My V is for Vendetta
Thought that i'd feel better.
— Они так боятся. Тихий шёпот окружает окровавленные стены незаметной вибрацией, а кровь в жилах бурлит от царящей атмосферы вокруг. Взгляд направлен в разбитое окно, позволяя наслаждаться видом серой под тучами Атланты, а если опустить глаза ниже, то вообще сказка: люди постепенно скапливаются в толпу ужаса и боли, а большинство из них досадно прижимают ладони друг к другу, с мольбой смотря в плаксивое небо. — Еще и молятся, — губы трогает ухмылка, а носок широкого ботинка рисует на полу кровавые узоры, аккуратно выводя линии. — Я и подумать не мог, насколько красивые у людей внутренности. За спиной слышится короткий смешок, смешанный с каплей издёвки и черные инвейдеры переступают через еще тёплые тела, иногда прижимая подошвой части тела к полу. — Ты решил перейти на сторону каннибалов? — блондин опирается плечом о стену, усмехаясь чужому восхищённому профилю и отводя голову в сторону, приподнимает одну бровь на цирк снизу. — Да, — короткий кивок, сопровождаемый сиплым согласием и через секунду он жмётся грудью к чужой, придавливая холодный курок к виску. — И сперва твои кишки сожру. Хотя тебя надо на десерт оставлять. — Кишки не тут, неуч, — зелёные зеницы устремляются в чужие карие и длинный палец поддевает острый подбородок, медленно поглаживая фарфоровую кожу. — Меня твои мозги тоже устроят. Губы двоих расплываются в лёгкой улыбке и две пары глаз бегают по друг другу, словно посылая сигналы, но далеко не известно, какие. Ружьё понемногу опускается к шее, обводя резкую челюсть и карие глаза исследуют фигуру парня, обнимая за поясницу. Курок направлен в острый кадык, а тонкие губы без особых прелюдий трогают чужие, рассасывая пухлую верхнюю и привычно кусая юркий язык, тянут на себя с целью углубить поцелуй. Податливость двух тел подкупляет, хочется больше и ближе, но крики за окнами и сирены полицейских машин не дают расслабиться и уже через мгновение издаётся характерный чмок, вынуждая облизываться обоих. — Умрёшь со мной? Кончик носа гладит чужой, а пистолет вновь поднимается к виску напротив и брюнет прикрывает веки вслед за другими, вовсе не рассчитывая на ответ.07.05.2020.
Небо цвета насыщенного индиго постепенно окрашивается пушистыми тучами, которые словно отчаянно пытаются скрыть нервно бушующие нити молний. Взор устремлён прямо в окно, а лицо периодически освещается благодаря агрессивным белым вспышкам, вынуждая слегка прищуривать глаза.Привет, на связи Джей.
Пурпурные листья нежной сакуры медленно опадают под натиском ветра на лицо, а он сидит на коротко стриженом газоне, упираясь спиной в корни дерева. Смотрит, изучает поведение каждого сверстника возле школы, кулаки сжимает и головой нервно бьётся о древесину, проклиная каждого из них.Я, наверное, дохера рано понял всю суть социума в этом мире. Возможен ли тот вариант, что я априори родился с целью каждый день высказывать своё мнение о том, как сильно ненавижу этот чёртов мир и чёртовых людей в нём? Тут дохуя ублюдков, что гонятся за деньгами своих родителей, и упырей, что издеваются над другими без причины. Слишком много жалких мнений и обществ, собранных в одном дерьме, именуемым «Соединённые Штаты Америки» и вообще «Мир».
— Чё с твоими волосами, мерзость? Возраст о себе знать дал? Ему одиннадцать, когда он сидит за партой, кулаком сжимая свою челку и еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться под давлением чужих глаз, столпившихся вокруг него. Пытается казаться сильным воином, даёт сдачи, когда один из сверстников хватается за пучок волос брюнета, пробуя второй рукой отрезать весомую часть. Он плачет, когда его валят на пол, не детской силой ноги ломая ключицу. Плачет, но борется и успевает вмазать однокласснику в лицо, после загибаясь от боли и уже кашляя алой кровью под себя. Когда после больницы он возвращается, всё продолжается. Старшеклассники прожигают ему хрящ уха свежим пеплом от сигареты, его обливают горячим чаем в столовой, окунают головой в унитаз и смывают, не вытаскивая. И жаловаться кому-либо бессмысленно. Это, мать его, Атланта.Иногда я задумываюсь о том, что чувства чести у меня нет совсем. Терпя всё это дерьмо по отношению к себе, я всё больше загоняю себя в тупик. Чувствую себя постоянно слабым и немощным, тряпкой и в принципе бессмысленным человеком, особенно когда меня никто не замечает. Буквально и переносно. Мне даже не хочется представлять, как я выгляжу со стороны в толпе своих одноклассников, что нависают надо мной с хуёвыми целями. Да, я выгляжу жалко, но в то же время и слабым назвать себя не могу, ведь я же пытаюсь, блять? Пытаюсь что-то изменить по отношению к себе, но мать его, кому я нужен?
