Выгода

      Он всегда был крайне рассудителен, уравновешен и обладал превосходным интеллектом. Он – это усердный секретарь Клуба и по совместительству его «мамочка», Кёя Отори.       Но как только его взгляд падал на красивую женскую фигурку, замаскированную унылым мальчишеским видом, Кёя чувствовал, как вся его рассудительность катится ко всем чертям. Хотелось сорвать с нее эту гребанную мужскую форму и наряжать, словно дорогую фарфоровую куколку, только в самые лучшие дизайнерские наряды, только в лучшее и самое дорогое…       Кто бы мог знать, что с ее появлением внутри всегда спокойного серого кардинала бушует настоящее пламя из ненужных иррациональных чувств и чудовищных противоречий. Третий сын Есио Отори не имеет право на ошибки, ведь его главная задача затмить своих старших братьев и стать следующим патриархом семьи, в его, несомненно, светлом будущем нет места маленькой девчонке, поселившейся в его, казалось бы, несуществующем сердце. Девушка, в которую влюблен его лучший и любимый друг Тамаки. Но в тот день на Окинаве все перевернулось. Издалека словно в замедленной съемке наблюдая, как задиристый парень сбрасывает Харуки в воду с обрыва, прежний мир рухнул.       В этот момент сердце Кёи на краткий миг перестало биться, а затем его оглушающее биение отдавалось в висках, он бросился к месту событий, видя, как Тамаки кинулся за ней. Молил всех богов, чтобы она осталась цела и невредима.       Солнце медленно тонуло в морской воде, окрашивая небосклон в теплые тона. Милорд вынес бессознательную «дочку» на руках. По их телам стекала соленая вода, а уходящее солнце дарило последние лучи света и тепла. Все застыли в волнении и тягостном молчании. В эту минуту, смотря на хрупкую и мокрую девушку в сильных руках друга, казалось бы, время остановилось, высокий темноволосый парень в очках понял, что эта девушка необходима ему как воздух, как солнце, как сама жизнь. Он не согласен ни с кем ее делить, она только его.       В жарком споре милорд обругал Харуки, отказавшись разговаривать с ней, пока что она не признает собственную вину.       Погода испортилась к ночи, небо заволокли большие темные тучи, ужин проходил в тяжёлой и напряженной атмосфере. Харуки одну за другой ломала клешни краба, уплетая сочное и вкусное мясо, Тамаки отказался находиться с ней за одним столом, попросив друга, показать ему его комнату. За дружеской беседой товарищи по клубу, донесли до Хару, что все за нее переволновались и ей стоило бы все же принести свои извинения милорду.       На моменте дружеских объятий ей стало плохо от количества съеденной еды, и она забежала в туалет первой попавшей комнаты, даже не заметив стоящего парня, который тихо закрыл дверь на ключ, присев на стул, продолжил вытираться полотенцем. Прости, Тамаки…надеюсь, ты сможешь…       Увидев плавно открывающуюся дверь туалета, парень поинтересовался:       - Закончила?       Еще в столовой отметив, как ей идет это легкое розовое платьице, которое он с удовольствием там же с нее и сорвал бы, чтобы прикоснуться к нежному бархату ее кожи. Никто не должен прикасаться к ней, кроме него. И надо сказать спасибо, ее папочке за то, что поменял ей одежду в чемодане.       - Простите, что зашла в вашу комнату…       - Как грубо, это всего лишь я – ответила «мамочка» клуба, суша волосы полотенцем и думая, главное о том, чтобы «папочка» не приперся.       Он, несомненно, любил своего друга, но и отказаться от нее уже было не в его силах.       - Кёя? – удивленно, окинув взглядом, сидящую в кресле мужскую фигуру – Извините, все, похоже, переволновались за меня.       Ее взгляд мельком прошелся по поджарой мужской фигуре, голому торсу, и стройным сильным ногам, красоту которых подчеркивали черные брюки. С влажными волосами и без вечного атрибута секретаря (очков), которые лежали на столе рядом с вазой изумительно алых роз, его можно было назвать чертовски привлекательным. Он был более близок Харуке, чем Тамаки, даже несмотря на его, иногда темную и пугающую ауру (особенно если пытаться его будить).       - Я не волновался – грациозно, поднявшись и отпив из взятой со стола бутылки воды, с иронией произнес серый кардинал, подумаешь чуть инфаркт в тот момент не хватил. С грацией хищника, подбирающегося к своей жертве, он плавно шел по направлению выключателя, параллельно вслух рассуждая, сколько же на этот раз Хару должна денег клубу.       - Зачем ты выключил свет? – недоуменно прозвучало в темноте.       - Ты можешь расплатиться за цветы своим телом – схватив за руку, бросает ее на белоснежные простыни кровати – Я исправлю твои наивные представления о том, что пол не имеет значения. Ты сама виновата, сама подставилась.       Его голос был спокоен, но внутри бушевало море злости с примесью отчаянья, что если бы те парни догадались, что она девушка или при падении она могла удариться о камни. Но злость отступила, сменяясь ударившей по сознанию волной одурманивающего желания, словно прошедшей током по всему его уже разгоряченному телу. Какими бы обжигающе холодными не были его глаза и слова, но не отреагировать физически на близость любимой не мог ни один мужчина. А она была настолько близка, лишь протяни руку и возьми…       - Вот как – ее голос звучал задумчиво.       Дрянная девчонка… - смотря неотрывно в ее глаза, подумал Кёя.       За окном разыгралась непогода, раздавались отдаленные раскаты грома, но в комнате стояла оглушительная тишина, нарушаемая лишь дыханьем двух людей.       Такая хрупкая, в легком летнем платье, смотрящая лишь слегка удивленно на угрожающе нависшего на нее парня, который с легкостью может подчинить и сломать. Столь желанная… большие карие глаза, смотрящие без капли испуга, мягкие каштановые волосы, манящие губы словно спелая ягодка малины, нежный шелк кожи и маленькая, но упругая грудь, соблазнительно обтянутая розовой тканью платья.       Тишину нарушил тихий, но уверенный голос Хару, вырывая парня из омута порочных мыслей:       - Ты этого не сделаешь, Кёя, потому то не получишь никакой выгоды.       Горькая и ироничная улыбка тронула губы парня, а левая рука с силой сжала ткань простыни. Да, не сделаю, но лишь до того момента пока ты не будешь готова. Лишь, чтобы не сломать свою храбрую и упрямую девочку. Она станет его…но не здесь и не сейчас, ведь он хочет, чтобы она извивалась в его руках от удовольствия и наслаждения, а не от боли и отвращения.       Через пару секунд его правая рука уже вжимала хрупкое женское тело в полуобнажённое и разгорячённое мужское.       - Ты не права, моя выгода – это ты…       Ее глаза расширились от удивления, а сердце почему-то отозвалось волной радости и тепла, она прекрасно осознавала, что он не причинит ей вреда.       Его горячее дыхание щекотало кожу ее лица, а левая рука придерживала голову Хару, он грудной клеткой чувствовал, как ее сердечко забилось, словно пойманная птичка в силках. Она чувствовала себя как добыча в лапах хитрого, уверенного в себе и своей правоте хищника. Зверя, который сейчас держал в своих руках самое дорогое для него сокровище.       - Выгода, которую я ни с кем делить не собираюсь - тихо, едва слышно прошептал, прежде чем прижаться своими губами к ее мягким губам в обжигающем поцелуи, переходящим в невесомое и нежное касание.