***
Изуку молчал почти всю их совместную прогулку. Киришима настаивал, чтобы он пошёл домой, но тот отказался. — Я должен наверстать упущенное сегодня утром с тобой. — Ты не должен этого делать. — Нет, должен. Киришима наклонил голову, пнув ногой камень перед собой. — Я тебя не понимаю. — Он мог бы сказать, что чувствует, но он не дал даже очевидного ответа, просто не сказал этого. — Здесь нечего понимать. Я хочу быть твоим другом, что я и делаю. Киришима остановился, схватил его за руку и наклонился ближе, заставляя посмотреть ему в глаза. — Друзья? — Да. — У него явно было страдальческое выражение лица, он не знал, что сказать в ответ. — Я… Почему ты просто хочешь дружить со мной? — Я не понимаю вопроса. — Изуку отпустил его руку и попятился назад. Очевидно, что он был разбит, после всего, что они сделали, ведь думал, что в этот момент они оба будут ждать чего-то большего. — Н-Неважно. Изуку и сам этого не знал или, по крайней мере, не хотел знать. Пока нет. Потому что, как бы он ни заботился о Катсуки и Киришиме, он решил оставить эту проблему на другой день. Не хотел причинить боль ни одному из них, вот из-за чего так и поступил. Киришима снова зашагал вперёд, на этот раз куда быстрее. Он всё ещё позволял ему идти рядом с собой, просто не хотел смотреть Мидории в глаза хотя бы какое-то время.***
Изуку сидел на кровати Киришимы, хозяин же её прислонился к дверному косяку. Изуку открыл было рот, чтобы что-то сказать. Но, похоже, Эйджиро не хотел разговаривать. Киришима знал, что он никогда не сможет плохо говорить с ним, он не мог заставить себя сделать это. Но он хотел знать, действительно ли быть его другом — это всё, чего он хочет. Его сердце учащённо билось при каждой мысли о том, чтобы что-то сказать. Изуку говорил о чём-то, о разном, но он, казалось, не хотел присоединяться к разговору. — Ты знаешь, что я забочусь о тебе. — Остановил он бессвязную болтовню Изуку. — Я… Я знаю. Я тоже. — Итак, я… — он постучал ногой по полу. — Дай мне минутку. — Он повернулся, чтобы выйти из комнаты. Изуку тоже встал, вскинув голову. Мидория подошёл к двери и выглянул из комнаты. Думая о словах, которые он сказал, и о том, как он выглядел, он не мог выкинуть это всё из головы. Всё, что он мог сделать, это перестать думать о своих собственных чувствах. Здравый разум умолял не делать того, что он собирался сделать сейчас. Он повернулся к шкафу Киришимы: там было полно красной одежды. Именно этот цвет постепенно становился его любимым, а не зеленый или же желтый. Он заколебался, но всё же схватил с вешалки один из свитеров. Он сунул его в сумку и чуть не закричал, когда Киришима неожиданно вернулся в комнату. Но то ничего не увидел, кроме того, как Изуку застёгивает молнию на рюкзаке. — Что ты делаешь? — Беру… Беру свой телефон. — Он не мог хорошо лгать в подобной ситуации, но хорошо, что у Киришимы было слишком много других забот. — Каков твой следующий шаг? — Киришима подошёл к нему, наклонив голову. — Что? — Что ты будешь делать после всего этого? — Я… — Он засунул руки в карманы. –Ты уже знаешь, что нравишься мне. — Их лица начали розоветь, но вместо того, чтобы быть счастливыми или смущёнными, они оба выглядели напряжёнными. — Все секреты вскроются, даже если бы я этого не хотел. — Он скрестил руки на груди. — Значит, мы просто будем притворяться, что это неправда? Потому что я так не могу. Изуку уставился в пол: — Пожалуйста, дай мне время. — Что? — Я даже не знаю, что чувствую. — Его голос начал срываться. — Я не знаю, как к этому относиться, и я пока не хочу об этом думать. Так что мы можем просто вести себя, как нормальные друзья. — Он поднял глаза и наконец посмотрел Эйджиро прямо в глаза. — Если ты не разберёшься в этом в ближайшее время, то ими мы и останемся. «Словно ему есть до этого дело», — тот час же подумал Киришима. Он заметил, что потихоньку начинает думать о нём плохо, хотя он верил, что этого никогда не случится. Изуку обнял его, Киришима вздрогнул в замешательстве. — Не злись. –…А я и не злюсь. — Этот момент слишком сильно давил на них обоих. Изуку удалось избежать каких-либо эмоций до этого момента. Он даже не осознавал, что думает о Киришиме в этом смысле до тех пор, пока не сказал, что ему нужно время. Он пообещал себе, что разберётся с этим, но больше этого никому не обещал. Но что ему делать со своим нынешним парнем? Он знал, что не может просто бросить его ради кого-то другого, он всё ещё заботился о нём. Он не знал, с кем ему хотелось бы быть больше. Потому что Катсуки был милым, хотя и не показывал этого другим. Он хорошо думал, хорошо выглядел, мог быть хорошим человеком, если захочет, и Изуку хотел этого, особенно учитывая их историю. Он не осознавал, что сжимает Эйджиро ещё крепче. — Хей. Ты можешь, ух… отпустить меня? — Подожди. — Это был не вопрос. Он знал, что должен выбрать одного из них. И ему нужно было выяснить, как он это сделает. Да, Катсуки был важной частью его жизни, и он всегда будет важен для него. Но Киришима не злой, и он не сможет причинить ему боль. Они знакомы всего несколько месяцев, но никто другой не смог бы заставить его так много улыбаться. — Пожалуйста, отпусти меня. — Киришима прервал ход его мыслей.— Мне тоже нужно время. — Он был на грани того, чтобы заставить себя забыть о любых чувствах к нему. — Прости. — Веснушчатый попятился. — Мне нужно идти. — Да. Изуку схватил свою сумку и вышел за дверь. — Увидимся. — Эйджиро его не провожал, но всё понял.***
Оказавшись дома в безопасности, Изуку заперся в ванной. Он открыл сумку и вытащил красный свитер с дурацким синим рисунком спереди. Он съёжился, представив, что Киришима это заметит, но ему нужно было как-то разобраться. Мидория надел его через голову, склонившись над дверью. Он покраснел, пытаясь вообразить что-то или вспомнить что-то общее. Потянул за рукава, понимая, что глупо было его красть. Он не мог сказать ему об этом, иначе Киришима бы рассердился. Впрочем, не то чтобы он уже не злился. Может быть, он рассмеётся или подумает о чем-нибудь другом. Изуку украл его не для того, чтобы напомнить себе об Эйджиро, он украл его исключительно из-за запаха. [От автора: о боже, какое клише- но это же есть в названии, так что]