Не всё то истинное

— Не может быть! Чунмён, неужели это ты? Знакомый уверенный голос, как привет из далёкого прошлого, прозвучал словно гром среди ясного неба. Мён вздрогнул, нервно передёрнул плечами, повернулся и посмотрел на мужчину, которого совершенно не ожидал здесь увидеть. Вокруг громко звучала клубная музыка, размеренно пульсировали неоновые огни, посылая импульсы возбуждения в пьяные тела, рвано двигавшиеся в бешеном ритме танца. Народ веселился и отдыхал, а Чунмён стоял и смотрел в глаза человека, которого когда-то очень любил и поклялся забыть навсегда. — Да, это я. Привет, Лён, рад тебя видеть. Голос не дрогнул, и Чунмён мысленно себя поздравил с этой маленькой победой. Потому что всё остальное позорно проигрывало в борьбе с природными потребностями. Омежья сущность учуяла своего альфу, и организм бунтовал: сердце неистово выбивало код морзянки, руки дрожали, а нос жадно вдыхал горький, пьянящий запах амаретто — запах истинного альфы. — Потрясно выглядишь. Я сначала тебя не узнал, ещё подумал: «Что за цаца?» А это ты, мышонок, — альфа весело хохотнул и продолжил. —  Я смотрю, ты снял свои уродливые очки и поменял стиль? Этот цвет волос тебе очень идёт. Лён Хон Бу внимательно осмотрел стоявшего рядом омегу, отмечая брендовые шмотки, дорогую обувь и стильные аксессуары. Такой уверенный, как будто с обложки модного журнала Чунмён, с ясным острым взглядом, привлекал и очень заинтересовал мужчину. Не то, что раньше. Вспомнив, каким юноша был в тот период, когда они жили вместе, альфа брезгливо поджал губы. Чужие пальцы дотронулись до мягких пепельных прядей, и Мён с трудом сдержал порыв отпрыгнуть в сторону или ударить по наглой конечности. Воспоминания, словно холодный душ, обрушились на голову, а в груди вновь заболело и засосало, как тогда, когда восемнадцатилетний омега буквально боготворил и сходил с ума по своему красивому и опытному альфе, а мужчина позволял себя любить, снисходительно принимая чувства омежки. Только позже, после подлости и измены, он понял, что его возлюбленный альфа просто пользовался им в своих целях. Стыдясь и пряча от знакомых нескладного угловатого истинного, получал от него любовь, ласку, заботу, взамен не давая ничего. И сейчас этот человек стоял перед ним, а в голове у Мёна мелькали воспоминания, словно стоп-кадры из их прошлого. — Малыш, ты стал такой… я прям в восторге! Чёрт, а твой запах усилился и стал ещё насыщеннее. Лён подошёл ближе и, наклонив голову, вдохнул сладкий аромат карамели. Омегу как током шибануло и идея пришла сама по себе, прочно засев в голове. Он лениво, пошло улыбнулся и, слегка повернув голову, прошептал в чужие губы: — В этом клубе есть очень классные номера, может, мы… Закусив губу и томно взглянув из-под длинных ресниц, Чунмён увидел, как загорелись глаза альфы, когда он оценивающе посмотрел на стройное тело, — и ухмыльнулся. — Я только «за», малыш. С тобой — хоть на край света, особенно сейчас. Альфа смачно хлопнул по его попке и хохотнул, а омега, вздрогнув, поспешно отвернулся и, взяв мужчину за руку, повёл его подальше от танцпола. Он уверенно вёл за собой, прекрасно ориентируясь, крепко держа руку альфы. Они поднялись на второй этаж клуба, при этом охрана возле лестницы вежливо поздоровалась с Чунмёном и пропустила без вопросов и карты постоянного клиента. Лён, отметив это, стал крутить головой по сторонам, с интересом осматривая интерьер. Отмечая, как уверенно держится в этой среде бывший. Раньше он никогда не бывал в VIP-зоне, ведь простых смертных сюда не допускали. — Дейра, мне нужна