***
— Прошу меня извинить, я должен отлучиться, чтобы поговорить с Цзян Чэном, — вежливый голос Лань Сичэня достигает ушей Цзян Ваньиня за мгновение до того, как тёплая рука опускается на его поясницу, и Цзян Чэн испытывает такое облегчение, что готов поцеловать Лань Хуаня. Он был абсолютно уверен в том, что стоящий перед ним достопочтенный старик Лань расплавит его мозг скучными разговорами. — Ах, конечно, — говорит мужчина, позволяя Лань Сичэню направить Цзян Ваньиня к бару. — Спасибо, — как только они оказываются вне зоны слышимости, Цзян Чэн облегчённо выдыхает и Лань Хуань мягко улыбается ему. — Я всего лишь рассчитываюсь за то, что ты бесчисленное множество раз сделал для меня этим вечером, — легко отвечает Лань Сичэнь, заказывая себе чай и воду для своего собеседника. — Ты, вероятно, не любитель чая, — поясняет Лань Хуань на вопросительный взгляд Цзян Ваньиня. — Мне кажется, стоит приберечь выпивку для твоего брата. — О боги, неужели он опозорится? — досадно стонет Цзян Чэн, поспешно осматривая гостей, но не может найти ни Лань Ванцзи, ни Вэй Усяня. — Я думаю, Ванцзи присмотрит за ним, — успокаивает его Лань Сичэнь, но Цзян Ваньинь недовольно фыркает в свою воду. — Ну да, конечно. Твой брат не способен сдержать ищущего неприятностей Вэй Ина, наверняка они оба вляпаются в передрягу. Сказанное вызывает неподдельный смех у Лань Хуаня. Зачастую он лишь мимолётно улыбается и редко смеётся вот так, как сейчас. Цзян Чэн испытывает настоящий стыд, ведь Лань Сичэнь по-особенному красив в такие моменты, и он желает видеть его смеющимся каждый день. Эта мысль, которой Цзян Чэн наслаждается всего лишь мгновение, внезапно поражает его. Он влюблён в Лань Хуаня. Цзян Ваньинь моргает один раз, второй, позволяя этому чувству целиком заполнить сознание всего лишь на миг, после чего он безжалостно подавляет его и запирает в глубинах своей сущности. Когда Лань Сичэнь перестаёт смеяться, снова обращая своё внимание на Цзян Чэна, всё выглядит так, будто ничего не случилось. В конце концов, Цзян Ваньинь знает, чего он стоит, и этого определённо недостаточно для Первого нефрита Гусу. Блестящему, лучезарному и харизматичному Вэй Усяню повезло с Лань Ванцзи: Второй нефрит семьи Лань беззаветно предан ему. Осознавать подобное не больно, ведь Цзян Чэн понимает, что ему навряд ли так же повезёт. Он совсем не такой, как его брат, кто захочет полюбить его? — Ах, боюсь, что ты прав, — явно не подозревая о смешанных чувствах Цзян Ваньиня, говорит Лань Хуань. — Ванцзи по уши влюблён в Вэй Усяня. — В таком случае мы обязательно должны проверить их, это займёт совсем немного времени, — предлагает Цзян Чэн, потому как теперь, когда Лань Сичэнь упомянул про возможность того, что Вэй Ин может напиться, он забеспокоился. — Хорошо, — соглашается Лань Хуань и кладёт руку на поясницу Цзян Ваньиня, чтобы провести его сквозь толпу. Цзян Чэн не разрешает себе задуматься о том, каково это — всегда находиться рядом с Лань Сичэнем; он не дозволяет своему сердцу биться чаще, а теплу распространиться в нём. Они всего лишь друзья, Лань Хуань ценит его исключительно как коллегу по колледжу. Их социальные круги пересекаются только из-за любовного интереса братьев и работы. Ничего большего в их отношениях нет и никогда не будет. Цзян Ваньинь знает себе цену.***
