I'm here for my painting (and maybe you?)

Есть несколько вещей в жизни Тэхёна, которые были для него дороже всего остального. Во-первых, его родители, что понятно. Во-вторых, его лучший друг Чимин. Они встретились три года назад на первом курсе колледжа, когда оказались в одной группе для проекта. С первой же встречи оба мальчика на удивление хорошо поладили. Позже, на втором курсе, они даже вместе сняли небольшую квартирку, потому что перспектива жить в тесной душной комнате общежития совсем не радовала Тэхёна. Особенно пугали все эти чересчур активные и возбужденные первокурсники, которые слушали музыку до четырех часов утра. Ну и в-третьих, его художественная студия, которая была для Тэхёна буквально всем. Большую часть дня мальчик проводил в ней, из-за чего и Чимину приходилось оставаться там с ним, потому что дома одному ему быстро становилось скучно. Студия, она же маленький магазинчик, находилась в том же здании, где жили парни. Их пожилой сосед отдал это помещение в пользование Тэхёна, так как ему нравился мальчик и его художественные способности (он часто повторял, что Тэхён был лучше Чимина, но Чимину лучше об этом не знать). Тэхён потратил две недели на уборку и оформление магазина, вложив душу в это место. В итоге все его ожидания оправдались, и студия получилась действительно красивой и уютной. Теперь о менее любимых вещах в жизни Тэхёна. Что действительно не любил Тэхён, так это продавать свои картины. Но он все равно продолжал делать это, потому что ему нужны были деньги, и потому что Чимин не прекращал жаловаться на то, что рисовать такие потрясающие картины и оставлять их у себя – это настоящее преступление против всего мира. Тэхён иногда держал двери студии открытой, когда рисовал или когда там с ним был Чимин. В основном люди заходили к нему ради чистого любопытства, так что мальчик не видел ничего плохого в том, чтобы выставлять свои картины на всеобщее обозрение. Он, конечно, пытался вести себя непринужденно, когда хвалили его талант, хотя глубоко в душе он испытывал огромное удовлетворение и реальное счастье. – Тэхён, – взволнованно позвал Чимин, спеша к своему другу, который только что вернулся в студию после долгого дня. – Угадай, что?! – Что? – беспечно пробормотал Тэхён, устало уткнувшись в плечо Чимина и закрыв глаза. Чимин глубоко зарылся в карманы явно в поисках чего-то, а потом мягко оттолкнул Тэхёна, чтобы это «что-то» ему показать, совсем не обращая внимания на то, как мальчик раздраженно вздохнул от внезапной потери тепла. – Посмотри, что у тебя есть! – воскликнул Чимин, размахивая купюрами в двести тысяч вон перед его лицом. Тэхён вопросительно приподнял брови, перехватил его за запястье, чтоб успокоить, и только потом пораженно уставился на друга. – Только не говори мне, что… – Да! – перебил его Чимин, – мужик заходил минут десять назад, он купил три твои картины. Целых три, прикинь! – его явно переполняла гордость, когда он засовывал деньги в карман Тэхёна. – Ему так сильно понравились твои работы. Он бы и больше купил, но ему нужно было бежать. – Это хорошо, но… – Тэхён на секунду замолчал, чтобы обработать слова Чимина. Он одарил друга хмурым взглядом. – Но сразу три… не слишком много, не? – Вот именно – много! Это ж круто, – веселья в Чимине было хоть отбавляй, пока он не заметил знакомое выражение на лице Тэхёна: тот не выглядел счастливым или гордым. Чимин видел этот взгляд каждый раз, когда кто-то приходил и покупал его картины. – Ты сможешь купить себе больше идиотской одежды, – он кивнул на голову Тэхёна, – и купи уже новый берет, я тебя умоляю. Тэхён посмотрел на свой черный берет, который держал в руках, а потом с любовью прижал к груди, словно хотел защитить его от этого злого мира. – Ни за что. – Ладно-ладно, – вздохнул Чимин. – Но ты как минимум должен быть