***
Аннигиляция солнца. Пока лишь цель, больше похожая на мечту. Свергнуть солнце. Лань Си Чэнь желал этого не меньше, чем все остальные, а может даже больше всех. Солнце обожгло его, казалось, оно сожгло все светлое, что в нем было. Прошел уже не один день со дня сожжения Облачных глубин, но его до сих пор преследовал запах гари, оглушительный треск огня и крики адептов. Стоило Лань Си Чэню остановится хоть на секунду, как эта картина снова всплывала перед глазами. Его дом был безжалостно уничтожен. Он потерял слишком много, чтобы остаться прежним, порой ему казалось, что от него осталась лишь оболочка, которая улыбалась, разговаривала, что-то делала. На грани его удерживало то немногое, что у него осталось. О Мэн Яо Си Чэнь слышал много, но очень мало хорошего. "Сын шлюхи", "бастард", "скинули с лестницы", "ничтожество", Си Чэнь никогда не судил о людях, опираясь на чужое мнение, но о нем говорили чуть ли не столько же, сколько о столь ненавистном Си Чэню ордене Ци Шань Вэнь, а это говорило о многом. И, себе то он мог признаться, это отвлекало от запаха гари, который, казалось, въелся в саму его суть, от тяжести ответственности, давящей на него. Он жаждал встречи с ним. Смотря на заклинателей Лань Си Чэнь видел сломленных, жаждущих мести, отчаявшихся, и сам все больше замыкался в себе. - Цзэу-цзюнь, - Учтивый тон и ласковый голос окликнул Си Чэня, - Нэ Минцзуэ просил передать вам послание. Обернувшись, Лань Си Чэнь увидел перед собой молодого заклинателя невысокого роста, который вежливо склонил голову и сложил руки в знак приветствия. Он видел этого юношу раньше лишь издалека, но несложно было догадаться, кто это. Не успел Си Чэнь сложить руки в знак приветствия, как заклинатель заговорил снова. - Ох, прошу простить мои манеры, - сказав это, он поклонился ещё глубже, - я Мэн Яо, для меня честь познакомиться с вами, Цзэу-цзюнь. Лань Си Чэнь был удивлен, но манеры впитанные вместе с воздухом Гу Су, не позволили ему промолчать в ответ. - Рад с вами познакомиться. Я много слышал о вас, - с улыбкой сказал Си Чэнь, принимая послание. Он внимательно рассматривал своего собеседника и совершенно не находил то, что ожидал увидеть. Мягкая улыбка, твердый уверенный взгляд и нарочное изображение покорности. Нет, Си Чэнь ожидал совсем не этого. Перед ним стоял сильный, целеустремлённый человек, чей взгляд затягивал его, меняя его и смывая запах гари. Впервые за долгое время Си Чэнь смог вздохнуть свободно. *** Башня Золотого Карпа сияла. Украшенная к торжеству, она поражала воображение и слепила непривыкших к столь вопиющей пышности. Казалось, все цветы мира были собраны здесь. Столы ломились от блюд, а слуги едва успевали провожать на выделенные им места. Лань Си Чэнь прибыл одним из первых и уже успел выразить почтение и поздравить со свадьбой Цзинь Гуан Яо. Аннигиляция солнца осталось в прошлом. Война закончена, они победили. Победа далась им нелегко. Время идёт, Облачные глубины отстроены заново, орден Юн Мэн Цзян восстановлен, но погибших не вернуть. Си Чэнь научился жить заново. И этим он был обязан Гуан Яо. Си Чэнь сидел на почетном месте для гостей. Он улыбался и присоединялся ко всем поздравлениям, идеально выполняя роль главы ордена Гу Су Лань. Но внутри него что-то свербило, не давало покоя, он не находил себе места с того момента, как узнал о свадьбе Гуан Яо. У него внутри все сжималось в тугой узел, когда он видел счастливых молодоженов. Лань Си Чэнь не понимал, чем это вызвано, но не мог сделать ничего с собой как и не мог уйти с празднества, это бы оскорбило Гуан Яо, а Си Чэнь слишком уважал его, что бы оскорбить подобным образом. Сейчас он был даже рад том,у что во всей этой суматохе не может обменяться с Гуан Яо больше чем парой пустых фраз. С тех пор как Гуан Яо возглавил орден Лань Линь Цзинь слухи о нем приутихли, теперь никто не осмеливался смеяться над ним в открытую, но в тишине ночи до сих пор можно было услышать "бастард", "сын шлюхи". Завистники не позволяли Цзинь Гуан Яо расслабиться ни на секунду, брак должен был укрепить его позицию, но этот брак не был лишь холодным расчетом. Си Чень видел в ласковой улыбке, в осторожных прикосновениях заботу и любовь, и от этого еда застревала у него в глотке. - Старший брат, - тяжёлое дыхание и торопливые шаги настигли Си Чэня у лестницы, ведущей в башню Золотого Карпа. Он собирался тихо уйти, как только это позволят приличия, не встречаясь с Гуан Яо, но что-то пошло не так. - А - Яо, - ласковая улыбка с которой Си Чэнь всегда встречал Гуан Яо, сейчас выглядела натянуто и неестественно, - не стоило меня провожать, я не хотел тебя зря беспокоить. - Старший брат...