***
— Живёшь ты скучно, — женщина средних лет мягко гладит жующую жвачку Ари по голове, натыкаясь на её удивлённо-выпученные и без того большие с отливом в серый цвет глаза. Для своего возраста мать Ари выглядела достаточно молодо, да и отношения между дочерью и матерью были более дружескими, чем родительскими. — Хоть бы раз напилась, что ли, или с мальчиком погуляла. Да в твоём возрасте я горы сворачивала. — Вот из-за таких вот гор и появилась я, — Ари лишь встаёт с места и подходит к окну, пытаясь понять по десятибалльной шкале уровень жары. Глупый способ, конечно, но это лучше, чем слушать знак бесконечности историю любви своей матери. Она уже может похвастаться, что выучила каждый знак препинания, поскольку слушала её не раз и не два, а гораздо больше, чем вы могли представить. — И вообще, с чего ты взяла, что я живу скучно? — Солнце, я совершенно не жалею, что когда-то поддалась чарам твоего отца-бабника, благодаря чему у меня и появилась ты, моя красавица под бесформенной одеждой, — старшая скрещивает руки и с неподдельной любовью смотрит на свою взрослую дочь, что через месяц покинет родительский дом. — Так что, будь так любезна, потусуйся со своими сверстниками, пока есть возможность. Ведь скоро придётся со всеми попрощаться. — Ещё не ясно, поступила я или нет. Откуда такая самоуверенность? — конечно, Ари хочет верить словам матери и помечтать об удавшейся жизни, но она сейчас на грани срыва с катушек, особенно, когда уже целую неделю не встречала, мать его, Чонгука, что каждый чёртов день беспокоит её фантазию, появляясь в бурных снах. Да-да, они настолько бурные, что девушка вскакивает с постели прямо посреди ночи, чувствуя влагу там, где не должно её быть. — Материнское сердце никогда не ошибается, — женщина мелодично засмеялась, а дочь даже не шелохнулась. Её мама превосходна во всём, даже, когда дома вся растрёпанная в одежде двухлетней давности и без макияжа. По правде говоря, если хорошенько приглядеться, они похожи как две капли воды. У них одинаковые формы глаз, подбородка, форма губ и даже фигуры. Если Ари в возрасте матери тоже будет выглядеть так, она хоть сейчас может начать благодарить великую Афродиту за такое счастье. — Ладно, пойду, прогуляюсь, а то скоро, как ты и сказала, покину родные просторы, — Ари собрала волосы и надела протянутую ей шляпу-панаму. По пути грациозно прихватила стоявший в углу скейт. День в самом разгаре, и солнце только-только начинает опускать свои обжигающие лучи, но девушка не обращает на это никакого внимания, ведь погодка в самый раз для загара. Так что она прямиком отправится на пляж. Только вот жаль, что она никогда не загорает. — Взяла солнцезащитный крем? — Да, всё здесь, — рыжая несколько раз хлопает по мягкой пляжной сумке. После, убедившись, что широкая футболка прикрывает голые участки тела, оборачивается в сторону матери и звонко чмокает ту в щёку. — Всё, я пошла. Мам, не скучай.***
Руки Чонгука скользнули под футболку, и по позвоночнику ощутимо прошлась дрожь, заставляющая сжать и так подрагивающие колени. Ари несколько раз хмыкнула, когда губ коснулось практически обжигающее тепло чужого дыхания. Температура в девичьей комнате поднялась до максимума, вытесняя из лёгких теплый воздух, что так некстати заглянул в комнату через открытые окна. Исходящие от кожи Чона тепло и запах полностью одурманивали не только голову, но и попутно грузным весом двигались прямо в низ живота, расплескиваясь там невыносимым жаром и нетерпеливым томлением. Любая ласка со стороны парня вместо протеста, так предательски принималась на ура, терзая самообладание и верно двигаясь, чтобы окончательно открыть путь рвущимся из горла стонам. Когда ладони сжали возбужденные, затвердевшие соски, между ног стало горячо, сопровождаясь тянущими низ живота спазмами. Не удержавшись, Ари опустила одну руку вниз и протолкнула её под неощутимую резинку пижамных шорт, попутно помогая себе ногами, скользя вверх по кровати, чтобы устроиться поудобней. Как