счастлив, – снова попытался он. – Я счастлив, – Тэхён одарил друга широченной улыбкой, которая, однако, не доходила до его глаз. Чимин даже притворяться не стал, что на нее купился: Тэхён всегда переживал маленький внутренний кризис, когда расставался с одной из своих драгоценных картин за деньги. Поначалу Чимин не понимал Тэхёна и его такого оберегающего поведения по отношению к своим работам. Но позже, когда он увидел, как мальчик буквально вкладывает все свое сердце и душу в эти картины, он понял, как много они для него значили. Тэхён считал свои картины частью себя. Он даже давал им имена, что глупо, конечно. Хотя Чимин находил эту привычку милой. – Но, – Тэхён в замешательстве задумался на мгновение, – он купил три картины? Должно было выйти сто пятьдесят тысяч, так ведь? – Ага, но он выбрал ту большую, самую красочную. Она ему так понравилась, и я подумал, что могу попросить за нее больше, чем пятьдесят тысяч, так что… – Большая? – быстро перебил его Тэхён. Его глаза расширились от шока. – С цветами? – Ну да, – кивнул Чимин. – Я сказал, что она стоит сто тысяч, и он все равно от нее не отказался. – Большая? С цветами? – снова спросил Тэхён, словно ждал, что Чимин сейчас изменит ответ, и скажет, что он просто пошутил. – Ну да, та большая с яркими цветами… У Тэхёна перехватило дыхание. Это была не шутка. – Чимин, – он схватил друга за руки. – Где он сейчас? Он давно ушел? Чимин растерянно моргнул, посмотрел на их руки, а потом на Тэхёна. Он совершенно не понимал, что происходило и как, черт возьми, ему нужно было реагировать. – Что? Тэхён умоляющим взглядом уставился на Чимина, с нетерпением ожидая ответа. – Человек, который картины купил. Он давно ушел? – Минут пять назад? Его зовут Сокджин, кстати, – чуть спокойнее произнес Чимин. – Тэхён, все нормально? Но Тэхён уже выскакивал из студии и Чимин не был уверен, что тот вообще расслышал вопрос. * Тэхён бежал со всех ног. Его глаза выискивали нужного человека с таким рвением, словно от этого зависела вся его жизнь. Может быть, для большинства людей эта картина не больше, чем просто произведение искусства, но она так много значила для Тэхёна. Это звучит глупо, но он смотрел на нее каждый вечер перед сном, а иногда и даже рано по утрам, когда поднимался с постели. Это его любимая картина. Конечно, она не самая лучшая в его маленькой коллекции, он написал ее аж пять лет назад, когда только начал изучать искусство. Но взгляд на нее напоминает Тэхёну о том, как трепетало его сердце, когда он добавлял последние штрихи, о том, как он был счастлив, закончив ее, и как он светился гордостью, когда показывал своим друзьям. Он до сих пор помнит, как часто фотографировал ее, и даже делал селфи. Но это была не единственная причина. Картина напоминала ему о том, как прекрасна была его жизнь. Не то, чтобы сейчас он испытывал какие-то тяжелые моменты или мог на что-то жаловаться, но тогда все было иначе. Тэхён жил со своей маленькой дружной семьей и не знал проблем. А самое главное, это были лучшие времена в его жизни, потому что тогда у него был человек, которого он так сильно любил. Вот почему эта картина не могла исчезнуть из его жизни вот так. Она принадлежала Тэхёну, и только Тэхёну. В потоке оживленной улицы мальчик, наконец, заметил высокого мужчину, стоящего у машины: одной рукой он что-то печатал в телефоне, а во второй держал… картины. Тэхён на мгновение закрыл глаза, поблагодарил Бога, а потом снова рванул со всех ног. Теперь уже к незнакомцу. – Извини, – начал он как можно вежливее, подбегая ближе. Его взгляд ни на секунду не покидал картины. – Подожди, пожалуйста! Сокджин перестал печатать и поднял голову, глядя на молодого человека перед ним вопросительно-хмурым взглядом. – Тут такое дело, – Тэхён теперь окончательно поравнялся с мужчиной, который переминался с ноги на