли разойтись. Но ты не можешь срываться на них, и поэтому ты срываешься на тех, кто слабее. А я не буду извиняться, потому что проблемы в твоей семье возникли не из-за меня. После этого она встала, еще раз пристально посмотрела каждому в глаза и, не отряхиваясь, как была — вся в лаванде, земле и пыли — побрела, прихрамывая, к городу. Мальчишки смотрели, как она уходит, даже не пытаясь догнать, пристыженные и побитые всего-навсего словами. Когда Ино совсем скрылась из поля их зрения, они молча, украдкой переглядываясь между собой, отправились по домам. Возможно, каждого и подмывало поговорить о проблемах других, но никто не хотел, чтобы судачили о нем самом. Несколько недель после этого к Яманаке никто не лез. Но не больше.***
Мало-помалу мальчишки оправились от лавандового происшествия, и все вернулось на круги своя, за тем исключением, что Ино стала целенаправленно избегать с ними столкновений за пределами школы. Она старалась улизнуть сразу после окончания уроков и, хоть по-прежнему вступалась за младших на переменах, на рожон больше не лезла, старательно игнорируя сам факт существования своих обидчиков. Ее не удавалось подловить ни на улочках города, ни около цветочной лавки ее отца, ни на луговине. Только в школе, и больше нигде. Ино отсиживалась дома. Сами того не зная, мальчишки загнали ее в опалу. Так шли дни, недели и месяцы. Занятий Яманака не пропускала и училась прилежно — немногим хуже Шикамару, но все же и у нее были шансы перебраться в столичную престижную школу, если бы она захотела. Как можно не хотеть, Шикамару не понимал: столица — это безграничные возможности и новые горизонты. А еще — свобода от семейных склок. Он поступил, прошел по конкурсу. Особого труда ему это не составило: он слыл едва ли не гениально одаренным. Если бы не природная лень, он вполне бы мог закончить учебу экстерном раньше на пару лет. Не доучившись всего несколько недель до окончания седьмого класса, ему нужно было собираться и уезжать в новую школу. Почти все свободное время Шикамару проводил с друзьями, чтобы как можно меньше бывать дома. Вместе они шарились по городским улицам, выбирались подурачиться в лес и на реку. И, неожиданно для самих себя, столкнулись однажды с Ино. Она торопливо собирала водяные лилии, растущие у самого берега небольшой, но бурно текущей речки, выуживая их за длинные стебли и складывая на песок рядом с собой. Неподалеку лежала корзина для цветов, а сверху на ней — старомодная широкополая соломенная шляпа, украшенная кружевными лентами и искусственными цветами. Шикамару вдруг подумал, что это, наверное, последний раз, когда он видится с Ино — скоро он уедет, и неизвестно, как сложатся дальше их пути. Яманака не подозревала об их присутствии, и, когда Киба смешливо окликнул ее, едва не свалилась в воду, удержавшись на берегу лишь каким-то чудом. Она развернулась, и Шикамару успел заметить, как на миг закрылись ее глаза и раздраженно поджались губы — достали они ее знатно. — Давно не виделись, Яманака! — радостно крикнул Киба, скалясь от уха до уха. — Что-то тебя совсем не слышно, не видно… Ино дернула светлой бровью. — Какая встреча, — без энтузиазма протянула она. — Сто лет бы вас не видеть. Спокойствие это было напускное — Ино нутром чуяла проблемы и пыталась найти для себя пути к отступлению, беспокойно осматриваясь, но, увы, ее полукругом зажали спиной к реке. — Да брось, Яманака, — продолжил Киба, подходя чуть ближе. — Разве ты по нам не скучала? — Разве вы не должны провожать вашего дружка в дальний путь? — поинтересовалась Ино, указав упрямым подбородком в сторону Шикамару. — Мы этим и занимаемся, дорогуша, — подключился Наруто. — К примеру, сейчас мы ищем для него памятный подарок. Что-то вроде, — он огляделся по сторонам, — этого! И он кинулся к корзине, сорвал с нее шляпу и нахлобучил Шикамару на голову. Ино дрогнула всем телом и потянулась было к шляпе, но усилием воли сдержалась и только сдержанно попросила: — Отдайте шляпу, — и голос ее подрагивал от гнева. — Не жадничай, Ино, — сказал Чоджи, как всегда что-то жуя. — По-моему, Шикамару шляпа идет больше, чем тебе. — И то правда, — расхохотался Инузука. — Да и зачем тебе такое старье, Яманака? Купишь себе новую. — Отдайте шляпу, — еще раз процедила Ино, сжимая ладони в кулаки. Шикамару протянул руку к голове, задел пальцами шершавую солому. Что там за шляпа такая, что вечная миротворица Ино так разъярилась? — Ух ты! — крикнул Наруто. — Да она никак драться собралась! И Яманака правда кинулась вперед, к Наре. Но не драться — только стащить с него свой головной убор. Шикамару и сам не знал, зачем, но он увернулся, отошел в сторону. И еще, и еще. Мальчишки посмеивались над их догонялками, в глазах Ино закипали слезы, а Шикамару — нет бы отдать девчонке ее шляпу и с миром разойтись — вдруг развеселился над ее попытками. Они поменялись местами: теперь Нара стоял спиной к реке, а Ино напротив него. — Трус, — прошептала она. — Ты трус, Шикамару. И бросилась снова. Она успела подцепить пальцами краешек широких полей шляпы, стягивая ее с мальчишеской головы, но и Шикамару не стоял на месте. Он резко развернулся, уходя вбок, и Ино, запнувшись об его ногу, свалилась в реку. Секунду стояла оглушительная тишина. Затем Ино вынырнула — через пару метров от того места, где упала — течение отнесло ее вперед. Соломенная шляпа стремительно поплыла дальше. Мальчишки рассмеялись, глядя, как на дрожащих ногах Ино бредет на берег. Обычно красные губы сменились странным синюшным цветом, мокрая одежда облепила тело. — Моя шляпа, — пробормотала Ино, отчаянно глядя на воду и трясясь от холода, — единственное, что осталось от мамы. Будто подчеркивая драматичность момента, небо стало стремительно уплотняться в тяжелые темные тучи; невесть откуда взявшийся ветер быстро гнал их от лесов к городу. Постепенно смех утих — навеселившись, мальчишки пошли прочь. Но у Шикамару на душе скребли кошки. Все знали: матери у Яманаки не было.***
За подготовкой к переезду и хлопотами, с ним связанными, Нара позабыл об этом инциденте. Не вспомнил даже, когда узнал, что в понедельник Ино не появилась в школе. Не вспомнил и позднее. Суетливая жизнь на новом месте, новые знакомства и столичные развлечения стерли из памяти Шикамару почти любое воспоминание о Яманаке. И все же иногда, глядя на небо, он думал о девочке, глаза которой были в точности такого же голубого оттенка, и странная тоска, состоящая из сожалений, угрызений совести и упущенных возможностей, пробиралась в его душу. И порой, очень редко, он размышлял над тем, что же на самом деле тянет его обратно в родной город — семейное дело или что-то совсем, совсем другое?🌺🦌3.🦌🌺