В средней школе он делает попытку жалобы директору, после чего ему угрожают отчислением за ложные обвинения и неудовлетворительное поведение. Затрагивают тему с нездоровой матерью-одиночкой и требуют уважительного отношения к себе и своим сверстникам, хотя бы за бесплатное обучение в школе. И он молчит, больше нечего сказать. За спиной нет никакой опоры. Ни человеческой, ни финансовой. А в таком случае, есть ли смысл существовать? На следующий день в школе узнают о его претензии и в добавок называют нытиком, избивая на заднем дворе кампуса ракетками от большого тенниса, после чего пользуются слабостью изгоя, раздевая его до белья и оставляя в кустарниках. Он в тот день пролежал в них до вечера, дожидаясь ухода каждой души и только потом шагая босыми ногами по лесным районам, постучался в дверь своей квартиры. Матери сказал, что проспорил.Ты должно быть, хочешь спросить: «А чем же ты отличаешься от всего этого говна, ублюдок? Ах, тем, что ты неимоверно жалок?» Да нет, уже ничем.
В старшей школе он впервые насилует девчонку с параллельного класса, вжимая ее лицо в окно подсобки и активно подбивая аппетитные бёдра своими сзади. Он пытался за ней ухаживать как мог, делая ей приятно теми же цветами за последние копейки в кармане, но было мало. Через несколько дней он словил её на первом этаже, настойчиво требуя объяснений за открытое игнорирование и после того, как она назвала его подвальной крысой, что даже постоять за себя не может, у него слетела крыша. Тогда он закрыл глаза на её слезливые просьбы быть нежнее, ссылаясь на свою невинность и он просто позволил себе наслаждаться красным женским лицом, сильнее вжимая щекой в стекло и параллельно надавливая на поясницу. — Ебёшься с подвальной крысой, представляешь, — усмехается на ухо, одной рукой обхватывая тонкую шею и едва ли борясь с желанием не задушить её прямо здесь, пламенем от зажигалки водит по плоскому животу, наслаждаясь чужим страхом. — Она ведь хорошо трахает тебя? В тот день Исса Долан плакала из-за двух вещей: внутренней боли и жгучих ожогов по всему телу.Всё же есть один тип, которого я пытаюсь представить своим неким суперменом и отчаянно надеюсь, что он не позволит мне сдохнуть раньше времени. Бля, или сам меня прикончит.
Ему пятнадцать, когда его вновь заталкивают в одну из кабинок уборной, сажают на унитаз и держат двумя парами рук. — Прости, но меня слишком раздражает твоя рожа. Ты эту проблему исправлять не хочешь, а моё терпение не вечное, — проговаривает рыжеволосый, стоя спереди и параллельно расстегивает свою ширинку, пытаясь скорее справиться с бельём. Брюнет только в тот момент понимает чужие намерения, вновь напористо пытаясь оттолкнуть от себя, орать и материться, словно желая испугать. — Я бы реально хотел посмотреть, как ты отмываешь своё уродское лицо, — одноклассник усмехается, зажимая один глаз, словно целится в чужое лицо головкой члена, все стоя на том же расстоянии. Грэйсон Спайк — один из тех задир, под кого стереотипно подгибаются слабые подростки. Ходят слухи, что даже парни постарше могут обходить его стороной, не желая иметь с ним проблем. Изгой прищуривается, пытаясь отчаянно оттолкнуть ногами еще дальше, лишь бы не чувствовать на себе настолько мерзкое унижение. Тело спрашивает от моментальной свободы, удивление читается в его глазах и он открывает один глаз, наблюдая за двумя сверстниками, что выбегают из кабинки, останавливаясь и ошарашенно расширяя глаза. Он думает, что это шанс и ему сто процентов стоит выбежать прямо сейчас, спрятаться и вообще не высовываться первое время. Но как только ступает за порог кабинки, сам раскрывает рот, вскидывая бровями. Незнакомый блондин вжимается спиной в стену, параллельно держа ладонью ржавую макушку Спайка и второй упирает сверкающий под светом нож в бледную кожу шеи, бросая быстрый взгляд на Чона. — Застёгивай. Слишком холодно, слишком равнодушно произносит, кивая подбородком на пах сверстника и усмехается, когда тот со страху его слушается, цокая языком. — Вышли, — он заостряет внимание на двух подростках возле брюнета, приподнимая одну бровь и кусая губу, кивает их неуверенным, медленным шагам, выдыхая, когда в уборной остается три человека. — А ты подойди и стой перед ним. Темноволосый искренне не