— Цзян Чэн, — напевает Вэй Ин, и Цзян Ваньинь осознаёт, что сыт по горло шалостями брата. — Ну и что тебе нужно? — огрызается Цзян Чэн, исходя из своего многолетнего опыта, он знает, что игнорирование Вэй Усяня только ухудшит ситуацию. — Я кое-что услышал, — говорит ему Вэй Ин и плюхается на диван. — Теперь тебе известно, что твои уши хорошо слышат, — рассеянно бормочет Цзян Ваньинь, читая электронное письмо, которое только что получил. Оно не настолько срочное, чтобы сразу же ответить, но завтра, когда он заедет в офис компании, об этом нужно сообщить отцу, поэтому он помечает сообщение, чтобы позднее не забыть о нём. — Речь пойдёт о Сичэнь-гэ, — продолжает Вэй Усянь, толкая младшего брата ногой. При звуках этого имени сердце в груди Цзян Чэна на миг замирает, но он лишь скрипит зубами, продолжая работать. — Прекрасно, — говорит Цзян Ваньинь, и Вэй Ин издаёт возмущённый возглас. — Ты даже не знаешь, что я услышал, — жалуется он, на что Цзян Чэн с тяжёлым вздохом закрывает свой ноутбук. — Не знаю, но ты вот-вот расскажешь мне, — потирая свою переносицу, произносит он. — Невзирая на то, хочу ли я это услышать или же нет. — Ты так хорошо меня знаешь, — смеётся Вэй Усянь, глаза его ярко блестят, похоже, он явно чем-то взволнован. — Выкладывай, пока не лопнул от нетерпения, — советует ему Цзян Ваньинь, и Вэй Ин тут же подскакивает с насиженного места. — Ежедневно, примерно в этот же час, во время продолжительного перерыва Сичэнь-гэ отправляется в кофейню, расположенную ниже нас по улице, — говорит ему Вэй Усянь, и Цзян Чэн ухмыляется. — Ну и что с того? Он имеет право на передышку. — Я это понимаю, — кивает Вэй Ин. — Но разве не кажется подозрительным то, что ты в это же время приходишь в ту же самую кофейню? — Как видишь, я сейчас здесь, — говорит Цзян Ваньинь, прищурившись глядя на отчаянно стонущего брата. — Цзян Чэн, ты должен приложить больше усилий, — жалуется он, и Цзян Ваньинь закатывает глаза так сильно, что становится больно. — Приложить больше усилий для чего? — требует он ответ, и брат одаривает его самой милой улыбкой. Она заставляет спину Цзян Чэна покрыться мурашками. — Для того, чтобы свести вас, — говорит Вэй Усянь, и Цзян Ваньинь замирает, не в силах что-либо сказать, но Вэй Ин этого даже не замечает. — Разве это не здорово? Я и Лань Чжань, ты и Сичэнь-гэ. Я знаю, что он тебе нравится, ты ругаешь его так же сильно, как и Не Хуайсана, тут становится понятно, что ты не думаешь, что он плох, и… Вэй Усянь может продолжать в таком ключе ещё очень долго, но Цзян Чэн не намерен это выслушивать. — Заткнись! — рявкает он, и Вэй Ин мгновенно умолкает. — Никогда больше так не говори, — тихо добавляет Цзян Ваньинь, и брат смотрит на него с широко раскрытыми глазами. — Но Цзян Чэн, — начинает Вэй Усянь, игнорируя направленный в его сторону убийственный взгляд. — Вы будете хорошо смотреться вместе. Да. Лань Хуань непременно будет хорош, а Цзян Ваньинь постепенно запятнает его. Замечательно. — Я больше не хочу об этом слышать, — шипит Цзян Чэн, но Вэй Ин оставляет это без внимания. — Ты бы замечательно смотрелся рядом с ним, — продолжает Вэй Усянь, явно не замечая, что Цзян Ваньинь скорее прикончит его, чем выслушает. — И вы оба можете быть счастливы. — А кто сказал, что я несчастлив? — вопрошает Цзян Чэн, и лицо Вэй Ина становится очень печальным. Он желает убежать, но прежде, чем он успевает это сделать, брат приближается к нему. — Я знаю, что это не так, — осторожно говорит Вэй Усянь, но Цзян Ваньинь продолжает настаивать на своём. — Я думаю, что отношения с Лань Сичэнем сделают тебя счастливым. Он ведь тебе нравится, не так ли? Коробка с его предательскими чувствами гремит в груди Цзян Чэна, и он скрипит зубами. Ему удалось сдерживать их на протяжении всего года, и он способен мастерски держать их взаперти ещё дольше. — И если ты любишь его, то он, в свою очередь, может полюбить тебя в ответ, — продолжает Вэй Ин, а Цзян Ваньинь делает шаг назад, когда тот приближается к нему. — Вы идеально подходите друг другу! — Ты думаешь, я не знаю, какой он потрясающий? — дрожащим голосом спрашивает Цзян Чэн, и в ответ на вопросительный взгляд Вэй Усяня он делает ещё один шаг назад. — Если Лань Сичэнь так хорош, то почему ты думаешь, что он