***
Просыпался Канада долго, ближе к обеду. Об этом можно было говорить по свету из окна, что пропускал уже солнечные лучи в коморку. Кленовый повернулся от стены, но заметил на себе второе одеяло. Повернувшись, он заметил в углу парня, что сидел, вжавшись в стену и закрывая голову руками. Стало интересно, кто это. Но даже думать не стоило больше. Канада узнал этот силуэт. — Казахстан! Ты… Почему вы здесь? — парень сел на кровати, убрав подальше одеяло и внимательно следил за тем, как солнечный поднял свою голову, прикрывая её руками. Встреча с голубыми глазами и всё встаёт на места. — Вам нужна помощь? Молчание. Они смотрят друг на друга, но одна из сторон предпочитает просто молчать. Листик решил подойти к своему боссу, но тот показал жестом, чтобы листик сидел на месте и не думал подниматься, а тем более подходить к нему. Черный костюм ничего не даёт увидеть. «Да что с ним не так? То в клубе выпивает, как умалишённый, то вообще не даёт к себе подойти. Что он скрывает?» — с мыслями о вчерашнем поведении босса в голове стали всплывать мысли о словах США. Канада резко отворачивается и прячется под одеялом. Лишь бы никто не видел его испуга в глазах, который так и давит на разум, мечтая забыть об этом. Казахстан в свою очередь поднимается, стараясь ни проронить ни звука, что ему удается без особых усилий. Он медленно подходит к Канаде и обнимает его, обхватив за плечи. Сейчас листик слышит сзади себя тихое шипение, что начинает напрягать, потому что канадец не хочет причинить никому боли, но отдаётся в эти теплые объятия, которые не чувствовал очень долго. — Можешь рассказать, если тебя что-то тревожит… Я не мастер давать советы, но, возможно, могу помочь. — этот нежный голос, который никто не слышал ранее, заставляет напрячься младшего, сжимаясь под одеялом сильнее. Дрожь развивается по телу. Казахстан прижимает к себе сильнее, стараясь не давить на листика, а после слышится тихий всхлип, а после ещё один и ещё, перерастая в скулёж и слёзы. Объятия становятся крепче, это даёт опору, надежду и уверенность, что когда-нибудь можно будет позабыть те увечья, которые оставил брат по крови. — Я не могу тебе сейчас этого рассказать… Прости… — Ничего страшного, расскажешь, когда у тебя появится желание, я не хочу давить на тебя, всё же… — он не договаривает фразу, его обнимают в ответ дрожащие руки. Грубая рука босса начинает поглаживать младшего по голове, чтобы тот мог упокоится и расслабится. — Расскажи, что с тобой произошло? Я всё же хочу знать, да и времени теперь много… — Канада произносит это сквозь слёзы, одеяло уже обнимало младшего за плечи, согревая.***
Казахстан спокойно курит, смотря вдаль ночного неба. К нему подходит кто-то слева, но мужчина просто не обращает на это никого внимания, пока на его плечо не ложится чужая рука, которая до боли знакомо начинает слегка сжимать, а после вновь отпускать. — Рада тебя видеть, малыш. Почему не отвечаешь на мои звонки? Я так соскучилась… — её руку грубо убирают с плеча, не давая той даже возможности противится. Казах поворачивает свой равнодушный взгляд на особу, которая его вообще не радует. А встреча совершенно не радует. — Тебе чего, Китай? Говори напрямую. Деньги? Тебе США их даёт. Ресурсы? В помощь Россия. Ко мне не прикасайся, я не хочу быть твоей секс-игрушкой, у тебя есть для этого те же Россия и США, не сомневаюсь, если кто-то ещё в это приплетён. Оставь уже меня, а? — мужчина тушит сигарету об перила и собирается уйти, как вход подключается США, что ехидно улыбается этой картине. Странно, что мужчина сразу не замечает американскую прилипалу. Но даже после этого получает по лицу пощечину от девушки, которая была оскорблена правдой в свой адрес. — Странно, а я думал, что ты перестала злится на правду и приставать к барменам, что здесь давно работают. Но видно тебя это ранило. Пройдя больше без происшествий, Казахстан идёт в сторону комнаты, но чувствует жар, а после и тесноту в штанах. Быстро замотав на талии свой пиджак, он заходит за