Удержи меня

Удержи меня, На шелкову постель уложи меня. Ты ласкай меня, За водой одну не пускай меня… ***       После первой совместной ночи, зажили два существа душа в душу, как будто знали друг друга не два месяца, а с прошлых жизней связь незримая тянулась. Саша то оставался ночевать у Аглаи, то мог весь день пропадать в лесу. Женщина вопросы не задавала. Жив, здоров — вот и ладно. Когда внук домой явился на третьи сутки, Аглая зажала испуганного мальчонку в углу, тем самым пресекла попытки к бегству.       — Когда с другом познакомишь? Или с подругой?       Сашка захлопал ресницами, строя из себя невинность. Мол, какой такой друг? Никаких друзей нет, а подруг тем более.       — Не проведешь! У меня много вопросов осталось с того времени, когда ты к Полозу пошел и через три дня живехонький вернулся.       Бабуля давила авторитетом и крепким телом. Напирала как танк. Сашка сжался, воровато глазами из стороны в сторону побегал, в надежде как-нибудь само рассосется. Не рассосалось.       — Чтобы завтра на обед пришли. Знакомиться будем, — сказала грозно и громко, что аж мыши под полом кинулись прочь из дома. Давно пора, а то повадились запасы на зиму грызть, мало им корешков на деревенских огородах.       Ничего не поделаешь, пришлось Саше змея уговаривать в деревню идти. Уговаривал, как и положено ртом. Обхватил ствол губами и энергично опускался вверх-вниз, давясь, когда Перт голову к паху прижимал. И языком поработал. Облизал головку, прошёлся по уздечке. К удивлению змея, Саша засосал одно яичко, прищурился довольно точно кот, объевшийся сметаны, и вырвал из губ согласие.       — Манипулятор, — сказал Перт, вытирая семя с милого личика.       — До тебя далеко, — засмеялся он, — и прошу, не злись на бабушку, она правду знать хочет.       — Правду? — Змей-человек поднял паренька с колен и усадил рядом. — Правду о том, что внук осенью за Полоза замуж выходит?       — Она добрая, поймет, — ответил Саша, а осознав смысл последних слов, подпрыгнул. — Осенью замуж?       — Осенью заберу к себе домой. Жить будешь в хоромах, сына родишь. Буду тебя подарками задаривать и каждую ночь любить.       Сашка бледнел с каждым сказанным словом. От волнения опять все смешав в кучу.       — Мой сын будет жить в хоромах, а меня каждую ночь будут подарками одаривать? — спросил он ошарашенно.       — Ой, и наивный зайчонок, — засмеялся Перт. — Я же рассказывал — никто легенды не придерживается. Лишь по согласию и по любви.       — Гад, ты! — выкрикнул Александр и губу прикусил, ведь сказал слово неправильное.       Перт пуще засмеялся, заботливо погладил по голове, приглаживая растрепанные волосы.       — Гад! — просто согласился он и чуть слышно спросил: — Но любишь же гада?       — Люблю.        Саша голову опустил и покраснел. Перт чмокнул алое ушко.       — Как я должен завтра себя вести? — спросил он.       — Будь собой, — взволнованно попросил Александр и тут же добавил: — Но лучше в человеческом облике.       — Буду, — согласился змей, улыбаясь. ***       Человек и змей в человеческом обличье стояли на опушке леса. Ветер легонько теребил светлые волосы паренька, а стильная укладка мужчины, не сдвинулась ни на миллиметр. Перта одели в светлую рубашку и черные джинсы. Змей много одежды с собой не брал. Летом людям на глаза старался не показываться. Выбирали одежду вместе, чтоб не сильно выделялся, но и выглядел, в глазах умудренный опытом родственницы, достойно.       Шли по деревне молча, стараясь внимания не привлекать. Но как тут не привлечешь, если в деревне все друг друга знают, и появление незнакомого лица, всегда вызывает интерес. Собаки из будок вылезли, сидели смирно, по-солдатски честь генералу отдавали. Коты так вообще могли настоящую сущность Перта раскрыть. Оставили нагретые места: кто оторвался от вылизывания лап, а кто и от миски с молоком. Шли они по пятам, задравши вверх хвосты и громко мяукали. Перту пришлось шикнуть на кошачьих и те, с ответным шипением, кинулись в рассыпную. Не хватало стаи птиц над головой и образ царя-природы был бы идеально дополнен.       