gods, fights and sex

– Что ты, блять, делаешь, ебло ослиное? – У тебя что, глаза говном измазаны, не видишь уже? – Ты охуевший? Нахуй пошёл. – Нет, ты иди, тебе ближе! – Я ведь знаю, что тебе там лучше сидится, так что вперёд! Они бросали друг на друга злые взгляды, ещё секунда и они подерутся. Му Цин оглядывает мужчину напротив и говорит: – Ну и какого хуя ты ещё одетый? Фэн Синь смотрит непонимающим взглядом. Му Цин закатывает глаза. – Если знаешь, что мне там лучше, так почему ты всё ещё в одежде? Если и пойду на хуй, то только на твой, мудила, — после этого Му Цин сразу отворачивается, ощущая румянец на щеках. Фэн Синь подходит к Му Цину, натягивая ухмылку. – Что это ты там сказал? – По-шёл на-хуй, — медленно, но уже тише. – Ну да, конечно, — он шепчет на ухо, обхватывая запястье и немного поглаживая. Дыхание второго сбивается. – Т-ты ебанутый? – Может быть, немного, и то, только для тебя, — Фэн Синь целует его шею, удовлетворённо наблюдает, как мужчину пробирает дрожь. – Я с-сказал тебе раздеваться, а не издеваться, хуемра…мм…зь, — последний слог больше похож на стон. О да, Фэн Синь знает, как обращаться с его телом. За всё время наблюдения за тем, как Му Цин слегка дёргается и злостно откидывает руку Ши Цинсюаня, когда тот пытается его обнять за шею, как не даёт прикоснуться к запястью, даже чтобы проверить его состояние. И как откидывает голову, закусывая губу чуть ли не до крови, если поцеловать его внутреннюю часть бедра. – Ты такой смелый всегда, но на самом деле просто хочешь, чтобы тебя трахнули, да? – Р-ради всего, блять, свят-того, заткнись и продолжай, либо получишь в челюсть, понял? – Конечно понял, сладкий. Фэн Синь убирает руки и отходит на несколько шагов, смотря на Му Цина и будто насмехаясь над ним: «Ну и что ты теперь будешь делать?» – Ты, ёбаный пидорас, — Му Цин замахивается и бьёт, но намного мягче, чем всегда. Он отказывается воспринимать, что просто не хочет причинять ему вреда. – Ого, какие мы злые? Слушай, ну так ведь не красиво, давай я тебя свяжу и немножко ограничу твоё зрение, м? Как идея? – Хуевая, как и все твои идеи впринципе. Знаешь что? Пошёл нахуй, я сваливаю, — он разворачивается, но даже не успевает сделать шаг, как чувствует, что его дёргают за руки назад и мягко связывают лентой запястья. – Человеческого языка не понимаешь? Отпусти, мудила! — кричит и вырывается. Смотрит зло на мужчину напротив, который выглядит вполне спокойно. Фэн Синь обнимает его за талию и прижимает к себе, целуя в щеку. –Скажи стоп-слово, если действительно против, — застывает. Они оба молчат, в комнате слышно только их дыхание. Фэн Синь уже хочет отпустить его, когда раздается тихий голос: – Конечно, блять, я не тупой. – Ты его хотя бы помнишь? — смеётся. Нет. Издевается. Му Цин закатывает глаза со словами:  – Голова же не настолько дырявая, как у тебя. – Отлично, тогда… Повтори его. Не давая времени опомнится, он целует и начинает сосать кожу на шее Му Цина. На самой, блять, эрогенной точке. Тот, не ожидая этого, издает короткий стон, после сразу же закрывая свой рот рукой. – М? — отстраняется. — Я не слышу. – В-ваше… Бля-я-ять… Высоч-чество… — Му Цин жмурит глаза, неосознанно откидывает голову, открываясь ещё больше. – Молодец, а теперь… – Т-тебе не надоело? — всё ещё с закрытыми глазами. – Что тебе теперь не нравится? — Фэн Синь изгибает бровь. – Убери это «превосходство» в голосе. И перестань, блять, командовать мной, баран охуевший, — он