только рыжеволосая решила опустить голову обратно на пушистую подушку, в комнате раздался сильный звук, будто кто-то стукнулся макушкой. Чёрт, чёрт, чёрт. Кажется, Ари в самый (не)подходящий момент больно стукнулась головой об изголовье кровати. Она со скоростью света открывает заметно потемневшие глаза и принимает сидячее положение. Она моментально ужасается, когда приходит осознание, где сейчас находиться её правая рука, и, выругавшись совершенно неприлично, вскакивает со спутавшихся простыней. Ари посылает головокружение куда подальше от земного шара и хаотично начинает раздеваться. Тело горит, в низу живота ноет, хочется пить и избавиться от этих опустошающих ощущений. Если бы сейчас каким-то чудом вдруг открылся разъём до самого ядра Земли, Ари, ни секунду не колеблясь, прыгнула бы туда, ведь терпеть подобное становится выше её сил и терпения. Если это, сука, гормоны, то ей они нахер не нужны. Лучше проживёт без них, но умрёт со спокойной душой и самочувствием. Прежде Ари для восьмичасового сна нужны были всего лишь наушники, хорошие мысли и вид на комнату любимого парня, но сейчас она совсем не уверена, стоит ли ей вообще пересекаться с главным виновником всех этих событий. Раньше хотя бы пересмотренные тысячи раз ужастики помогали, а сегодня прям до нового уровня дошла. Надо же, даже не пришлось воспользоваться порно видео для понятия, куда именно должна рука скользить. Просто, блять, да и всё. Ещё не хватало, чтобы её первый раз случился с собственной рукой. Куда орать-то? Куда? Футболка летит в сторону, как и шортики Ари. Прямо в трусиках встаёт под холодные струи душа, потому что жутко боится собственных рук. Смешно даже… Расскажешь любой живой душе, и сразу за сумасшедшую примут, ещё и справку выдадут. Поэтому, обнимая себя за плечи, она на полную мощность включает напор воды, опирая забитую сумбурными мыслями голову о стену. Какой-то умный человек когда-то догадался, что холодная вода заметно притупляет эмоции, заменяя их дрожью во всём теле и спасая при этом настолько эффективно, что через минут пять Ари, убедившись в правоте того человека, опускается на корточки и глубоко уходит в себя. Нет, это настоящий предел, и лучше самой сейчас всё исправить или хотя бы попытаться. Потом определённо будет уже поздно. Сколько же ей придётся терпеть подобное, когда она сама для того, чтобы исправить ситуацию, ничего не предпринимает. Сегодня скользила рука, а в следующий раз никто не гарантирует, что может случиться совсем иное. Охладившись до последней клеточки тела, Ари выходит из душа в одном полотенце. Спешно включает ноутбук, садясь прямо на пол, ибо ей даже смотреть в сторону кровати жутко неловко. Чувствует себя так, словно у мебели есть глаза, и она всё видела. Ари по-настоящему смущается и, чтобы избавить себя от этих мук, несколько раз орёт в немом крике. К сожалению, облегчения не последовало. Как только на экране появляется знакомый логотип, а после любимая заставка, она, немедля, заходит в мессенджер и нервно цокает, читая последнюю переписку с неким загадочным другом, с которым переписывается больше двух лет. Всё началось слишком банально: уставшая Ари как-то раз, вернувшись домой после школы, наткнулась на непрочитанные сообщения от некого «ЧЧ», и всё, дальше само собой закрутилось, завертелось и вообще перепуталось. «Привет.» «Знакомишься?» Именно такими были первые слова, отправленные другом по переписке. Ари тогда чувствовала себя ужасно плохо, ведь упустила Чонгука из поля зрения. С каждой минутой паника всё больше нарастала, пока она возвращалась домой. Отвечать кому-то совершенно не хотелось, не говоря уже о том, что этот кто-то был незнакомым человеком. «Нет» Нажимая на значок отправки, она искренне надеялась, что эти три буквы передадут весь настрой девушки, что освободят её от дальнейших вступлений в совершенно ненужный на тот момент диалог. Ответ пришёл коренным образом с другим содержанием текста, нежели представляла себе расстроенная девушка. «Я тоже» «Не