***
Они возвращаются домой в половине пятого и следующие полчаса Алина помогает подруге избавиться от содержимого в ее желудке, придерживая волосы над унитазом, потом умывает ее, помогает переодеться и заставляет проглотить аспирин, после чего укладывает на свою постель и ждет, когда Лена уснет. Все это было слишком выматывающим и Романович не находит в себе сил больше ни на что другое, кроме как опуститься на диванчик у окна. Она старательно избегала мыслей о том, что случилось в клубе и о тех словах, что вылила на нее и Вадима Света. К слову, после возвращения домой Тарасов закрылся в своей комнате, но сначала помог поднять Лену наверх. Последний раз они нормально говорили по пути в город, хотя и это тоже нормальным диалогом нельзя было назвать. Поэтому сейчас Романович чувствовала острую необходимость увидеть сводного брата и что-то сказать ему, но не понимала, что именно. Аля догадывалась, что слова Тищенко ударили и по нему тоже, возможно даже сильнее, чем по ней самой. Однако это не повод снова закрываться в себе и избегать ее. Так или иначе, он не может так просто отделаться от нее. Девушка действует быстрее, чем успевает подумать. Она поднимается поднимается с дивана и идет в коридор, с облегчением обнаруживает, что дверь в комнату брата не заперта. Из ванной доносится звук включенной воды, значит парень принимает душ. Так что у Али есть пара минут на то, чтобы быстро скинуть с себя джинсы, толстовку и бюстгальтер, найти в комоде брата футболку и натянуть на себя. Кажется, это лучшее решение за сегодня, поэтому потом она забирается в кровать Тарасова и укрывается одеялом по пояс, оставшись дожидаться брата. Пока Алина занималась подругой, Вадим многое успел обдумать. Слова, сказанные Светой, въелись на подкорку, и он не мог не прокручивать их в своей голове каждую гребаную минуту. На самом деле он даже не предполагал, каким серьезным все может стать, если об их отношениях станет известно общественности и сколько грязи им придется выслушать в свой адрес. А что сказали бы родители? Такое не всем под силу выдержать, и парень не мог быть уверенным на сто процентов, что они с Алиной смогут через это пройти и не сломаться. Это пугало и заставляло усомниться в том, что он все делает правильно. И еще больше его беспокоит тот факт, что Алина, черт возьми, позволила этой ненормальной ударить себя. Это никак не укладывалось в голове у Тарасова, и он винил в этом себя. Во всем этом дерьме определенно есть его вина. Он пользовался Светой, а потом бросил ее. Поэтому она была так зла, чтобы отпустить эту ситуацию просто так. Вот из-за чего она ударила Романович и наговорила все это, а если учесть, что их отношения и раньше не задавались, то это было просто комбо. Он должен был извиниться перед Алиной, но сделать это сейчас у него морально не хватит сил, так что парень оставит это на завтра. А пока что он просто ляжет в кровать и постарается уснуть, если у него это выйдет. Он выключает воду в душе и спускается на кафельный пол, обтирается полотенцем, пальцами расчесывает мокрые волосы, натягивает трусы и дергает ручку двери, входя в свою спальню, но сразу же застывает. Вадим пару раз моргает, пытаясь понять, не мерещится ли ему и это действительно его сводная сестра лежит в кровати. Они смотрят друг на друга, не двигаясь и ничего не говоря, пока темноволосый не начинает сокращать расстояние между ними и в конце концов не оказывается на другой половине кровати. Тарасов продолжает смотреть на Алину, как будто она мираж и если он хоть на мгновение отвлечется, то она испарится. — … , — ей не удается произнести ни одного слова, потому что парень моментально прикладывает указательный палец к ее губам, заставляя молчать. — Тебе не нужно ничего говорить. Это я должен извиниться, — начинает он, шумно вбирая побольше воздуха. — Я не должен был поступать так со Светой. Она злится на тебя из-за меня, за то, что я причинил ей боль. Все, что сегодня случилось – моя вина. Но это не значит, что даже если я извинюсь перед ней, то другие не будут говорить о нас того, что сказала она. Я не знаю, что делать дальше, я запутался и боюсь, что такое отношение окружающих может