отталкивает мужчину от себя. – Я думал, что тебе нравится? — кажется, будто он действительно не понимал. – Конечно-конечно, и кто тебе такое сказал? Может быть, в Призрачном городе подшептали? — Фэн Синь отводит взгляд. Му Цин, не ожидая такого, смотрит на него несколько секунд, после чего разражается смехом. — Да ладно! И кто же? Те демонессы? Или демоны из тех лавок? Или… Боже мой, неужели Хуа Чэн? – Заткнись. Просто, блять, заткнись. Комнату наполняет смех Му Цина, у которого глаза от смеха уже слезятся. Он собирается ударить Фэн Синя кулаком в плечо, когда замечает один нюанс. – Эй, романтик хуев, развяжи мои руки. Что это за лента вообще? – Нет. Мне её одолжили. – В смысле «нет»? А не слишком ли ты... – Я не хочу, — Фэн Синь подходит ближе, смотря прямо в глаза. Сначала Му Цин выглядит уверенно и даже немного раздражённо, смотря в ответ, но тот продолжает приближаться, пока не встает вплотную. Взгляд Му Цина невольно опускается. – Просто… Давай попробуем? — Фэн Синь тихо шепчет. — Я в любой момент могу остановиться. Му Цин молчит. – Мне нужно твоё разрешение… — он опускает голову. – Господи, ладно. Валяй, что ты там хочешь, только зрение моё не трогай, — снова закатывает глаза. Фэн Синь кивает, подходит к шкафу и вытаскивает оттуда красную верёвку. – Это простая верёвка из мира смертных. Если захочешь — с лёгкостью разорвёшь, — он подходит к кровати и жестом просит прилечь. – Эта сладкая приторность тоже раздражает, можешь не пытаться быть милым, — Му Цин ложится на кровать, продолжая что-то бурчать себе под нос. – Да почему тебя ничего не устраивает? Тебя, блять, не поймёшь, — Фэн Синь смотрит в эти глаза, которые почти что говорят: «Пошёл нахуй». Он с максимальной аккуратностью снимает верхние одежды Му Цина, иногда специально проезжаясь касаниями по его запястьям, чтобы почувствовать лёгкую дрожь. После чего, ещё более аккуратно снимает нижние одежды. Он складывает их стопкой возле кровати, возвращается к Му Цину и о боже. Когда он успел стать таким красивым? Кожа нежная, без единого изъяна. Волосы, растрёпаные по всей кровати. И этот взгляд. Возбуждённый, будто просящий. Фэн Синь проводит подушечками пальцев по кубикам пресса, мысленно обещая себе не завидовать, потому что вот такое тело заработать тяжело даже богу. Приблизившись немного, он выдыхает горячий воздух в шею Му Цина, наблюдая как всё его тело покрывается мурашками. Мужчина берёт верёвку, медленно и аккуратно связывая Му Цина. Его движения немного неуклюжие из-за того, что он делает это в первый раз, что приводит к нескольким смешкам со стороны второго. Фэн Синь переворачивает Му Цина и начинает целовать каждый сантиметр его спины. Не пропускает ни одну мышцу, ни одну косточку, стараясь доставить как можно больше удовольствия. А Му Цин? Он просто не может это оставить. – Ты мне всю спину обслюнявил, долбоёб, — звучит сбоку. Как бы вы себя чувствовали, если бы пытались сделать любимому человеку приятно, а он бы постоянно жаловался? Вот и Фэн Синь раздражённо отходит на несколько шагов, складывая руки на груди. – Слушай ты, блядский кусок дерьма, я не понимаю, какого хуя ты постоянно, блять, жалуешься. Ты случайно не прихуел немного, м? — он смотрит прямо в глаза Му Цину, пока второй их не отводит. — Нравится играть на моих нервах? Ну так хорошо, продолжай, но поверь мне на слово, ты пожалеешь. Мужчина проводит рукой по его спине в последний раз и отходит в другой конец комнаты, садясь на кресло. Некоторое