Разумеется, сейчас Нара понимал, как глупо и жестоко они обходились с девочкой. Они никогда не хотели чего-то действительно плохого, скорее — просто не осознавали всей тяжести своих поступков, не думали, что могут быть какие-то серьезные последствия. Но, как оказалось, могут. — Так что с ней? Она не уехала из города? Хотя нет, наверное, поступила в университет — вроде, она всегда хорошо училась? Чоджи покачал головой, отведя взгляд в сторону. — М-м-м, нет. Нет, она не уехала. Так и живет с отцом. — По-прежнему торгуют цветами? — Господин Яманака да. А Ино делает на заказ всякие аксессуары. Сумки, перчатки, веера. Шляпы. Можно сказать, она пользуется… популярностью. Они помолчали, вспоминая тот, последний инцидент. На Шикамару накатил острый приступ вины, и горечь, таившаяся на дне его души, вдруг вырвалась на свободу. — Какими же мы были дураками, — сокрушенно произнес он. — Даже не верится, что мы так с ней обращались. — Что было то было, — сказал Чоджи. — Прошлого не исправить. — Но сейчас, я так понял, у нее все хорошо? — с надеждой уточнил Нара. — Ну, у нее свой небольшой магазинчик. Число клиентов постоянно растет. Сейчас у нее заказывают вещи даже из других городов, не только местные, — тут Акимичи понизил тон, перейдя почти на шепот. — Вообще-то поговаривают, что вещи, которые она делает, приносят удачу и благополучие. Выполняют заветные желания. Шикамару улыбнулся, но Чоджи остался серьезен. — Только не говори, что ты в это веришь? Это же не рационально! — воскликнул Нара. — Да как тут не поверить. Все, кому она что-то делает на заказ, вскоре улучшают жизнь. Кто-то наконец выходит замуж или женится. У кого-то появляется долгожданный ребенок. Кому-то с деньгами везет. Кстати, твой отец тоже к ней обращался, она для него сумку сделала. Думаю, теперь твой старик точно на чемпионате победит. — Мой отец и безо всякой сумки на нем победит, — фыркнул Шикамару. Чоджи задумчиво покачал головой. Нахмурился, размышляя о чем-то. — Если хочешь, можешь навестить ее, — предложил он в итоге. — Правда, не уверен, что она будет рада тебя видеть. Хотя она, вроде, зла не держит. — Я не горжусь тем, что мы делали, — вздохнул Нара. — Стоит сходить и принести извинения. Лучше поздно, чем никогда. — Может быть, ты прав. Ее магазинчик называется «Тихое место». Он неподалеку от нашей школы, на седьмой улице. — Необычное название для мастерской аксессуаров, — удивился Шикамару. Акимичи тяжело вздохнул. — Это, вроде как, постоянное напоминание. Всем нам. Дело в том, что после того случая с речкой, Ино… она… ну, в общем, сильно заболела. Вода была холодная, она шла домой мокрая, поднялся ветер. Простуду, конечно, вылечили, но она застудила уши, пошло осложнение и теперь… Он замолчал, глядя в одну точку перед собой. У Шикамару противно заныло в груди от нехорошего предчувствия. — Что с ней, Чоджи? — тихо спросил он. Акимичи шумно сглотнул и, нервно сжимая и разжимая пальцы, произнес: — Она не слышит, Шика. Совсем. У Шикамару будто почву из-под ног выбили. Одно дело глумиться над нескладной назойливой девчонкой, и совсем другое — узнать, что после одной из дурацких стычек эта самая девчонка получила физическое увечье. Не слышит! Они испортили девочке жизнь в самом буквальном смысле! — И что же, ее совсем нельзя вылечить? — спросил Шикамару, одновременно слыша и не слыша собственный голос, будто пребывая в каком-то трансе. — Сакура решила стать отоларингологом, чтобы быть в курсе всех методов лечения, всех случаев выздоровления больных с подобной патологией, и если будет хоть малейший шанс — уверен, она сделает все, чтобы Ино поправилась. Но пока тщетно. Прошло ведь уже целых двенадцать лет. Целых двенадцать лет. Почти половину жизни Ино не слышит. Они, пятеро дураков, лишили слуха тринадцатилетнюю девочку. Скольких возможностей они ее лишили? Как могла бы повернуться ее жизнь, если бы не то происшествие? — Нам нет оправдания. И прощения тоже нет, — сухо сказал Шикамару. Слова давались ему с трудом. — У меня просто в голове не укладывается. Как она с этим справляется? Чоджи пожал плечом. — Ну, она может говорить. Читает по губам — удивительно быстро этому научилась, как будто всегда умела. Если помнишь, она очень проницательная. Шикамару горько усмехнулся. — Еще бы не помнить. Еще бы не помнить.🌺🦌4.🦌🌺
«Тихое место» вовсе не было таким уж тихим. Здесь играла приятная ненавязчивая музыка, вполголоса переговаривались посетители, а над входной дверью висел колокольчик. Вполне обычная обстановка для небольшого магазина, если не принимать в расчет недуг его хозяйки. Шикамару вошел внутрь, да так и замер у входа. На мгновение мигнул свет — видимо, это было оповещение для Ино о пришедшем клиенте. Сама Яманака стояла за прилавком и общалась с каким-то высоким брюнетом, из наплечной сумки которого торчали разнокалиберные кисти и листы бумаги. Она доброжелательно улыбалась своему собеседнику, который, среагировав на звон колокольчика, повернул голову к Наре, мазнул по нему незаинтересованным взглядом и вернулся к собеседнице. А сама Ино… Если говорить по-простому, у Шикамару перехватило дыхание. Ино сияла. Ее прежде неказистые черты с годами окрепли, оформились и приняли необычайно гармоничное сочетание. Брови и ресницы потемнели, щеки зарумянились, вечно искусанные в детстве губы совершенной, как оказалось, формы изгибались в лукавой улыбке. Длинные светлые волосы были распущены, челка чуть прикрывала один глаз, ярко-желтая шифоновая блузка идеально сидела на стройном ладном теле. И глаза. Ясные, как небо в солнечный день. Даже издали можно было увидеть их необычайную яркость, их пленительную глубину. В Ино по-прежнему не было аристократических черт, живости или озорства и эксцентричной яркости, но они были ей ни к чему. Она завораживала и очаровывала уникальным изяществом и утонченностью и, как подумал, увидев ее, Шикамару, она сияла. Лучезарная — такой она стала. Редкое качество, но Яманаке оно досталось сполна. «И эту красоту мы травили,» — пронеслось вихрем в голове у Шикамару, но он тут же прогнал эту непрошеную мысль. Ино наконец оторвалась от разговора и подняла взгляд на вошедшего. Мгновение она просто смотрела, пока ее лицо не озарилось — куда уж сильнее — узнаванием. Нежный румянец схлынул с ее щек, губы беспомощно приоткрылись, не издавая ни звука, а потом она одним движением сдернула с себя передник, который был повязан на талии, и выскользнула в подсобку прямо позади