пиши мне больше, пожалуйста» С Ба Ари согласятся многие, ведь после такого ответа губы улыбка тронула сама по себе, а в глазах зажглись опасливые огоньки, предвкушающие что-то новое. Такого непривычного, игривого с дольками странного ощущения дежавю. За все эти два года их недознакомства Ари уже со счёта сбилась, сколько раз она просила о встрече. Как и полагалось таинственному другу, ответ был не в пользу девушки. Но именно неделю назад, когда школьная жизнь попрощалась, махая вслед платочком с вышивкой и кружевом, а с Бермудским треугольником так болезненно было покончено, этот самый «ЧЧ» предложил встретиться. И теперь Ба Ари впервые в жизни в таком неуверенном замешательстве. С одной стороны жутко хотелось прямо сейчас увидеть Чонгука, излить душу, признаться в чувствах. Вот только она боится ответной реакции, мол, да какие чувства, какая к чёртовой матери любовь! Это лапша на уши, а не любовь! Разве можно любить в одиночку? Разве можно влюбиться, не общаясь с человеком? Разве это не иллюзия? Видимо, да, ведь Ари даст явное и осмысленное согласие. Можно отрицать искусство вопреки всему, но нельзя отрицать то, что она испытывает к этому личному кошмару, который, не подозревая своей участи, каждый день беспокоит её сны. С другой стороны Ари давно желала узнать, с кем же она так долго переписывается, ведь порой этот друг казался настолько близким, что ближе и не придумаешь. Ари сама не понимала, как кому-то, находясь по ту сторону экрана, удавалось от неё что-то требовать, уговаривать, настаивать, а ещё поддерживать. В общем, Ари себя явно не простит, если упустит возможность лично поблагодарить человека за его нечеловеческое терпение. Ну да, ну да, ещё ей чертовски было интересно узнать, кто же мог быть этим «ЧЧ». «Если ты признаешься в чувствах Чонгуку лично, а не струсишь, как в позапрошлый раз, принцесска, так уж и быть, встретимся». Жуткая паника окутала Ари с ног до головы так, что та аж вскочила с места и начала натягивать на себя первую попавшуюся одежду. Нет, если она и дальше будет оставаться в этой, казалось, слишком душащей комнате, она точно с ума сойдёт, потому что сама мысль о том, что ей предстоит признаться Чонгуку в чувствах, сильно, словно гром среди ясного неба, вынуждала содрогаться не на шутку. А сон, который приснился сегодня, заставляющий ощутить все оттенки смущения, всё ещё не собирался оставлять сознание в покое и буквально насиловал мозг, вновь и вновь перематывая все кадры перед глазами. Изощрённое издевательство, ей Богу. Несмотря на то, что дисплей показывал четыре часа утра, Ба кое-как оделась и, прихватив друга на колесиках, вышла из дома. Одетая во всё чёрное, шатенка тяжело вдохнула свежий, прохладный воздух, опустив скейт на ровную поверхность дороги. Девушка разогнала его одной ногой, приставила вторую и покатилась вперёд. Безлюдные улицы, пустые дороги, тихие парки, скверы и аллеи проносились мимо неё, когда она мчалась в сторону нескончаемого горизонта. Звенящее молчание вовсе не давило, скорее успокаивало, а скорость, что была необходима, словно воздух, и удары колёс об асфальт дарили безмятежность. Конечно, для полного счастья не хватало проезжающих машин, чтобы она могла ухватиться за них и в абсолютной мере почувствовала ощущение полёта, ведь проехать «зацепом» было её любимой привычкой. Ветер в лицо, дорога, бешено несущаяся под ногами, и лицо Чонгука. Серьёзно? Лицо Чонгука? Ну сколько можно. Ари сама не заметила, как она опустилась и вновь уткнулась в колени, обняв себя руками. Скейт так и катился вперёд, а она напрочь позабыла, где сейчас находилась. Голова была забита всеми возможными мыслями, ей никак не хотелось возвращаться в ту реальность, от которой она сейчас всем нутром бежала, точнее, катилась прочь. Хотелось всплакнуть и найти наконец-то долгожданный на этот момент выход от излишне сложного пути. Сколько в таком положении она каталась на скейте, Ари точно не знает, да что там, она даже не поняла, когда именно прекратился