красная спальня и близняшки. — Хорошо, я им передам. Вот карта… — Миловидная девушка за небольшим ресепшеном слегка замялась и бросила любопытный взгляд на стоящего и внимательно слушающего альфу. — Всё в порядке, он со мной. Не забудь про близнецов, они нужны мне через десять минут. Мён, мило улыбаясь, схватил карту, и, взяв альфу за руку, повёл того по коридору. Подойдя к двери, он провёл электронным ключом и, открыв, шагнул в номер. Лён, не мешкая, последовал за ним, слегка притормаживая возле входа и осматриваясь. Номер был выражен в ярко-красном цвете с добавлением чёрного, и очень сильно смахивал на антураж к порно-съёмкам. Альфа слегка присвистнул, осматривая помещения, а потом засыпал омегу вопросами:  — Ты здесь частый гость? Или работаешь? И зачем тебе какие-то близнецы? —  тут же замолкая, когда тёплые нежные губы настойчиво накрыли его рот.  Чунмён целовал жадно, напористо, совсем не так, как делал раньше. Подталкивая истинного к кровати, он лихорадочно срывал с альфы одежду, не отрываясь от его губ и жарко лаская языком рот мужчины. Когда на старшем осталось только нижнее бельё, омега толкнул его ладошками в грудь, и Лён, смеясь, упал на постель. — Сейчас это не имеет значения. Позже я тебе всё объясню. Омега скинул обувь, взял со стола небольшой пульт, включил музыку, а потом, плавно двигая бёдрами и не сводя томного взгляда с лежащего альфы, стал стягивать с себя рубашку. Откинув от себя ненужную вещь и оставшись в одних брюках, замер на несколько секунд, замечая, как у альфы спёрло дыхание, а в трусах дёрнулся член. — Нравлюсь? Он изящно поставил ногу на кровать и наклонился над альфой, не сводящему с него восхищённого взгляда. — Конечно, твоё тело великолепно, — Лён поймал его за руку и дёрнул на себя, а когда Мён оседлал его сверху, то сжал упругие ягодицы сквозь ткань. — Я хочу тебя, малыш. Твой запах и новый образ сводят меня с ума. Хочу вонзить в тебя мой стержень и услышать твой крик. Ты ведь тоже этого хочешь? Чунмён, усмехнувшись, потёрся задницей об пах, чувствуя крепкий стояк альфы, и выгнулся, тихо застонав. Альфа двинул бёдрами, тут же запуская руку в длинные, пепельного цвета волосы омеги и нагибая его к себе, целуя лицо и шею. — Да, мой маленький, хочу почувствовать твой восхитительный ротик на моём члене, — возбужденно прошептал мужчина, слегка сжав твердыми пальцами его щёки. Омега быстро закивал головой и, зажав один из пальцев губами, стал вылизывать его, издавая пошлые звуки и потираясь промежностью об пах, всё больше возбуждая мужчину. — Поверь, дорогой мой, эту ночь ты не забудешь никогда. Только позволь мне сегодня вести самому? Дождавшись кивка, он снова впился поцелуем в полураскрытые губы, заводя руки альфы за голову и вылизывая ему шею. Одно движение, лёгкий щелчок, и рука Лёна оказалась в плену стальных наручников, висевших на железной спинке кровати. — Чунмён, с каких пор тебе нравятся такие игры? — альфа недоумённо посмотрел на парня, сноровисто приковавшего и вторую руку. — Я же сказал, что ты запомнишь эту ночь на всю жизнь. Ким поднялся с распластанного мужчины и, оглядев тело истинного, довольно улыбнулся, когда дверь открылась, и в номер вошли двое мужчин. — Мён, этот клиент наш? Грубый голос и пристальные взгляды вошедших заставили Лёна вздрогнуть и сжаться, а когда в руках одного из бугаёв он увидел плётку и стек, то задёргал руками, напрасно пытаясь оторвать браслеты. — Да, он ваш, целиком и полностью. Только, мальчики, никакого ломания костей и кровопускания, просто доставьте этому мужчине столько удовольствия, чтобы