заслуживает того, чтобы встречаться со мной? — Цзян Ваньинь хочет знать, он ощущает распространяющееся в его груди онемение, которое не чувствовал на протяжении долгого времени. Цзян Чэн считал, что сумел смириться с тем фактом, что не сможет быть достойным кого-то. — Цзян Чэн! Ты тоже хорош! — Вэй Ин вскрикивает, и Цзян Ваньинь издаёт горький смешок. — Верно, — усмехается Цзян Чэн, качая головой. — Скажи мне, Вэй Усянь, из-за моего темперамента и извечно хмурого взгляда, саркастично-едких замечаний, из-за того, что я не бываю в достаточной мере безупречен и постоянно занимаю второе место, что я с трудом справляюсь со своим гневом, где я хорош, а? — спрашивает Цзян Ваньинь, его голос обрывается, за время своей короткой речи он успел подойти к Вэй Ину и схватить его за грудки. — Во мне нет ничего хорошего, и никогда больше не смей знакомить Лань Сичэня с кем-то вроде меня, — говорит Цзян Чэн, тряся брата, чтобы он признал его правоту. — Цзян Чэн, — шепчет Вэй Усянь, и Цзян Ваньинь отталкивает его достаточно сильно, чтобы тот отступил на несколько шагов назад. — Я едва ли заслуживаю иметь привязанность к себе и тем более не заслуживаю его любви, — шипит Цзян Чэн. — Я понимал это, когда влюблялся в него, тебе тоже не помешало бы принять во внимание это, так что заткнись! — Цзян Ваньинь рычит на Вэй Ина, а затем убегает в свою комнату. Захлопнув за собой дверь, Цзян Чэн оседает на пол и издаёт горький смешок от осознания того, что он дрожит. Прежде, чем говорить такое, Вэй Усянь должен был узнать его получше, думает Цзян Ваньинь, прижимая ладони к глазам, когда те начинают слезиться. Он наивно полагал, что ему удалось смириться с этими мыслями, но совершенно очевидно, что это самообман. — Цзян Чэн, — тихо говорит Вэй Ин, и он вздрагивает, прежде чем обернуться. — Убирайся, — рявкает он, но брат делает ещё один осторожный шаг в его комнату. — Цзян Чэн, сказанное тобой не является правдой, — Цзян Ваньинь борется с детским желанием зажать уши руками, делая вид, что не слышит этих слов. — Это не имеет значения, — пытается возразить Цзян Чэн, но Вэй Усянь лишь печально качает головой. — Если это то, что ты чувствуешь, тогда, конечно, это имеет значение. Цзян Чэн, ты блестящий и милый, лучший брат и друг, которого только можно пожелать. — Верно, — усмехается Цзян Ваньинь, кусая губы. Он сомневается, что упоминание о том, что он всегда является вторым — для всех, включая его родителей, брата и сестру, — будет уместно сейчас. — Цзян Чэн, шицзе и я – мы очень любим тебя, — мягко говорит ему Вэй Ин, и Цзян Ваньинь отворачивается. Они его любят, понятно. По крайней мере, до тех пор, пока не появится кто-то, кого они полюбят ещё больше, и тогда они забудут о нём. Подобное случалось раньше, и случится снова, Цзян Чэн уверен в этом. Он приложил немало усилий, чтобы принять этот факт, несправедливо со стороны Вэй Усяня пытаться разрушить всё сейчас. — Чего ты хочешь? — спрашивает пропитанный усталостью до мозга костей Цзян Ваньинь, и Вэй Ин робко встаёт перед ним. — Я не знал, что ты влюблён в Лань Сичэня, — начинает он, и Цзян Чэн растерянно пожимает плечами. — Ты не должен был об этом узнать. Никто не должен. — И как долго? — спрашивает Вэй Усянь и Цзян Ваньинь вздыхает. — Разве это важно, Вэй Усянь? Не имеет значения, прошло ли несколько лет или я влюбился в него вчера. — Наверное, ты прав, — шепчет брат, и прежде чем Цзян Чэн вновь потребует оставить его в покое, Вэй Ин улыбается ему. — Лань Сичэнь попросил меня намекнуть тебе кое-что, — признаётся он, и Цзян Ваньинь сомневается в правдивости этой фразы. — Он сказал, что ты ему нравишься, и хотел, чтобы я выяснил, есть ли у него шанс, — продолжает Вэй Усянь, а Цзян Чэн может издать только горький смешок. — Боже, ты такой глупый, — говорит Цзян