Аглая ждала у калитки. Увидела издалека парочку, нахмурилась. Сердце недобро сжалось, да ком в горле застрял. Мурик тут как тут, у ног трется и тоже гостей встречает. Обняла внучка, с красавцем — сдержанно поздоровалась. Пригласила в дом, усадила за стол.       — Ну рассказывай. Кто таков? Кем моему внуку приходишься? Из какой деревни? — перешла сразу к расспросам Аглая, но не застала змея врасплох.       — Не местный, приехал отдохнуть в ваши края замечательные, — начал он, придерживаясь плана — рассказывать о своей человеческой жизни.       — Замечательные, — подтвердила Аглая.       — С Александром в лесу познакомился. Он на палатку случайно набрёл, с тех пор дружим.       — Дружба — это хорошо, — согласилась Аглая. — Вы кушайте, кушайте. Небось давно нормальной еды не ели в своем замечательном лесу, — сказала и тарелку с пирожками ближе к змею придвинула.       Перт пирожки любил, особенно с грибами.       — Чем на хлеб зарабатываете, если не секрет? — поинтересовалась женщина. Странно все же — красивый, взрослый мужчина, а целое лето в лесу проводит.       — По профессии — журналист. В основном деятельность связана с написанием статей и обзором событий. Работа удаленная, поэтому могу провести лето вдали от города, — сказал Перт и удивление заметил в глазах Аглаи. Стало быть, угадал истинный вопрос.       Саша облегченно вздохнул — знакомство нормально проходит. Аглая ничего не подозревает, Перт себя ничем не выдает. Обычный мужчина. Окажись они на оживленной улице, никто внимания не обратит. Нет, обратят, конечно, потому что красив очень.       — Чем же вы Сашку заинтересовали? Ночевать не приходит, и салфетки эти свои антибак… анбактер… тфу … зараза не выговорить. В общем, нормальным парнем стал, без этих своих городских выкрутасов, — Аглая покрутила руками в воздухе.       — У него спросить надо. Почему ко мне ходить повадился, — ловко выкрутился змей и подмигнул Александру.       Саша недовольно цыкнул, покраснел и взгляд отвел. Аглая посмотрела на смущенного внука и пальцем пригрозила.       — Он же, паразит, ничего не рассказывает. Вот и пришлось надавить, чтобы увидеть кто его нормальным сделал.       — Я всегда был нормальным, — запротестовал внук.       — Ага! Что дурной одежду через день стирал. Ходил каждый час и раствором непонятным занавески, стулья и столы обрызгивал. Спрашиваю у него: «Что у тебя там — святая вода?». Мало ли в секту какую попал. А он отвечает: «Лучше, потому что все микробы дохнут.»       Перт сидел, деликатно закрывая рот ладонью, сдерживая смех. Сашка пыхтел и краснел.       — Ну, ба! — заныл он.       — Что ба? — передразнила старушка.       Долго Аглая о непутевом внуке рассказывала, а Перт сидел и слушал, ни капельки не жалея о знакомстве.       — Оставайтесь на ночь, — предложила хозяйка дома. — Комната есть свободная, на полу постелю.       Сказала и ушла постель готовить. Дошла до порога, остановилась, посмотрела на кота, что внимание неожиданно привлек. Кот сидел поодаль от стола, со стороны гостя. Смотрел на пол, лапой теребил. Неожиданно подпрыгнул, придавил телом, отскочил. Ничего особенного, мало ли что кот может выбрать для игры своей. Пылинку или жучка какого маленького. Но на мгновение старой женщине показалось — видит она кончик хвоста змеиного, чешую темно-красную. На ватных ногах дошла до спальни, сердце сжалось и слезы сами из глаз потекли. Не избежать судьбы горькой Сашеньке.       На улице вечером женщины запели песни жалостливые о злой судьбе, о несправедливости и нелегком выборе пути в жизни.       Поздно вечером, когда Аглая с хозяйством управилась и посапывала у себя в комнате, Саша прокрался в комнату к змею. Рассудил — не положено им спать по разным углам. Перт не удивился, когда дверь в комнату открылась и сразу показался хорошенький носик, а потом и весь Саша зашёл.       — Почему не спишь? — спросил строго змей.       — С тобой хочу, — прошептал тот и края майки потянул вниз, прикрывая доказательство, что очень хочет.       — Иди сюда, — сказал Перт ласково, откинул покрывало рядом.       Сашку долго не пришлось уговаривать — быстро устроился под бочок к любимому.       — А ты, оказывается, чистоту любишь? — спросил змей, пальцами в шевелюре густой хозяйничая.       — Угу, — согласился Саша, грудь зверя ладошкой лаская.       — Хмм… Странно, не сходится. Если ты чистюля, тогда почему вчера старательно мой член вылизывал и не кривился? — хохотнул он.       Саша покраснел, шлепнул по груди, навис над змеем с серьезным видом.       — Издеваешься? — спросил и, не дождавшись ответа, припечатал губы смеющиеся.       Перт от удовольствия глаза закрыл, расслабился, позволяя любимому вести в поцелуе. Хоть и хотел Александр казаться напористым, а неуверенно целовал губы приоткрытые. Потянул за нижнюю — пососал, отпустил, и за верхнюю принялся. Утолив желание с поцелуем, Саша ниже спустился. Прикусил кожу на шее, лизнул выемку на горле, поиграл языком с соском темно-розовым.       — Саша… остановись… — прошептал змей, тяжело дыша. — Не хочу в доме твоей родственницы.       Саша посмотрел мутноватыми глазами, облизал губы.       — Пошли к озеру. Там нас не увидят.       От дома до озера недалеко было. Минут двадцать, если идти медленным шагом. Парочка шла больше часа. На деревенской дороге все же соблюдали приличия, ведь могут местные заметить, а свернув за последний дом — не сдерживались. Катались в душистой зеленой траве, целовались до одури. Сашка на талию змею запрыгнул, ноги на спине ловко закрутил, руками за шею зацепился. Перт нес драгоценную ношу, целуя рот, губы, нос, щеки, и дороги перед собой не видел. Инстинкты зверя помогали с пути не сбиться.       От озера веяло прохладой и пахло рыбой. Вода темная и холодная, а лунная дорожка делит озеро на две половины. Саша лег на песок, змей навис, придавил собой. От тяжести сильного тела — голова шла кругом, а губы слова разные нежные нашептывали. Перт задрал майку парнишки до шеи, поцеловал живот, облизал дорожку из тоненьких, точно пушок, волосков от пупка до паха. С трепетом стянул легкие шорты, прижался щекой к члену аккуратному, тонкому. Потерся, носом в пах уткнулся, задышал тяжело, часто-часто. Сашка ноги шире расставил, посмотрел вниз на зверя, а тот взгляд поднял и глазами внимательными смотрит. Александр от увиденного, не выдержал — застонал и пальцы в песок зарыл. Как так получается, что черные глаза в темноте блестят? А так, что не человек перед ним, а самый настоящий Полоз.       Гибкий и тонкий язык на конце раздвоенный, прошёлся по возбужденному органу. Саша затаил дыхание, испытывая новые ощущения от прикосновений. Казалось, не один широкий, а два тонких языка со всех сторон облизывают. Острый кончик проник под крайнюю плоть, пощекотал немножечко. Розовую головку обкрутил, сжал, слизал каплю смазки. Саша мычал, головой крутил и сильнее пальцами землю рыл. Юркий острый кончик проник в крохотную дырочку на самом кончике, и Сашка ойкнул от неожиданности. Трепет от проникновения и чуть болезненные ощущения смешались в неописуемое удовольствие и выстрелили теплой струей в рот змея. Расслабленный, он засмотрелся, как тонкий язык Полоза слизывает капельки со щек и губ. Саша подорвался с земли, припал к губам жадно, желая в этот миг одного — почувствовать настоящего змея, не иллюзию. Перт на секунду замешкался. Не ожидал, что человек его, Полоза, поцеловать захочет. А человек хотел, очень хотел ловить губами язык шустрый и переплетаться с ним своим языком широким, неповоротливым.       Неуловимо пахло полынью, запах дурманил, путал мысли, замедлял движения рук, что сильную спину змея гладили. Саша пошатнулся, не в силах боле спину ровно держать. Перт подхватил лёгкое тело.       — Спи, зайчонок, — прошептал он в тишину. — Много сил у тебя забрал, прости мой маленький.       Змей взял на руки, уснувшего Сашу, и в деревню отнес. Уложил на кровать в комнате, сам к себе пошел. До утра время есть, можно чуток отдохнуть. Не успел дойти до постели — окликнула старая женщина.       — Полоз… ты же змей?       