время они просто молчат, пока Му Цин не разрывает тишину. – Вот ты реально просто хочешь меня так оставить? Нравится наблюдать за мучениями других, мразь? Кого же мне, блять, поблагодарить за такие «подарочки» от тебя? Ведь точно Хуа Чэн помог, этот ёбанный извращенец, да? Фэн Синь просто продолжает смотреть, как тот мечется, поливая его проклятиями. Его лицо ничего не выражает, только иногда проскальзывает едва заметная победная ухмылка. – Развяжи меня, еблан, или я тебе все зубы выбью. Ты меня не слышишь? Развяжи, блять, говорю! Псих! И замолкает, переводя дыхание. Горло уже начинает болеть от количества криков и проклятий в сторону Фэн Синя. Му Цин уже действительно измученно смотрит на него. Фэн Синь недолго думает, даже не замечая, как опять подходит к кровати. Зря. Му Цин с абсолютной точностью попадает ему прямо между ног. – Ах т-ты, блять, пид-дорас… — тот опирается на спинку кровати, глубоко дыша. — Бессмертный, что-ли? Му Цин удовлетворённо улыбается. – Ибо нехуй. – Нехуй, говоришь? Хорошо, как скажешь. Сразу после этой фразы Фэн Синь обхватывает ладонью основания члена Му Цина, слегка сжимая. Тот испускает тихий стон, сразу же закусывая губу, чтобы больше не издать ни звука. Фэн Синь начинает мучительно медленно двигать ладонью, наблюдая за его мимикой. Слегка вскинутые брови, прикрытые глаза и лёгкий румянец на щеках — это то, ради чего он всегда это делает. Второй рукой он проводит по его телу. И смотрит так восхищённо: «Да, это мой мальчик». Поднимающаяся грудь, учащённое дыхание, всхлипы. Стоп. Всхлипы? – Ты что, плачешь? – З-заткнись… — отворачивает голову, скрывая покрасневшие щёки. – Хорошо. Я дам тебе минутку перевести дыхание, — Фэн Синь наклоняется и, на удивление нежно, чмокает Му Цина в губы. Мужчина отходит и, чувствуя некое напряжение от контраста с тем, что он полностью одет, а Му Цин нет, да ещё и связан, начинает снимать с себя одежды. Складывает уже не нужную ткань возле одежды Му Цина и возвращается, залезая на кровать. – Можно мне? — он устраиваеся между ног второго и медленно проводит по ним подушечками пальцев. Му Цин понимает, чего тот хочет, и, густо краснея, разводит ноги. – Ты такой развратный, я даже не закончил фразу. Может быть, я хотел тебя поцеловать? — Фэн Синь выдыхает холодный воздух на член второго, заставляя того застонать от неожиданности. Удовлетворённый его реакцией, он берет масло (которое всегда стоит возле кровати для таких моментов) и проводит дорожку от коленки к сжатому кольцу мышц. – Сейчас будет немного неприятно, — не окончив фразу, Фэн Синь проталкивает указательный палец внутрь на одну фаллангу. Му Цин, в ответ на эти действия, раскрывает широко глаза и закусывает губу до крови. Он сможет потерпеть немного, потому что знает, что последует за этой болью. Фэн Синь толкает палец глубже. Немного поменяв позу, он начинает выцеловывать внутреннюю часть бёдер парня, чтобы облегчить его мучения. И после этого Му Цин не может больше сдерживатся. Проклятия вперемешку со стонами вырываются из его рта, руки сжимают постельное бельё. Фэн Синь аккуратно добавляет второй палец, наблюдая за тем, чтобы не сделать слишком больно. Му Цину очень хорошо. Он этого не говорит, нет, даже себе не признается. Ему настолько хорошо, что нужно уже сдерживаться. Но Фэн Синь об этом не подозревает. Он думает, что причиняет боль, поэтому делает всё ещё медленнее и нежнее, чем ухудшает это состояние. – Просто… Вставь мне