Их истории#1

Я не помню когда это все, началось, когда моя жизнь, которая казалась цветной, стала серой как асфальт и совсем без красок. Размышлял я, пока курил на крыльце, смотря в алое небо и солнце что вот вот скроется за горизонтом и пуская облака дыма будто пытаясь закрыть удаляющиеся солнце, гнусная привычка, но она для меня спасительна, ведь сигарета как маяк в ночи, что освещает путь кораблям, чтобы те не разбились о скалы, когда шаркаю зажигалкой и пускаю дым в легкие, кажется, что все вокруг замирает оставляя меня наедине с сигаретой и небом, в котором бесконечность. Вы когда-нибудь думали о смерти, хах, ну естественно думали. Мне кажется, нет такого человека, который в определенный момент своей жизни не думал о смерти. Все идёт в ебеня, и тебя посещает мысль, может быть проще умереть, чем разруливать все это говно? Да, возможно вы правы, но лично для меня это не проще, ведь смысл тогда нам появляться на свет, чтобы потом закончить так легко? Согласитесь глупо? Хотя иногда и проскальзывает мысль, когда ты опускаешься все ниже в пропасть, и в какой-то момент ты думаешь, куда ещё дальше, вот оно дно, но нет, поверь это лишь одна из ступеней ада, и есть ещё, дальше иди посмотри, шепчет мне подсознание, а я и рад идти, ведь интересно, насколько будет больно в этот раз, хотя если и сам не пойду, помогут, покажут, опустят и поднимут, чтобы опустить вновь. Ведь жизнь, и есть, сука, вечное погружение в грязь, от которой уже не отмыться, грязь и боль что каждый божий день напоминает мне о себе. Когда все это началось? когда боль стала такой привычной? Когда я стал претворяться, что все хорошо? а в глубине подсознания кричать- ау ты что не видишь все летит в ебеня, Очнись. Возможно, проще закончить все это, и вовсе не жить, чем жить моей жизнью. Но нет это не для меня, лично я считаю, что всегда можно выбраться из этого просто я ещё не нашел как мне это сделать. -эй, юни пошли у тебя клиент- отрывая меня от мыслей сказал парень один из здешних работников, на мой взгляд слишком сладкий, пухлые губки, розовые волосы и подтянутое тело, с красивыми накаченными ногами, он слишком радостный всегда и меня это если честно пугает ведь по его виду можно подумать, что ему нравится работать здесь, он сам сюда пришел, по своей воли, его не заставили как меня, и это пугает вообще какой адекватный человек пойдет сюда работать по своей воли, видимо один нашелся. Как говорит этот парень, что его невозможно насытить и уж лучше он будет получать за это деньги чем отдаваться бесплатно каждому встречному. И это ужасно, потому что для меня это яма из которой мне не выбраться она ежедневно ежесекундно разрушает меня не давая шансов собраться, а его все это устраивает, и это пугает, честно, пугает, потому что кто из нас более псих не понятно. Я Достал из внутреннего кармана косухи чупа-чупс. Развернул и засунул в рот, начал обсасывать леденец, чтобы сбить запах изо рта, ведь многим клиентам не нравится запах сигарет. я зашёл в дом и направился в гримерку где меня подготавливал этот самый псих, которому нравилось здесь работать, Пока он меня красил и наряжал, он говорил, что я мог бы попробовать получать от этого кайф, а не только боль и разрушение, я лишь сдавленно рассмеялся, потому что, незнаю, как вообще можно получать от этого кайф, когда тебя имеет в зад какой-то очередной ублюдок и хорошо, если это будет хотя бы трезвый и ухоженный мужчина, порой сюда захаживают ужасные люди, от которых мало того, что воняет как от свалки, так еще они щупают тебя своими руками, которые мокрые и липкие и оставляют противную вонь на твоем теле, от которой трудно избавится. Чимин, так звали этого странного парня сообщил, что закончил и я встал, чтобы посмотреть на себя, мои черные волосы были красиво уложены, легкий макияж, что подчеркивал мой лисий взгляд, легкая алая помада в тон моих губ, на шеи чокер и белая майка с вырезом одетая под блестящий пиджак, первая мысль, что будет особенный клиент, и это уже напугало. С дрожащими руками я вышел из гримерки и уже хотел направиться в комнату, в которой обычно обслуживаю клиентов. Но дядя сообщил, что клиент пожелал встретиться в другом месте. Вы думаете