Боль в качестве обезболивающего

Шерлок Холмс сидит на той самой скрипучей ступеньке и смотрит в никуда. Серые глаза бесцельно блуждают по темным закоулкам их с Уотсоном прихожей. Уже скоро только его прихожей. Раны невыносимо ноют, и единственное, что хочется сейчас: обезболивающее. Почему он отказался от него в больнице? Шерлок морщится и протирает лицо руками. Это слишком трудный вопрос. Вопрос, ответ на который он прекрасно знает, но предпочитает подавить. Часы бьют двенадцать. Похоже он пропустил прекрасное мероприятие. Свадьбу. Его лучшего друга Джона Уотсона и его клиентки Мэри Морстен. И Шерлок точно знает, что сделал это намеренно. Намеренно вышел в 5 утра из дома в костюме старого моряка, намеренно шатался возле подозреваемых с самым невинным видом,намеренно задавал им неудобные вопросы, намеренно разозлил их, намеренно ввязался в драку, из которой он не выйдет победившим, намеренно получил ножевые ранения и столь же намеренно потерял сознание. Но в его руках оказалась та самая важная деталь, которой так не хватало в его идеальном пазле. Да, Шерлок подвергся риску, но он был оправдан. Но конечно же, он мог избежать ранений. И Шерлок Холмс это знает. Десятки тысяч планов роились в его голове. Почему они не приходили раньше? Возможно, из-за головной боли, начавшейся в начале этого месяца и усиливающейся по мере приближения знаменательной даты. Его смерти? Однако сейчас боль в голове затихла, оставляя Шерлока в руках звенящей тишины. Она нажимает на спусковой крючок, и мысли заполняют голову детектива. Впервые за всю жизнь, он ненавидел свой разум. Головная боль лишь оправдание, кляп, чтобы заткнуть совесть, только без неё Шерлоку не выжить. Почему? Не пора ли признаться самому себе. Он не храбрый рыцарь, стоящий на страже справедливости. Он трус, жалкий, презренный трус. И это не скроет даже образ героя, созданный Уотсоном. Шерлок обессилено выдыхает. Он не решился придти на свадьбу, потому что это слишком больно, потому что он больше не хочет чувствовать ничего, потому что он боялся не справится с эмоциями, стать уязвимым. А сейчас единственный в мире детектив-консультант кусает губу до крови и сдерживает слезы. От самого себя не убежишь? Почему же так больно сейчас? Он не слышал их клятв, не видел их поцелуя. В чем же проблема? Он не может сделать вид, что это не случилось, потому что вселенная крутится не вокруг Шерлока Холмса, и ей плевать, был ли он на этой свадьбе. Все изменится, даже если Шерлок умрет прямо сейчас. И от этого хотелось кричать. Единственное, что у Шерлока получилось, заставить Уотсона ненавидеть его. Он всегда хорошо с этим справлялся. Один удар часов оповещает о потерянном времени. Шерлок виновен и ждёт собственной казни. Раны все ещё ноют, мысли об обезболивающем давно отступили. Шерлок хотел страдать, потому что чувствовал себя виноватым? Или пытался надавить на жалость Уотсона? Похоже и то и то разом. Развязанная совесть довольно обвивается вокруг его шеи и шепчет обвинения. Но Шерлоку плевать, потому что громко звенит входная дверь. Уотсон открывает ее и замирает, замечая скрючившийся силуэт на девятой ступеньке знаменитой лестницы. Шерлок должен сказать хоть что-то. Но Уотсон делает это первым: -Холмс!Вы ранены?! Шерлок заставляет себя поднять голову. Он должен извиниться. Голова лишь слабо кивает. -Вам больно? Подождите я сейчас принесу обезболивающее!- Уотсон резко взлетает по лестнице, не заботясь о верхней одежде. Шерлок совершает роковую ошибку, позволяя Уотсону помочь. Позволяя его руке вновь перехватить своё тело. Разрешая себе опереться на его плечо. Будто и не было никакой свадьбы. Словно он не пропускал самое важное мероприятие в жизни его лучшего друга. Шерлок всегда знал, что он не достоин Уотсона. Разум Шерлок потерял, влюбившись в него , трусливое сердце он отдал ему сегодня, и сейчас, глядя на перевязывающего его Доктора, ему оставалось лишь одно. Змея обвивала шею детектива кольцами и что-то шептала ему на ухо.Шерлок Холмс не выживет без своей совести, потому что ничего другого у него не осталось.