Синдром Золушки

Никогда, слышите, никогда не соглашайтесь на уговоры пьяных друзей выпить ещё по одному стаканчику. Можете быть абсолютно уверены в том, что ни к чему хорошему это вас не приведет. Где один стаканчик, там и ещё одна бутылка. И вот, как итог моего необдуманного поступка, просыпаюсь неизвестно где, в голове словно провели матч по квиддичу, а во рту пустыня, по которой прошел караван верблюдов и один из них нагадил на прощанье. Вот такое у меня хреновое утро, друзья. Как бы мне не хотелось остаться в блаженном неведении: что же вчера было, но нужно встретиться с суровой реальностью, герой я или кто? Превозмогая головную боль, открыл глаза, и до меня дошло, что я лежу на кровати под плотно закрытым пологом. Ну для меня это, конечно, вполне нормально, если бы не одно но… Этот самый полог был не красным, как во всех гриффиндорских спальнях, а зелёным. Сказать, что я был удивлен, — значит ничего не сказать. Но дальше стало только хуже. Прислушиваясь, я понял, что нахожусь в постели не один. Где-то, с другой стороны кровати, завозилось одеяло, и из-под него появилась голова. Блондинистая такая голова. Принадлежавшая никому иному, как принцу Слизерина — Драко, мать его, Малфою. — Хорь, — нет, ну какого Мордреда, ну почему, из всех, абсолютно всех людей и учеников Хогвартса, с кем бы я мог проснуться после веселой пьянки, должен быть именно Малфой?! Это, как минимум, кара небесная! — Потти, — Драко хотел потянуться, но не рассчитал того, что находится на краю кровати, и тут же свалился с нее. — Хорь, ты там как, живой? Надеюсь, что да, словно мало мне того, что мы с ним в одной койке, так, не дай Мерлин, сломает себе чего, потом не докажешь, что я здесь ни при чём. Я уже хотел подвинуться и посмотреть, как он там, но мое движение не допустила боль, сковывающая ноги. — Твою мать, что это… — откинув покрывало в сторону, я не поверил своим глазам. У меня на ногах были хрустальные туфли. — Спрошу ещё раз, что это… — я просто смотрел на это безобразие и никак не мог ни понять, ни вспомнить, как же оказался обут в это хрустальное нечто. — О, уже заметил, — кряхтя и потирая бок, Малфой забрался обратно в кровать. — Эту хрень трудно не заметить. Да ещё и жутко больно, — неимоверно хотелось вырваться из этих тисков размера так тридцать седьмого, если свои ноги, при этом, размера сорок второго. В голове тут же назрел вопрос: как вообще я умудрился их на себя натянуть, и главное, зачем мне это надо было? — Будь осторожнее, в них ещё мог остаться салат, — Малфой просто давился от смеха. — Ка-а-кой ещё салат? — как бы я не хотел избавиться от этих туфель, но все же замер на месте, пытаясь переварить смысл слов хорька. — Ты что, действительно не помнишь того, что произошло вчера вечером и сегодня ночью? — Помню вручение аттестатов, начало бала, дальше Рон и бутылка огневиски, а дальше — пустота. Ничего не помню, — что ж, это был вполне логичный вывод. — Зато Хогвартс точно этого никогда не забудет, — хорь смеялся, открыто смеялся надо мной, и это начинало выводить меня из себя. — Малфой, не беси меня! Если ты что-то знаешь о вчерашнем, то просто расскажи мне! — Я даже не знаю с чего начать в твоём случае, — Драко подвинулся ближе и, не моргая, уставился на хрустальные туфли. — Да вот начни хотя бы с них! — я потянулся к своей необычной обуви. — Или с того, как мы оказались в одной кровати, да и ещё в подземельях Слизерина, если я не ошибаюсь. — То, как мы оказались в одной постели — это уже конец истории, а вот началась она действительно с этих самых, так сказать, туфель, — Драко протянул руку и стащил одну из них с моей ноги. — Вот скажи мне честно, Поттер, что тебе известно о такой сказке, как «Золушка»? — Ну, она про девушку, которая очень хотела попасть на бал, встретить там принца и выйти за него замуж. Ещё у неё были… — и тут меня накрыло, — хрустальные туфельки, по которым, собственно, принц и нашел ее после бала. — И…— Малфой словно специально