он сам просился на ваши члены, и покажите, что значит быть настоящим альфой. И видео снять не забудьте, на случай, если у клиента возникнут претензии к обслуживанию. Чунмён, больше не глядя на бывшего, направился к двери. — Мён, чёрт тебя подери, стой! Что всё это значит? Объясни сейчас же! Альфа зарычал, негодующе выплевывая слова и сильнее забился на кровати, безрезультатно дергая железо, ощущая себя мухой в паутине. — А что непонятного? Я ничего не забыл. Совсем. Помню, кто дал мне те таблетки и всё, что за этим последовало. Я не верил. Не хотел верить. Думал, что это просто трагическое стечение обстоятельств и ты любишь меня. Правда, я был глупый? Но ты быстро вернул меня с небес на землю, выставив мои вещи на лестничную площадку, а твой новый омега подробно объяснил мне, какой я наивный дурак. А теперь эти мальчики покажут тебе, что такое боль, и пусть она будет не такой сильной, как моя, но я надеюсь, ты запомнишь эту ночь любви на всю жизнь. Ни разу больше не обернувшись и не глядя на ошарашенного, умоляющего его отпустить альфу, Чунмён вышел в коридор и, гордо подняв голову, не замечая струящихся из глаз слёз, направился в другое крыло. В голове церковным набатом звучали слова врача: — Мы не смогли спасти ребенка. Препарат, который вы выпили, убил плод. Мне жаль… Пройдя знакомый путь и остановившись возле одной из дверей, он вытер слёзы и, глубоко вздохнув, толкнул створку. В кабинете сидел мужчина, хозяин этого клуба и, слегка хмуря брови, просматривал многочисленные бумаги, лежавшие на столе. Услышав звук открывающейся двери, альфа посмотрел на вошедшего, и улыбка осветила его волевое лицо. — Малыш, почему так долго? Я же давно послал за тобой машину. Любимый, всё хорошо? Закрыв дверь, Мён улыбнулся мужчине, и, обойдя стол, уселся Сехуну на колени, прижимаясь всем телом и вдыхая ставший родным запах. — Да, Се, просто я отдавал старые долги, поэтому немного задержался, но теперь, я совершенно свободен и в твоём полном распоряжении. Сехун кивнул, удовлетворённый ответом, и, прижав к себе маленького омегу, стал шептать своему мальчику, как он его любит, и что ради него готов сделать всё, что угодно. — Всё, что угодно? — Мён поднял глаза и с надеждой посмотрел на мужчину. — Всё, что ты пожелаешь! — Хозяин кабинета уверенно кивнул головой и, развернув к себе лицо омеги, поцеловал сладкие губы. — Только скажи, что ты хочешь. — Я хочу семью и малыша. Вот моё самое сокровенное желание. — Чунмён пристально посмотрел в глаза альфе, тут же тихо и счастливо выдыхая, когда Сехун поцеловал и, подняв на руки, понёс его в комнату отдыха. — Хорошее желание, — улыбнулся альфа. — Я тоже давно хочу маленькое чудо, и мы займёмся этим вопросом немедленно, любимый. Губы нежно и настойчиво ласкали каждый миллиметр тела, руки касались тонкой сливочно-белой кожи, а сильные движения мускулистых бёдер заставляли кричать и умолять: «Ещё! Глубже! Сильнее!» Чунмён не мог насытиться ласками Се, он шалел от контраста силы и нежности этого мужчины, словно губка, впитывая в себя все его слова любви. И, главное, он верил… Потому что этот мужчина спас его жизнь, когда волна отчаяния захлестнула полностью. Полюбил чистой, яркой любовью серого и невзрачного Чунмёна, положив к его ногам весь мир. И омега снова ожил, понимая, что истинность в отношениях — не главное, и не является залогом настоящей любви. Любить нужно душу человека, только потом тело и запах. Сейчас, когда чёрный налёт в душé осыпался пеплом, Мён отпустил прошлое, с надеждой глядя в будущее. В их совместное будущее…