на полпути в никуда

Они живут вместе. С самого начала. Просыпаются в обнимку, с первыми лучами солнца открывает глаза Ванцзи и, не шевелясь, лежит до тех пор, пока не проснется мужчина под боком. Он никогда не упускает шанса рассмотреть его так, пока он умиротворенно спит, прижавшись щекой к обнаженной груди Ванцзи, его ресницы трепещут от яркого сна, а губы будто что-то шепчут или замирают, чуть приоткрывшись. Усянь просыпается спустя несколько часов, когда солнце уже вовсю палит из окон и, наверное, своими яркими лучами и будит непоседливую сову. Вэй Ин недовольно стонет и все же открывает глаза, хмурым проклинающим взглядом рассматривая светлое окно, а затем все же замечает неподвижного мужчину рядом. Широкая улыбка расцветает на его лице и, как тень от солнца, уголки губ Ванцзи приподнимаются. — Доброе утро, Лань Чжа-ань! — потягивается Вэй Усянь, нагло залезая на чужое тело и обнимая мужчину за шею, зарывается пальцами в мягкие шелковистые волосы. — Доброе. Руки Лань Чжаня обхватывают тело то ли в попытке удержать от падения со своей груди, то ли чтобы прижать ближе, но мягкие ладони позволяют себе огладить спину и спуститься к пояснице, ниже, немного несдержанно касаясь ягодиц, но все же отстраняясь. Нет, слишком рано. Сначала нужно позавтракать. Ванцзи мягко оставляет любимого еще валяться в постели, а сам идет на кухню. Он всегда готовит им еду сам. Она пресная, как его учили готовить брат и дядя, но в порцию Усяня всегда добавляет красного перца, чтобы наблюдать довольное лицо, чуть покрытое румянцем от остроты блюда. Помимо острых приправ он хранит еще несколько бутылок вина в шкафу, но оставляет их на вечер, а пока — черный кофе. В чашке Усяня снова перемешан перец. Когда яичница готова, Ванцзи зовет Вэй Ина на кухню, и тот, спустя несколько минут ворчания и валяния в постели, приходит, садится за стол уже не такой хмурый, а когда видит перед собой вкусную еду так вовсе заливается довольным улюлюканьем. Так проходит почти каждое утро. Лань Чжань счастлив, что может провести его вместе со своим возлюбленным до того, как уйдет на работу. Он даже договорился со своим начальством, чтобы приходить позже, потому что ненавидел оставлять Вэй Ина в постели одного, ненавидел, что он выйдет на кухню и будет питаться холодным завтраком и остывшим кофе ненавидел уходить, не украв поцелуй с сонных губ. Да, теперь он работает до позднего вечера, но это стоит каждого такого счастливого утра за легким завтраком и выслушиванием всякой ерунды от Усяня. Ванцзи всегда слушает её с полуулыбкой на губах. Вечером приходит уставший, но вид развалившегося на диване Вэй Усяня приносит ему радость. Он замечает вошедшего в квартиру мужчину, заливается громким восторгом и подскакивает ближе, обнимает за шею и виснет, заставляя обхватить руками талию и прижать к себе, впечатывается губами в чужие губы, и Лань Чжань чувствует на языке привкус вина. — Ты снова пил, пока меня не было? — он слегка хмурится, не отпуская игривого юношу перед собой. — Ну что ты, Лань Чжань, я всего лишь попробовал, — Усянь снова целует, не давая раздеться. Они все еще стоят в коридоре. — А потом ждал тебя! Я скачал нам фильм, хочешь посмотреть? — Мгм. Его все же отпускают и удаляются обратно на диван, а Ванцзи, приведя себя в порядок, уходит на кухню. Ужин тоже готовит всегда он, обычно какой-то салат для себя и мясное или рыбное блюдо для него. Не жалеет перца и вина, Усяню нравится, как он готовит, и Ванцзи счастлив слышать его похвалу или просто видеть довольное лицо. Они садятся ужинать, после чего перебираются на диван, близко-близко прижимаясь друг к другу, настолько, что Лань Чжань чувствует легкий запах алкоголя, исходящий от тела Усяня, а его дыхание щекочет ему шею. Это было идеальное завершение вечера. Хотя, нет. Идеальнее, когда Вэй Ин засыпал на его груди, выплакав от грустной концовки фильма всю рубашку, и Ванцзи, мягко погладив его по волосам, уносит в спальню, укрывает одеялом. Спустя пару минут приходит сам и ложится рядом, чувствуя, как в груди образовывается очень теплый комочек счастья, когда уже заснувший Вэй Ин обнимает его, прижимается ближе. Ровно только, сколько он любил такие дни, столько же и ненавидел, когда к нему приезжает брат. Еще хуже — со своим парнем. Каждый раз в горле Ванцзи образовывался тошнотворный комок, потому что и Сичень, и Гуанъяо предпочитают в упор не замечать Усяня, а Ванцзи ненавидит наблюдать его грустное или обиженное лицо.

***

— Эрге, мне кажется, что рано или поздно он узнает. И я даже подумать боюсь, что будет тогда… Может, лучше стоит рассказать ему сейчас? — Ванцзи… Выглядит очень счастливым. Не хочу лишать его этого. — Эрге! Но Вэй Усянь умер 13 лет назад! Мне больно видеть твоего брата… Таким. Мне кажется, уж лучше скорбь… Сичень ничего не отвечает, но по глазам видно, что ему тоже больно.