сломать нас. Хотя я последний человек, кто стал бы слушать чужое мнение, если оно не твое. Алина, это страшно и может навредить в первую очередь тебе. Я не хочу, чтобы ты еще раз пережила то, что было сегодня. Во время этих слов Вадим не сводил взгляда со сводной сестры и не мог совладать с собой, чтобы не коснуться ее, поэтому его пальцы медленно ласкали кожу на ее руке, не заходя дальше. Романович же слушала с широко раскрытыми глазами и проникалась каждым словом, слетающим с уст темноволосого. — Если такова цена, то я готова пойти на этот риск, чтобы попробовать построить с тобой что-то большее, чем есть сейчас, — в этот момент Аля продвинулась еще ближе, так что теперь их ноги под одеялом встретились, а головы были слишком близко друг к другу. — Вряд ли такая мелочь сможет остановить нас. — Но это ведь не мелочь, Аля. Она ударила тебя, и я никогда не прощу себя за это, — парень медленно поднял руку к щеке Романович и нежно погладил, отчего она на мгновение прикрыла глаза. - Сильно болит? — Тебе не за что прощать себя, потому что это не твоя вина. Света всегда была такой, и ты прекрасно знаешь, что мы никогда с ней не ладили, — Алина распахнула глаза и вновь посмотрела на Тарасова. — Я уже давно об этом забыла. А теперь перестань болтать и обними меня. Ему не нужно было повторять дважды, поэтому темноволосый сразу же обнял девушку за талию, притягивая ее ближе к себе, а вторую руку просунул ей под голову. Он уткнулся носом в ее волосы, вдыхая полной грудью и наконец-то смог расслабиться за всю эту длинную ночь. Возможно, то, что сегодня с ними случилось, подтолкнуло их к друг другу, но главное, чтобы позже оно не разлучило их.***
Удивительно, но первым человеком, кто сегодня проснулся в доме Тарасовых, была Лена. Несмотря на то, в каком угашенном состоянии она вчера была, сейчас она чувствовала себя не так хреново по ряду причин. Во-первых, Костик заставил ее выпить кучу воды, во-вторых, ее долго полоскало и, в-третьих, Алина заставила ее вчера вечером выпить аспирин, когда укладывала спать. Лена мученически заставила себя открыть глаза и понять, где находится, потому ничего не помнила из вчерашней ночи, а если быть точнее, то из сегодняшней. Девушка осматривает комнату, и она кажется ей смутно знакомой, а как только взгляд натыкается на фотографию ее самой и Романович, все сразу складывается в пазл. Но если она здесь, то где тогда спала хозяйка комнаты? Коваленко пробует подняться, хотя с трудом вообще понимает, как ей удается двигаться, а потом идет в ванную комнату, потому что точно помнит, что она есть прямо за дверью спальни. Девушка проходит внутрь и практически сразу застывает на месте, потому что через вторую открытую дверь видит спящую подругу в объятиях ее сводного брата. Новости весьма шокирующие, хотя Лену вообще сложно чем-то удивить. Она тихо закрывает дверь в спальню парня и щелкает замком, а потом пытается осмыслить, что сейчас видела. Но, вероятно, думать после пьянки не так просто, и голова сразу взрывается от боли. И лучше всего сейчас поможет душ, так что русоволосая спешит как можно скорее отдаться каплям воды. Пока Коваленко принимает водные процедуры, в комнате Вадима начинается оживление. Он просыпается первым, возможно почувствовал, как кто-то пялился на него или услышал звук льющейся воды. Тарасов сразу ощущает рядом с собой еще одно тело и когда вспоминает события прошлой ночи, довольно улыбается. Теперь его внимание приковано к сводной сестренке, которая все еще спит. Их ноги крепко переплетены между собой, одна рука парня все еще находится под ее головой и вероятно затекла, а вторая касается голого участка кожи Али между задравшейся на талии футболкой и трусиками, от осознания чего все тело сразу напрягается. Он не удерживается от того, чтобы легко погладить нежную плоть, но от этого действия Романович начинает шевелиться. Она поворачивается к сводному брату спиной и теперь ее попа прижата прямо к его паху. И темноволосый понимает, что если немедленно не отодвинется, то Алина почувствует его своим телом. Так что он спешит сдвинуться чуть в сторону. Вадик слышит воду из ванной комнаты, а значит их ночная гостья уже проснулось. К слову, а который час? Он бросает взгляд на часы и понимает, что они проспали достаточно долго. Но ему так не хотелось будить Алю, а если сейчас начнет вылезать из постели, то она точно проснется. Поэтому он остается лежать и медленно водить кончиками пальцев вдоль по ее руке. Наверняка она чувствует во сне это прикосновение. Но так как Вадим лежит сзади нее, он не может видеть этой улыбки. Дыхание девушки меняется и он точно различает, что она проснулась. — Я знаю, что ты не спишь, — говорит Вадим и Аля буквально слышит, что сводный брат улыбается.