Воспаленный разум

      Минсок нависал над Бэкхёном, сдавливая его шею все сильней и сильней. Он словил жёсткий приход от кокса, и уже не отличал реальность от картинок в голове. — Мин... - едва выдыхает Бэк, — что ты творишь? Мне... боль... мне больно...       Но Ким уже не слышит, он словно попал в мир своих черных фантазий и желаний, и Бён в этом мире лишь игрушка, которую хочется смять, разорвать, поиздеваться вдоволь. Он чуть расслабляет руку, а потом наклоняется и начинает кусать Бэкхёна. Почти до крови. — Прекрати! - кричит Бэк, чудом оттолкнув от себя Минсока. — Вернись на землю!       Ким на какое-то время замирает, быстро моргает, словно ищет "домашнюю станцию" в своей голове. Он переводит взгляд на Бэкхёна, вполне осознанный, потом на его шею, а от нее на грудь. Ужасающие следы покрывают нежную оливковую кожу, места, куда Ким его кусал, чуть кровоточат. Картина далеко не из приятных. Он снова поднимает взгляд на Бэка и видит в его глазах то ли страх, то ли презрение, то ли что-то еще, совсем неясное.       Воспользовавшись замешательством Минсока, Бэкхён подрывается с постели и бегает глазами по комнате в поисках своей одежды. Оставаться в этой квартире нет больше никакого желания. В нем все кричало о том, что нужно как можно скорее уносить ноги, иначе... — Стой, - Минсок догоняет Бёна уже у самых дверей и хватает за локоть. — Пусти, - рычит Бэк. Сейчас ему было плевать на Кима, на то, что их что-то могло связывать, помимо секса и кокаина. — Ты не уйдешь, пока я не разрешу, - произносит Минсок и Бэкхён понимает, что тот снова словил приход. — Я сказал, отпусти, - Бэк понижает голос, который звучит так, будто из самой преисподней. И, если бы Ким сейчас не был "под кайфом", то отпрянул бы от Бёна, как от огня. Но в таком состоянии, в котором он прибывал сейчас, ему было все равно. Он погрузился в свой тёмный мир, и когда вынернет оттуда, не знал ни он, ни Бэкхён.       Бэк хочет ему возразить, но не успевает. Чужой кулак попадает точно в челюсть и Бён чувствует вкус собственной крови во рту. Адская боль пронзает голову и отдается во всем теле, потому что следующий удар приходится куда-то в живот. Бён сгибается пополам и сплевывает на пол, потому что глотать красную жижу с привкусом ржавчины противно до такой степени, что тянет блевать.       Пока Бэкхён пытается привести себя в чувства, Ким хватает бутылку виски из бара на своей кухне, натягивает джинсы и майку. Бэк не понимает, что тот задумал, и, прежде чем складывает два и два, его уже тащат к двери за руку.       В лифте душно и тесно, голова кружится и ноет челюсть. В голове Бэка проскальзывает мысль, что нужно обязательно обратиться к травматологу, но она не успевает зацепиться за что-то "твердое", потому что в эту же секунду он чувствует у себя во рту чужой язык и вкус крепкого алкоголя. Он пытается оттолкнуть от себя Кима, но тот припирает его к стене, шаря свободной рукой по телу Бэка. Это всё настолько отвратительно, что Бён с трудом подавляет рвотный рефлекс. — Мы с тобой прокатимся, милый, - почти мурлычет Ким в поцелуй. — Ты под наркотой! Еще и пьян! Я никуда с тобой не поеду! - говорить больно, потому что челюсть начинает болеть с каждой минутой все сильней. — Я тебе уже сказал! Ты никуда не пойдешь, пока я не разрешу.       Бэк хочет снова возразить, но останавливает себя буквально на полуслове, потому что черт его знает, что еще выкинет Минсок.       Наконец, лифт прибыл на первый этаж и Ким снова тащит Бёна за собой. Бэкхён чувствует, как земля уходит из-под ног, потому что голова раскалывается и кружится так, словно он попал в какую-то бесконечную воронку. Как он еще не упал, сам не понимает.       Яркий свет больно бьет в глаза как только они выходят из подъезда. Бён задается вопросом, а который час вообще? Часов двенадцать?       Они подходят к машине Минсока, в которую он буквально запихивает Бэкхёна. На переднее сиденье. Пристегивает его ремнем, словно тот может сбежать, пока Ким обойдет машину и займет место водителя. Да Бэк бы и с радостью свалил куда подальше, но его состояние настолько плачевно, что он просто закрывает глаза и откидывает голову назад, на подголовник. Ему плохо. Безумно плохо, как физически, так и морально. Он уже в тысячный раз проклинает тот день, когда познакомился с этим сумасшедшим. Но время назад не повернуть. И ничего не изменить. Остается только дождаться, когда этот умалишенный придет в чувства и послать его к херам собачьим.       Ким вставляет в зажигание ключ и поворачивает его, оглушая парковку грозным рычанием мотора. Пока он вел Бёна за собой, успел опустошить треть бутылки. В глазах уже прилично двоилось, голова соображала туго, но ему было плевать. В крови плескался адреналин, выходя из берегов, и ему нужно было дать выйти наружу полностью, иначе Кима разорвет.       Они мчатся на скорости сто двадцать километров в час, чудом не задевая другие машины и не давя пешеходов, которые переходят дорогу на зеленый. Бэкхён глаза не открывает, потому что боится, что, если откроет, то позывы вывернуть желудок наизнанку прямо в машине, уже не сможет сдержать. — Улыбнись, милый! Это же весело! - кричит Минсок, пытаясь перекричать музыку, которую он врубил на весь салон автомобиля. — Ты чокнутый! - кричит в ответ Бён и открывает глаза.       Именно в этот момент он все видит как в замедленной съемке: вот Минсок пытается затормозить перед светофором, который горит ему красным, а по пешеходу полно народу, но не справляется с управлением и машину заносит. Бэкхён чувствует всем телом, как в его сторону врезается встречная машина, после чего их с Минсоком разворачивает на сорок пять градусов и они летят прямиком в столб. Бён даже не успевает ничего произнести, чувствуя, как ремень безопасности сдавливает грудную клетку. Лишь краем глаза замечает Кима, который вылетает в лобовое, разбивая стекло в дребезги. Бэкхён пытается дрожащими пальцами нащупать защелку, чтобы отстегнуться и достать свой телефон, но проваливается в черноту сознания, в котором нет ни боли, ни тошноты ни головокружения.