pinwheel

Ему досталось последнее кресло. Она ходила весь день, и ему досталось последнее кресло. — Луффи, вставай, — говорит Нами и жестикулирует — быстрое, машущее движение рукой, которое указывает на то, что он должен освободить кресло немедленно, прежде чем она заставит его сделать это. Её ступни тяжёлые и ноющие, а безжалостная боль распространилась по всем ногам вплоть до бёдер, а от бёдер до спины, прямо до плеч. Всё болит. Шум из переполненного кафе делает её раздражительной. А Луффи лишь поднимает свою голову, его брови сведены вместе, когда он смотрит на неё. Ему, похоже, удобно — слишком удобно, думает Нами, её глаза сужены — вот так просто развалился в кресле. Его руки свисают по бокам, а ноги вытянуты вперёд под столом, опираясь на пятки. Он легонько покачивает ногами из стороны в сторону, когда говорит, — Я только сел, я думал, что мы отдыхаем. Слова вышли почти что как скулёж, будто ему никак не удаётся передохнуть, и этот звук прошёлся по маленькому резерву терпения Нами. — Я бы с удовольствием отдохнула, — огрызается она, — Но ты сидишь в единственном кресле! — Оно не единственное, — говорит Луффи, оглядывая кафе. Его быстрый осмотр дал точно такой же результат, как и осмотр Нами — любое другое кресло в кафе занято — и всё равно он напрягает мышцы, чтобы поднять на неё бровь и спросить, — Ты хотя бы искала его? — Конечно искала, Луффи, — медленно произносит она, улыбаясь той опасной улыбкой, — Я не идиотка, просто отдай мне кресло! — Ни за что, — говорит он, опасливо хмурясь и хватаясь за низ своего кресла, — Я первый сел! — Мне всё равно, вставай! У меня сейчас ноги отвалятся. — Мои ноги тоже болят! — Я на каблуках! Ты знаешь, как трудно ходить на каблуках? — Я не виноват, что у тебя тупая обувь. Нами делает возмущённый вздох, чтобы соответствующе ответить, но останавливает себя, вместо этого поднимая руки вверх и выдыхая. Он просто идиот, думает она, закрывая глаза, потому что просто видеть его в данный момент действует ей на нервы. Она истощена. Она не собирается тратить энергию на защиту своей обуви от этого необоснованного и нелепого обвинения, и она определённо не собирается тратить энергию споря с ним за кресло. Он просто идиот. Она резко разворачивается, готовая пройти оставшиеся семь с половиной километров вниз до пристани, лишь бы это не дало ей запихнуть упомянутую обувь в голову своему капитану. Две руки хватают её талию, прежде чем она успевает сделать хоть один шаг вперёд, и Луффи тянет её вниз. Она приземляется на его колени с удивлённым, уух, и чувствует, как его ноги шевелятся под ней, когда он ставит их прямо на землю, чтобы поддерживать её вес. Его руки окружают её талию, и он переплетает свои пальцы, оборачивая их вокруг её живота, пока наклоняется обратно в своё кресло. Нами поворачивается, чтобы посмотреть на него, хватаясь за край стола. — Что ты творишь? — огрызается она, и пытается встать. Она поднимается, одна рука на столе, а другая раздвигает его переплетённые руки, но как только она покидает его колени, Луффи уверенно тянет её обратно, его пальцы зарываются в её бёдра, дабы удержать на месте. — Луффи! — Теперь мы оба сидим, — слегка хмурясь говорит он, — В чём проблема? — В тебе проблема, отпусти меня! — Ты хотела сесть! — Не на тебя! — Почему нет? Вот проблема с его логикой — иногда она абсолютно безукоризненна. — Оу… забудь, — Нами вздыхает, закатывая глаза, и падает вперёд на стол. Она скрещивает руки, зарываясь лицом в изгибе своего локтя. Не стоять на ногах определённо чувствуется хорошо — наконец-то — но она держится за своё раздражение, не желая признать, что ей, на самом деле, на удивление удобно, даже если он и слишком глуп, чтобы быть самодовольным насчёт этого. Когда он уверен, что она не собирается попытаться встать снова, Луффи расслабляет свою хватку на её талии. Он накрывает своими руками её ноги в этот раз, так что его ладони лежат на её ляжках, и спустя какое-то время его правая нога начинает медленно склоняться вправо, влево, затем обратно, в ленивом ритме. Его колено упирается сзади в её собственное, так что её нога качается, когда его нога делает это, хотя движение неловкое, потому что её нога находится под другим углом в сравнении с его, и она пытается держать свои колени вместе не просто так — это юбка всё-таки. Он же делает это максимально сложным. — Прекрати, — говорит она. К её огромному удивлению, он прекращает. Но эта же самая нога раскачивается снова спустя меньше минуты. Он не особо замечает это движение (он делает всё, не думая) но Нами всё равно опускает свою руку, и щипает внешнюю сторону его ноги, оттягивая кожу. Луффи кричит, его колено дёргается вверх и ударяет её собственные о низ стола — Нами ругается и отпускает его ногу — и Луффи садится прямо, его руки сужаются вокруг неё ещё раз, пока он поднимается. По мимо свежей пульсирующей боли в её колене она чувствует, как его пальцы упираются ей в живот сквозь футболку, и она резко поднимается со стола, сердито смотря на него, — Если ты ущипнёшь меня- !! Луффи дует губы, хмурясь, но не смеет сомкнуть свои пальцы. — Ты ущипнула меня… — Я говорила тебе остановиться, — едко говорит она. Она кладёт свою голову обратно, изобилующая раздражением, а Луффи обратно садится в своё кресло. Он держит свои руки вокруг её живота, пальцы переплетены. И он наверняка думает, что она предоставила серьёзный аргумент — она предупреждала его, так что это его собственная вина — потому что когда он дергает коленом спустя пару минут, легонько качая им вправо, он ловит себя на этом и снова сдвигает колени вместе, сидя смирно. Вместо этого он шевелит одним из своих больших пальцев, будто это движение достаточно маленькое, чтобы остаться незамеченным. Нами пропускает это без комментария, улыбаясь в свою руку; ей не удастся победить, и лучше того, что есть сейчас, уже ничего не будет.