понимая всего происходящего, хочет возразить, уже раскрывая рот, но тут же передумывает, смотря на метал в чужой ладони. Медленно становится перед рыжим, чешет затылок и не знает, как поступать в такой ситуации. Ким приподнимает уголок губ, отталкивая от себя шатена и протягивая кончик ножа к его затылку, слегка вжимает в кожу. — Мочись. Незнакомец зевает, устало отводя взгляд в сторону и замечает удивление в лицах двоих сквозь отражение в зеркале, приподнимая бровь и вжимая нож немного глубже. — Мочись, мразь, — усмехается, подходя со спины и лижет горячим дыханием чужое ухо, после заливисто смеясь чужой дрожащей губе. — Не это ты хотел сделать? Тебе ведь всё равно куда? Так в чём проблема, ржавый? Он закусывает губу, сверкая глазами в новой идее и словно получая удовольствие от своих же мыслей, хватается за макушку, по которой тонкой струёй стекает алая жидкость. — Или ты хочешь, чтобы он исполнил твоё желание? — блондин кивает в сторону удивлённого всем парня, заглядывая в лицо виновного вновь. — Тебе ведь наверняка интересно, какого это: ссать человеку в лицо, да? Ты ведь об этом задумывался, у тебя наверняка такой фетиш, — взгляд возвращается ко вмиг помрачневшему брюнету и неизвестный вопросительно ему кивает, облизывая нижнюю губу. — Хочешь это сделать? Юноша гулко сглатывает, терзая зубами свои губы и шумно выдыхая, возносит голову к потолку, словно пытаясь сконцентрироваться на происходящем. Желваки под кожей играют, капилляры в глазах лопаются, а пальцы сдирают кожицу на костяшках. Он о чём-то думает, вспоминает, все «за» и «против» анализирует и вмиг заливисто рассмеявшись, уверенно кивает, параллельно пытаясь заглушить смех ладонью. — Да. Грэй делает безуспешную попытку сбежать, но блондин сзади толкает в спину, вынуждая упасть на колени прямо перед изгоем. Темноволосый усмехается, вытирая плавно стекающую кровь из носа, словно не удивляясь ей совсем и медленно расстёгивает свою ширинку, параллельно кивая своим мыслям в голове, будто в реальностях теряется. В тот день он приобрёл себе отдушину, которая на протяжении всего дальнейшего времени помогала встать на ноги или же, падала вместе с ним.Да я вообще не понял, как этот чувак соизволил появиться в моей жизни и кто вообще решил послать его ко мне. Или я стал настолько жалким, что тот самый Бог захотел дать мне второй шанс благодаря незнакомому шнуру?
— Почему ты вообще перешёл сюда? Он повёл нового и единственного друга на свою излюбленную аллею неподалёку от школы, под ту самую сакуру, угощая мамиными блинами. Чон не скрывает, что блондин достаточно странный и хладнокровный, но то, насколько солнечно он умеет улыбаться, вынуждает брюнета позабыть о своих навязчивых негативных мыслях. — За убийство, — спокойно, даже немного весело отвечает напарник, в две щеки поедая пряности и удовлетворённо откидываясь на корни дерева, гладит свой живот. — В смысле? — темноволосый давится, кашляя себе в ладонь и пару раз ударяя себя по груди, сгибается, вновь заглядывая в зелёные омуты напротив. — Чё? — Чё? — повторяет вопрос, удивлённо смотря в ошарашенное лицо напротив и приподнимается на локтях, непонимающе кивая. — В смысле убийство? — Чон фыркает, махая рукой в сторону парня и снова всовывая в рот закрученный блин, неожиданно смеётся, пытаясь успокоиться. — Каким же образом? — Ну ручкой, — блондин приподнимается на прямых руках, устало разминая шею и широко зевая, оглядывает всю аллею. — Стержень в шею несколько раз вонзил. Тэхён усмехается, глядя в шоколадные зеницы напротив и брюнет решает с этого дня быть с ним осторожнее, оставаясь в своих мыслях.Ну да, часто он способен своим тупым хладнокровием заставлять меня в штаны мочиться, но я не виню себя в этом. Если бы вы сами видели эти зелёные глаза в такие моменты — вам бы тоже было не смешно.
Ещё я всё же задумался о том, чем я отличаюсь от очередных ублюдков в моей школе. Хотя бы тем, что у меня есть штука, о которой они все отроду не слышали. Самосознание. Мы знаем своё место и знаем место остальных. В школе мы познаём гораздо больше, чем «гражданская война» или «как упростить квадратное уравнение», потому что не стоит тратить глобальное время на уроки, когда тебя окружают толпа баранов, которые этой жизни толком не поняли.