своими вещами, чтобы быстро уйти. Голубые, холодные глаза проходят по каждому, но самое удивительное, так это появления бармена или же Канады. — Что здесь происходит? — это всё, что мог сказать на тот момент солнечный, хотелось взять за руку листочка, но это было бы грубо и неуместно. Не дожидаясь ответа, он берёт свои вещи и спешит уйти, пока ничего не произошло. Всё это ему не нравилось и хотелось поскорее уйти. Казах уходит из комнаты, но его тащат в другую более сильные руки. Не удаётся оторваться, по животу солнечного попадает кулак американца, что улыбается и прижимает за талию к себе Китай, которая довольно усмехается. И, правда, та ещё шалава. Казахстан не может сразу сообразить, как только он поднимается, то его сразу ставят на колени и начинают бить. Девушка меняется в лице, но не просит, чтобы охрана Штатов прекращала эти побои. Через мгновения США уходит, оставляя девушку и Казахстана с охраной. Куда он пошёл не сложно догадаться, к своему «Любимчику». Девушка закрыла рот рукой, смотря на Казахстана, что безжалостно продолжают дубасить эти громилы. — Перестаньте его бить! — она не выдержала, слабо смотреть на тех, кто может сейчас страдать. Её не слушают и одаривают пулей в голову. Последнее, что слышал Казах, так это падение трупа девушки на пол и их истерический смех. Был бы тут Америка, то смех принадлежал бы ему. Один из охранников проговаривает: «План мистера США выполнен, теперь можно убираться и уходить.» Один из мужиков берёт Казахстана и закрывает в одной из комнат, где никого не было. Солнечный выдохся и отключился.***
— После я очнулся уже здесь, буквально через час. Ты весь свой сон ворочался и кривил лицо. Я лишь укутал тебя поплотнее в одеяло, и ты успокоился. Вот и всё… — голубые глаза внимательно смотрели на зелёные, продолжая нежно обнимать и поглаживать по голове. — То есть… Китай убили? Теперь понятно о ком говорили Украине… Тебе не страшно находится здесь? Ой, прости… Я тебе, скорее всего, делаю больно! — Канада попытался встать, чтобы Казахстан чувствовал себя лучше, но ему не дали, прижав к себе крепче. — Всё хорошо. Не переживай. Жаль, что нас вот так тут закрыли… — солнечный посмотрел в окно, всё же было больно признавать тот факт, что он тут закрыт, как в клетке, но при этом не один, а с тем, кто смог заставить думать о себе в голове Казахстана. Заставил переходить границы обычных коллег и людей, будто что-то может быть большее. — А почему ты не дал отпор тем охранникам? Я понимаю, что они могли быть больше по габаритам и всё в этом духе, но всё же… — Канада продолжал смотреть на своего босса, ища ответ в глазах, но больше всего были видны засохшие кровоподтёки с брови и губ. Таких грубых и пухлых от побоев. Всё же хорошо досталось Казахстану. Канада смотрел, то на губы, то на глаза, которые были направлены на окошко. Хотелось касаться этих губ своими, сминать и вдыхать, но у них далеко не такие отношения, чтобы позволять себе подобную волю в действиях. Хотелось поцеловать, не отвяжешься от этих мыслей, но всё же. — Алкоголь. Он сильно въелся мне в голову, но ты, как я понял, хорошо так умеешь готовить алкогольные напитки. Не мог оторвать своих глаз от твоих навыков, ты хороший бармен. — Казах улыбнулся одни уголком губ, но такая улыбка застынет в памяти надолго. Такую улыбку он не видел. Искренняя и манящая к себе. — Ой, спасибо большое, хех… — Канада отвёл свои краснеющие щеки и зелёные глаза в сторону, поудобнее ложа голову на плече солнечного. Казахстан упирался спиной на стену и обнимал, прижимая к себе листочка, который только рад этому всему. Но старался скрыть свою счастливую улыбку. В комнату заходит один из спецназа в своей форме и подходит к ребятам. Казахстан молниеносно прижимает к себе листика, не давая в обиду своего подчинённого. Служивый на это усмехается, смотря на изуродованное лицо мужчины, который накрыл одеялом младшего, будто ребёнок, что прячет свою любимую конфетку под подушку. — Вам необходимо написать чистосердечное, и вас отпустят…