оу чувак ты сказал дядя? да Я сказал дядя, и да я правильно сказал, меня продает свой родной дядя, как бы мерзко это не звучало. Помните я говорил, что даже и не помню когда это началось, возможно, я соврал, это случилось в день смерти моих родителей, мне было 16 лет. Ох, как сейчас помню, какой я тогда была беззаботный и счастливый, но все изменилось засчитанные часы. Тогда дядя пришел за мной в школу и сказал, что мои родители разбились насмерть. Оставив огромные долги, с которыми теперь придется расплачиваться мне. Мы сели в машину и я дрожащим голосом спросил, как я буду расплачиваться я ведь ничего не умею. На что он лишь начал поглаживать мою ногу поднимаясь к паху, ведя по внутренней стороне бедра, и улыбаясь сказал что мы что-нибудь придумает.гнетущее чувство страха и отвращения тогда подкралось ко мне первый раз. В тот день он взял меня, даже не обращая внимания на мои крики протеста и слезы, боль что я тогда испытал не сравнится с тем отвращение к себе что я испытывал, хотя быльно было страшно казалось что все мое тело болит и разрывается, я не мог сидеть после этого несколько дней, ведь он даже как следует меня не подготовил, а просто вошел почти на сухую, после этого я провел в душе часа два, плача и смывая с себя его следы, но тело предательски горело в местах где он касался меня, а я лишь яростнее шоркал тело вихоткой пытаюсь содрать с себя кожу. он даже не дал толком моим ранам залечится как взял во второй раз, Это повторилось не один раз и не два, я сбился со счета, но однажды я решил, что с этим надо завязывать и эту боль терпеть больше нет сил, я ненавидел себя и каждую часть своего тела, мне казалось, что я гнию изнутри, а эту грязь, из которой я состою не смыть ничем и тогда я попытался себя убить, но естественно я не смог. Это остановил дядя, и сказать, что это его взбесило, не сказать ничего. Тогда он откачал меня, привел в чувство, обработал раны на руках, и лишь с сарказмам будто ждал от меня этот шаг сказал, что если меня не устраивает, что меня ебет, только он, то он придумает, как я рассчитаюсь с долгами быстрее. Помню его мерзкий смех в тот день, он слышатся мне порой ночью когда я лежу после секса с очередным клиентом, весь в сперме и пахнущий ей же и потом, этот запах, наверное, уже въелся в меня и смешался с гнилью из которой я состою, и его не отмыть не одним гелям для душа. После моего не удавшегося суицида, меня начали отдавать каждому кто приходил в бордель к дяди. И после тридцатого клиента, я понял что, считать их бесполезно, ненависть к себе росла с каждым днем и если честно я не понимал, кого я больше ненавижу, себя или тех ублюдков кто платит за секс со мной. Их из-за того что они платят чтобы трахать парня который во время секса лежит как бревно и лишь сдавленно крехтит от боли и плачет. Боже в такие моменты я стараюсь просто отключать разум и переносится в прошлое, где моя семья еще жива и я живу своей старой жизнью и мечтами стать продюсером, но из воспоминаний всегда меня что-то вырывает и как правило это чьи-то стоны, шлепки по моим ягодицам, или еще хуже призыв отсосать, это я больше всего ненавижу, как правило это происходит еще хуже чем секс, ведь никто не спрашивает хочу ли я брать глубоко, и они просто хватают мои волосы и пихают до тех пор, пока я не начну задыхаться от не хватки воздуха или захлебываться от блевочки у себя во рту. После этого горло жутко сандит, и мой и без того хриплый голос и вовсе пропадает, а говорить становится дико больно. Ведь всем на плевать что чувствует шлюха, им главное чтобы выполняли каждую их прихоть и мерзкие желания, а они порой умеют удивлять, однажды меня трахал какой-то иностранец и после ужасного секса от которого бы в душ да смыть с себя его отметины и ссадины ведь когда я не смог взять глубже чем он хотел, меня избили так сильно, что даже дышать было больно, но на этом ничего не закончилось он брал меня до тез пор пока я не перестал кричать от боли, а лишь тихо плакал и всхлипывал, после этого я не ходил в школу около недели ведь я даже встать с кровати не мог, а мой заплывший глаз смог видеть лишь на третий день, после того как все зажило дядя лишь сказал что из-за того что я