прилавка, с грохотом захлопнув за собой дверь. На это все у нее ушло не более пары секунд. Парень у прилавка снова обернулся. Теперь Шикамару увидел, что у него очень бледное, совсем ничего не выражающее лицо. С легкостью он оторвался от стойки и прошел к выходу, лишь бросив на Шикамару пустой взгляд чернильно-черных глаз. Нара посторонился, чтоб тот смог выйти. Колокольчик звякнул снова, но свет на этот раз не мигнул. Чтоб не стоять столбом, Шикамару прошел к одной из стеклянных закрытых витрин. Их в торговом зале было всего три: высокая от пола до потолка со шляпами, вдоль окна — с перчатками, веерами, кошельками и прочими мелочами, и еще одна средних размеров — с сумками. На отдельном поручне висели зонтики. Каждая вещица казалась уникальной, со своими мелкими деталями, из различных материалов, и была создана отображать личность владельца. Ничего удивительного, если учесть, что Ино работала на заказ, но Шикамару все равно удивился кропотливости работы. У Яманаки явно был талант. Дверь в подсобное помещение открылась, и Ино снова вошла в торговый зал. Она хмуро смотрела себе под ноги и… нервно кусала розовую нижнюю губу. За прилавок она не встала, замерла рядом с ним, облокотившись об стойку. Украдкой Шикамару наблюдал за ней, делая вид, что рассматривает изделия в одной из витрин. По сей видимости, Ино тоже иногда поглядывала на него, потому что в какой-то момент их взгляды пересеклись. Шикамару ощутил себя так, словно попал в какое-то дурацкое слоу мо: мир вокруг будто бы замедлил обороты и застыл, а Ино вдруг взяла… и улыбнулась. — Добро пожаловать в «Тихое место», — сказала она, и ее голос, звонкий и мелодичный, наполнил пространство, хоть слова и звучали странно-отрывисто. — Или правильнее будет сказать: «С возвращением домой»? На ватных ногах Нара подошел ближе, сокращая расстояние между ними до метра. Во рту пересохло, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы ответить. — Здравствуй, Ино, — произнес он, и его голос, вопреки ожиданиям, прозвучал почти ровно. Со все возрастающей горечью он отметил, что смотрит она не в глаза, как это было раньше, а ниже — на губы собеседника. И, не ожидая сам от себя, брякнул: — Отлично выглядишь. Яманака моргнула. — Спасибо, — медленно протянула она. — Так могу я узнать, зачем ты пришел? Шикамару помолчал, пытаясь сформулировать мысль. — Мы можем поговорить в более приватной обстановке? — попросил он в итоге. Чуть поколебавшись, Ино кивнула. Она снова подошла к двери в подсобку и гостеприимно распахнула ее перед Нарой, пропуская его вперед себя. В небольшом помещении разместились небольшой диванчик и кофейный столик перед ним. А еще — огромный стеллаж с самыми разнообразными материалами, рулоны ткани, сваленные в углу, рабочий стол под окном, заваленный деталями очередного творения, над которым очевидно работала девушка. Мастерская, понял Шикамару. — Проходи, присаживайся, — вежливо произнесла Яманака. — Чаю? — Нет, спасибо, — так же вежливо отказался Шикамару, все больше чувствуя себя героем какого-то нелепого романа. — Ты не боишься оставлять магазин без присмотра? Ино насмешливо выгнула брови. — Нет. Все изделия заперты в витринах. Да и Сай должен быть неподалеку. «Наверняка это тот брюнет с пустым взглядом,» — подумал Нара. — Он твой коллега? — Вроде того, — уклончиво ответила Яманака. — Он художник. Разрисовывает для меня ткани. — Просто так? Ино неопределенно качнула головой и снова улыбнулась — весело, почти лукаво. — Шикамару, — сказала она, — чего ты хотел? Нара выдохнул — и будто сдулся. Он словно снова стал двенадцатилетним мальчишкой, а Ино — красивая, спокойная, уверенная в себе и такая взрослая — снисходительно смотрит на него и уж конечно знает, что именно он собирается ей сказать. — Как тебе удается вот так спокойно сидеть и разговаривать со мной? — спросил он отчаянно. — Не скрою, я не ожидала тебя увидеть. Твое возвращение немного выбило меня из колеи. Но ты попросил о разговоре, и вот мы здесь, — она развела руками, как бы указывая на комнату. — Как ты справляешься с этим? — Научилась — за столько-то лет! — хихикнула Ино, и этот легкий смешок осел у Шикамару горечью на сердце. — Я никогда не хотел, чтобы с тобой произошло подобное! — воскликнул он, почти чувствуя, как намокают глаза. Ино поджала губы и опустила голову. — Я знаю, — мягко сказала она. — Я знаю это. Послушай, Нара, в детстве ты не был плохим. Ты не плохой и сейчас. Вообще, от того же Кибы было гораздо больше мороки, чем от тебя. Никто же не знал, что так все… получится. — Но это из-за меня, — прошептал он. Он знал — Ино поймет, поняла бы, даже если бы он вообще не издал ни звука. Ведь, в конце концов, кому нужны звуки в тихом месте? — Ты был там не один, — напомнила Яманака. Она чуть нагнулась и взяла его за руку. — Послушай, Шикамару, все, что произошло — просто неудачное стечение обстоятельств. С тем же успехом я могла сама упасть в воду. Винить тебя — все равно, что винить реку за то, что она холодная. Или ветер — за то, что он дует. Понимаешь? Шикамару промолчал. Может, у Ино и было двенадцать лет на то, чтобы смириться с ситуацией, принять ее и жить дальше, но у него самого такой роскоши, как время, не было. Ладонь Яманаки, все еще широкая, с длинными тонкими пальцами, была теплой и мягкой, и Шикамару сжал ее крепче. — Я так перед тобой виноват, — сказал он. — Я знаю, что не имею никакого права просить о прощении, но все же извини за то, что все так вышло. — Сколько раз мне еще повторить, что я не считаю тебя виноватым? — притворно вздохнула Ино и тут же посуровела. — Я серьезно, Нара. Если собираешься еще извиняться, то лучше сразу уходи. Шикамару еще немного посмотрел на их сцепленные ладони и нехотя встал. — Ладно, Ино. Тебе, наверное, не очень приятно со мной общаться, так что я пойду, — Яманака устало вздохнула и собралась что-то сказать, но передумала. — Если тебе вдруг что-то понадобится — обращайся в любое время. Я в самом деле вернулся домой, так что… Ты знаешь, где меня можно будет найти. С этими словами он махнул рукой, прощаясь, развернулся и самым натуральным образом сбежал.🌺🦌5.🦌🌺
