Боится

      Она чувствует как кто-то сжимает её руку. По-моему, это Эллисон. Сколько Ваня уже так лежит? Может братья и сестра знают, но она боится. Боится открыть глаза и увидеть их. Увидеть ненависть и страх, презрение. Хотя, что нового? — Всё тихо? — в комнату заходит кто-то ещё. По голосу…да, это Пятый. Поверхность кровати немного проседает. Ваня еле сдерживается, что не улыбнуться. Наверняка, брат снова сидит в «позе лотоса», а голову подпёр правой ладонью. — Без изменений, — да, это Эллисон. Но говорит она с трудом и хрипло. — Можешь идти. Я посижу с ней.       Но сестра продолжает держать её руку и тихонько поглаживать. — Тебе надо хотя бы перекусить, Три. Если ещё ты свалишься от переутомления, вообще красота будет, — Пятый явно улыбается, сощурив чуть глаза. — А братец дело говорит, — в комнату заходит Клаус. Его голос Ваня ни с чьим не спутает. — Я останусь, — Эллисон упряма. Как и всегда. — Тогда хорошо, что я зашёл, — внутренне Семь содрогается. Лютер. Что-то звенит. Видимо тарелки. Ох, поскорее бы этот шум смолк. Чёртова сила… — О, пончики! — Клаус, это для Эллисон. Ты свои съел, — Диего. Слышится шлепок. Видимо Второй дал по рукам Четвёртому. — И мы опять собрались здесь, создавая какофонию звуков, — устало говорит Пять. В голове так и рисуется образ как он потирает переносицу. Хотя, «опять»? Видимо, она не так давно очнулась. На её памяти это впервые. До этого они приходили по одному или вдвоём. — Может это скорее её пробудит, — Клаус всё-таки урвал что-то, потому что так и слышится чавканье. — А может скрипка? — Ваня готова поклясться, что после этой фразы все посмотрели на Первого. Диего с иронией, Клаус с интересом, Пять с усталостью, а Эллисон с надеждой. — Ну, может мелодия… — Может сработать, только вот из нас играть на скрипке может только…барабанная дробь - Семь! — Пять хлопнул в ладоши. Хоть бы он снова не сделал этого. — Мы можем поставить запись какого-то концерта, — тихо произнесла Эллисон. — Хм, а что если она опять начнёт всё громить и взрывать? — Номер Два в своём стиле. — Кажется, мы это уже обсуждали, — Пять явно закатил глаза. — Да, мы поможем ей, я помню, но как нам выйти с ней на контакт, если она считает нас врагами? По крайней мере, когда она проснётся - она будет так думать. — Мы не можем и не должны больше её запирать, — Лютер проговорил это почти шёпотом. — Наконец, до тебя дошло, — сарказм так и сочился из Пятого. — Мы постараемся убедить её! В конце концов, она наша сестра! И Бэн это поддерживает, — Клаус топнул ногой. Они издеваются? — Сестра, которую мы избегали всё детство и…продолжали это делать, — пробурчал Два. — Не ты ли гнал на неё больше всего? — Лютер явно был не в самом лучшем настроении. — Ой, молчал бы, папин сыночек. Сам по его приказу даже на метр к ней не подходил! — Ох, опять… — да, Пять очень устал. — Да я… — Хватит! — тихий голос Эллисон прозвучал, словно гром. В комнате воцарилась тишина. Ваня наслаждалась ею. Тихо, спокойно...единственное, страх. Да, может они и постараются ей помочь контролировать эту силу, но…в их глазах она сможет прочесть куда больше. Они будут презирать её. Она уничтожила мир! Пятый сам недавно это сказал. Только благодаря его способностям они живы. — Она плачет? — Семь почувствовала, как рядом оказался Пять. Она буквально ощущала его дыхание на щеке. — Да, — голос Эллисон был в паре сантиметров от неё. Она тоже наклонилась к самому её лицу. — Что же мы наделали? — вопрос Диего повис в воздухе. Столько в этом вопросе было…а может они не будут ненавидеть её? Может они…как же сложно решить. — Бэн говорит, что можно попробовать говорить с ней. Обращаться именно к ней, — в голосе у Четвёртого нерешительность и надежда. — Он по-прежнему… — Первый не