Пристрелить. Задушить. Всё, о чем я думаю.
Мы давно наблюдаем за ними. Нам известно, что у них на уме и как они себя поведут. Пустые разговоры и никаких действий. Люди, о которых отзываются как о смелых и мужественных, обычно просто тупые сволочи.
Когда в старшей школе Кима ботинком придавливают к земле, массивными кроссовками гуляя по лопаткам, Чонгук внезапно осознает всю важность присутствия зеленоглазого в своей жизни. Одноклассники канцелярским ножом пытаются вырезать белые пятна на его предплечье, характерные для организма блондина, оставляя волнистый шрам на пол руки. Кей тогда решается на отвлекающий манёвр в виде себя, позволяя блондину перевести дыхание, а себя избивать по рёбрам. Тэхён прижимает ладонь к окровавленной руке, продолжая смотреть на зрелище перед собой и усмехаясь, шепчет тихое «идиот», прикрывая веки. — Какого хрена ты позволяешь так с собой поступать? — брюнет валит тело на свою кровать, сразу же отлучаясь за привычной для него коробки с аптечкой и возвращаясь, судорожно осматривает изуродованное предплечье, морщась от боли в области груди. — Я такой же вопрос могу задать тебе, Чонгук. Чон застывает, приподнимая зеницы в чужие и показывая свою секундную растерянность, игнорирует данные слова, осматривая кожу напротив. — Тебе нужны швы. — Я не поеду в больницу, сразу отцу доложат, — Ким закатывает глаза, одёргивая свою руку и ловит чужое возмущение, пытаясь лечь на старенькую кровать, что скрипом себя выдаёт. — Я умею, — слегка неуверенно шепчет, кусая свою губу после очередного взгляда, направленного на пострадавшую кожу. — Вроде. Тэхён пару секунд смотрит в лицо напротив, слегка приподнимая голову и после опрокидывает её на подушку с тёплым смешком. — Да хули ты ржёшь? — брюнет возмущается, качая головой и сдавливает израненную руку, когда Ким обливается смехом, что после переходит в истеричный ржач. — Кончай угарать, ты кровью брызгаешься, еблан! В тот день Чонгук действительно облегчённо выдохнул, видя прикрытые глаза блондина и чувствуя ровное дыхание, закрепил бинт неаккуратным бантом, выключая свет и устало ложась рядом.Боже, как же всё вокруг развращено. Люди вокруг врут самим себе, но зачем? Если ты ненавидишь человека, какого хрена ты мило общаешься с ним почти всё свободное время? Если ты хочешь трахнуть девчонку, какого черта ты втираешь ей о чувствах, если можешь сказать напрямую, а в случае отказа, просто взять её. Всё заполнено жалкими людскими мнениями, точками зрения и глупыми планами. Это не мир больше, это Ад на Земле, только никто об этом не знает. Но я знаю, что скоро умру. И Кит умрёт, и все в конце умрут. Возможно нам всем посчастливится, и огромная комета упадёт с небес, мы сдохнем все в один день, начнем всё с нуля. У человечества нет никакой оригинальности. Они настолько мерзки мне, Господи. Утверждают, что плохо следовать за кем-то, что нужно быть везде «лидером». Давай я открою тебе секрет, сукин ты сын: мы все последователи! Все, кто говорит, что ни за кем не повторяет, не одевается как все, не ведёт себя как все, всё равно брал с кого-то пример. Возможно, он видел это по ТВ, интернету или же в своей засраной жизни. Я сам не понял, когда стал таким же.
Впервые Чонгук убивает в семнадцать лет, подловив обидчика Кима за кампусом и надев мусорный пакет тому на голову, делает попытку удушить, параллельно медленно погружая во внутренности канцелярский нож, что валялся в тот день возле плеча блондина. В тот миг он не задумывается о последствиях и на удивление, не боится распрощаться со свободой или жизнью.Тупые ублюдки. Люди, имеющие понятия только о дурацких незначительных фактах — должны умереть. От них всё равно никакого толка. Это естественный отбор. Безмозглые, которые тратят миллионы баксов на спасение недоразвитых, умственно отсталых. Почему? Потому что «он же мой сын»? Убей его. Избавь его от страданий, он жалок. Или потому что «он тоже человек»? Нет, он не человек. Если бы он был человеком, то давно бы проглотил пулю, осознав, каким балластом является.
Привет, на связи Джей — мисфит из Старшей школы Тенесси, и я обещаю шокировать всю Атланту своим собственным катаклизмом.