С тех пор Шикамару безвылазно просиживал дни в своих владениях. Пару раз он выбирался до ближайшего супермаркета, чтобы пополнить запасы продовольствия, но на этом все. Редкие вылазки он старался совершать по утрам, в начале рабочего дня, чтобы не столкнуться ни с кем из знакомых. Ему казалось, что над ним мертвым грузом нависло клеймо малолетнего преступника, и он не хотел ловить на себе неодобрительные взгляды. Порой к нему обращались местные жители: приносили кошек и собак, попугайчиков и хомячков с просьбой осмотреть занемогших питомцев. Гвоздем программы стал фермер, приведший лошадь с воспалившимся из-за плохих подков копытным рогом. Как практикующий ветеринар, Шикамару осматривал зверушек, выписывал препараты, вправлял вывихнутые лапы и накладывал швы, если это требовалось — но все это на своей территории. Ветеринарная клиника в городе была, но Шикамару помогал животным за чисто символическую плату, а если кто-то по доброте душевной приносил бродяжек — то и вовсе бесплатно. В остальное время он следил за своим оленьим стадом. Их перемещение по не такому уж и маленькому лесу он отслеживал при помощи GPS — у каждого взрослого оленя стоял чип. Время от времени он наведывался к той или иной группе животных, наблюдая за их состоянием, отслеживал одиночек, предпочитавших держаться особняком, отыскивал беременных самок. Территории, где находились занемогшие животные или собирались разродиться самки, приходилось закрывать для посещения — питомник был на удивление популярным туристическим местом, куда на выходные съезжались люди из соседних городов и где местные частенько проводили пикники и отмечали праздники. Иногда к нему захаживал Чоджи — визитам друга Шикамару был рад. Обсуждали в основном городские новости. Все, что касалось Яманаки, старательно обходили стороной. Забегал Наруто по административным делам: ему нужно было получить подписи на документы, связанные с питомником. Заходил Киба, приводил собак на прививки. Больше Шикамару никто не беспокоил. Он спокойно жил на отшибе в своем доме, слишком большом для одного человека. Электричество все же появилось после пары звонков на станцию, но Нара пользовался им по большому счету только для работы. Телевиденье его не сильно интересовало, а в интернет он выходил лишь для общения с друзьями из университета и чтобы отследить успехи отца на чемпионате (тот шел вперед с поразительным успехом). И изредка звонил матери. На этом перечень развлечений заканчивался. И вот в один из рутинных дней, уже вечером, когда Шикамару возвращался из очередного лестного рейда, он заметил, что кто-то дожидается его, сидя на террасе дома. Подойдя ближе, Нара увидел, что это был Иноичи Яманака. Мужчина вышел ему навстречу. — О, здравствуй, Шикамару! — дружелюбно поприветствовал он хозяина. — Здравствуйте, — ответил Шикамару. Новая волна стыда захлестнула его: из-за его глупых выходок с Ино этому мужчине в прошлом приходилось самому доставлять букеты по месту назначения. — Надо же, как на Шикаку похож, — улыбнулся Иноичи. — Как там дела у моего старого друга? — У отца все отлично, — кивнул Нара. — Я и не сомневался! А что мать? — Работает в столице. Звонит время от времени, все зовет вернуться. Яманака расхохотался: — Вот ведь старая ведьма! — он наконец отсмеялся и с ностальгической улыбкой продолжил: — Небось и отца твоего до сих пор крепким словцом вспоминает. — А то как же, — мрачно подтвердил Шикамару. — Да, совсем ничего не меняется, только дети вырастают, — мягко посетовал Иноичи. — Ты прости, что я так о ней, это по-дружески. — Да ничего, — мотнул головой Нара. — Ну ладно, я чего пришел-то, — посерьезнел Яманака. — Дочка моя у Шикаку закупала сброшенные оленьи рога, шишки и смолу. Много ей не надо, цена была договорная, в зависимости от количества. — А зачем ей? — опешил Шикамару. — Она в своих изделиях их использует. Из рогов вытачивает ручки для зонтиков, детальки для украшений, пуговицы на перчатки и всякое такое. Шишки для декора — только покрепче и поцелее должны быть. А из смолы она делает лак. — Я посмотрю, что можно найти, хотя для рогов сейчас не сезон, — пообещал Шикамару. — Спасибо, — деловито кивнул Иноичи. — Ну, бывай тогда. — До свидания, — попрощался Нара. Он смотрел на удаляющуюся спину своего неожиданного посетителя, кажущегося расслабленным и беззаботным, и думал о том, что Ино пришла к нему с просьбой не сама, а отправила отца. «Ну конечно, — подумал он, — с чего ей приходить к тебе лично, если она, скорее всего, ненавидит тебя?» Глупо было думать, что Ино захочет общаться с ним после всего того, что Шикамару сделал.🌺🦌6.🦌🌺
Рога для Ино Шикамару снял со стены в собственном доме. Олени сбрасывают их в начале зимы и речи о том, чтобы какой-нибудь олень решил вдруг обновить рога летом, и быть не могло. Зато в доме они украшали комнату, которая когда-то была родительской спальней, и по большому счету они были Шикамару не нужны. В любом случае, он не обеднеет, если отдаст их Яманаке. О том, что Ино можно отказать в ее просьбе, он даже не задумался. Если ей нужны рога, то она их получит — слово оленевода. Шишки Шикамару собирал в отдельный пакет, когда ходил в лес по рабочим делам. Одна из припозднившихся самок вот-вот собиралась разродиться и Нара хотел проследить, чтобы все прошло гладко. Шишки набирал по пути. Он не знал, какие именно нужны, так что подбирал разные: сосновые, кедровые и маленькие еловые. На всякий случай закинул несколько желудей — декоративные дубы росли у самого дома, посаженные давным-давно кем-то из его предков. Сосновой смолы набрал целое ведро — процесс приготовления лака был ему неведом, и он не знал, сколько смолы для этого надо, но полагал, что ведра будет достаточно. Когда все было готово, Шикамару задумался, что нужно сделать. Отвезти все самому? Заказать доставку? Позвонить и сказать, что товар можно забирать? Он вовсе не горел желанием обострять отношения с Яманакой сильнее, чем они уже были обострены, и не хотелось ошибиться даже в таком простом вопросе. Шли дни. Беременная самка успешно дала приплод — двоих крошечных оленят. Редкий случай, обычно олененок рождается один. Через пару месяцев малышей будет нужно чипировать, а до тех пор их местонахождение было легко узнать по местонахождению матери. И вот, в один из таких дней, которые Нара предпочитал проводить в лесу, наблюдая за вверенными ему животными, легко шагая по подъездной дорожке к нему пожаловала Ино Яманака. Не дозвавшись хозяина из дома она так же, как и ее отец, осталась подождать его на террасе. Удобно усевшись на деревянных ступеньках, она подтянула к груди колени, прикрытые юбкой-колокольчиком с цветочным принтом, и, облокотившись на них руками, разглядывала небо, затянутое пышными белыми облаками. Именно так ее застал Шикамару, вернувшись из лесного рейда: задумчивой, мечтательной и очень-очень светлой. Она, словно солнечный луч, пробившийся через мохнатые сосновые ветви, разгоняла мрачные тени угрюмого леса одним своим присутствием. Чтобы