ногу и ждал, пока тот заговорит. – Ты не можешь ее забрать, – наконец выпалил Тэхён, указывая на картину. – Ты кто такой? – спросил Сокджин с явным безразличием. Тэхён все еще пытался отдышаться после недолгой пробежки, у него так больно кололо в боку, что он прижал к животу ладонь и сделал глубокий вдох. – Она моя, – тяжело дыша, произнес он, снова кивая в сторону одной из картин. – Да ладно? – Да. – Я ее только что купил, – ответил Сокджин невозмутимым тоном голоса, чем разозлил Тэхёна. – Так что теперь она моя. – Ты не понял. Это я ее нарисовал. – Правда? – Да, – Тэхён облизал губы и сглотнул, все еще пытаясь перевести дыхание. – Мне жаль, что так получилось, но произошла ошибка. Пожалуйста, верни мне эту картину, а я верну тебе деньги, хорошо? – вежливо попросил он, и даже слегка поклонился, после чего собирался вытащить из кармана деньги, но Сокджин остановил его, положив руку на плечо. – Во-первых, приятно познакомиться, мальчик. Мне очень понравились все твои работы, – сладко улыбнулся он, но Тэхён не сомневался, что проявленное дружелюбие было наигранным. – Во-вторых, я не могу вернуть тебе картину. Как я уже сказал – теперь она моя, – его фальшивая улыбка тут же исчезла, когда он отвернулся и открыл дверь машины. Ни за что на свете Сокджин не собирался возвращать эту картину. Он влюбился в каждую ее деталь, как только увидел. Влюбился в то, как маленькие красочные цветы обрамляют окно, а яркие краски на фоне переходят от небесно-голубого до темных оттенков заката. Сокджин совсем не человек искусства, но он не слепой. Эта картина была прекрасна, она была совершенна. Тэхён не соврал бы, если бы сказал, что почувствовал, как его кровь буквально закипела от гнева. Потому что слышать, как кто-то называет его картину своей, это один из самых страшных ночных кошмаров, который он только мог себе представить. А когда он увидел, что мужчина, как ни в чем не бывало, собирался сесть в машину, он потерял последнюю каплю самообладания, и, не задумываясь, шагнул вперед и схватил того за рукав пиджака. – Стой! Я сказал, она моя! – твердо произнес Тэхён, но Сокджин даже не вздрогнул. Он просто закатил глаза и убрал руку Тэхёна. – Она была твоей пятнадцать минут назад. Теперь она моя. Тэхён сжал кулаки и нахмурил брови, теряя терпение с каждым вдохом. – Ты не можешь так говорить, я ее нарисовал, – сказал он. – Прекрасная работа! Мне очень понравилась! И угадай, что? Именно поэтому я ее и купил. – Мне не нужна твоя похвала, – уставился на него Тэхён, – верни картину, и иди куда хочешь. Две остальные можешь оставить себе. – Я не отдам тебе мою картину, – Сокджин наклонил голову набок и мило улыбнулся, словно это не он сводил с ума бедного парня. Боже, Тэхёну так сильно хотелось его ударить. Особенно за то, с какой издевкой он произнес слово «моя». – Послушай, я не для того до боли в спине и запястьях рисовал ее несколько дней подряд, чтобы ты теперь мог вот так взять и назвать ее своей. – А я не для того вкалывал на работе, зарабатывал сто тысяч вон и покупал эту картину, чтобы ты вот так легко мог ее у меня забрать и назвать своей, – саркастично ответил он, и Тэхён никогда в жизни не испытывал такого желания кого-нибудь убить. Вообще Сокджин не был таким придурком, но сейчас удивлял самого себя. На мгновение он даже подумал о том, чтобы действительно вернуть мальчику картину, но какой-то тоненький гадкий голосок в голове говорил ему продолжать вести себя вот так. Ну, хотя бы ради забавы. – Понимаешь, – вздохнул он, – я недавно переехал в новую квартиру, мне надо ее обустроить, так что я не могу отдать эту картину, – его слова были резкими, это и так понятно, но когда он увидел лицо Тэхёна, ему даже стало не по себе. – Я, правда, не могу, извини, – тон голоса Сокджина внезапно стал мягче. Стараясь успокоиться, Тэхён сделал