Ваньинь и закатывает глаза, когда брат выражает протест против этих слов. — Он не имел в виду романтический интерес, — Цзян Чэн твёрдо уверен в этом. — Так и есть! — возражает Вэй Ин, но Цзян Ваньинь отрицательно качает головой. — Он никогда не сможет, — отвечает ему Цзян Чэн, несмотря на разрастающуюся боль в груди. Лань Хуань слишком умён для того, чтобы влюбиться в кого-то вроде Цзян Ваньиня. — Цзян Чэн, конечно мог бы, — тихо говорит ему Вэй Усянь, слегка придвинувшись вперёд. — Ты никогда не поймёшь этого, Вэй Ин, — отчаянно говорит Цзян Ваньинь. — Люди из кожи вон лезут, чтобы угодить тебе, чтобы подружиться с тобой. Едва ли я смогу предложить что-то взамен, чтобы стоить всех этих усилий. — Не всё должно сводиться к предложению чего-то взамен. Это не соревнование и не сделка. Вэй Усяню легко говорить, ведь он никогда не испытывал недостатка в друзьях или поклонниках. — Это чертовски похоже на то, что ты сейчас мне сказал, — Цзян Чэн судорожно глотает воздух, не в силах помешать слезам, которые теперь текут по его щекам. — О нет, — испуганно шепчет Вэй Ин, он поддаётся вперёд и заключает Цзян Ваньиня в объятия. — Цзян Чэн, я люблю тебя. Есть большое количество людей, которым ты нравишься, но даже не замечаешь этого. И Лань Сичэнь входит в их число. — Ты можешь перестать говорить об этом? — в перерывах между рыданиями произносит Цзян Ваньинь, последнее, в чём он нуждается сейчас — это внезапно обронённое зерно надежды. Ему просто не хватит сил поверить в неё. — Я не знал, что ты так себя чувствуешь, — говорит Вэй Усянь после долгого молчания, которое позволяет Цзян Чэну снова взять себя в руки. — Я имею в виду в целом. — И этого ты тоже не должен был узнать, — Цзян Ваньинь вырывается из объятий, поведя плечами. — Я намеревался сохранить это в тайне. — Я рад тому, что ты открылся мне, — даёт ответ Вэй Ин, немного наклоняясь. — Теперь я, наконец, понимаю тебя намного лучше. — Именно это тебе и было нужно, — бормочет Цзян Чэн, но в этих словах нет ни капли тепла. — Может, ты хочешь посмотреть фильм? — спрашивает его Вэй Усянь, и Цзян Ваньинь вздыхает. Сейчас середина трудового дня, у него есть работа, но он ловит себя на том, что соглашается. — И мы можем пообниматься на диване? — Вэй Ин задаёт следующий вопрос, и Цзян Чэн проглатывает ком в горле. Сейчас для Цзян Ваньиня это крайне необходимо, и он от всего сердца благодарен ему. — Да, — хрипит он, позволяя брату поднять и оттащить себя в гостиную. Цзян Чэн ничего не говорит, когда замечает, что Вэй Усянь цепляется за него сильнее, чем обычно, а он, в свою очередь, не упоминает направленную на него ответную хватку Цзян Ваньиня. Это нужно им обоим.***
После случившегося инцидента в сущности ничего не изменилось, и Цзян Чэн испытывает чувство признательности по отношению к брату. Он не выдержит, если Вэй Ин внезапно начнёт относиться к нему по-другому или будет ходить вокруг него на цыпочках. Единственное, что действительно поменялось — это чувства Вэй Усяня к Цзян Ваньиню, они стали более явными. Он без стеснения озвучивал их, но Цзян Чэн может по пальцам одной руки сосчитать те моменты, когда Вэй Ин говорил ему, что любит его или гордится им. Вэй Усянь предпочитает выказывать свою привязанность через действия, Цзян Ваньинь знает это, но теперь, когда брат использует ещё и слова, чтобы выразить свою симпатию к нему, Цзян Чэн начинает понимать истинную ценность всех тех мелочей, которые Вэй Ин сделал для него за всё это время. Ему стыдно от того, что он никогда не придавал его поступкам должного значения, но однажды, когда Цзян Ваньинь признался в этом, Вэй Усянь шикнул на него, заявляя, что им всего лишь нужно найти общий язык в их взаимоотношениях, ведь очевидно, что сейчас они недостаточно хорошо понимают друг друга. И