шум от колесиков, медленно катившихся по ровному асфальту. Причём Ба долго бы ещё не возвращалась в реальность, если бы не случайно проехавшая мимо машина. Подняв свой тяжелый взгляд, девушка грустно улыбнулась. Да, город начал просыпаться, и она опять-таки добавила в свой личный архив ещё одну бессонную ночь. Наполненный сыростью воздух, судя по всему, летнюю погоду не обещал, что было крайней редкостью для города. Значит, на сегодня можно даже не надеяться на солнечное и жаркое утро, что нисколько не расстраивало девушку. В очередной раз глянув на небо, Ари выпрямилась, она так увязла в своих мыслях, что не почувствовала как ноги затекли, поэтому первые минуты они дрожали, грозя тем, что Ба когда-нибудь обязательно поплатится за свою вдумчивость ударом об асфальт. Ещё какое-то время постояв так, Ари тяжело сглотнула. У неё определённо получится, в конце концов, с другом по переписке ужасно хотелось познакомиться. Настолько ужасно, что Ари была согласна на самый охренительный поступок в своей жизни, то есть признаться в своей односторонней любви. Напряжённо высунув телефон из кармана чёрного худи, она, несмотря на дрожавшие пальцы, за считанные секунды зашла в мессенджер и набрала текст сообщения. Прикусив щёку изнутри и старательно игнорируя внутренний голос, Ба всё же нажала на значок отправки, тем самым, наконец, решая окончательно поставить точку в своих навязчивых снах.***
Как ни странно, весь день телефон Ари молчал, и никто её не беспокоил, что было крайне редко хотя бы для одного человека, а точнее, виртуального друга. Она же написала ответ, и он прочёл его. Появившиеся две серые галочки сообщали о том, что получатель прочитал сообщение. Да и в сеть он входил раз десять. Ари следила, потому что она с самого утра проторчала в своей комнате, пялясь на экран мобильника в ожидании хоть какой-нибудь реакции со стороны парня. Если Ари казалось, что погода с раннего утра совсем не походила на летнюю, то после полудня всё изменилось, она будто назло ей не испортилась: затянутое серыми тучами небо посветлело, при этом не оставив на небе ни единого пятнышка. А значит, как бы девушка этого не хотела, вечеринка не отмениться. С горем пополам ожидая ответ, Ари так и не заметила, как стрелка часов плавно перескочила шесть вечера. Чуть ли не упав, она поднялась с давно насиженного места и двинулась в сторону ванной комнаты, не забыв прихватить с собой мобильник. А что, вдруг ответ придёт именно в тот момент, когда она будет в душе. Если бы не ультиматум, поставленный самим недодругом, Ба со спокойным сердцем сейчас проводила бы время, пересматривая очередной ужастик, ибо ей не охота было просыпаться в очередной раз посреди ночи, не говоря уже о том состоянии, о котором сказать вслух не позволяло дикое смущение. Жаль, что люди так и не научились производить лекарство, что позволяло бы стереть ненужные воспоминания или же отложить в корзину памяти, как на компьютере. Двадцать первый век, что тут скажешь. С одной стороны ей повезло, ведь сегодня намечалась вечеринка по случаю окончания школы, так что наверняка будет много народа, а значит, вероятность, что Чонгук тоже придёт, была очень высока. Собственно, Ари на это и рассчитывала. Ведь все представления о себе, находящейся наедине со своим личным искусителем, заканчивались тем, что Ари теряла самообладание. Потому она и надеялась, что её второе «Я» не даст слабину, по крайне мере, перед теми, с кем ей раньше приходилось сосуществовать в одной школе. «Приходи сегодня на пляжную вечеринку, и ты собственными глазами удостоверишься, что я расскажу о своих чувствах Чонгуку». Когда Ари, уже закончив водные процедуры, совсем отчаялась и хотела было удалить полученное сообщение, смартфон в руке несколько раз завибрировал, наградив её хоть какой-то новостью. И судя по немного глуповатой улыбке, новость была очень уж хорошая. «Жду не дождусь нашей встречи, принцесска. Обещаю, ты удивишься».***
