***
Старшие братья обещали побить её, если она снова нацепит эту дурацкую повязку на голову. Серис сказала, что так у нее меньше болят глаза. Братья сказали, что так им еще больше стыдно перед соседями.***
Серис пропадала из дома все чаще. Если раньше семья следила за каждым её шагом, то теперь её исчезновениям даже радовались, выдыхали свободно, переставали злиться на бога за Серис и на Серис за больные глаза. С такими глазами не станешь уже ювелиром, не продолжишь семейное дело. Можно забыть о деньгах, о помощи родителям, сестрам и братьям, забыть о замужестве и хорошей жизни, о приличном обществе, в которое семья Аделла все стремилась попасть. С такими глазами только просить милостыню на земле у стен храма и вечно быть обузой для родственников. Именно об этом все думали, смотря на Серис, и когда она уходила, все смотрели на более приятные вещи, и думали более приятные мысли. И Серис шла к Терминусу, чтобы потом пойти в лес, на речку или на холм с высоким дубом, выше которого не найти дерева. Она надевала повязку, чтобы не болели глаза, ставшие уже совсем белыми, но по-прежнему все видела. Ей казалось, что она видит даже больше, чем когда повязки нет на её лице. Возможно, так она чувствовала суть, а не смотрела на внешний облик вещей.***
– Она на самой нижней полке, – донесся из другой комнаты голос бабули Терминуса. Окончание фразы потерялось в сильном кашле. Серис наклонилась к нижней полке небольшого комода и стала искать там банку с засушенными желтыми цветами. Бабушка не вставала с кровати последние несколько дней, и Серис подозревала, что это из-за отъезда Терминуса. Полторы недели назад люди короля приехали к ним в деревню, да и во все соседние тоже, прочитали королевский приказ на площади, а позже увезли с собой всех мужчин. Из приказа было понятно только то, что началась война. Серис тяжело вздохнула. Она наконец нашла банку, на дне которой еще виднелось пару желтеньких бутонов. Она высыпала все содержимое банки в небольшую миску, и, чтобы лекарство получилось не таким горьким, добавила щепотку сладковатого порошка, что нашла в том же комоде, и залила настойкой из одной из сотен разных баночек, стоявших на столе. Девушка уже хорошо разбиралась во всех запасах бабули, знала, какие травы для чего использовать. Раньше она думала, что кроме ювелира, для нее нет больше занятия, но сейчас ей казалось, что нашла свое призвание – лечить. Она вылила получившуюся смесь в стакан и вернулась в комнату. – Вот, выпейте, – девушка протянула бабушке стакан и присела на табуретку у изголовья ее кровати. – Терминус еще не вернулся? – спросила женщина, допив лекарство и закрыв глаза. – Нет. – Бездна еще не собирается его забирать. Я её спрашивала. Все будет хорошо, – она взяла Серис за руку. Руки бабушки были слишком горячими, лекарство еще не успело подействовать. – Тебе стоит тоже научиться к ней обращаться.