избавиться от этого наваждения Шикамару потребовалось несколько долгих минут. Только после этого он нашел в себе силы подойти к девушке так, чтобы она заметила его приближение еще издалека. Вместо приветствия он махнул ей рукой и, немного помедлив, Ино ответила тем же, мимолетно улыбнувшись. — Привет, — все же сказала она, вставая и оправляя юбку. — Я за материалами. Надеюсь, все готово? — Да, конечно, — ответил Нара. — Подожди, я принесу. Он скрылся в доме. Ино осталась на улице, с любопытством вглядываясь в открытый дверной проем. — У тебя всегда так темно? — удивленно спросила она, когда Шикамару вышел, вынося ее заказ. — Я мало времени провожу в доме, — пожал плечами парень. — Прости, наверное, мне нужно было пригласить тебя войти. — Не стоит, — замотала головой Ино. — Я же на минутку только. — Ну, ладно. Ты на машине? Ино помолчала, неловко поджав губы, прежде, чем ответить: — Нет. Не умею водить автомобиль. Я пешком. Шикамару мысленно отвесил себе затрещину. Он знал, что глухие люди могут отучиться на права и даже работать водителями, но все равно с его стороны было бестактно задать такой вопрос Ино. Он постарался не подать виду, что заметил ее смятение, и продолжил разговор, как ни в чем не бывало: — Рога и ведро довольно тяжелые. Как ты собираешься нести все это? — Ничего. Донесу. Шикамару немного помолчал, обдумывая свое следующее предложение: — Может, тебя подвезти? Выйдет гораздо быстрее и тебе не придется надрываться. Ино посмотрела на него, потом на свой действительно тяжеловатый заказ, потом на машину Нары, припаркованную рядом с домом. На крышу насыпались мелкие хвоинки — Шикамару уже пару дней никуда не ездил. — Если тебя не затруднит, — сказала она наконец. Без лишних слов, Шикамару загрузил материалы в багажник. Ино наблюдала за его действиями со странным интересом, как будто он делал что-то, чего она никогда не видела. И тут Шикамару пришла в голову идея. — Ино, — сказал он, повернувшись к ней лицом, чтобы девушка могла понять, о чем он говорит. — Хочешь увидеть кое-что интересное? — Что? — улыбнулась Ино. — Это секрет, — ухмыльнулся Нара. — Только придется немного пройтись. Яманака с сомнением покосилась на машину с уже загруженными материалами, на выезд с территории клана Нара и только после этого на самого Шикамару. — Надеюсь, это не одна из твоих шуточек, — вздохнула она. — Нет! — воскликнул Шикамару. — Нет, конечно нет. Я просто хочу показать тебе кое-что необычное. Ино покривила губами, старательно сдерживаясь, но все же фыркнула и засмеялась, и Шикамару понял, что она просто его дразнит, играя на чувстве вины. Он немного понаблюдал, как она весело хохочет над его реакцией, и засмеялся тоже — удержаться было невозможно, у Ино оказался очень заразительный смех. — Ладно, — сказала она, отсмеявшись. — Надеюсь, это ненадолго? — Сколько сама захочешь, — пожал плечами Шикамару. И они пошли. Сначала по протоптанной лесной тропе, потом просто между деревьев к небольшой лесной полянке. Время от времени Шикамару сверялся с навигатором — далеко ли еще идти. И вот наконец они добрались до места. — Стой здесь, — скомандовал Нара, подведя Ино к одной из молодых сосенок, что ютились одна к другой рядом с более старыми деревьями. Яманака послушно замерла, во все глаза глядя на открывшуюся картину. Олениха, статная и изящная, обнюхивала спинку маленького рыжеватого олененка, покрытого белыми пятнами. Рядом непоседливо топтался еще один детеныш, такой же пятнистый, как его братишка. Их немного скрывали высокие кусты и густая трава, но Ино и Шикамару все же подобрались достаточно близко, чтобы было видно в деталях, как олениха, услышав их приближение, вскинула узкую морду и встряхнула ушами, осматриваясь, после чего вернулась к своему занятию, не найдя опасности. — Это потрясающе, — прошептала Яманака, взглянув на своего спутника. — Я не видела ничего более очаровательного! — Когда-нибудь, — сказал Шикамару, — эти оленята вырастут настолько, чтобы сбросить свои рога. И тогда я отдам их тебе. — Как они их сбрасывают? — поинтересовалась Ино. — Они просто отпадают, когда приходит время, вот и все, — ответил Нара. — Это тоже занятное зрелище. — Не сомневаюсь, — кивнула Ино. Путь обратно они проделали в полной тишине. Молчали они и когда ехали по направлению к магазинчику Ино. И только когда пришла пора прощаться, Яманака сказала: — Спасибо. Что подбросил, и что показал, ну… — Не за что, — кивнул Шикамару. — Можешь приходить в любое время, когда захочешь посмотреть еще. — Ладно, — согласилась Ино. Она открыла небольшую сумочку, перекинутую через плечо, и достала оттуда небольшой конверт. — Вот, это плата за материалы. — Не стоит, — покачал головой Нара. — Но рога дорогие, — запротестовала Яманака. — Кроме того, ты потратил время на сбор всего остального. Пожалуйста, возьми. — Я оленевод, у меня полно этих рогов, — соврал Шикамару. — Что до остального, я собирал все это просто по пути. Никаких затрат. Денег я не возьму. Девушка посмотрела на него проницательным взглядом, и Нара подумал, что ни одна из его мыслей не укрылась от этих изумительных глаз. Они выбрались из машины, и Шикамару перенес все вещи Яманаки в ее мастерскую. — Как знаешь, — выдохнула она в итоге. — Ну, пока. — Ино, — позвал Шикамару, но девушка уж отвернулась, и ему пришлось тронуть ее за руку. — Ино, почему все так? Когда ко мне заходил твой отец, он не сказал мне ни слова плохого. Яманака немного поколебалась. — Дети злые, — сказала она. — И глупые. Это неизменно. Я тоже вела себя неправильно. По-хорошему, мне нужно было перейти в другую школу, а не продолжать нарываться на неприятности, но я и в другом месте не вписалась бы в коллектив. Мне не хотелось, чтобы другие дети думали, будто хулиганы могут делать все, что им заблагорассудится, что могут запугивать других. Папе я сказала, что сама в тот день упала в речку, поскользнулась на мокром песке, — она подошла к дивану и села на него, прежде чем продолжить: — А вы почему меня доставали? Чем я вам помешала? Шикамару помрачнел. — Не знаю, — сказал он, опустившись рядом. Слезы защипали в глазах, и он отвернулася, чтоб вытереть их украдкой. — Это самое гадкое. Мы делали это просто так. Прости. Прости, Ино. — Шикамару, мне надо видеть твое лицо, иначе я не понимаю, что ты говоришь, — спокойно напомнила девушка, и у Нары вырвался отчаянный полустон, когда он снова повернулся к ней. — Ты меня ненавидишь должно быть, — произнес он, и горечь его слов осела на языке неприятным послевкусием. Ино качнула головой и снова заглянула ему в глаза со свойственной ей со школьных лет проницательностью: — Ты себя ненавидишь, — отчетливо сказала она. — Не я. И была права.🌺🦌7.🦌🌺