он, скорее всего, прав, думает Цзян Чэн. Тем не менее не похоже, что Вэй Ин рассказал о своих опасениях сестре или родителям, именно поэтому всё идёт по обыкновению привычно. Пока на телефон Цзян Ваньиня не приходит новое сообщение. «Не мог бы ты встретиться со мной в три часа дня в том кафе, что находится на твоей улице?» Цзян Чэн вчитывается в заветные строки снова и снова, надеясь, что в них был вложен скрытый смысл, но отправитель остаётся всё тем же. Лань Сичэнь. Это может означать только одно. — Вэй Усянь! — Цзян Ваньинь окликает брата, и тот появляется в дверях его спальни спустя мгновение. — Что такое? Что-то случилось? — спрашивает он, отчаянно озираясь. — Что ты натворил? — Цзян Чэн обвиняюще спрашивает его, пихая телефон брату в лицо. — Ничего, — говорит Вэй Ин, вытягивая шею вперёд, чтобы прочитать сообщение. — Ах, я вижу, — после прочтения он переводит свой пристальный взгляд обратно к Цзян Ваньиню. — Ему ничего не известно про наш разговор, ты же знаешь. Я сказал, что ещё не успел спросить. Цзян Чэн поджимает губы, когда думает об этом. Брат, как правило, не лжёт ему, поэтому он склонен верить его словам. Но это означает, что Лань Хуань действительно хочет встретиться с ним. — Я не знаю, что мне делать, — признаётся Цзян Ваньинь, и Вэй Ин тянет его в объятия. — Ты встретишься с ним там, — шепчет он в волосы Цзян Чэна. — А потом ты сам спросишь его, чего он от тебя хочет. Я знаю, что ты всё ещё беспокоишься об этом, — говорит брат, отстраняясь, и проводит большим пальцем под глазом Цзян Ваньиня. — Ты плохо спал последние несколько дней. — Заткнись, — ворчит Цзян Чэн и отталкивает руку Вэй Усяня, а затем кивает. Он взаправду почти что не спал, слишком занятый мыслями обо всех этих «что, если...», которые поднял внутри него Вэй Ин. — Ну так иди. Выясни всё сам, — настаивает Вэй Усянь, и Цзян Ваньинь несколько секунд возится со своим телефоном, прежде чем принять окончательное решение. — Ладно, — бормочет он, быстро отвечая на сообщение Лань Сичэня. — Ну что, доволен? — спрашивает он у брата, улыбающегося ему. — Очень! Цзян Чэн закатывает глаза, выталкивая Вэй Ина из своей комнаты. У него есть два часа до встречи с Лань Хуанем. Самое время сойти с ума.***
— Привет, — робко произносит Цзян Чэн, присаживаясь напротив Лань Сичэня. — Привет, — лицо Лань Хуаня светится трудно скрываемым счастьем. — Я ещё не сделал заказ, потому что не знал, чего ты захочешь, — говорит он, и Цзян Ваньинь благодарен за это. Теперь у него есть повод, чтобы собраться с мыслями, изучая меню в течение нескольких минут, и Лань Сичэнь, слава богу, позволяет ему принять решение в тишине. Как только Цзян Чэн определяется с выбором, Лань Хуань направляется к стойке, чтобы забрать их заказы, и у Цзян Ваньиня появляется возможность понаблюдать за молодым человеком. До этого момента он не осмеливался на то, чтобы отпустить свои эмоции и свободно любоваться Лань Сичэнем, Цзян Чэн сомневается в том, что подобное доставляет ему удовольствие. Его сердце бьётся чаще, а руки потеют. Цзян Ваньиня одолевают сомнения, он готов поддаться минутной слабости, сбежать и никогда больше не вспоминать об этом, но Лань Хуань уже возвращается с кофе в руках. — Позволь мне заплатить за свой кофе, — предлагает Цзян Чэн, как только принимает свой напиток, но Лань Сичэнь, улыбаясь ему, качает головой. — Нет. Я пригласил тебя сюда, так что плачу сам. — Отлично, но следующий раз будет за мной, — не отдавая себе отчёт в том, что именно имеет в виду, говорит Цзян Ваньинь и в следующее мгновение не может понять, почему Лань Хуань точно озаряется внутренним светом. — Хорошо, — соглашается Лань Сичэнь, но затем замолкает, явно обдумывая следующие слова. — Просто скажи это, — вздыхает Цзян Чэн, и Лань Хуань задумчиво наклоняет