— И знаю, что ты притворяешься спящей, чтобы продлить объятие. Они ведут себя совсем как дети и Алина легко толкает парня локтем в живот. Дальше все проходит слишком быстро. Тарасов перехватывает руку темноволосой, прижимая к ее телу, а Аля переворачивается на спину. Вадим поворачивается резче и не удерживается, поэтому оказывается на девушке практически вплотную. Дыхание у обоих учащается, и они наконец-то встречаются взглядами. Между ними всего несколько жалких сантиметров, а воздух вокруг начинает наэлектризовываться. Тарасов снова касается руки девушки кончиками пальцев, посылая волну мурашек в ее тело. Взгляды бегают от глаз к губам и обратно. Темноволосая облизывает пересохшие губы и видит, как взгляд сводного брата начинает темнеть. Он наклоняется к ней ближе, почти коснувшись ее губ своими, но неожиданно раздается стук в дверь, и Вадик чертыхается, после чего моментально вскакивает на пол и надевает штаны. В два больших шага преодолевает расстояние до двери и открывает ее. На пороге неуверенно топчется Лена и как только видит голый торс парня, округляет глаза. — Я эм…. Алина проснулась уже? — она отводит взгляд от Тарасова и заглядывает за его плечо. — Выйду через минуту. Спускайся вниз, — отвечает Романович и как только слышит удаляющиеся шаги, поднимается с кровати. Теперь посмотреть на Вадима кажется слишком постыдным, как будто минуту назад они собирались не просто поцеловаться, а занимались сексом. Она натягивает футболку вниз, чтобы прикрыться, хотя та и так достаточно длинная и скрывает все нужное. Темноволосый не оставляет это незамеченным и складывает руки в карманы спортивных штанов, уставившись на Алю. — Мы собирались поцеловаться только что, но все выглядит так, как будто мы снова отдаляемся друг от друга. Ты выглядишь так, словно тебе стыдно за это, — начинает Вадим. — Мне совсем не стыдно, просто я… — она не знает, что сказать. — Я тебя понял. Ты просто не уверена в том, что действительно этого хочешь. Больше не нужно никаких оправданий, — Вадим разворачивается на пятках и уходит в ванную комнату, громко захлопнув за собой дверь. Алина остается стоять в ступоре и пытается осмыслить, что только что произошло. Она не хотела, чтобы всё закончилось именно так, но это случилось и теперь ей необходимо бороться с последствиями. Пока она не знает, что со всем этим делать, но уверена, что чуть позже сможет все понять. Она всё ещё не знает, почему у них с Вадимом всё так складывается. Нет сомнений в том, что они оба этого хотят и они оба явно что-то чувствуют к друг другу. Но у Алины раньше не было такого опыта, когда всё тело горит только от одного прикосновения его пальцев. С Мельником у них всё было не так. Возможно, что он и ощущал нечто подобное, но только не сама Аля. И сейчас это более чем не понятно для неё, она боится сделать что-то не так, боится, что ей может не понравится и более того, что может не понравиться Вадиму. Она действительно переживает обо всех этих вещах. И искренне не понимает, почему Тарасову так сложно принять это. Романович решает оставить все это на потом, потому что вспоминает о Лене, которая ждет ее внизу. И девушка идёт в свою спальню через коридор, так как в ванной все ещё находится сводный брат. Она переодевается в собственную домашнюю одежду, стягивает с себя футболку Тарасова и бросает её в корзину для белья. Алина быстро причесывается, заплетает высокий пучок и выходит за дверь. Темноволосая спускается вниз, где за кухонным столом уже сидит Коваленко. По ней видно, что она болеет с похмелья, но все же выглядит лучше, чем могла, если бы вчера Костя