Catching Fire

— Предатель, — холодно произносит Ёнхун. Каменные стены дворца источали холод, пронизывая спину Джэхёна ледяными копьями насквозь. Огромные витражные окна с резными рамками из самого дорого дерева пропускали лунный свет, давая ему возможность осветить спину Ёнхуна. Гробовая тишина руинилась ровным, но тяжёлым дыханием правой руки короля, держащего твёрдой рукой предателя за горло, пригвоздив того к стене. Лицо Джэхёна красит ухмылка, он цепляется ладонями за рукав идеально выглаженного камзола Ёнхуна, пытаясь немного ослабить хватку, однако, юноша крепко удерживает ладонь на красивой шее принца, чувствуя сбитый пульс собственной ладонью. Джэхёну не страшно — Ёнхун ничего не сделает, у принца есть над ним определённая власть, но волнение всё равно виднеется в его глазах, пускай Ли и пытается скрыть это за уверенностью. Выловить в безлюдной части дворца, прозябающей в вечной темноте и ночью освещающейся одинокой луной, прижать к пронизанной вечным холодом стене и смотреть глазами-льдинами, выпытывая ответы на вопросы — те самые методы верноподданной шавки его младшего братца, который взошёл на трон, отобрав у него королевство, власть над всеми землями отца, почившего не так давно, прошлой весной, когда огненный шар окропил своими последними лучами холмы их земель. Но Ким сейчас молчал, просто констатировал факт и замолчал. — У тебя такие ужасные манеры, — Джэхён обворожительно улыбается, скользит правой рукой по предплечью Ёнхуна, всё ещё удерживающего его за горло. — Как ты можешь говорить такое своему правителю? — пальцы невесомо касаются его лица, на котором так редко появляется улыбка. Ёнхун предан только Джуёну, он преклонял перед ним колено, присягая на верность, обещая проливать кровь врагов, посягнувших на земли их родного дома, клялся перед короной. Но у Джэхёна над ним куда большая власть, такой нет даже у никчёмного Джуёна, несправедливо забравшего всё, к чему старший принц так стремился. Хитрые глаза принца прожигают непроницаемый взгляд Кима, его пальцы всё ещё покоятся на молочной коже подданного, так слепо идущего за Джуёном, слепо верящего в то, что младший сын почившего короля сможет привести их земли к процветанию и небывалой силе. — Ты такой глупый, Ёнхун-а, — специально тянет Джэхён, зная, как это действует на него. Он чувствует: хватка немного слабеет, пальцы, обычно крепко держащие эфес тяжёлого меча, дрогнули на шее принца, по которой в особенно тёмные ночи проходились губы правой руки короля. — Ты забыл, как сильно я люблю тебя? Ложь. Ким Ёнхун прекрасно знает, какая это большая и наглая ложь, у принца нет к нему никаких чувств, которые можно было бы назвать правильной любовью. Только личная выгода, забава и игра с чувствами. Ли Джэхён — старший сын почившего Короля и горячо любимый брат нынешнего — лицемерная личность, предавшая корону и собственную родину, чтобы получить власть над землями. Его можно сравнить с заброшенным крылом дворца, где они сейчас находились, такой же холодный, неприятный, забытый и вечно в тени остального здания. Ёнхун верил, что давал почувствовать Джэхёну всю его значимость для него, насколько он восхищается им, как доверяет, но ему совсем было это ненужно. Ему ничего не нужно кроме власти и крови, пролитой за эту самую власть. Он пойдёт по головам, убьёт родного брата (и Ёнхуна), если потребуется, но сядет на бархатный алый трон, возвышающий его эго и статус над всеми остальными. И Ёнхун, самый верный соратник Джуёна, предаст родину, потому что слепо следует за Джэхёном. — Нет, — отвечает Ёнхун. Не в первый раз, но и не в последний. Он будет говорить столько, сколько потребуется, лишь бы Джэхён в нём не разочаровался. — Я помню, ваше Величество. Джэхён скалится, его глаза опасно блестят в лунном свете, приобретая ещё больший огонь непокорности своей участи. Подданный чувствует себя никем перед ним, совершенно никчёмным и беспомощным, марионеткой, искусно управляемой опытным кукловодом, безвольно следующим его мановениям рук. — На колени, — голос Джэхёна стал властным и хриплым. Ёнхун тут садится на одно колено, будто не он держал секундами ранее принца за горло, обвиняя в предательстве. — Так-то лучше, милый, — он дрожит от того, какую власть над ним имеет Ли, как одним своим словом заставляет почувствовать себя пустым местом в этом мире. Голова Ёнхуна низко опущена, взгляд отведён строго в пол, он даже не смеет смотреть на лакированные носки туфель принца, отражающими болезненный свет из витражных окон. — Готов ли ты присягнуть мне на верность? — ладонь принца впивается в тёмные волосы, оттягивая их, заставляет смотреть точно в свои омуты. — Да, — кадык нервно дёргается под кожей. Слова дались с трудом, но Ёнхун ни разу ни сомневался в своём решении. Он пойдёт вслед за Джэхёном на верную смерть. — Тогда за революцию! — смех принца зловещим эхом прокатывается по заброшенному крылу дворца. Ёнхун сгорает в любви к безжалостному принцу.