Покажи мне тигра

Ацуши очень пьян, а Дазай сидит вот тут, совсем рядом, такой же пьяный, но по-прежнему совершенный. Такой красивый: с заправленной за ухо прядью волос, томным взглядом, скрывающимся под сенью густых ресниц. На его губах цветёт лёгкая улыбка. И юноша заплатил бы жизнью, лишь бы это цветение длилось вечно. Дазай сидел, сложив ноги в позе лотоса и вальяжно откинувшись назад, опёршись на руки, заведённые за спину. Взгляд Ацуши цеплялся за каждую деталь этой бесподобной картины: длинные пальцы, упирающиеся в пол, изгиб кисти, его запястья, замотанные бинтами, длинные ноги... На нём был лёгкий полосатый халат. Наверное, самый дешёвый, который он смог найти на те деньги, что не пропил после первой зарплаты. Но на этом человеке даже половая тряпка выглядела бы, как золотое кимоно самого императора, так что вид это ни капли не портило, даже наоборот. Утончённая фигура Дазая под этим совершенно неопрятным куском материи казалась ещё элегантнее. Пояс был повязан кое-как, так что запахнутым халат назвать было сложно. Он висел на плечах и открывал чётко очерченные ключицы и грудь, прикрывая только живот. И пускай из-под бинтов не видно было кожи, они лежали столь плотно, что ничуть не скрывали изящный рельеф тела мужчины. Наверное, заметив пристальный взгляд, Осаму обернулся на мальчика. Он перенёс вес тела на одну руку, а вторую небрежно положил на живот. Его голова склонилась к плечу, и он подмигнул юноше. — Эй, Ацуши-кун, ты так внимательно смотришь... Нравится, что видишь? При этом он игриво повёл плечом, и ткань халата, скрывавшая его, от этого движения тут же соскользнула на руку. Ацуши, кажется, перестал дышать. Он понял, что против воли весь залился краской. Заметив эту реакцию, Дазай звонко рассмеялся. — Может, выпьем ещё? Мужчина потянулся к бутылке сакэ, но на полпути был пойман за руку. Ацуши заметил, как покачнулся наставник при этом движении, и решил остановить интоксикацию его организма алкоголем, пока тот просто не упал без чувств. — Дазай-сан, думаю, с Вас хватит. — Ну-у-у, А-цу-ши-и-и, я пи-и-ить хочу-у-у. Противоречивые чувства охватили юношу от созерцания того, как его наставник, которым он всегда искренне восхищался и в тайне любовался, сейчас хныкал, как маленький ребёнок. — Выпейте воды. Я принесу. Ацуши поднялся и сам чуть не упал от головокружения. Но усилием воли удержался на ногах и даже кое-как налил воды в стакан. Вернувшись к Дазаю, он обнаружил того сидящим вразвалку и печально разглядывающим недопитую бутылку. Странно, что он не опустошил её по-тихому за спиной у юноши. Но как бы то ни было, Ацуши был доволен, что непутёвый наставник не ослушался его. Было приятно чувствовать значимость своих слов. Постаравшись ничего не разлить, он максимально аккуратно, насколько был способен в таком состоянии, опустился на колени возле мужчины. — Вот. Он протянул Дазаю обещанную воду. Тот встал на четвереньки и подполз ближе, усевшись на пятки, в каких-то сантиметрах от Ацуши. Мужчина недоверчиво прищурился и медленно поднёс руку к стакану. Он смотрел в воду так внимательно, будто искал там следы яда, а потом удивлённо вскинул брови. — Эй, смотри, Ацуши-кун! — Чего?.. Ацуши наклонился над стаканом. — Смотри, смотри! Дазай начал активно тыкать пальцем в стекло, из-за чего то издавало пронзительный тихий звон. — Это же луна! Смотри, какая яркая-я-я! Ацуши всмотрелся в отражение на воде, и действительно, в нём плескалась большая полная белая луна, чей свет проникал через окна в тёмную комнату. — И? Мужчина перевёл взгляд на юношу и хитро улыбнулся. — Эй, Зверь лунного света. Ну-ка, используй способность! Превратись в тигра. — ...Зачем? — Всегда хотел посмотреть на пьяного тигра! Ты бы видел, как тебя штормит! А-ха-ха-хах! Ацуши скривился. — Нет. — Ну пожа-а-алуйста-а-а-а-а, Ацуши-ку-у-ун. — Нет. — Ну что мне сделать, чтобы ты выполнил мою про-о-осьбу? Дазай надул губы и состроил по-детски очаровательное недовольное личико. Ацуши сглотнул ком в горле. Как можно быть таким?.. Ему даже захотелось безоговорочно выполнить всё, что он попросит, прямо сейчас, однако он сдержал порыв и, немного подумав, всё же решил пойти на уступки, но на своих условиях. — Дазай-сан. Мужчина поднял на него глаза, и их взгляды встретились. Ацуши едва слышал собственные слова из-за шума крови в висках. — Просьба за просьбу. — Как скажешь! Чего ты хочешь? М? Я всё сделаю! Мужчина оживился и принялся лучезарно улыбаться. У юноши от всего этого на лбу выступили капли пота. — Я... хочу… Они были так близко, и голова у Ацуши так кружилась... То ли от выпитого, то ли от созерцания Осаму в таком совершенно распущенном и легкомысленном состоянии. Его тянуло к наставнику, как магнитом. И