глубокий вдох. – Мой друг продал ее по ошибке, – снова попробовал он. – Я понимаю, но это ничего не меняет. Мальчик начинал терять надежду. Он уставился на Сокджина умоляющим взглядом, веря, что хотя бы это может помочь. Конечно, он понимал, что не имел права требовать Сокджина вернуть картину, потому что тот купил ее. Официально. И как бы ему ни хотелось это признавать, но теперь картина действительно была его. Он сжал зубы и начал говорить как можно спокойнее. – Тогда давай договоримся. Сокджин посмотрел на него с интересом. – Я разрешу тебе повесить ее в своей дурацкой квартире… Сокджин усмехнулся и, пропустив пальцы сквозь челку, зачесал ее назад, обнажая лоб и идеальные брови. – Следи за языком, мальчик. Его не раздражало грубое поведение Тэхёна, потому что в какой-то степени он понимал его и не мог ни в чем винить. Сокджину было даже весело вот так над ним поиздеваться. – Хватит называть меня мальчиком, – прошипел сквозь зубы Тэхён, но Сокджин даже не моргнул, продолжая смотреть ему прямо в глаза. – Ты можешь оставить картину себе, но… – Но? – перебил его мужчина, еле сдерживая улыбку: оказывается, сердитое выражение лица Тэхёна было таким забавным. – Ты меня так бесишь, серьезно, – Тэхён сжал кулаки, чем все-таки вызвал смешок со стороны Сокджина. – Я тоже не могу назвать тебя своим любимчиком, – Сокджин с самым скучающим видом хрустнул шеей. – Давай уже, выкладывай. Тэхён закатил глаза, но потом все же медленно выдохнул и взял себя в руки. Он ненавидел Сокджина, но не хотел спорить с ним вечно. Он просто хотел вернуть свою картину. – Ну же, – нетерпеливо потребовал Сокджин, вырывая Тэхёна из его мыслей. – А, да… – он сглотнул. – Я отдам тебе картину за полцены, но… – Но? – Боже, просто заткнись на секунду и дай мне договорить! – наконец сорвался Тэхён. Сокджин поджал губы и изо всех сил старался не рассмеяться. Ну почему он такой гад? Черт, иногда ему было противно от самого себя. – Хватить ржать! – сердито выкрикнул Тэхён. Ох, какого труда стоило ему не сорваться и не врезать этому идиоту по лицу, потому что, видит бог, он никогда не умел общаться с таким типом людей. Сокджин нетерпеливо взглянул на часы и вздохнул. – Я занятой человек, мальчик, – он снова взглянул на Тэхёна. – Говори быстрее, что ты хотел. – Можешь взять картину за полцены, но за это я буду приходить к тебе каждое утро и смотреть на нее. Сокджин удивленно приподнял брови и усмехнулся. – Ты хочешь приходить и смотреть на свою картину? Каждое утро? Ко мне домой? Тэхён кивнул. Конечно, он не предлагал этого серьезно. Это просто была еще одна жалкая попытка заставить мужчину вернуть ему картину. Кто согласится на такое дурацкое предложение, правда? – Хорошо, – Сокджин с безразличным видом пожал плечами, как будто они говорили о каком-то пустяке. Тэхён замер на месте от шока. – Я буду приходить по утрам! – повторил он, чтобы убедиться, что Сокджин услышал его. – Да? Ну ладно, – Сокджин уже не сдерживал дразнящей улыбки. Он не тупой. Он очень хорошо понимал, что пытался сделать этот мальчишка. И мысль о том, чтобы посмотреть, как далеко может зайти Тэхён, борясь за свою картину, ему приходилась по душе. Вот так итогом этой странной и внезапной перепалки стало то, что Сокджин дал свой адрес абсолютно незнакомому человеку, чтобы тот мог приходить к нему каждое утро. * – Прости меня, – в миллионный раз сказал Чимин, обвивая руками Тэхёна, который изо всех сил пытался идти дальше, но не мог сделать и шагу. Он застонал и снова попробовал вырваться из крепкой хватки друга, но снова потерпел неудачу. – Сказал же тебе, я не злюсь. – Нет, злишься, я же виноват. – Чимин, – Тэхён устало вздохнул, и повернулся лицом к своему лучшему другу и по совместительству соседу по комнате, который смотрел на него глазами кота из Шрека. – Боже, прекрати так на меня