На части

Младшие самоцветы неуверенно застыли, но Борт взмахнула хлыстом, разбивая непрочное тело Фос-не-Фос на две части. Киноварь не могла думать, что то, что делает Борт, неправильно. Борт была её напарницей, первой за долгие столетия её жизни, которая вдруг перестала быть никчёмной, и Киноварь была благодарна всем самоцветам за это. Но всё же, всё же... — Доложите Эв, — бросила Борт в сторону Арбуз и Геми, и те радостно ускакали. Киноварь наклонилась к одному из осколков, не глядя на основную часть лежащего тела. — Борт, — позвала она. Конгломерат из десятка минералов, что лежал на земле, дёрнулся. — Шинша... ...всё же, наверное, где-то там осталась часть того юного глупого самоцвета, что так долго и бесполезно пытался ей помочь? — Борт, лучше, чтобы она не могла дотянуться до осколков... — Согласна, — коротко отозвалась напарница. — Шинша, пожалуйста... Киноварь сделала вид, что не слышит этого. Она не может, не должна предать доверие своих друзей. Как же Фос не поймёт этого? Фосфофиллит — или та, кого прежде ей называли — не пыталась встать. Должно быть, понимала, что Борт моментально разобьёт её на куски помельче, продемонстрируй она, что на что-то ещё способна. Или действительно не могла сдвинуться... Киноварь отбросила эту мысль — уж слишком она опасно походила на сочувствие. Нет уж, не убудет от этой не-Фос поваляться в разбитом виде. — Пожалуйста, — сказала Фос, вдруг меняя интонацию. Поняла, наконец, что Киновари ей не дозваться? — Я хочу видеть учителя. Мне нужно видеть учителя! За остальным Киноварь смотрела издалека. Как Фос заперли в клетке, быстренько сколоченной Сфен, пока она сбегала с пронизанными золотом осколками в комнату длительного отдыха. Как Фос просила учителя о чём-то — о том, наверное, что он должен был сделать для лунян, чтобы они не забирали у него самоцветов? Как учитель зажёг свет меж ладонями, и этот свет превратил дерево клетки в цветы. И как, когда свет потух, не-Фос потянулась сплавом к учителю, моля о чём-то, и остальные самоцветы — друзья Киновари — разбили её восемью мечами. Киноварь не могла винить своих друзей. Мало ли, на что способен даже в полуразбитом виде этот конгломерат. Но разбивать себе подобных после такого сияния казалось... неправильным. Эвклаз опустилась на колени перед рассыпанными осколками; Рутил, которая вовсе потеряла берега с тех пор, как случилось это с Падпарадшей (Киноварь запрещала себе думать о своей вине в случившемся, луняне поменяли что-то в старшей и мудрейшей до того, как она облила её ядом), пнула один со звоном: — Всё, хватит, выбрасываем в море. — Стойте! — попросила Эвклаз (и в глубине души Киноварь горячо её поблагодарила). — Я хочу поговорить с ней. Что, если мы оставим одну голову? — Она заманила их одними разговорами, — жёстко возразила Борт. — Мы не можем потерять ещё кого-то. И правда, теперь каждый важен... План созрел моментально. — Нужно разделить осколки между всеми нами и спрятать их в разных местах. Тогда лунянам будет труднее их найти, и, если кто-то захочет всё собрать, на это уйдёт много времени. Только если мы все будем согласны, когда-нибудь сможем собрать её обратно. Пока её друзья согласно кивали, Киновари подумалось, что ей хватило бы, наверное, терпения найти все осколки, она ведь весь остров в поисках укромных местечек в своё время облазила. То есть...нет, нельзя! Она не предаст своих друзей, она не может потерять их доверие! Даже думать о таком нехорошо. — Ну, то есть, я не настаиваю, если у кого-то есть другие идеи, я только за... — забормотала она, отходя за колонну. Киноварь знала, чего больше всего хочет в жизни: не быть опасной. Не быть одной. Она никогда не предполагала, что быть среди друзей может быть так сложно. Не тогда, когда опасным самоцветом считается не она, а та, что когда-то обещала ей помочь. Когда её саму принимают с распростёртыми объятиями, а о Фосфофиллит стараются даже не упоминать. Казалось бы, всё отлично — она приучилась жить рядом с другими, у неё есть друзья — друзья! — а та раздражающая дурочка разбита на осколки и спрятана в деревянных коробках по всему острову... но что-то было не так, и Киноварь едва не трескалась от противоречивых желаний. Хотелось забыть о Фос, и в то же время хотелось пойти на поиски заветных коробочек, может, не чтобы собрать осколки, а чтобы знать и помнить. Хотелось избавиться от яда совсем, чтобы больше не быть тем самоцветом, которому когда-то обещали найти новую работу, и одновременно хотелось взвыть и покрыть ядом всё вокруг. Две сотни лет она мучилась противоречиями, старалась не помнить, старалась забыть. Эвклаз каждый день просила учителя помолиться, Рутил так и не вернулась к прежнему безупречному облику, — но в целом Фос почти ничего не изменила, и воспоминания о ней потихоньку затирались. Только вот Киноварь никак не могла перестать о ней думать. Фос ей даже снилась, и как-то, проснувшись посреди ночи с очередным «ты только не говори, что хочешь, чтобы тебя забрали луняне!» звенящим в ушах, она не выдержала и пошла на разведку. Для прикрытия Киноварь соврала друзьям (ох, как это ужасно чувствовалось), что ей неуютно без прогулок в одиночестве в свободное время, и частенько действительно просто гуляла. Иногда это помогало не думать о том, что она делает и зачем. Иногда она случайно натыкалась на коробочку юной Морги, которую та крайне безынтеллектуально перепрятала (нет, нельзя так о друзьях думать!). А как-то зимой она встретилась у одной из ухоронок с учителем. — Учитель?.. Что вы здесь делаете? — Подозреваю, то же, что и ты, — улыбнулся Адамант, подняв брови. — Я уже говорил, ты можешь не называть меня учителем. — Я... я н-ничего, — Киноварь, смутившись, отошла на шаг назад. — Я ни в чём тебя не виню, — мягко сказал учитель. — И Фос тоже. — Эта дурочка... она сама во всём виновата, она решила, что может всё менять как захочет, не считаясь с последствиями, и!.. — выпалила Киноварь возмущённо и стушевалась, встретив взгляд учителя. — Но всё же... это жестоко, наверное. Лежать вот так по частям... двести двадцать лет... Учитель погладил её по голове и попросил: — Поможешь мне собрать её? — Пожалуйста, помолитесь, — попросила Фос, как только смогла говорить — несчастное существо, недособранное из осколков и даже не склеенное. — Пожалуйста. Не ради всех, а ради меня. Я так устала... Киноварь едва не потеряла контроль над собой, из глаз непроизвольно потёк яд. — Фос, — прошептала она. — Фосфофиллит. Ты не одна. — ...не... одна?.. Свет вновь озарил их.