Яманака заходила еще дважды. Один раз она просто захотела посмотреть, как растут оленята, а в другой — устроила настоящий пикник, в который втянула вяло сопротивляющегося Шикамару. Они пообедали на свежем воздухе, а потом молча валялись на покрывале и смотрели в небо — рука к руке. Оба раза Ино выглядела очень спокойной, расслабленной и доверяющей, и Шикамару никак не мог взять в толк, зачем она продолжает с ним общаться. Он видел лишь одно объяснение: друзей держи близко, а врагов еще ближе. Слышала бы Ино его умозаключения — наверняка посмеялась бы. Еще один раз она вытащила Нару из его берлоги под предлогом помощи в магазинчике. Как они в итоге оказались в небольшом кафе на набережной, Шикамару так и не понял, но факт оставался фактом. Они расположились за столиком у окна, Ино меланхолично потягивала через соломинку холодный кофе из своего стакана, сам Шикамару грел озябшие от чего-то ладони о чашку с чаем, а на общей для них обоих тарелке ждал своего часа смородиновый чизкейк. И как-то сами собой мысли Нары свернули к тому, что все это очень и очень похоже на… Свидание? Со стороны барной стойки на них пялился Сай с непроницаемыми выражением лица — вполне себе законный помощник в «Тихом месте». Так ли сильно Яманаке нужна была помощь именно Шикамару, или это был просто предлог, чтобы вытащить его в город? Чтобы привлечь внимание Ино, Наре пришлось сперва тронуть ее за руку. — Зачем ты это делаешь? — спросил он тихо, не желая, чтобы окружающие слышали их беседу. Яманака вопросительно вздернула тонкие брови. — Делаю что? — ровно поинтересовалась она. — Вытаскиваешь меня из дома. — Ты сам сказал обращаться, если мне что-то понадобится, — пожала плечами Ино. — У тебя же есть помощник в магазине. — У Сая сегодня выходной, — и с этими словами она повернулась к барной стойке и махнула художнику рукой. Тот отстраненно помахал в ответ. — Да и к тому же, он просто разрисовывает мне ткани. Больше ничего. — Зачем ты говоришь мне об этом? — нахмурился Нара. — Потому что ты спрашиваешь? — ответила Яманака с вопросительной интонацией, но в ее голосе звенели смешинки. — Слушай, Нара, ты славный парень, и мне грустно от того, что ты заживо хоронишь себя в своем лесу… Ее слова прервал грохот с улицы. Шикамару быстро глянул в окно — Ино, увидев его движение, сделала то же самое. И тут же вскочила на ноги и вылетела наружу, туда, где трое ребят задирали четвертого, отобрав у него сумку и колотя ею по мусорным бакам. Чертыхнувшись, Нара торопливо расплатился за их заказ и помчался догонять девушку, которая уже грозно возвышалась над малолетними хулиганами. Те, увидев, что на защиту их жертвы сбегаются взрослые, бросили добычу и пустились наутек. Ино же подобрала с земли сумку, отрясла ее от мелкого мусора и пыли и вручила пострадавшему мальчику, который в это время поправлял свою перекосившуюся одежду. — Спасибо, — буркнул он, залившись краской, когда Яманака отдала ему сумку. — Не за что, — улыбнулась Ино и пригладила его растрепавшиеся волосы. — Ну, беги. Она посмотрела немного ему вслед, а затем повернулась к подошедшему Шикамару и сказала: — Ничего не меняется. Бесконечный круговорот. Шикамару ничего не ответил, только про себя понадеялся, что у этих ребятишек все сложится гораздо благополучнее, чем у них самих.🌺🦌8.🦌🌺
Перед дверьми больницы Нара топтался долго, все никак не решаясь войти. Вокруг прогуливались пациенты — кто в одиночестве, кто-то с пришедшими навестить родственниками и друзьями. Шикамару, с самого детства отличавшийся отменным здоровьем, чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Набравшись смелости, он наконец перешагнул больничный порог и направился прямиком к стойке регистрации — узнать, где можно найти госпожу Харуно. У Сакуры был свой кабинет — кабинет заместителя главного врача. Там она и нашлась, сидя за столом и заполняя какие-то бумаги. Мельком взглянув на посетителя, она жестом указала ему на стул, ни на миг не отрываясь от документов. Шикамару сел, послушно ожидая, пока она не закончит, мимолетно отметив про себя, что Харуно похорошела со школьных времен, а медицинская спецодежда ей только к лицу. Наконец, она заверила бумаги печатью и, оставив на них свою размашистую подпись, подняла голову. — Привет, Сакура, — проронил Нара, глядя в ее яркие зеленые глаза. — Здравствуй, Шикамару, — чуть улыбнулась Харуно. — С возвращением. Хорошо, что в городе появился еще один квалифицированный ветеринар, а то некоторые обращались со своими животными к нашим врачам, — она закатила глаза. — Правда, что ли? — ухмыльнулся Нара. — Ну да. И так времени ни на что не хватает, так еще с ними разбирайся. Этот мужик с лошадью всех доконал уже — но зато малышню из детского отделения по двору покатал, вот визгу-то было! Она добродушно улыбнулась воспоминаниям. — Да он и ко мне уже эту лошадь приводил! — воскликнул Шикамару. — Ему бы кузнеца сменить, подковы не подходят. — Да уж, — покивала Харуно. Помолчала. — А ты сам-то какими судьбами? Заболел что ли? Нара мотнул головой. — Нет. Я хотел про Ино спросить. Правда у нее все так плохо? Сакура помрачнела. — Забавно, что ты об этом спрашиваешь, — рявкнула она, — потому что я знать не знаю, как у нее дела! Она уже несколько месяцев не появляется на осмотрах! — в сердцах она долбанула кулаком по столу. — Стараешься для нее, из кожи вон лезешь, и что в итоге? — Что? — машинально переспросил Шикамару. — А ничего! — заявила Харуно. — В столицу приехал практикующий специалист в области отоларингологии, он ведет набор пациентов со сложными случаями. Но Ино и знать о нем не желает и только отмахивается от меня. Думаю, она уже поставила на себе крест и не хочет лишний раз разочаровываться, — тоскливо подытожила она. — И что же, он действительно может ей помочь? — оторопело поинтересовался Нара. Сакура вздохнула. — Я не знаю, — сказала она. — Надо провести тесты, сделать анализы, тогда и будет что-то понятно. Когда Ино приходила на обследование в последний раз, положительной динамики не было, но не было и отрицательной. А сейчас я не знаю. Они опять помолчали, думая о своем. — Ты так рьяно хочешь помочь ей, — задумчиво произнес Шикамару. — То есть, вы подруги и все такое, но все равно, такое стремление, почему? Сакура хмуро поглядела в сторону, перевела взгляд на свой рабочий стол, плотно сжала тонкие губы, прежде чем ответить. — Видишь ли, — начала она медленно, — только не смейся, но я считаю, что всему, что есть у меня я обязана Ино. Когда я поступала в медицинскую академию, она подарила мне сумку и пару перчаток, и дела тут же пошли в гору. И я не одна такая! Хинате она подарила кейс для документов — и с ним она выиграла свое первое дело! А для Тен Тен она сделала колчан для стрел — и посмотри на нее сейчас. У Ино дар, точно тебе говорю, она осчастливила полгорода, и меньшее, что я могу — это постараться помочь ей в ответ. Но нельзя помочь тому, кто не хочет помощи. От Харуно Шикамару уходил в смешанных чувствах. С одной стороны, он был рад узнать, что, возможно, еще не все потеряно, а с другой — стоит ли ему во все это лезть? Не долго колеблясь, он решил, что стоит.🌺🦌9.🦌🌺