Жаркая пляжная вечеринка имела успех. Из настроенных колонок гремела зажигательная латиноамериканская музыка, звуки ударных почти заглушали голоса собравшихся людей. Народа было настолько много, что Ари мигом пожалела, что не надела что-то более свободное, нежели это открытое платье на чём, кстати говоря, настояла мама, а (не)вовремя подошедшая одноклассница была в восторге от образа красавицы, покоряющей сердца. В общем, ей одной не удалось пойти против двух голосов, не говоря уже о том, что мать так и сказала, мол, в своём балахоне ты никуда не пойдёшь. Тёплый песок с бесконечными ракушками, море с бескрайней водой, запах вкусной еды, алкоголь, текущий, как самый любимый напиток, и полная свобода. Вот она — первая и последняя вечеринка Ба Ари в школьной жизни. Одноклассница, что всё это время крепко держала её руку, за пару минут будто испарилась. Поиски среди всей этой сумасшедшей толпы обернулись бы полнейшим провалом. Хорошо, что они приехали на машине, ведь закинутые в багажник босоножки явно ещё пригодятся. Потерявшись в глубине новых ощущений и чувств, Ба медленно двинулась к барной стойке. Сама мысль, что ей сейчас, может, через час, предстоит поговорить с самим Чонгуком сильно пугала, поэтому она для храбрости выпила любезно протянутый кем-то бокал с шампанским. Сколько раз это повторялось, Ари так и не поняла, головой ныряя в свои раздумья. Как она среди всей этой сумасшедшей толпы найдёт Чонгука? Найдет ли вообще? Хватит ли у неё сил наконец-таки сказать ему хоть слово, ведь она всё ещё не забыла про прошлые свои провалы. А главное, что ответит Чонгук? Рассмеётся? Унизит? Пошлёт нафиг? Или что? Ари бы долго ещё находилась в своём личном мирке, где вопросы сыпались, будто белый хлопчатый снег, если бы её слегка не толкнули в бок. — Идём, потанцуем. Ты уже час как сидишь с таким выражением лица, что всех пугаешь — одноклассница, не дав ей окончательно прийти в себя, потянула её прямо в пучину ритмично двигавшейся толпы. Она по сравнению с Ари была энергична настолько, что понять, откуда у неё столько сил, Ари просто не смогла. — С каким «таким»? — Позже объясню, просто веселись, — это последнее, что услышала Ари перед тем, как влететь в своеобразный танцпол. Одноклассница исчезла так же быстро, как и появилась, а выбраться из этого большого скопления движущейся толпы ей самой самостоятельно не удалось, поэтому, чтобы ненароком не свалиться вниз, она подхватила ритм. Музыка быстро затуманила разум, утягивая её в свой плен, что было так не свойственно для Ари. Наверняка это проделки выпитого для храбрости шампанского, но времени размышлять, что к чему, совершенно не было, да и не хотелось, если честно. Танцевать под латиноамериканскую музыку оказалось проще простого, странная музыка не требовала изящные движения, скорее наоборот, движения сами по себе получались погорячее, поэнергичнее, в общем, колоссально отличались от стандартных, выученных и вычурных дёрганий под музыку. Ари настолько сильно потеряла счёт времени, что тупо не заметила, когда именно её начали, сзади обвивая руками за талию, прижимать к незнакомому телу. То, что оно мужское, Ба поняла лишь тогда, когда едва ли мягкой точкой не задела что-то твёрдое чуть ниже живота. Ари уже хотела было пнуть этого наглеца туда, куда в таких случаях настоятельно рекомендуют пинать дяденьки полицейские, высказавшись насчёт извращенства и распутства, но как только учуяла знакомый парфюм, замерла, словно статуя. Нет, нет, этого просто не могло случиться, ведь жизнь не настолько зла, что бы всего лишь раз не дать ей развлечься, как следует. Чонгук? Это же точно Чонгук. А Ари уже почти поверила в то, что Чонгук так и не появится на горизонте и даст ей спокойно вздохнуть. Но, увы, чудо опять-таки обошло её стороной. Блять, она даже не успела нормально подготовиться, ведь сейчас идеальный момент признаться в своих чувствах. Или нет? — Герои всегда появляются в последний момент, — этот опаляющий голос Ба не спутает никогда. Она почувствовала, как её ещё ближе прижали к