пялиться. Ты не виноват, я же говорил, да? – больше всего он ненавидел эту ситуацию из-за того, что Чимин продолжал винить себя. Наконец, Чимин остановился и кивнув самому себе, разжал руки, а Тэхён впервые за последние пять минут вздохнул полной грудью. – Этот мужик вроде прилично выглядел. Откуда ж я мог знать, что он таким мудаком окажется. – Не переживай, – Тэхён зевнул и от всей души потянулся, разминая затекшие руки, – я верну картину. – Небрежно добавил он и побрел в свою спальню. – Серьезно? – Конечно, – крикнул Тэхён, звуча не так уверенно, как хотелось бы. – Ну, ладно… Эй, тебе нужны обнимашки? – спросил Чимин, поднял валявшуюся на полу подушку и пошел вслед за Тэхёном. – Я не разрешал тебе заходить, – пробормотал Тэхён, наблюдая за другом, который уже нагло прогуливался по его спальне. – Ты мне не нужен, – продолжил он, одновременно укладываясь на самый край своей маленькой кровати, чтобы освободить место Чимину. – А я и не спрашивал, – Чимин нырнул под одеяло и закинул ногу на Тэхёна, который застонал от удара, и тоже начал в ответ закидывать на него ноги. После недолгой борьбы, Чимин фыркнул и попытался вылезти из удушающих объятий друга. – Ты бесишь. – Спокойной ночи, – пропел Тэхён, проигнорировав возню парня. Он закрыл глаза и с победоносным вздохом, обхватил ногу Чимина своими, притягивая его еще ближе. – Люблю тебя. – Ага, – Чимин ущипнул его за бедро, заработав недовольный стон. – И я тебя люблю. * 6 часов утра Сокджин – не утренний человек, и никогда им не был. Когда он учился в школе, мама боролась каждый день, чтобы поднять его утром. Когда он учился в университете, он никогда не появлялся на парах раньше полудня. Так что будить его так рано раздражающим стуком в дверь – очень плохая идея. Он глубоко застонал, кое-как разлепил глаза и посмотрел на часы. Какие идиоты могут так стучать? Он решил не обращать внимания и попробовать снова заснуть, но стук не прекращался ни на секунду. С досадой швырнув подушку, Сокджин сполз с кровати и побрел к входной двери, чтобы разобраться с тем, кто посмел разбудить его вот таким наглым образом. Он распахнул дверь, уже собираясь ругаться, но так и завис с открытым ртом, когда увидел стоящего на пороге вчерашнего мальчишку. Тэхён всем своим видом показывал, насколько зол он был: нахмуренные брови, скрещенные на груди руки и глаза, прожигающие дыры в Сокджине. Сокджин должен был быть напуган таким свирепым видом, но как он мог? Тэхён стоял там, одетый в длинное бордовое пальто, на голове милый черный берет, и большущие круглые очки, которые закрывали половину его лица. Несмотря на позу, мальчик выглядел таким невинным, что Сокджин, даже не осознавая этого, почувствовал, как начал успокаиваться. Всю злость от раннего пробуждения, как будто рукой сняло. Он фыркнул от смеха, оглядывая Тэхёна с головы до ног. Теперь его настроение не просто улучшилось, оно взлетело до небес. – Очень смешно, – огрызнулся Тэхён. – Ты глухой что ли? – И тебе доброе утро, – Сокджин снова осмотрел мальчика, не сдерживая веселой улыбки на губах. Ему было интересно, как Тэхён смог найти время и энергию, чтобы подняться, одеться и появиться здесь в такую рань. Впечатляет. Он потер глаза, избавляясь от последних признаков сонливости. – Значит, ты серьезно говорил, когда обещал прийти? Сокджин на сто процентов был уверен, что мальчишка вчера просто пошутил, и именно поэтому напрочь забыл об их сделке. – Конечно, да. – А я спал, – зевнул Сокджин, прикрывая рот ладонью. – Не могу поверить, что ты реально пришел. Тэхён закатил глаза. – Я пришел посмотреть на свою картину, так что извиняться не собираюсь. – Хорошо, но в следующий раз, – он указал пальцем на дверной звонок, – попробуй воспользоваться вот этим. Так ты не разбудишь весь этаж, знаешь. – Именно поэтому я его и не использовал, – Тэхён