выдерживал трагическую паузу. — Только не говори мне, что… — Да, Поттер. Вчера, с глобального перепоя, тебя накрыл синдром Золушки. — Твою же мать, — мне осталось лишь прикрыть краснеющие лицо руками. — Так ты всё ещё хочешь знать о том, что же всё-таки вчера с тобой произошло? — Я уже даже и не знаю. Только начни с того, кто меня вчера видел в таком состоянии. — Сомневаюсь, что тебе станет легче от моего ответа, но все же. Тебя видели все: преподаватели, студенты, призраки, да и все остальные. Хорошо ещё, что ты не проломил барьер, а то было бы гораздо хуже. Но понесло тебя действительно с этих туфель. Я, да наверно и никто, так и не понял, что же всё-таки с тобой произошло. В один момент ты просто залез на стол и стал расхаживать по нему как по подиуму, ровно до тех пор, пока не увидел их, — Малфой ткнул пальцем в многострадальный хрусталь. — Что было дальше? — Дальше дословная фраза: «Часы, часы двенадцать бьют, где же ты, мой принц?» Сперва мы подумали, что это какой-то прикол, но когда ты начал сползать со стола, держа под мышками эти несчастные салатники, и то, что, оказавшись на полу, ты скинул свою обувь, увеличил эти туфли в размере и напялил их себе на ноги. Вот тогда мы и поняли, что тут что-то не так, но было уже поздно — ты пошел вразнос. — Да на кой они мне вообще сдались? Разбить их — и все, — руки у меня тут же зачесались исполнить свой страшный замысел. — Ну, ну, притормози, не твое добро, и не тебе его бить. — И чье же оно? — Да будет тебе известно, пьянь, что эти прекрасные салатники — часть приданого не абы кого, а самой Кандиды Когтевран. Эту посуду достают из хранилища лишь по действительно важным поводам. Именно таким поводом, к несчастью, стал выпускной одного всем известного героя. — Мерлин… — И не говори, бедные домовики чуть уши себе не поотрывали, глядя на то, как ты используешь приданое великой Основательницы. — Прошу, скажи, что на этом все и закончилось… — Мерлин и все святые, как же теперь всем в глаза смотреть? — Да куда там. Ты же у нас личность масштабная, так что прошёлся по всему сценарию. — В каком смысле… — мне становилось действительно страшно. — Ну, обув туфли, ты решил, что тебе прямо сейчас, ужас как срочно, нужно перебрать гречку с рисом. В зале тут же сами собой появились нужные мешки, ты их порвал, перемешал крупы, уселся на пол в центре большого зала и начал перебирать по одному зерну. Эльфы бились в истерике, но ты не обращал ни на кого внимания ровно до того момента, пока в это безумие не вмешался Снейп. — Мать моя герцогиня Йоркширская, — мне хотелось провалиться сквозь землю, — он же с меня шкуру спустит, как только увидит… — В действительности, все было бы не настолько плохо, если бы ты не решил, что Северус Снейп уж очень подходит на роль твоей злой мачехи. Именно он постоянно издевается над тобой, даёт трудные и невыполнимые задания, а самое главное — это он мешает тебе встретить своего принца. — Почему после всего этого я ещё жив, а не закопан где-то в запретном лесу? — К твоему счастью, в ваши разборки влезла Макгонагалл. — Слава Мерлину! — Не спеши радоваться. Ее твой пьяный мозг и больная фантазия также не обошли стороной. Старой кошке досталась роль твоей крёстной феи, и ты заявил, раз уж она подарила тебе метлу, то ей не составит большого труда совершить ещё одно чудо — спасти тебя от злой мачехи Снейпа, попасть на бал и там помочь в поисках принца. На что она тебе ответила, что она не какая-то там фея, а уважающая себя ведьма, а ты уже давно на балу, и вместо принца тебе нужен санитар из Святого Мунго. После этого она попыталась тебя поймать и связать, но не тут-то было. Герои, да ещё в поисках своего принца, так легко не сдаются. Выслушав ее речь, ты понял, что помощи от феи-крестной не дождешься, и это-то из-за того, что ты не выполнил все поручения мачехи Снейпа! Ты тут же достал из кармана список своих заданий, не знаю откуда он у тебя взялся, но факт остаётся фактом. Первым в списке было: