Вечное страдание

Озноб пробирал до самых костей, заставляя ее чувствовать себя живой, но эти чувства были неприятны. Она куталась в тяжёлый шерстяной плащ и шла вперёд, пытаясь разглядеть хоть что-то в снежной метели. Тьма подкрадывалась к ней все ближе, путая дороги и закрадываясь глубоко внутрь, где ещё теплились остатки ее былого. — Сильвана, — тихий вкрадчивый голос звучал где-то за ее спиной. — Мое лучшее творение. Она обернулась, но позади была лишь пустоста и снежная пустошь. Пальцы на ее руках перестали слушаться но она никак не могла согреть их будучи такой же холодной как и здешний снег. — Ты стала моей королевой, — насмешливо произнес голос, все так же скрываясь за пеленой, в нем слышались отзвуки тех, кто пал от его руки. Женщина слепо бежала вперёд, надеясь увидеть того, кому клялась отомстить, как долго она ждала этого момента. С тех самых пор, как на вершине цитадели, она увидела его бездыханное тело, но он умер не от ее руки. Это забрало весь смысл её жизни, вся ее суть исчезла в один миг, но теперь она могла исполнить свою месть. — Мы с тобой похожи, не правда ли? — он засмеялся и смех содрогал метель, заставляя снег падать ещё быстрее. Перед глазами банши появились силуэты тех, кто умер от ее решений. Она видела каждого, и они выходили к ней становясь вокруг, гневно смотря в ее алые глаза, ища в них страх и сожаление. Но Сильвана не боялась и тем более не сожалела. Король был прав, она стала такой же как и он — бездушной. Она сражалась на войне без жалости. И если приходилось убивать, она делала это без колебаний, вонзая кинжалы глубоко под сердце каждому, кто встанет на ее пути. Внезапно, снег прекратился, оставляя после себя полумрак и чёрное небо. Впереди стоял Артас, облаченный в костяные доспехи. На нем не было короны, а меч не болтался в ножнах, но его глаза сияли все так же как и тогда. Лёд сковал его сердце и даже смерть не смогла его растопить. Он улыбался и наблюдал за Сильваной, что неспешно приближалась к нему, держа в руках призрачный лук. — Право, ты думаешь убить меня? — он захохотал. — Тебе тяжело думать, что моя смерть не на твоих руках? — Прошло слишком много времени, чтобы твоя смерть заботила меня, — отмахнулась женщина. — И все же, ты стоишь здесь, в моем собственном аду, — он расправил руки. Сильвана рывком одолела расстояние между ними, намереваясь пронзить Короля стрелой. Но тот оказался быстрее и схватил ее за горло, поднимая над собой. — Я был королем мертвых, и остаюсь им даже находясь здесь, под моим контролем плеть, что расползалась дальше, чем ты могла бы себе представить, — он отшвырнул ее на землю. — Не забывайся, девочка, ты вырвалась из моей клетки, но я остался твоим хозяином. Она поднялась на ноги, а вокруг сгущались тени, ее глаза светились ярче кровавых рубинов. Крик наполнил округу, оглушающий, полный боли, что преследовала Сильвану. Она кричала за всех — живых и мертвых. Артас смотрел на нее и улыбался. Когда-то, он думал, что все останется позади, но он навсегда остался проклятым из-за своей гордыни. И сейчас, он словно видел самого себя далеко в прошлом, когда ещё была надежда, что все закончится. — Теперь в моих руках власть! — гневно воскликнула женщина, становясь лицом к лицу с Артасом. — И ты не будешь править вечно, — он говорил тихо, но в то же время, его слова были громче грома. Сильвана впилась ему в губы смертельным поцелуем, вытягивая из него все, что ещё можно назвать жизнью. Но король не собирался проигрывать этот бой. Он схватил ее сердце, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не вырвать его. Женщина кричала от боли, но уже не как банши. — Моя королева, смерть делает нас только сильнее, — он отпустил ее и женщина осела на землю. По ее щекам катились слезы и она с удивлением поняла, что плачет, но не могла понять почему. — Я убью тебя столько раз, сколько потребуется, чтобы стереть твою сущность с лица всех миров, — шипела она, гневно смотря на мужчину. — Я буду ждать, — он оскалился и растворился в метели, что разом обрушилась на Сильвану, погребая ее под снегом.