кинул беглый взгляд за плечо Сокджина, пытаясь хоть немного разглядеть его квартиру. – А еще, если ты не заметил, тут вообще-то холодно, так что впусти меня, – эта была не вежливая просьба, а скорее требование. Еще одна вещь, которую Сокджин счел забавной. Он снова улыбнулся и отошел в сторону, пропуская Тэхёна в квартиру. – Обувь сними. Тэхён прошел внутрь и переобулся в тапочки для гостей, которые стояли рядом с дверью. Закончив, он осмотрелся по сторонам в поисках картины. Квартира Сокджина действительно выглядела новой, она была такой аккуратной и чистой, и чуть ли не сияла. Тэхёну по-настоящему пришелся по душе вид свежих комнат, но он ни за что не согласился бы жить в таком пустом месте. – Она там, – Сокджин махнул в сторону картины, которая висели посреди стены большой гостиной. Глаза Тэхёна заискрились любовью при виде своего любимого творения, и он сразу же бросился к ней. – Малышка моя, – тихо пробормотал мальчик, – я скучал по тебе. Сокджин закатил глаза и уселся на один из стульев в открытой кухне, откуда открывался отличный вид на сцену, происходящую в гостиной. Его взгляд был устремлен на мальчика, который продолжал разговаривать с картиной. – Прости меня, – грустно вздохнул Тэхён, и Сокджин не смог сдержать смеха от того, как глупо это все выглядело со стороны. – Ты ненормальный, – пробормотал он больше себе, чем Тэхёну, который даже не удостоил его своим взглядом. Сокджин продолжал наблюдать за Тэхёном – тот что-то шептал себе под нос и водил пальцами по мазкам краски. На мгновение он даже снова почувствовал себя мудаком. Этот мальчишка просто хотел вернуть себе свою любимую картину, а он… Но стоило Сокджину посмотреть на всю ситуацию с другой стороны, как она уже не казалась такой ужасной. Более того, мысль о том, чтобы наблюдать за Тэхёном, который будет приходить к нему каждое утро и разговаривать с картиной, приносила какое-то удовольствие. Чудная перспектива. Чего уж там, Сокджину уже не терпелось дождаться их следующей встречи – все из-за того, что Тэхён сейчас выглядел таким нелепо милым и невинным. – Чего ржёшь? – Сокджин поднял удивленно брови, когда ход его мыслей был прерван. Тэхён стоял, скрестив руки на груди, и кидал в него уже знакомые убийственные взгляды. – Что тебя так насмешило? – Ты? – с дразнящей улыбкой ответил Сокджин, а Тэхён лишь закатил глаза. – Я буду приходить к тебе каждое утро, очень рано, – угрожающе начал он, указывая на картину, – просто буду на нее смотреть и разговаривать. Сокджин тихо хихикнул. Неужели Тэхён действительно думал, что сможет вывести его из себя и заставить сдаться? Это был его план? Потому что Сокджин собирался действовать совершенно противоположно. – Звучит круто, я не против. – Завтра я приду в пять. – Классно. Я как раз планировал начать вставать пораньше. – В пять часов утра! – повторил Тэхён, угрюмо смотря на раздражающую улыбку Сокджина во все тридцать два зуба. – Я услышал. И я же сказал – звучит круто. Тэхён простонал от отчаяния, а потом сердито зашагал в сторону двери. – Я реально тебя ненавижу. – А ты милый, – крикнул Сокджин вслед мальчику, который уже переобулся и мялся на пороге. Тэхён открыл дверь, но задержался на секунду и тяжело вздохнул. Он повернул голову в сторону Сокджина и взглянул на него последний раз перед уходом. – Что еще? Передумал и придешь в четыре? Тэхён все еще продолжал стоять на месте. – Спасибо, – неожиданно пробормотал он, – за то, что не бросил ее где-нибудь, а повесил. Сокджин в шоке приподнял брови. Что это было?. – Пока, – бросил на прощание Тэхён, и, не дожидаясь ответа, выскочил из квартиры. Это было сложно. Он обязательно добавит пунктик «благодарность Сокджину» в список «10 самых сложных поступков, которые он совершал в своей жизни». А что же Сокджин? А Сокджин снова чувствовал себя последним мудаком.