смог договорить. — Нет. Среди мёртвых её нет. — Это итак понятно, — раздражённо произнёс Пятый, возвращаясь на то место, где был прежде. — Может действительно попробовать? Начнём по очереди, — по грузным шагам, Ваня поняла, что Первый приблизился к ней, — Ваня? Эм, я хочу извиниться. За то, что…за всё. Ты сама знаешь, что перечислять долго, — он тяжело вздохнул и Ваня почувствовала, как огромная ручища брата аккуратно касается её пальцев, — Мне очень понравилось как ты играла тогда. — Незабываемая сюита. Думаю, что мне тоже надо извиниться за многое, Ном… Ваня. Хотя, по правде, я всего лишь хотел чтобы ты не пострадала, пускай порой и был, наверное, очень груб и в какой-то степени несправедлив. Мы-то благодаря стараниям нашего дорогого папочки думали, что ты обычная, — Диего тоже подошёл чуть ближе. — И из-за меня. Я виновата в том, что ты была изгоем. Прости меня. Я люблю тебя, — теперь её правой руки касались и Первый, и Третья. — А мы с Бэном просто хотим чтобы ты поскорее очнулась. Я тут подумываю тоже скрипку освоить. А лучшего учителя, чем ты — не найдёшь. Только ты сможешь выдержать меня, — голос Клауса прозвучал слева. А потом он несмело также сжал левую ладонь. Ваня была на грани. Слушать всё это было тяжело, а ещё тяжелее делать вид, что ты лежишь без сознания. — Знаешь, они устали ругать меня за сэндвичи с арахисовым маслом и маршмэллоу, которые я оставляю тебе каждую ночь. И за свет, что включаю для тебя. В конце концов, — голос Пятого стал доносится слева, — Я ведь вернулся. Спустя 16 лет, но всё же. Ты не можешь пролежать без сознания 16 лет. Ты нам нужна. Хватит уже прошедших 17 дней 5 часов и 15 минут.       Пятый чуть сжал руку выше локтя. Тук-тук-тук.       Стук. Откуда этот стук? Ничего же ведь не стучало. А. Это сердце.       Стук становится громче. Он вытесняет другие звуки. Кажется, пора просыпаться.       Ваня открывает глаза. А вся её семья падает от волны силы. — Б***ь, Ваня! — слышится восклицание от кого-то из братьев. — Я не хотела, — казалось бы, проспала 17 дней, фактически. Ничего не делала. А усталость колоссальная. — Ваня! — Эллисон кидается ей на шею и чуть ли не душит. Но Семь не против. Она сама старается покрепче обнять сестру. — О, семейные обнимашки! — Клаус быстро вскакивает и обнимает обеих сестёр. — Ваня, мы не хотим тебе зла. Мы… — начинает говорить Лютер поднимаясь. — Я знаю. Знаю. Я просто хочу сейчас тишины, — они все замолкают. Пятый улыбается, опираясь на стену. Диего кивает и чтобы хоть куда-то деть своё внимание, осматривает лезвия. Лютер долго смотрит в глаза. — Прощаю, — Седьмая покрепче обнимает Эллисон и Клауса, тихо проговаривая это слово одними губами. — И мы тебя, — неожиданно Пятый тоже присоединяется к объятиям и шепчет это на ухо. А Ваня лишь улыбается и прикрывает глаза на мгновение. — Я пойду принесу тебе порцию поесть. Ты наверняка, голодная, — Лютер расслабленно улыбается и грузным шагом выходит из комнаты. — Да. Эм, я пойду помогу, — Диего выходит следом. — Бэн просит передать, что очень любит тебя, — говорит Клаус и отстраняется. — Он…он в порядке? — глупый вопрос, честно говоря, но Семь задаёт его. Четвёртый усмехается. Без насмешки или иронии. — Он счастлив, что ты очнулась. — Как и мы все, — Эллисон отстраняется и теперь просто гладит Ваню по волосам. Пятый также разрывает объятие, подмигивает и исчезает. — За сэндвичами своими пошёл, — со знанием дела говорит Клаус. — Мы скучали, — Эллисон мягко перебирает пряди сестры. — Эллисон, прости меня. Я не хотела, — слова сами вырываются откуда-то из глубины души. — Я заслужила. Тш, всё уже в порядке. Всё же мы немного выносливее и сильнее обычных людей. Так, что мой голос потихоньку возвращается, — она нежно целует в