уже, блять… — выдохнул, когда уже три пальца свободно скользили внутри. — П-пожалуйста… – Ты... – Да, я готов! — перебивает. — Просто сделай эт-то… Фэн Синь удивлённо пялится на Му Цина. Он искренне думал, что делает что-то не так и уже хотел остановиться, но… – Чего ты ждёшь? — раздражённо. Му Цин поднимается и неловкими движениями переворачивает их. Верёвка мешает, но, с горем пополам, ему это всё-таки удается. Фэн Синь теперь лежит под ним, а сам Му Цин затуманенным взглядом смотрит на бутылочку с маслом. Фэн Синь понимает его и без лишних слов выливает всё её содержимое на свой член. Второй приподнимается и медлено начинает опускаться. Из уст Му Цина вырывается протяжный стон. Его ноги дрожат и он уже жалеет, что поменялся позициями. Опустившись полностью, он не может сдержаться от колкости. – И в-всё же, «Генерал Огромный Член» было просто… мм… прозвищем, не совпадающими с р-реальностью, да? — его голос дрожит. – Заткнись. Тебе ведь нравится. – Могло быть и луч...ах..! — Фэн Синь резко толкается бёдрами, не давая Му Цину окончить фразу. Он снова переворачивает их, оказываясь сверху и наваливаясь почти всем телом. Целует каждый сантиметр груди, медленно толкаясь. Му Цин выглядит прекрасно. Беспрерывно стонущий, дрожащий беспорядок. Шея и грудь покрыты краснеющими засосами, лицо залито румянцем, маленькие капельки пота выступают на теле. Он откидывает голову, выпуская протяжный стон. Белесная жидкость выстреливает из его члена, пачкая обоих. – Ты уже? — с лёгкой усмешкой. Ответа не последовало. Выглядело, будто Му Цин даже не услышал его, полностью поглощённый оргазмом. Фэн Синь не останавливается, наоборот, набирает скорость. Рваные вздохи вырываются из его рта. Он целует своего бога первый раз за сегодня, жадно, напористо, сразу углубляя поцелуй. Му Цин пытается укусить его, но тот терпит, пока Му Цин не сдаётся, позволяя взять над собой полный контроль. Руки мужчины блуждают по связанному телу. В некоторых местах кожа уже натёрлась, начали появляться синяки от верёвки. Он обводит каждую отметину с особой нежностью, будто извиняясь. От этих манипуляций член Му Цина снова встаёт. Он мычит и стонёт, жмуря глаза. Каждый толчок отдаёт дрожью во всём теле. Фэн Синь чувствует, как тот сжимается внутри. Мужчина обхватывает ладонью полувставшый член Му Цина, немного сжимая. Начинает медленно набирать темп, пока он не сравнивается с темпом толчков. Капельки крови выступают на губах нижнего от того, как сильно он прикусывает их. Перед его глазами появляются и исчезают сияющие звёзды. Верёвка дает ощущение контроля Фэн Синем над его телом и это создаёт особое, сводящее с ума ощущение. Через несколько минут, которые ощущаются как часы, он чувствует, как в него выстреливает что-то горячее и вязкое. Приглушённый стон раздаётся сверху. От ощущения заполнености Му Цин кончает во второй раз, чувствуя себя выжатым досуха. Член Фэн Синя легко выскальзывает из него и горячее тело ложится рядом. – Это было подло, связывать меня, — едва слышимым голосом. — Раз...вяжи меня… – Я уже говорил, что это верёвка из мира смертных. Ты сам мог её разорвать, но не хотел. И правда, Му Цин даже в таком состоянии может без труда разорвать её. Он отворачивается, чувствуя наплыв смущения. Конечно же, для того, чтобы скрыть стыд, он должен схамить: « – И всё же… Неужели это всё, на что ты способен? – Сказал тот, кто кончил почти сразу после того, как я вошёл.» …но вместо этого, он заливается румянцем ещё больше.