перебрать гречку с рисом. Посмотрев на кучу крупы посреди большого зала, ты решил, что с этим заданием ты справился. Дальше в списке шла посадка сорока розовых кустов, так что не сильно удивляйся, когда увидишь на навозных кучах Хагрида аллею из розовых цветов. — Все? — я, конечно, даже и не надеялся на это, но все же спросил. — Не-а, — на лице Малфоя явно читалось, что ему нравится рассказывать все это. — Посадив цветы, ты решил, что с заданиями мачехи покончено, и со спокойной душой можно ехать на бал, но раз фея у тебе бракованная попалась, то ты сам поможешь своему счастью — маг ты, на самом деле, или кто? — Пожалуйста, не говори, что дальше в ход пошли тыквы и мыши… — Они самые. Думаю, я никогда не забуду выражение лица Хагрида, когда до него дошло, где ты достал такие огромные тыквы. — А дальше что, я залез в тыкву, в настоящую тыкву? — Слава Мерлину, нет. Ты же всё-таки вспомнил о том, что ты волшебник, кстати, теперь я точно знаю, что отлично по трансфигурации у тебя стоит не за красивые глаза. Карета из тыквы у тебя получилась действительно знатная: с цветочками, лепесточками, бубенчиками и колокольчиками — всё прям как в сказке. Вижу вопрос в твоих глазах. Нет, она не превратилась обратно в тыкву после двенадцати. Макгонагалл лично забрала ее из зала и сказала, что будет выставлять ее как наглядное пособие того, чему учит ее предмет. — А что с мышами?.. — Тут ты импровизировал. В карету, вместо лошадей, были запряжены хогвартские эльфы, а кучером ты сделал Кричера, ещё и усы ему наколдовал для пущей достоверности. — Я, конечно, забегаю вперед, но, пожалуйста, не говори, что я и свою одежду менял на бальное платье. Этого я точно не переживу! — Как бы это не было странно, но в твой сдвиг переодевание в платье не входило, видимо, парадной мантии и хрустальных туфель для встречи с принцем было вполне достаточно. Ну, вот, дальше. Получив карету и коней, ты поехал на бал. — Как?! Как, дери меня за ногу, я мог ехать на бал, если и так уже был на балу?! — Все довольно просто, ты поднял карету и всю свою несчастную свиту в воздух, сделал несколько кругов под потолком большого зала, после чего приземлился на учительский стол. Выйдя из кареты, ты, как ни в чем не бывало, стал ходить по большому залу, ровно до того момента, пока не наткнулся на Уизли номер шесть и семь. — Мерлин, Рон и Джинни. — Это сейчас ты помнишь их имена, а вчера же они для тебя были страшненькими сводными сестрами, и не видать им прекрасного принца, как собственных рыжих ушей. Время приближалось к полуночи, и ты стал активно искать своего принца. — И кем же оказался этот несчастный или несчастная? — А ты сам подумай, — Драко подмигнул мне. — Нет, нет, нет. — О да, а как же ещё, по-твоему, ты мог оказаться в моей комнате и моей постели? — Если честно, то не знаю, но если брать в расчет твой рассказ, эта концовка вполне логична. — А я разве сказал, что на этом все закончилось? — Что я ещё натворил? Разве есть ещё то, что я не свершил? — Просто найти принца тебе было мало, любая сказка должна заканчиваться словами «и жили они долго и счастливо», а тебе именно этого и не хватало. Схватив меня в охапку, ты направился к королю, роль которого приписал Дамблдору, и упорно просил у него позволения связать нас узами брака. Драко сделал многозначительную паузу, видимо, ожидая от меня хоть какой-то реакции, но у меня все слова давно пропали, и я просто молчал. — Он, конечно, пытался донести до тебя, что это, мягко говоря, бред, но ты был непреклонен. На двенадцатом ударе часов ты сказал, что все должно закончиться свадьбой, и тут игра действительно закончилась. Не знаю, как и почему, но магия приняла и исполнила твое желание, — Драко протянул мне правую руку и показал золотой браслет, обвивающий кисть. Посмотрев на свою руку, я увидел его точную копию на своем запястье.  — Так что, Золушка, можешь радоваться — твоя мечта сбылась, ты вышел замуж за принца, и жить нам придется долго и счастливо.