я чем-то обидел тебя? - Глава ордена Лань Линь Цзинь, внимательно рассматривал лицо собеседника, пытаясь понять, что у того на уме. Осторожный шаг навстречу и Си Чэнь, сам не понимая этого, делает шаг назад, желая быть как можно дальше. Гуан Яо все замечает и замерзает на месте. - А- Яо, ты не сделал ничего, о чем бы стоило беспокоиться. Но к сожалению дела ордена не позволяют мне отсутствовать слишком долго, - ложь так естественно слетела с его уст, что это пугало, - Позволь ещё раз поздравить тебя со свадьбой, - вежливый поклон в знак прощания и как его отражения второй. Лань Си Чэнь уходит не оборачиваясь. Гуан Яо смотрит ему вслед даже когда его фигура полностью скрывается за горизонтом.***
Белое одеяние совершенно не идёт главе ордена Лань Линь Цзинь, он кажется бледным, теряется. Его плечи сгорбленны, руки опущены, лицо застыло безэмоциональной маской. Люди приходят и уходят, только Си Чэнь сидит рядом. Тоже в белом, тоже с печатью траура на лице. Хозяйка башни Золотого Карпа лежала в своих покоях, потеря ребенка сильно ударила по ней. Безмерное количество успокоительного и она заходится беспокойным сном. Похороны наследника давно закончились, а Гуан Яо все так же сидит в храме предков не двигаясь, и, кажется, даже не моргая. Ночь неспешно окутывает их, ее тишину нарушает лишь тихое едва слышное дыхание одно на двоих. Зал храма усыпан белыми пионами, они кажутся Си Чэню неуместными. Слишком праздничными, но он с маниакальной жадностью продолжает из рассматривать. Он не может найти в себе силы смотреть на Гуан Яо. А - Яо, которого он знает, всегда улыбается, всегда безупречно учтив и вежлив, а человек рядом с ним больше напоминает куклу. Сломанную куклу. И Си Чэнь совершенно не знает как помочь в его горе, как стать опорой, как когда-то он стал для него. Шорох одежды и рука Си Чэня сжимает холодную руку Гуан Яо. Он вздрагивает и потерянным взглядом смотрит на Си Чэня. Он кажется таким беззащитным в своем горе, таким беспомощным. - А - Яо, - шепот в окружающей их тишине звучит оглушительнее крика, - скоро рассвет. Тебе нужно отдохнуть. Идём. Гуан Яо не сопротивляется, когда Си Чэня ведёт его за руку в покои. Не сопротивляется, когда лицо и руки протирает влажным полотенцем. Не сопротивляется, когда Си Чэнь помогает ему снять верхнее траурное одеяние. И мертвой хваткой вцепляется в руку Си Чэня, когда тот разворачивается чтобы уйти. - Останься, - Си Чэнь скорее угадывает просьбу, чем слышит её. Гуан Яо льнет к нему, его ледяные руки забираются под одежду, пальцы судорожно сжимаются, царапая чувствительную кожу. - Останься, - Его дыхание щекочет шею и Си Чэнь не находит в себе сил оттолкнуть его. Он обнимает его в ответ. Яо улыбается зло, его глаза блестят нездоровым блеском, когда он кусает Си Чэня за шею. Сильно, до крови, как будто отыгрывается на нем за всю несправедливость этого мира, а Си Чэнь лишь сильнее обнимает его, пропуская волосы сквозь пальцы. Яо беззастенчиво шарит руками под чужим одеянием, его руки уже согрелись, Си Чэнь обжигающе горячий. Его дыхание сбилось, он дышит часто и прерывисто, слизывая капли крови, выступившие на месте укуса, а Си Чэнь не может сдержать тихий стон удовольствия. - А - Яо, - Си Чень наклоняется щекоча дыханием ухо, прокладывает дорожку из поцелуев к уголку губ, его дыхание касается губ Яо прежде чем их губы сливаются в поцелуе. Глаза Си Чэня были закрыты и он не видит расчетливого блеска в глазах названого брата. Яо прогибается в пояснице, стонет в губы Си Чэня и трётся об него