и Алина не позаботились о ней. Романович проходит вперёд и останавливается перед столом. На её лице прямо написано, что что-то случилось и Лена это видит. — Пожалуйста, не говори, что ты выглядишь так грустно, потому что я вам помешала, — с легкой улыбкой говорит Лена. — Даже не начинай, — отнекивается Аля и отворачивается от подруги. — Я уверена, что ты что-то мне не договариваешь, — она всегда слишком хорошо знала её. — Сейчас это не так важно. Давай лучше накормим тебя, — Алина поворачивается к кухонной поверхности и собирается начать готовить завтрак, а если быть точнее, то уже обед. —Погоди. В пятницу ты уехала после школы с Вадимом, вы провели вместе весь день субботы, утром я видела вас в одной постели, а сейчас ты говоришь мне, что это неважно? Ты вообще в порядке? Не помню, чтобы я раньше слышала от тебя что-то подобное, — Лена слишком хорошо знает свою подругу. Романович на мгновение останавливается, нервно теребит руками салфетку, а потом поворачивается обратно к подруге и выкладывает ей все от начала и до конца, начиная с обеда пятницы и заканчивая этим утром. Она все говорила и говорила, не имея возможности остановиться, потому что это настолько сильно захватило её, что она должна была рассказать подруге всё. И как только она это сделала, то на душе пусть и немножко, но стало легче. Алина устало опустилась на стул и посмотрела на Коваленко, которая всё ещё пребывала в шоке. — Это будет странно, если я скажу, что не знаю, что тебе сказать? — Ленка прищуривается на один глаз и смотрит на подругу. — Я в шоке! — Аля усмехается, и атмосфера немного смягчается. — Ты правда впервые не можешь что-то ответить. Кухня заполняется девичьим смехом, пока русоволосая пытается подобрать слова. — А теперь серьезно. Твой Вадим – дурак, потому что пытается на тебя давить, — заключает Коваленко. — Он не давит меня, — прерывает ее Аля. — Мы просто все еще пытаемся найти точки соприкосновения. Я решаюсь на что-то серьезное и в следующую секунду даю заднюю. Кому вообще это понравится? Уверена, никто не стал бы терпеть такие выходки. — Нет, он должен это терпеть, потому что ты еще девственница и тебе… — Алина обрывает ее на полуслове. — Тшшш… ты с ума сошла! А если он услышит? — девушка испуганно посматривает в сторону лестницы. — Да к черту его! Ничего из этого не будет, а Вадим наконец-то поймет, что тебе нужно время, — Лена уверена, что если Тарасов узнает об этом, то все встанет на свои места. — Он будет надо мной смеяться, — темноволосая опускает глаза в пол. — Пусть попробует. Тогда ему придется иметь дело со мной. Алина оставляет это заключение без ответа и задумывается над правдивостью слов лучшей подруги. Быть может тогда все и правда могло бы быть проще. И Вадим бы понимал, что ей действительно неловко и нужно больше времени, чем девчонкам, у которых уже были «серьезные» отношения. Позже Романович готовит обед, пока Лена рассказывает ей о том, почему именно вчера напилась. История ее и Димы еще более запутанная, чем у темноволосой со сводным братом, так что Аля может это понять. После обеда они садятся перед телевизором, чтобы немного отдохнуть, но стоит включить его, как вниз наконец-то спускается Вадим. Это было слишком долгое отсутствие. Однако, стоит Алине посмотреть на него, как она понимает, что парень собирается уезжать, потому что он полностью одет. — Я еду в город. Если тебя нужно подкинуть, то собирайся, твое время ограничено, — он все это говорит Коваленко, стараясь избегать сводную сестру. — Да, было бы неплохо, — отозвалась Лена, а потом посмотрела на лучшую подругу. — Ты же не против, если я поеду домой? Наверняка мама готова снять с меня скальп, так что, если приеду позже, все будет еще хуже. — Конечно, езжай. Алина пытается улыбаться, но ей сложно, потому что она понимает, что остается одна. Даже несмотря на то, что сегодня праздник и они втроем об этом забыли. И тот факт, что Тарасов покидает дом, оставляя ее одну, очень печалит Алю. Ей нужно поговорить с ним, хотя она и не знает, с чего начать, поэтому решает дождаться того момента, когда он вернется из города, если это вообще случится сегодня. Девушка провожает подругу и в окно