макушку сестру. — Это навсегда со мной. — Хэй, мы же все живы. Не нагоняй тоску, — Клаус легонько щёлкает по носу. — И мы разберёмся с твоими силами, — добавляет Эллисон. — К слову, ты была великолепна. Тебе так идёт белый, знаешь? Ты была звездой. Ослепительной, — Клаус улёгся на живот и подпёр подбородок руками. — Да. Было очень красиво. И то как ты играла. Ты сыграешь эту мелодию потом? Только без апокалипсиса. — Конечно. Сыграю всё, что попросите, — Ваня закрыла глаза, прижимаясь ближе к сестре. — Будешь пончик? — внезапно спрашивает Четвёртый, смотря в сторону. — Я бы хотела поспать, честно говоря, — слова тянутся ленивой вереницей. — Спи. Мы рядом, — шепчет на ухо Эллисон, начиная немного покачивать сестру из стороны в сторону. — Пойду скажу, чтобы они пока отменили завтрак в постель, — тихо сказал Клаус, вставая. Но перед тем, как выйти он тихонечко забрал пончик, который был частью порции Эллисон, к которой, впрочем, девушка почти не прикоснулась. Три на действия брата лишь улыбнулась.       Ваня удобнее устроила голову на плече у сестры и закрыла глаза. На душе было так спокойно. Они не ненавидят её. Они не запрут её где-то вновь. Впервые мелодия её скрипки достигла их сердец. — Я люблю вас, — она чувствовала, что сказать это необходимо. А затем она уснула.

***

— Что же, за это не грех выпить, — Клаус ловко достал пузатую бутылку с верхней полки, — Наша сестрёнка снова с нами. — Теперь нам нужно снова научиться общаться. И не допустить апокалипсиса во второй раз, — Лютер демонстративно налил себе в стакан воды. — Не допустим, — на столешнице оказался невозмутимый Пятый. В руках у него был бокал с Маргаритой. — Ага. Не можем же мы быть настолько отстойными? — вздохнул Диего, глядя в потолок. — Ой, успокойтесь, — отмахнулся Клаус, выпивая стакан залпом, — Она пока заснула. Ей нужно отдохнуть. Столько дней без сознания-то! — Четвёртый выдохнул и поставил бутылку на место. Нужно быть более-менее трезвым, а то Бэн итак волком смотрит, — К слову, Пятый, не думал, что ты считал. Ещё и обниматься полез…кажется, я был прав в детстве, да? — чтобы быть под защитой в случае атаки, он подошёл немного ближе к Первому. — Она наша сестра, Клаус. Конечно, я переживал. Тем более, я кажется переобщался с вами и заразился тупостью. Иначе бы я всё увидел и смог бы предотвратить, — холодно отозвался Пять, глазами тем не менее готовый испепелить брата. — Но между вами в детстве была такая связь, — Клаус решил, что нарываться и получать, тоже неплохой адреналин. Не равнозначная, конечно, замена, но тоже неплохая. — Клаус, прекращай. Пойду проверю как там Мама, — Второй хмыкнул и ушёл. Лютер же послал Клауса проверять как там Эллисон и Ваня. На кухне остались только Первый и Пятый. — И? — Пятый со скукой уставился на брата. Маргарита была допита. — Просто хотел узнать как ты. — Отлично. Это всё? — Ваня… — Первый, — мужчина в теле мальчика закатил глаза, — Я и Ваня - не ты и Эллисон. Мы - брат и сестра, которые поддерживали друг друга, когда всё было совсем плохо. И мне очень жаль, что в этот раз я её так подвёл. — Я думаю, она не держит на тебя зла. — Узнаем, — Пятый усмехнулся и пропал. Как всегда.       Лютер покачал головой, убирая пустой бокал в раковину. Ему ещё столько надо узнать о своих близких.       А Пятый переместился в комнату, где обе его сестры уже сладко спали, измученные внутренними переживаниями. Вздохнув, он открыл шкаф и достал оттуда небольшое одеяло. Видимо, Клаус до этого не додумался. Всё надо делать самому.       Укрыв обеих девушек, он быстро переместился к себе, взял книгу, которую читал и вернулся. Устроившись удобно на подоконнике Пятый погрузился в мир математики и физики, изредка выныривая, чтобы проверить спящих.