твёрдому телу, а после продолжили: — Да, принцесска? Чего? Это что, шутка такая? Или ей это мерещится? Принцесска? Её же так называет только один человек. Так, стоп. «ЧЧ» — это Чон Чонгук! Мамочки, всё настолько просто? Серьезно? — Чего, блять? — Ари с трудом вырывается из объятий и сразу на сто восемьдесят градусов поворачивается, таким образом, имея возможность встретиться со слишком горячим, откровенным взглядом почти чёрных глаз. Она хотела было продолжить выражать своё возмущение, но лёгкий шлепок по губам застал её врасплох. — Аккуратней с выражениями, Ба Ари, — смотрит пронзительно, наклонившись прямо к уху, и как-то томно шепчет: — Могу и подкоротить язычок. Её то ли от взгляда парня, то ли от выпитого игристого, то ли от всей этой атмосферы бросило в жар. Пользуясь состоянием Ба, Чонгук наклонился к её лицу непозволительно близко и продолжил: — Для убедительности могу продемонстрировать, — он опускает взгляд к пухлым, чуть приоткрытым губам. Ари дрожит демонстративно, вообще не задумываясь, что дико палится, ведь её собственный взгляд ничуть не отличается от чонгуковского, ей до чёртиков хочется обнять себя руками и спрятаться от взгляда туманных чёрных глаз. Ей кажется, будто у неё разом отняли весь воздух, выкачали из лёгких кислород. Она остаётся на месте, не в силах пошевелиться. По телу проходят мурашки, в лёгких печёт. Ба полностью осознаёт, что с ней явно творится что-то неладное, но такое знакомое. В памяти снова рисуются её бессонные ночи, где она просыпается ужасно разгорячённая, реагируя на близость Чонгука. На губах пульсирует и покалывает только из-за взгляда соседа, одноклассника и виновника всех её бурных фантазий, одним словом, — Чонгука. Прежде, чем она успевает справиться со своими чувствами, нахлынувшими, как тайфун, или хуже, Чонгук, потянув к себе девушку, грубо впивается в её губы своими, горячо целуя. Чон Чонгук. Целует. Ба Ари. Это происходит в реальности или нет, Ари не знает. Поэтому, решив, что это очередная забава дедушки Морфея, она отвечает на поцелуй. Нет, если в царстве сна так вознаграждают всех хороших девочек, зачем ей отказываться, тем более, такой шанс выпал. От осознания этого ноги девушки начинают подкашиваться. Ари не дышала. Она прямо-таки задыхалась. Ари не стояла. Она столбом замерла. Ари не летала. Она на крыльях порхала. Всё, что происходило в этот момент, её дико волновало. А про остальное она вообще промолчит. Если это чёрт побери сон, Ба готова спать вечно, ну или до того момента, пока они с Чонгуком не состарятся. Парень высоким, сильным телом и руками прижал её к себе, затягивая язык и немного кусая ей нижнюю губу своими губами и зубами. Он горячим языком повторно юрко проникает ей в рот, полностью контролируя процесс, мучительно медленно проходясь по ряду зубов и резко кусает её язык. Затем, опустившись ниже, слегка касается её кожи, впивается в шею, и дыханием горячим возбуждает настолько, что Ари не выдерживает и изо рта выпускает блаженный выдох, который становиться сигналом к дальнейшим ласкам, до которых Чонгуку так не терпелось приступить, поскольку он уже давно мечтал полностью заполучить Ари. — Теперь ты поняла меня, принцесска, — удивительно серьёзно высказывается парень, тем самым напомнив ранее сказанны слова. Наверняка это во второй раз, когда сенсор Ари даёт сбой в программе и не успевает проанализировать нечто супер важное. И вообще, откуда Ари взяла, что у неё безответная, односторонняя любовь? Ведь Чонгук не просто так, каждый раз замечая её на дереве, прямо перед окнами практически раздевался догола, решив подпортить и так шатающуюся в графике синусоида психику. В очередной раз надеясь, что она всё-таки догадается, что дуб с шапкой из зелёных листьев совершенно не справлялся с задачей скрыть рыжую макушку. И о том, что «ЧЧ» — инициалы его имени. А ещё, судя по тому, как девушка прижимается к Чонгуку сегодня, её, как и его, ждёт очередная бессонная ночь. Вот только на этот раз очень даже приятная для двоих.