План был прост. Шикамару просто пришел в «Тихое место» как клиент. — Я хочу сделать заказ, — сказал он Ино, чуть перегнувшись через стойку в торговом зале. Яманака моргнула, облизнула сухие губы и произнесла: — Тогда расскажи мне, что ты хочешь? Для себя или в подарок? — В подарок, — с готовностью отозвался Шикамару. — Это должна быть шляпа. — Хорошо, — кивнула Ино. — Для кого? Мужчина, женщина, ребенок? Для члена семьи или для друга? Расскажи мне немного! Шикамару немного подумал, формулируя мысль. — Это шляпа для девушки, можно сказать, что для подруги. Я хочу, чтобы она поправила свое здоровье, так что, думаю, будет уместно, если шляпа будет изготовлена из натуральных материалов, например, из соломы. Еще она любит цветы, так что, пожалуй, можно использовать их для украшения. Ино молча уставилась на него, закусив нижнюю губу. Повисла неприятная пауза. — Поверить не могу, — медленно произнесла она, нарушая безмолвную тишину. — Ты говорил с Сакурой. Обо мне! Она обессиленно опустилась на стул, все еще не отрывая взгляда от лица своего собеседника. — Я узнавал про того врача, Ино, — торопливо пробормотал Нара. — Он и правда хорош, почему ты не хочешь обследоваться? — Потому что это бессмысленно. Я устала. Я прошла через столько бесполезных обследований, что больше уже не хочу. И знаешь, боюсь, я не смогу выполнить твой заказ. Извини. — Я от тебя не отстану, Яманака, — сказал Шикамару, пока она еще смотрела на его. — Это моя вина, что ты такая. И пусть это я лишил тебя возможности слышать в детстве, но сейчас ты сама лишаешь себя этого. Упускаешь целую жизнь, Ино. — Ты бы с своей жизнью разобрался, прежде чем в чужую лезть, — зло бросила Яманака. Она подскочила со стула и бросилась в подсобку — прямо как в первый раз, когда Шикамару зашел к ней в магазин. Но Нара оказался проворнее и не дал ей запереться изнутри, проскользнув следом. — Тогда давай сделаем так, чтоб не в чужую, — крикнул он, хватая Ино за плечи и разворачивая к себе лицом. — Выходи за меня замуж! Девушка напряженно застыла в его руках. Ее взгляд бегал от губ Шикамару к его глазам и обратно, и так несколько раз. — Ты не… — нерешительно начала она, сбиваясь. — Ты не мог бы повторить? Мне показалось… — Выходи за меня замуж, — с готовностью сказал Нара, артикулируя как можно четче. — Могу на бумаге написать. — Не надо, — отказалась Ино. — У меня с головой не все в порядке, но у тебя с ней похоже совсем беда. Зачем тебе это? Думай, что говоришь! — Я всегда думаю, что говорю, — хмыкнул Нара. — Я ведь и согласиться могу! — Так соглашайся, для того и предлагаю! Они оба умолкли, упрямо глядя друг другу в глаза. Наконец, Ино выдохнула, дернула руками, высвобождаясь из почти что объятий, отошла на шаг — и чуть не упала, когда наткнулась на столик. — Ну зачем ты это? — почти горестно спросила она. Шикамару выдохнул тоже. — Ты сказала, что тебе больно смотреть, как я хороню себя в своей берлоге, — сказал он. — Мне тоже больно смотреть, как ты хоронишь себя, пусть ты и делаешь вид, что у тебя все замечательно. Ино опустилась на диван, растерянно глядя перед собой. Затем она отвернулась: — Уходи.🌺🦌10.🦌🌺
Больше они не виделись. Сколько времени прошло с того дня, Шикамару не считал. Знал только, что отец выиграл турнир, но решил еще ненадолго остаться в столице. К нему по-прежнему захаживали местные жители, но Ино больше не приходила — да и не удивительно. Но сдаваться Нара не собирался. Он упрямо прохаживался под окнами «Тихого места», постоянно напоминая о себе, хоть и не заходил внутрь. Через стекло он видел, что за кассой стоит Сай. Ино же не вылезала из мастерской, но Шикамару был уверен: художник обо всем ей докладывает. А еще Нара заказал целую кучу соломенной тесьмы и просиживал вечера за видеоуроками, как сплести шляпу. Первые пробные образцы получились ужасно кривыми, солома торчала в разные стороны, не желая собираться в одно целое, но со временем он приловчился, придя к выводу, что сплести шляпу не сложнее, чем корзину на школьном уроке труда. Когда у него получилось что-то более-менее приличное, он отправился в рейд по тканевым магазинам, намереваясь приобрести кружевную ленту и искусственные цветы, которые были бы максимально похожи на те, что были на шляпе Ино в тот роковой день, когда с ней произошло несчастье. Из всего многообразия фурнитуры выбрать что-то одно оказалось тяжело, и Шикамару ходил в разные магазины по нескольку раз, изучая ассортимент. Почти ежедневно он проходил по набережной, добираясь от дома до той или иной лавочки. И однажды вечером, уже возвращаясь с покупками из очередного своего рейда, наткнулся на следующую картину. Уже знакомые ему хулиганы забавлялись над не менее знакомым мальчишкой на песчанистом берегу реки ровно на том же самом месте, где когда-то давно Ино пережила свое знаменитое купание. Шикамару было плохо слышно — как и в тот день, завывал ветер и гнал седые облака к лесам — но все же он различал редкие жалобные выкрики и издевательский смех, видел потасовку. Он решил подойти ближе и разобраться на месте, а в случае чего и защитить мальчика, но не успел — драма разыгралась на его глазах. Как же была права Яманака — история циклична. После серии безобидных толчков последовал куда более сильный — обидчики столкнули мальчика в реку. Последним, что запомнил Шикамару, был его жалобный крик: «Я не умею плавать!» — и растерянные выражения лиц хулиганов после этого заявления. А потом Нара сделал то, что должен был сделать еще двенадцать лет назад. Скинув на берегу кофту, он рванул вперед, пытаясь на бегу вычислить, как далеко ребенка могло пронести течением, и нырнул в реку, буквально за шиворот вылавливая его из бурного потока. Когда они выбирались на берег, по песку, как и в прошлом, рассыпались цветы — на этот раз не кувшинки, а те искусственные, что Нара купил для шляпы. Скомандовав мальчику раздеться до пояса, Шикамару завернул его в свою сухую кофту и отправил домой, удостоверившись, что он живет неподалеку. Только после этого Нара и сам побрел до дома — мокрый с головы до ног. Уже стемнело к тому времени, как он доплелся до своей обители. Едва добравшись до кровати, он рухнул на нее, с трудом выпутался из мокрой одежды, заполз под одеяло и, чувствуя, как его лихорадочно сотрясает мелкой противной дрожью, забылся нездоровым сном. Последним, что он запомнил перед забытьем, стала мысль о том, что стоит дойти до Наруто и потребовать от администрации, чтобы тот участок набережной отгородили забором — раз уж там так часто дети в воду падают.🌺🦌11.🦌🌺