пахом, не скрывая своего возбуждения. Их поцелуй становится все глубже, прикосновения все откровеннее, пока на обоих совершенно не остаётся одежды. Яо тянется к лобной ленте, но Си Чэнь перехватывает его руки и снимает ее сам, бережно откладывая в сторону. Яо недоволен, но это не мешает ему любоваться обнаженным Си Чэнем. Его взгляд скользит вниз, отмечая все достоинства фигуры, изящные руки, рельефный пресс. Света нескольких свеч ему не хватает, чтобы разглядеть все, но и того что он видит более чем достаточно, чтобы заставить его предвкушающе облизнуться. Ему нравились красивые тела, не важно, женские или мужские, и пожалуй тело первого нефрита ордена Гу Су Лань было самым красивым. Яо забирается на кровать и тянет за собой Си Чэня, пряча от него свой взгляд за ресницами. Он слишком устал, чтобы притворяться, и взгляд может выдать его. Гуан Яо толкает Си Чэня, вынуждая его лечь на спину, а сам склоняется, целуя его пресс, спускаясь все ниже и вбирая его плоть в себя. И как ответ судорожный вздох и рука, сжимающая волосы. Так даже лучше, они не лезут в рот и не мешают двигаться, тянущая боль в затылке не доставляет особого неудобства, а лишь больше раззадоривает. Яо вбирает в рот почти полностью, проводит языком по венам, не забывая растягивать себя. Он отстраняется, садясь на живот Си Чэня, но все идёт не по плану. Си Чэнь подминает Гуан Яо под себя, целуя и лаская его. Он входит в него осторожно, неспеша, доводя этим Яо до изнеможения. Яо хочет резче, глубже, он сам насаживается на Си Чэня извиваясь на простынях. И добивается своего, его берут резко, сильно, выбивая из него воздух вместе со стонами. Яо стонет громко, царапает спину Си Чэня и не смотрит на него. Закрывает глаза, когда Си Чэнь наклоняется и целует его, зажмуривается, когда Си Чэнь садится, утягивая его с собой, запрокидывает голову, подставляя шею, когда сам двигается и задаёт темп. Си Чень не возражает. Целует шею, прикусывает нежную кожу на ключице и ласкает возбужденную плоть Яо.***
На рассвете Яо стоит обнаженный перед кроватью с мятыми простынями и следами прошедшей ночи. Он один в комнате. Си Чень ушел с первыми лучами солнца, не прощаясь и не говоря ни слова. В глазах Гуан Яо только холодный расчет и слезы. Чёртово солнце слепит, определенно виновато именно оно. Си Чень покидает башню не оборачиваясь, и жалеет лишь о том, что не может остаться.***
Си Чень аккуратно закрывает дверь в свои покои, а хочется хлопнуть ей со всей силы. Хочется сделать хоть что-то, чтобы чувства внутри поутихли. Рассказ Ван Цзы никак не выходит из головы, в это сложно поверить, но нет причин сомневаться в их правдивости. Си Чень знает Гуан Яо так долго, что все, что ему сказал Ван Цзы кажется безумием, но... С каждой секундой его память выдает все больше нестыковок, совпадений и странностей. Си Чень не спит этой ночью и как никогда раньше желает напиться, что бы хоть ненадолго сбежать от своих же мыслей. Он добирается до башни Золотого Карпа так быстро, как только может, адепты ордена Лань Линь Цзинь как всегда учтивы и обходительны, но Си Чэнь этого не замечает и не отвечает на приветствия. Он влетает в кабинет Гуан Яо без стука и застывает на пороге, за ним толпятся адепты, растерянно переглядываясь, не зная как поступить. Яо отпускает их одним жестом, поднимаясь из-за стола. - Старший брат, - Его голос как всегда учтив, а манеры безупречны, - я рад твоему внезапному визиту. - А - Яо, - Си Чень отвечает на приветствие и отводит взгляд. - Старший брат должно быть устал с дороги, - Яо подходит ближе. Он догадываться о причине, что привела сюда Си Чэня и он безумно рад, - Прошу тебя, присаживайся, я велю подать... - А - Яо, расскажи мне все. Я хочу услышать все от тебя, - их взгляды наконец то встретились и всего на секунду Си Чэню кажется, что он совсем не знает этого человека. Яо рад что Си Чэнь пришел к нему, рад что хочет узнать его версию событий, но естественно он не собирается рассказывать ему правду. Си Чень единственный, кем Яо дорожит, единственный кто ещё затрагивает струны его мертвой души. И Яо боится его потерять.