совсем не осталось сил сопротивляться, когда это безупречное лицо было так близко. В руках мальчика всё ещё был стакан воды, который сейчас дрожал так сильно, что жидкость вот-вот норовила выплеснуться на пол. Он чувствовал, что во рту резко всё пересохло, и сделал большой глоток. Вдох. Выдох. — Я хочу... поцеловать Вас. Дальше всё было, как в тумане. Шум стекла, резко брошенного на пол и чудом не разбившегося, резкий рывок вперёд, чужая кожа под подушечками пальцев, чужое дыхание на лице, и, наконец, чужие губы на его губах. Каждая секунда длилась, словно час. Юноша одновременно не осознавал ничего и в то же время абсолютно всё. Он будто находился не в реальности, а в каком-то просто очень живом сне. Просто он не мог поверить в то, что делает прямо сейчас. Он целует своего собственного наставника! Старшего коллегу! В конце концов просто друга и... мужчину! Разумеется, он понимал, что давно смотрит на детектива с болезненным томлением в груди не из-за крепкой ученической привязанности. И всё же... не верил, что сможет решиться на подобное. Может, он вправду просто опять фантазирует? И сейчас, разорвав поцелуй, откроет глаза и... всё исчезнет? Сначала беспокойные мысли грозились растерзать его разум на месте за такую наглость, но с каждой секундой он будто погружался в тёплую ванну. Как же это было приятно. Даже приятнее, чем мальчик мог себе представить. По его спине бегали мурашки, но уже не от тревоги, а от удовольствия. Такого томительного сладкого удовольствия, которое скрутило его по рукам и ногам. Лишило чувства меры. Поселилось где-то внизу живота и начало мучительно тянуть его мысли в какие-то совсем неизвестные дали. Он не мог дышать. И воздух стремительно кончался. Физически ему ничего не мешало сделать вдох, но Ацуши просто некогда было об этом думать. Все его мысли были заняты Дазаем. Его губами. Прохладными. Слегка шероховатыми. С терпким вкусом алкоголя. Но кислород в итоге всё же закончился, и Ацуши был вынужден с невероятно тяжёлым сердцем оборвать поцелуй. Он, не открывая глаз, отстранился от наставника, а затем убрал и руку с его лица. Жар новой неистовой волной накрыл его тело и разум. Он всё ещё не мог взглянуть на мужчину напротив. Все страхи, которые он отбросил пару минут назад, вернулись с новыми силами и атаковали сознание, внушая болезненные мысли. Что сейчас думает Дазай? Он ненавидит его? Он шокирован? Ему противно? Мерзко? Теперь парень ему отвратителен? Но тогда, почему Осаму не отстранился? Не ударил его сразу? Не оттолкнул? От неожиданности? Может, он ударит его сейчас? Ацуши готовился к этому. Готовился испытать обжигающую боль на щеке. Готовился, что его ударят в грудь или в живот, отчего он безвольно повалится на пол. Он считал, что заслужил это. Но этого не произошло. Он всё ещё сидел, уставившись в пол, пытаясь отдышаться и слушая только сумасшедшее биение собственного сердца. Дазай так долго молчал. А Ацуши с каждой секундой был всё ближе к тому, чтобы подскочить и убежать прочь, куда глаза глядят. Хотя разве сможет он далеко убежать, путаясь в собственных ногах… Страшнее всего было осуждение. Он боялся осуждения наставника. Боялся заглянуть в его глаза и увидеть там презрение. Зачем?.. Зачем он это вообще сделал? Он уже ненавидел себя за эту слабость. Разве стоило минутное удовольствие того, что теперь Дазай навсегда отвернётся от него? Запытав себя этими мыслями, он не выдержал и уже готовился вскочить на ноги, когда его опрокинули и прижали за плечи к земле чужие руки. — А ну стоять! Куда собрался?! Ацуши широко распахнутыми глазами уставился на улыбающееся лицо напротив. Голос Дазая был таким же весёлым и беззаботным, как обычно, будто ничего и не случилось. — Ну и что это было? Я-то ждал продолжения, а ты?! Ну разве это поцелуй, Ацуши-кун? Ты что, целоваться не умеешь? — А?.. Юноша был в таком шоке, что не мог вымолвить ни слова. Дазай же, глядя в большие сверкающие глаза своего ученика, только тихонько рассмеялся. — Нет, нет, нет. А ну колись! Ты правда никогда никого раньше не целовал? Неужели мне и этому придётся тебя учить? Ацуши вздрогнул, и его охватила самая настоящая паника. Но не успел он вскрикнуть, как его запястья оказались в цепкой хватке Осаму, а его рот тут же был заткнут поцелуем. Дазай с трудом осознавал собственные действия. Он, вероятно, заигрался. И сейчас совершает большую ошибку, о которой горько пожалеет утром. Но до утра ведь ещё так далеко… — Эй, Ацуши-кун, а ведь я всё ещё хочу увидеть тигра... Ты сказал «просьба за просьбу»! Теперь твоя очередь! Мужчина прищурился и расплылся в хитрой ухмылке. Он прижался щекой к щеке мальчика и сладко прошептал ему на ушко: — Покажи мне его, Ацуши-кун. Покажи мне тигра.