Сначала вернулись запахи: хлорка и медикаменты, аромат чистого постельного белья и что-то цветочное, щекочущее нос. Затем звуки: торопливый топот чьих-то ног, скрип расшатанных колесиков каталки, громкие голоса спорщиков, телефонные рингтоны. Потом, как ни странно, вкус — вяжущая пустота собственного рта. И только после этого — зрение. Очнулся Шикамару в больничной палате. В глазах странно двоилось, как будто все вокруг находилось в расфокусе. Тем не менее, Шикамару разглядел окно, занавешенное жалюзи — за ним угадывалась седая пасмурность раннего утра; изножье своей кровати; тумбочку рядом с собой — на ней стояла ваза с чем-то пестрым и пахучим; пустую кровать напротив своей. И стул. На стуле сидела Яманака. Она сжимала в ладонях безжизненную руку Шикамару и, кажется, дремала. Больничная накидка для посетителей съехала с одного плеча. На коленях у нее лежали искусственные цветы, те самые, что Нара купил для шляпы. Собравшись с силами, Шикамару шевельнул неподъемными пальцами, чуть сжимая ладонь Ино. Она тут же распахнула глаза, натыкаясь взглядом на болезненный прищур Шикамару. — Привет, — прошелестел он хрипло, чуть слышно, но Ино и не нужны были звуки. Она вскрикнула, подскакивая на месте; цветы ссыпались на пол с ее коленей. — Я сейчас Сакуру позову, — торопливо сказала она скорее самой себе, чем ему, и звук ее голоса как-то странно обступил Нару, доносясь словно издали. — Как ты себя чувствуешь? Шикамару подумал — мысли, ленивые и вялые, с трудом переходили одна на другую. Наконец, он мотнул головой. — Что с мальчиком? — спросил он, отчего-то уверенный, что Ино точно в курсе всей истории. И не ошибся. — В порядке, даже не простыл, — ответила она и всхлипнула. — А у тебя воспаление легких, идиот! Ты уже третий раз в себя приходишь! Шикамару попытался улыбнуться. — Не помню, — прошептал он. Собрался с силами и добавил: — Ты в больнице. — Конечно, в больнице, — плаксиво согласилась Яманака. — Я же тебя и нашла, после того, как Удон мне все рассказал. Ты бредил и задыхался. Так страшно. Шикамару нахмурился. — Нет, — упрямо процедил он. — Ты в больнице. Обследование. Ино поджала губы. — Придурок! — заявила она, но голос ее звенел от сдерживаемых слез. — Я за Сакурой. Не болтай тут без меня, а то хуже станет. И она убежала, на минуту, не больше. Вернулась уже не одна, а в сопровождении подруги. Сакура выглядела усталой, но отчего-то довольной. Она бодро улыбалась, заходя в палату. За дверью Шикамару успел заметить обеспокоенное лицо Чоджи. — Ну что, больной? — радостно спросила Сакура, наклоняясь к постели. Она заглянула Шикамару в глаза, светя фонариком. — Как самочувствие? — Нормально, — процедил Шикамару, морщась от света. — Раз нормально, тогда садись, буду слушать, — скомандовала Харуно, надевая стетоскоп. С горем пополам, Шикамару сел. Тело отчаянно сопротивлялось, в голове противно зашумело, а дышать сразу стало труднее. Ино напряженно наблюдала за его скованными движениями. — Ничего, ничего, — успокаивающе произнесла Сакура, проводя все необходимые манипуляции. — Легкая пневмония, даже к ИВЛ не подключали. Полежишь под системой, на укольчики походишь — и будешь как новенький. И да, — добавила она строго, — сигареты придется бросить. — Ино. Обследование, — упрямо повторил Шикамару уже Сакуре, не обращая внимания на прозвучавший запрет. Харуно улыбнулась — горделиво, самодовольно. — Обследовалась как миленькая, взамен на разрешение находиться у тебя в палате. — Это был шантаж! — вставила Ино, покраснев. С ее ракурса она не могла видеть, что сказала Сакура, но прекрасно знала, что говорит Нара, как знала и то, что Харуно непременно ответит. — Называй это как хочешь, — мурлыкнула ей Сакура и снова обратилась к Наре. — К вечеру должен встать на ноги, понял? — Домой? — поинтересовался Шикамару, даже не вздрогнув, когда Харуно воткнула иглу ему в вену. — Рано еще, — мотнула головой Сакура. — Рукой не шевели. Когда раствор закончится, позовите медсестру. Ну, все, отдыхай, я пошла. И она торопливо покинула палату. Ино и Шикамару снова остались вдвоем. — Обследование, — подсказал Шикамару, поудобнее устраиваясь на подушке, и Ино сдалась. — Ладно, хорошо, — сказала она. — Я согласилась. Сакура отправит результаты тому врачу, доволен? — Шикамару кивнул. — Только сильно не надейся. — Неважно. Все будет хорошо, — сказал Нара. И добавил: — Выходи за меня. Ино раздраженно вздохнула. — Опять ты об этом, — она подошла к постели, наклонилась, подбирая упавшие цветы, положила их на стул. Сама встала позади, опираясь руками об спинку. — Твой долг оплачен, Шикамару. Ты спас ребенка. Тебе не надо предлагать мне замужество из чувства вины. Шикамару нахмурился. — Я не поэтому, — сказал он. И это была правда. Ино ему нравилась. Нравилась с самого детства, жаль, что он тогда этого не понимал. Сейчас она нравилась ему еще больше. Быть может, он ее даже… — Ты ведь не отстанешь, да? — тоскливо поинтересовалась Яманака, но в ее словах на мгновение промелькнуло что-то такое, от чего Нара приободрился. — Не отстану, — пообещал он. Ино помолчала, закусив губу — верный признак ее душевного смятения. — Я подумаю, — сказала она в итоге. Раствор медленно поступал в кровь, и Шикамару вдруг почувствовал, что его клонит в сон. Но оставалось еще кое-что, что он хотел прояснить. — Дом. Олени, — прошептал он, надеясь, что Ино поймет. Она поняла. — Питомник сейчас закрыт для посещений, — сказала она. — Твой отец вернулся, он пока за всем последит. И, Шикамару… он вернулся не один. Кажется, они с твоей мамой… — О, нет, — пробормотал Нара. — …решили снова сойтись. Но ты не переживай! Я подарю им что-нибудь для крепкой семейной жизни. Говорят, у меня дар. Шикамару закрыл лицо свободной от капельницы рукой и затрясся от смеха, почти сразу же заходясь кашлем. История циклична? Пожалуй, что так. Но иногда все становится лучше.