голову. — Вэй Усянь рассказал тебе, о чём я просил его, — тихо говорит Лань Сичэнь, и Цзян Ваньинь напрягается. Цзян Чэн полагает, что разобраться во всём следует как можно скорее, но он всё ещё нервничает. — Да, брат всё рассказал, — признаёт Цзян Ваньинь. — Однако я уверен в том, что он ошибся. Мне кажется, ты не можешь размышлять о таком. — Размышлять о чём? — осторожно спрашивает Лань Хуань, и Цзян Чэн медленно выдыхает. — Будто бы ты хочешь знать, смогу ли я влюбиться в тебя. Сложно представить, что ты способен что-то испытывать ко мне. — Я не понимаю, как Вэй Усянь мог ошибиться. Поэтому я и спросил его, — отвечает ему Лань Сичэнь, и он, кажется, искренне смущён. — Ничего страшного, если ты так не считаешь, но именно поэтому я обратился за помощью к нему. Цзян Ваньинь замолкает в неверии. Он хочет назвать его лгуном, но прекрасно знает, что Лани категорически против лжи. Но если это не было недоразумением со стороны Вэй Ина, то Лань Хуань действительно проявляет к нему интерес. — Извини, но это не имеет смысла, — пожимая плечами, бормочет Цзян Чэн. — Почему я нравлюсь тебе? — он заставляет себя спросить и вздрагивает, когда Лань Сичэнь издаёт смешок. — О боже, с чего же начать? — спрашивает Лань Хуань, слегка наклоняясь вперёд. — Цзян Чэн, я не знаю, о чём ты сейчас думаешь, но у меня есть чувства по отношению к тебе потому, что ты умён, красив и занимателен. Ты заботишься о тех, кого любишь, и яростно защищаешь их; ты не боишься высказывать своё мнение и ты так жёстко ведёшь дела, что люди уже боятся вступать с тобой в переговоры, — от всех этих перечислений голова Цзян Ваньиня начинает кружиться. — Ты трудолюбив и справедлив, заботишься о нанятых людях даже больше своего отца. Ты любишь животных и, вопреки тому, что смотришь на сахар так, будто он смертельно оскорбил тебя, ты сладкоежка, — с лёгкой улыбкой продолжает Лань Хуань, и Цзян Чэн больше не способен это выдерживать. — Ладно, хватит, я понял, что ты влюблён, — выпаливает он, и Лань Сичэнь серьёзно кивает. — Да, это так, — соглашается он, и Цзян Ваньинь краснеет. — Теперь вопрос лишь в том, ответишь ли ты на мои чувства. Цзян Чэн не уверен, что сможет встретиться взглядом с Лань Хуанем, пока тот говорит, поэтому он смотрит вниз, на свой кофе. — Я сомневаюсь в том, что во мне есть что-то из тех вещей, которые ты сейчас перечислил, — начинает Цзян Ваньинь, поднимая руку, когда Лань Сичэнь предпринимает попытку вмешаться. — Я считаю, что сказанное тобой является идеальным описанием тебя, именно поэтому мне трудно представить, что ты можешь влюбиться в кого-то вроде меня, — объясняет он. — Легко понять, почему я влюбился в тебя, но непросто вообразить себе всё наоборот. — Тебе не нужно воображать, — говорит ему Лань Сичэнь, с явным приглашением кладя свою руку на стол. — Это уже факт. Цзян Чэн мгновение колеблется, но, в конце концов, он кладёт свою руку в ожидающую ладонь Лань Хуаня. — На самом деле я чувствую то же самое по отношению к тебе, — наконец признаётся Цзян Ваньинь, совершенно не готовый получить в ответ ласковую улыбку. — Это хорошо, — мягко произносит Лань Хуань. — С остальным мы разберёмся, — говорит он так, словно в этом нет и капли сомнения. — А мы можем не торопиться? Я всё ещё не… — Цзян Чэн запинается на полуслове, но Лань Сичэнь успокаивающе сжимает его руку. — Мы будем двигаться так медленно, как ты этого захочешь, — обещает ему Лань Хуань. Цзян Ваньинь по-прежнему убеждён в том, что Лань Сичэнь довольно быстро устанет от него, что он, наконец, увидит все недостатки, которыми наделён Цзян Чэн, но они уже зашли так далеко, что ему не терпится попробовать всё, что только предложит Лань Хуань. — Хорошо, — соглашается Цзян Ваньинь, возвращая улыбку своему собеседнику. Может быть, Лань Сичэнь удивит его.