No Ordinary Love (необычная любовь)

      Арми всегда с завистью смотрел на семьи, в которых открыто показывали привязанность друг к другу.       Ещё ребёнком он заметил, что его семья отличается от других. Он всегда хотел гулять в парке с родителями, с двумя сразу, как другие дети, а не с одним из них. Но даже в те дни, когда они все были вместе, они были врозь. Его родители никогда не показывали привязанность друг к другу. Поцелуи в щёку на семейные праздники всегда были только формальностью. Ему также не доставались поцелуи и ласки. Будучи ребёнком, он думал, что делает что-то не то, и отсутствие ласки со стороны родителей - это их наказание. Подростком он решил, что всё это - "телячьи нежности". Настоящим мужикам это не требуется. Проявлять свои чувства (нежность и любовь), особенно на публике - это признак слабости. Нет, он не такой. Он сильный. Когда он поступил в колледж и встретил Эмму, то понял, как был неправ. Он хотел держать её за руку, целовать в щёку (иногда и в губы) не только, когда их никто не видел, но и на улице, в библиотеке, да, чёрт возьми, у всего мира на глазах. Да, он хотел показывать свою нежность и любовь, хотел получать это. Как-то он рассказал об этом Эмме. "Показывать свою любовь - это не слабость." Они пообещали тогда, что всегда будут показывать это, особенно их детям. Да, тогда они мечтали, что проведут всю жизнь вместе, нарожают кучу детишек... Но этому не суждено было случиться.       Потом Арми встретил Лиз. Она не была похожа на Эмму и, быть может, поэтому он подумал, что с ней всё получится. Он ухаживал за ней три года. На третий год она сказала "Да". Ещё три года он уговаривал её (иногда просто умолял) о ребёнке. О, как он был счастлив, узнав, что она беременна. Но, когда родилась Харпер, всё изменилось. Нет, он любил свою дочь. Очень. И, осознав, как сильно он любит свою дочь, осознав силу своей любви, он понял, что не чувствует даже четверти таких эмоций к Лиз. Лиз, которую он думал что любит и был готов провести с ней жизнь. Он не говорил (словами) об этом, его поведение говорило. Когда Харпер было семь месяцев, Арми сказал Лиз, что не может больше "играть в счастливую семью".       - Даже ради дочери? Ребёнка, которого ты так хотел?       - Особенно ради неё.       Они решили расстаться на время (чтобы Арми одумался). Но он был уверен, он уже "одумался", когда начал этот разговор. В тот вечер, когда бумаги о разводе были подписаны, Арми совершил самый глупый поступок в своей жизни. Хотя, с другой стороны, благодаря этому "глупому поступку" у него есть сын. Следующий год промелькнул, как череда слайдов, меняющихся слайд в минуту. А потом наступил вторник.       "Ты действительно помнишь, что это был вторник?!"       Двери лифта открылись и вот, он сидит в парке на скамейке с Тимми, который держит Форда на руках и не спускает глаз с Харпер, бегающей по всей детской площадке.       - Чему улыбаешься?       - Знаешь, Тимми, люди всегда улыбаются, когда счастливы.       - Значит, ты счастлив?       - Ты даже не можешь представить насколько.       - Возможно, я тебя удивлю, но я могу представить.       Они смотрели в глаза друг друга.       - Да, я вижу, ты можешь, - Арми действительно мог увидеть это в глазах Тимми.       - Папа, кушать! - крикнула Харпер, обхватив Арми за колено.       Арми посмотрел на дочь, потёр её щёку большим пальцем:       - Конечно, детка, - он перевёл взгляд на Тимми. Тимми приподнял бровь. - Ты обещал накормить нас вкусной нездоровой пищей.       - Правда? Я это обещал?       - Угу.       - Ну, раз я обещал, - Тимми пожал плечами. *       Они зашли в ресторан быстрого питания.       - Занимайте столик, я закажу, - Тимми сделал пару шагов и обернулся. - Я закажу то что надо. Я эксперт в нездоровой пище. Могу себе позволить.       "Маленький засранец! Может себе позволить быть экспертом в нездоровой еде и быть тощим, как швабра", - думал Арми, но улыбка не сходила с его лица.       Когда столик был занят, Арми нашёл глазами Тимми. Тимми опёрся локтями на стойку, наклонился вперёд, и очень любезно беседовал с девушкой-кассиром.       "Он что, заигрывает с ней? Заигрывает у НАС на глазах?"       Под "НАС" Арми имел ввиду себя и детей, конечно.       "Он заигрывает".       Если бы мысли можно было изобразить смайликом, это был бы грустный смайлик с одной слезинкой. Мысленную тираду Арми прервал взгляд Тимми. Тимми широко улыбнулся и кивнул головой в сторону. Арми проследил взглядом направление. Тимми указывал на туалет. Арми кивнул.       Через пару минут к их столику подошла девушка, с которой "заигрывал" Тимми. Она принесла заказ:       - Приятного аппетита! - развернулась и ушла.       "Теперь кусок в горло не полезет".       - И ещё это, - она вернулась, протягивая Арми бутылочку для Форда. - Ваш муж попросил разогреть.       Арми открыл рот.       "Муж. Он не…"       - Спасибо, Зоя! - Тимми вернулся, улыбнулся девушке, забрал бутылочку, сел с Фордом на руках и стал его кормить.       - Приятного аппетита! - девушка сделала паузу. - Всем Вам! - и с этим она ушла.       Арми усадил Харпер слева от себя, Тимми с Фордом расположились напротив.       - Ты её знаешь?       - Кого?       - Эту девушку, - Арми мотнул головой в сторону стойки заказов.       - Зою? Нет.       - Ты знаешь её имя.       - Арми, я умею читать.       - Я не сомневаюсь.       - Арми, - Тимми засмеялся, - её имя написано на бейджике.       "Арми, ты болван!"       Они ели в тишине. Съев пару картофелин, Арми уставился на Тимми. "Ваш муж" звучало у него в голове.       "Ваш. Муж".       Эта девочка видит их пару минут и думает, что они женаты. Воспоминания унесли Арми далеко в прошлое.       Лиз была на пятом или шестом месяце беременности.       - Я хочу большой гамбургер и много картофеля фри!       - Прости? Что? Ты хочешь гамбургер и картофель фри?       - Арми, ты глухой?       - Лиз, ты мне жизни не давала, когда я только произносил эти слова!       - Это всё гормоны. Это не я. Это твоя дочь. Она определённо "твоя девочка".       "Лови момент, Арми. Это может не повториться".       Итак, они в ресторане быстрого питания, едят гамбургер и картофель фри. Арми счастлив. Он не мог и подумать, что Лиз когда-либо не только разрешит ему, но и сама будет есть "эту вредную еду".       - Ух, кажется девочка довольна, - сказала Лиз, потирая живот. - Мне надо в туалет.       - Угу, - всё, что мог промычать Арми с набитым ртом.       Через минуту к нему подошёл официант.       - Ваша подруга попросила чек…       К тому моменту он и Лиз были женаты три года, до этого три года встречались. Они были шесть лет вместе. Шесть лет. А парень назвал её "Ваша подруга". Подруга, даже не "Ваша девушка". С Тимми он знаком… Сутки? 24 часа. Ничто по сравнению с шестью годами.       Шесть лет вместе - подруга.       Сутки вместе - муж.       - Сокол, сокол, это Земля.       Голос Тимми вывел его из задумчивости. Арми моргнул и улыбнулся с извинениями.       - Арми, ты с нами?       - Да, да. Я просто задумался.       - Мы это заметили, - улыбнулся Тимми, подмигнув Харпер. - Ты ничего не ешь.       - Знаешь, не все могут позволить себе есть это, - Арми указал пальцем на еду, - и быть такими, - и перевёл палец на Тимми.       - Арми, поверь мне, ты можешь съесть это, - Тимми, подражая Арми, тоже указал пальцем на еду, - и это не повредит этому, - он указал пальцем на зад Арми.       Арми покраснел (О, да, он это сделал), кашлянул и, чтобы не ляпнуть глупость, стал есть гамбургер.       "Паршивец! Он ещё и дразнится. Если он сам тощий, это не значит… Стоп, стоп, стоп… Он сказал это не повредит моей заднице. Не повредит. Значит, он считает мою задницу привлекательной. Значит, он её…" - Арми пытался подобрать слово, - "оценивал…"       - Сокол, мы теряем тебя.       - Я здесь, - отозвался Арми.       - Думаю, пора домой. Детям пора спать.       - Я не хочу. Гулять! Хочу гулять! - закапризничала Харпер.       - Кому-то действительно пора отдыхать! - сказал Арми, спуская дочь с кресла.       - Нет, папа, гулять! - Харпер скрестила руки на груди и надула губы.       - Хопс, посмотри, Форд почти спит в коляске…       - Арми, дай я. Харпер, - Тимми присел, став на один уровень с девочкой, - послушай, детка. Знаешь, почему сейчас мы должны пойти домой?       - Спать?       - Нет. Потому что, если мы сейчас пойдем домой, то наш путь будет сладким.       Харпер приподняла брови. Девочка явно ничего не поняла из того, что сказал Тимми, но она услышала именно то, что должна была.       - Сладкий? Хочу сладкого.       - Тогда идём домой?       Девочка кивнула и стала залезать в коляску.       - Ждите меня на улице, - обратился к ней Тимми.       - Сладкий*, - шепнул Арми на ухо Тимми. - Мороженное?       Тимми повернул лицо и тоже прошептал:       - Нет аллергии на фрукты?       - Нет, - Арми отстранился от Тимми.       "Дистанция. Нужна Дистанция".       - Я не буду.       Тимми приподнял бровь.       - Одного гамбургера было достаточно для этого , - Арми скосил глаза вниз, игриво приподняв брови.       Тимми улыбнулся и...       "Покраснел? Да, Тимми, ты понял, на что я указываю".       - Мы ждём тебя на улице. *       - Сладкий! Папа, сладкий! - Харпер указывала на Тимми, выходящего с двумя рожками мороженого.       - Сладкий, - повторил Арми, не зная к чему или к кому адресует это слово.       - Вот, держи. Наш сладкий путь домой.

Харпер с радостью взяла рожок мороженого и сразу начала его есть.       Путь домой был тихим. Арми вёз коляску с Харпер, Тимми с Фордом, который уже спал. Арми смотрел на счастливое лицо дочери. Он был счастлив, потому что его ребёнок был счастлив. Арми перевёл взгляд на Тимми.       "Боже! Как это может выглядеть так сексуально?" Тимми высунул язык и слизывал с рожка стекающее мороженое. "Этот чёртов язык. Как он будет чувствоваться у меня во рту?"       Тимми перевёл взгляд на Арми:       - Хочешь?       - Да.       Тимми поднёс мороженое ко рту Арми.       "Чёрт, он про мороженое".       Арми откусил.       - Что это за вкус? - Арми облизнул губы. - Ягодный микс?       Тимми улыбнулся и кивнул.       - Мне нравится.       Мороженое было съедено задолго до того, как они добрались до дома. Потому что один рожок мороженого не был рассчитан на двух мужчин.