наблюдает, как машина сводного брата выезжает за ворота. В салоне царит напряженная тишина. Лена теребит замочек на своей сумке и думает с чего бы начать этот разговор. Кажется, Вадиму всё это порядком надоело поэтому он решает включить музыку, чтобы разбавить тишину. Он знает, что подруга Алина хочет ему что-то сказать, но ни за что не начнёт этот разговор первым. Ему хватило разговора с ней в тот день, когда они вместе обустраивали спальню Романович. Тогда всё между ними было слегка враждебно, потому что Лена пыталась влезть не в свое дело. Поэтому сейчас он старался свести их общение к минимуму. Конечно он мог бы не предлагать подвезти её до города, но как бы тогда это смотрелось с его стороны? По правде говоря, ему должно быть абсолютно всё равно, как бы это выглядело. Но Коваленко всё ещё оставалась подругой Алины, а последняя была ему важна. — Я знаю, что между вами с Алиной что-то происходит, — вдруг заговорила Лена. — Это ни для кого не секрет, — серьёзно ответил Вадим. — Да, но ты слишком плохо её знаешь, чтобы понять, почему она ведёт себя так не уверено, — будет лучше если парень узнает об этом от Лены. — Я знаю, почему она ведёт себя неуверенно. Она не может разобраться в своих чувствах и боится того, что может ждать нас впереди. Любой бы боялся. Мы сводные брат и сестра, такое в обществе не принято, и мы не знаем, как будут реагировать на это окружающие, — он думает, что все уже знает, но даже не подозревает, что кроется за этим. — Боже, какой ты кретин, — Коваленко чертыхается и качает головой. — Между Алиной и Ваней не было ничего серьезного. Да они встречались, но никогда не были вместе. Ты понимаешь в каком смысле. Вадим на мгновение замирает, пытаясь осознать тот факт, что Алина, его маленькая девочка, все еще невинна. И потом сердце начинает биться с удвоенной силой, когда понимает, что может стать ее первым мужчиной. Такую честь он должен заслужить и быть уверенным в том, что действительно ее достоин. — То есть она еще… — он смотрит на Лену и как только она кивает, не давай закончить предложение, парень с силой бьет по рулю. — Сука! Идиот, какой же идиот. Почему она не сказала раньше? — А как ты это себе представляешь? Вы сидите за завтраком, и она говорит тебе: «А знаешь, Вадим, я тут забыла сказать тебе, что еще девственница», — русоволосая подстегивает парня. — Ой, хватит, — ему конечно же не нравится такой вариант, но если бы только он знал раньше, то все было бы иначе. И сейчас он это понимает. Тарасов завозит подругу Али к ней домой, а потом едет в цветочный магазин и покупает в подарок книгу, которую советует ему консультант, опираясь на вкус темноволосой. Раз уж он косячит, то сегодня необходимо было исправиться. Парень заскакивает в японский ресторан и берет еду на вынос, чтобы они могли поужинать в романтической обстановки и не стоять перед этим около плиты, а к шести часам возвращается домой. Алина провела это время за учебниками, делая домашнее задание на предстоящую неделю. Она решила, ей необходимо отвлечься от сердечных дел и не нашла ничего лучше. Но когда услышала звук подъезжающей машины, ее сердце забилось чаще. Через пару минут из коридора вышел Тарасов вместе с букетом цветов, большим бумажным пакетом и упакованным в бумагу подарком. Завидев Алину, он виновато улыбнулся и медленно прошел вперед. — Прости меня, я был дураком. Но теперь обещаю исправиться, — он в примирительном жесте протянул девушке букет и подарок. — И с Международным женским днём, конечно же! — Ты в этом уверен? — Романович скептически подняла бровь. — Что мне сделать, чтобы ты поверила мне? — в его глазах читается раскаяние и надежда, поэтому Аля просто не может обижаться на него. — Ничего не нужно делать, — начинает она и видит на его лице безысходность. — Я не злюсь на тебя, если ты об этом. Вообще-то, я тоже кое в чем виновата. И мне нужно было сразу сказать тебе о том, что у меня… Еще не было ничего серьезного с парнями, поэтому мне непросто сейчас. — Пожалуйста, не продолжай. Я все понимаю и мне очень жаль за то, что давил на тебя, — темноволосый поднимает руку с пакетом и кивает на него. — Примирительный ужин? — Просто умираю с голода!