Перт остановился, посмотрел на Аглаю.       — Зачем мое подтверждение, если сама понимаешь.       — Понимаю… — прохрипела она. В горле запершило от страха. Змей перед ней, чудовище.       — Я никого не убивал и не насиловал, — сказал Перт, не отводя черных глаз.       Старушка отступила на пару шагов, скрипнули половицы, под крышей заметалась пугливо птица.       — Внука тебе не отдам. — Схватилась она за сердце и скрылась в своей комнате.       Перт понимал — ему здесь не рады. Человек всегда страшится неизвестного. А получеловек-полузмей — непредсказуем. Утром он мило улыбается в обличии человека, а ночью обнажит клыки, пасть широко откроет, и мелкий паренек будет поглощен и переварен в течение нескольких суток. Нет доверия таким как он и никогда не будет. Перт потоптался, да и вышел во двор.       «Сашка дорогу знает, если хочет быть со мной — сам придет», — размышлял змей, подходя к лесу. ***       Утро встретило Сашу шумом и суетой. Под окном кудахтали куры, громко горланил петух, в сарае мычала корова, заливались лаем соседские собаки. Кот Мурик сидел у парня на голове и топтал светлые волосы черными лапками.       — Прям конец света какой-то, — недовольно пробурчал Александр, сладко потянулся.       В доме пахло блинами и компотом из яблок. Саша заглянул к Перту, но гостя в комнате не оказалось. Вышел во двор, обошел дом, заглянул в сарай.       — Ба! — закричал он, когда окончательно убедился, что зверь не рядом.       Старушка вышла из кухни, вся измазанная в муке и вытерла о передник руки.       — Чего кричишь? И так с утра голова болит. Звери, что дурные, шум подняли.       — Где мой… — запнулся Саша. — Мой друг?       — А я почем знаю? Неверно в лес свой чудесный ушел.       — Ладно, поем и к нему пойду.       — Никуда ты не пойдешь! — взревела Аглая. — Не пущу!       — В смысле? — Внук уставился на бабушку непонимающим взглядом.       Вчера же хорошо знакомство прошло. Почему Аглая с утра ерунду говорит?       — На коромысле! — ответила она, как отрезала, и дверь плотным телом перегородила. — Думаешь я не поняла, кого ты вчера в дом приводил? Звери до сих пор в себя прийти не могут. С самого утра переполох устроили — сам царь-змей в деревню приходил!       Саша вздохнул. Поняла, значится, Аглая о звере.       — Он же зачаровал тебя! — крикнула, а через мгновение ласковей добавила: — Сашенька, ты ж не по воле своей к нему бегаешь. Погубит он тебя.       Александр молчал, опустив голову. Не может же он сказать, что рад зачарованным быть. И не переживет разлуки со змеем, не вынесет, если змей его разлюбит или заклинание на любовь снимет, если было такое.       — Он чудовище! — не унималась Аглая. — Ты обличье Полоза настоящее видел? Он же страшный! Кольцами закрутит и сдавит до смерти. Как можно гада любить?       Сашка мог бы сказать, что именно настоящий змей в нем чувства волнительные будит, и сам он рад быть зажат в кольцах с бархатной кожей. Но бабушку удар хватит. В людском понимании человек не может любить чудище страшное, неизвестное.       — Бабушка, — сказал Саша спокойно. — Я люблю его. Меня никто не переубедит, что он опасен. Подумай, если бы он хотел меня съесть, то стал бы долго при себе держать? И в гости пришел знакомиться, когда я попросил.       Старушка молчала. Сейчас у каждого своя правда, и каждый из них может множество доводов привести, отстаивая свою позицию. Двум людям невозможно договориться, не найти компромисс. Аглая отступила. Время покажет и рассудит, чья правда окажется правдивей. Возможно, внуку надо пройти испытание, обжечься, или Аглае пересмотреть некоторые устоявшиеся убеждения.       — Поешь сначала, а потом иди куда хочешь, — сказала она и махнула рукой.       — Ба! Я тебя люблю! — Александр подбежал к бабушке, обнял, поцеловал морщинистую щеку и помчался к колодцу умываться.       Аглая опешила, застеснялась. Все же внук ее, кровиночка.       — Маме не рассказывай! — прокричал Саша.       — Она разве поверит?       — Нет! — ответил он и звонко засмеялся.       Аглая хмыкнула и пошла накрывать завтрак на стол.