Вопрос веры

Эта тройная корона ей не идет. Она надевает ее только во время проповедей и всякий раз, становясь к кафедре, напоминает местного барда, словно входя в выученную роль, начиная нагнетать и пугать прихожан гневом Смотрящего. Ее зовут Каторина и она яковитский духовник, который умело играет на страхах паствы. Говорят, она прибыла из самой Яковитии в Королевство Дельф, что нимало повышает ее статус в глазах других, а особенно в глазах единственной аббатисы петерианской церкви Дэнны, которая всегда, пресекая любые анекдоты и сплетни про то, что яковиты и петерианцы не могут нормально взаимодействовать, посещает ее собор. Каторина старается не смотреть на нее во время своей речи, боясь лишний раз сбиться или оговориться в чем-то, все же народ очень тонко чувствует настроение пастыря и незамедлительно реагирует на любые проколы. Собираясь на проповедь, она не часто приглашает к себе Дэнну, говоря, что размягчается и искреннее верит в такие минуты, что Смотрящий способен не только на гнев. Дэнна в этот же момент аккуратно берет ее ладони в свои и, заглядывая в глаза, говорит, что так и есть. Каторина тихо вздыхает и отшучивается: «Еще немного и точно перейду в вашу веру». Она напоминает внешним видом юную девушку, что по чистой случайности надела на себя дорогую рясу. Не очень ей подходит эта профессия, не вяжется с ее характером и поведением. Пока Каторина изо всех сил пытается напугать своих слушателей, Дэнна слегка улыбается, ей нравится, какие жесты она делает руками, говоря об адских муках и вечном огне, но смысл их, конечно же, удручает. Впервые они столкнулись около колодца, с удивлением рассматривая друг друга, так как до этого в Дельфе на постоянной основе была только петерианская церковь, а о прибытии нового духовника, несмотря на недавно возведенный собор, никому не сообщили. Каждая хотела освятить воду. Дэнна никогда не страдала предубеждениями, она прежде всего смотрела на сима, хотя была наслышана о том, что яковиты напыщенные, как павлины, духовники, что всем своим видом выражают величие, которое никому нельзя оспаривать. Каторина ее удивила в тот раз тем, что не стала накидываться на конкурентку, а уважая возраст и статус, просто уступила место. Король, который присутствовал при этом действии, тогда облегченно выдохнул, понимая, что проблем с двумя служителями разных верований у него точно не будет. И ему не придется решать споры, заковывая кого-либо из них в колодки. Со временем даже паства удивлялась тому, что оба священника могут уживаться в мире, не устраивая яростных споров о понимании воли Смотрящего. Каторина только из скромности и из-за строгого морального кодекса опасается приходить к Дэнне в церковь, хотя сама ей лично признается, что любит слушать ее проповеди, особенно те, что рассказываются с легкой иронией и юмором, ведь именно этого так не хватает яковитской доктрине. Кажется, именно чувство юмора и связло обеих вместе. Взаимная симпатия как-то сразу появилась между ними, с первого же дня, как они друг друга увидели. В дальнейшем Каторина как человек новый и не во всем удачливый часто просила у Дэнны совета. Особенно на моментах, когда Каторине приходилось писать документы, что требовали немалого опыта и понимания настроений местных жителей. На первых порах составляя невероятную по своему содержанию ерунду, Каторина даже порой опускала руки, отказываясь от ночных молитв только для того, чтобы собраться с мыслями. И в какой-то момент она поняла, что чувствует себя спокойно только при присутствии аббатисы петерианской церкви. Дэнни же, сим никогда не унывающий, никогда не отказывала яковитке во внимании и поддержке, понимая, как ей тяжело, ведь она сама когда-то была только сестрой церкви, но учиться ей приходилось на собственных ошибках. На самом деле, яковинский священник не может позволить себе тех радостей жизни, что петерианский. Если Дэнну можно часто увидеть у реки с удочкой или в лесу, собирающей травы, то Каторину скорее можно найти за чтением священных книг, смысл которых она старается поместить в свою голову. Дэнна, замечая ее страдания, часто предлагала ей развеяться и выйти на улицу, чтобы хоть немного отвлечь от тех ужасающих историй, что содержится в яковитской литературе. Она когда-то сталкивалась с ними и не осталась тогда в восторге — Смотрящий в них представал мстительным чудовищем, что за любую провинность может нанести неожиданный удар в спину. Каторина грустно вздыхала, честно признаваясь, что когда была простой послушницей, то для нее было одни из любимых занятий немного порыбачить на пользу ордена или собрать травы, но, став духовником, об этом ей сказали забыть, чтобы не порушить статус и авторитет. Дэнна тогда пожала плечами, но заметила, как Каторина внимательно провожала ее взглядом до выхода из собора. Дэнна искренне жалела ее, понимая, что вопросы веры в таких делах — прежде всего. Ей, на самом деле, тоже во многом приходится себя ограничивать, но ограничения эти приятные — не творить зла. Яковитка старается выполнять свои обязанности как учили, с жаром и священной уверенностью в своей правоте. Но Дэнна, замечая как тяжело ей это дается, ни раз наблюдала, как та валится с ног от усталости к концу дня. Один раз, сталкиваясь с ней и обмениваясь приветствиями поздним вечером, услышала как у духовницы громко заурчало в животе. Не слушая никаких возражений, пригласила к себе на трапезу и о проведенном вместе времени не пожалела. На самом деле глупо считать, что священники могут вести беседу только о Смотрящем, они могут затронуть тему рыцарских турниров, набегов пиратов, даже о новой постановке барда. Каторина выглядела намного бодрее после такой беседы и с улыбкой, поправляя тройную корону, мягко попросила, чтобы такие встречи были почаще. Дэнна не смогла отказать, но в шутку сказала, что в этой корона яковитке совсем не идет. Шутка была принята, и потом уже Дэнна видела на ней эту корону только во время проповедей и только. Они узнавали друг друга, часто сталкиваясь то там, то здесь. Колодец поделили поровну и приходили к нему в разные дни. И однажды случилось то, чего никто из них не ожидал — они стали молиться вместе по петерианским обычаям. Каторина даже не стала скрывать этого факта, потому что, видя дружбу представителей двух разных верований, народ не станет разжигать ссоры из-за пустяков. Дэнна часто шутит, говоря, что у Каторины отнюдь не яковитский характер, что та воспринимает с улыбкой. И этот характер привел ее к тому, что однажды рядом с тем самым колодцем, где они столкнулись впервые при Короле, яковитка робко поцеловала петерианку, заявляя таким образом право не только на ее общество, но и на сердце. И лишь по этой причине Дэнна улыбается, слушая ужасы, которые несутся с кафедры. Она прекрасно знает, что Каторина не всерьез. Обе как-то решили, что и гнева Смотрящего и любви Смотрящего должно быть в равной степени, и одно ничуть не мешает другому. Дэнна так же знает, что когда Каторина закончит проповедь, то снимет свою корону и распустит волосы, являя собой самое милое создание из всех когда-либо ей узнанных. Несмотря на разный подход к религии, их объединяет любовь. То самое чувство, которого, на их взгляд, хотел бы Смотрящий от всех симов, существовавших и существующих.