прохлаждался и не работал, он потерпел убытки и к моему долгу прибавилось еще пара тысяч, и работать мне придется на износ и долго смеялся. В тот день мне стало интересно как далеко я смогу опуститься? Если честно у меня за два года такой жизни найдется куча историй, и даже ужаснее тех что я рассказал, ведь каждый божий день жизнь приподносет мне не приветы, а чертовы подзатыльники которые бьют все больнее с каждым днем, и порой кажется что завтра не хватит сил встать с кровати и идти в чертову школу которую к слову я уже заканчиваю и через неделю будут чертовы экзамены, но я каждый день нахожу себе силы и встаю и иду и делаю все чтобы выжить. Мне интересно лишь одно когда я уже не встану от этих подарков жизни, сначала смерть родителей, потом любимый дядя, который показал что можно чувствовать себя ничем, а потом и вовсе в топтал в грязь, заставляя работать шлюхой. Что еще будет в моей чертовой жизни, что еще я должен вытерпеть чтобы наконец-то смог хотя бы существовать без каждодневных унижений, наверное я никогда не найду свою бомбу, которая разнесет к чертям собачим мою старую жизнь и позволит жить с чистого листа, оставив эту омерзительную жизнь позади. Но этого не случится, не со мной, я не достоин этого, ведь я ничто, я даже мечтать о свободе права не имею, тешу иллюзию внутри себя что смогу сдать экзамены, поступить в универ. И стать хоть кем-то, а не просто шлюхой, что гниет от этой жизни и боли постоянной. -приехали юни, номер, который тебе нужен 1024, и ублажи его как следует это очень дорогой клиент. Возьми рюкзак, после него поедешь сразу в школу, понял меня? Там вещи и учебники, Чимин все положил- поворачиваясь с водительского сиденья говорил дядя, я лишь кивнул не хотелось говорить с ним.-молодец, -он хлопнул меня по щеке и я невольно скривился и вжался в сиденья сильнее-иди и постарайся там, думаю я, как следует тебя научил.-он засмеялся, опять этот мерзкий смех который я ненавижу. Стало противно, и начало тошнить. Я взял рюкзак и выскочил из машины. Огромный отель с панорамными окнами, казался дико дорогим, на когда я зашёл внутрь, я понял, что он и есть дико дорогой. Вся обстановка в нем кричала об этом, даже обычная ваза казалось дико дорогой и хрупкой. Я подошёл к лифту нажал кнопку 100этажа, когда двери лифта закрылись, и я начал представлять что и кто ждёт меня в этом номере. Судя по дорогой обстановки это будет какой-то жирный потный ублюдок, снова тошнота. Боже как я устал от всего этого. Выкинув палочку от чупа-чупса прямо на пол. Двери лифта открылись и я вышел. Найти нужный номер оказалось легче чем я думал. Я встал перед дверью и с ужасом осознал, что не хочу заходить. Но чем быстрее это начнется, тем быстрее закончится, я сделал глубокий вдох и на выдохе открыл дверь. -здравствуйте.- сказал я когда уже зашел в номер, но услышал лишь шум воды,. -вы тут.-снова повторил ведь мне так никто и не ответил, я прошел и прикрывая дверь. -да, да проходи, я выйду через минуту. –послышалось с ванны, я от чего-то кивнул, хотя он меня и не видел даже. Его голос казался таким красивым и глубоким, что мне захотелось его увидеть, может быть, он не такой и страшный или хотя бы не жирный? Я прошел дальше в номер, кидая рюкзак на стул, что стоял в гостиной, это был просто огромный номер в минималистическом стиле в бело-черных тонах, я прошел в спальню, в ней была огромная кровать в центре комнаты, две стены были которые распологались прям на против кровати были с панорамными окнами и красивым видом из окна на город, я и не заметил как оказался перед окнами и засмотрелся вниз. Что будет если шагнуть туда, в пустоту. Это ощущение полета? насколько оно прекрасно? -ну привет. -послышалось сзади и я оглянулся на обладателя этого прекрасного голоса.Это был молодой мужчина высокого роста, с весьма накаченным телом. Бедра скрывались за темным полотенцем, которое так и наровило упасть и обнажить все без остатка. Мелкие капельки, оставшиеся после душа, слабо поблескивали на коже оттенка бронзы. Мокрые темные волосы спадали на лоб, но он пальцами зачесал их назад, открывая вид на идеальный профиль. Солнечная улыбка с одной милой ямочкой, способна ослепить. Глаза юноши сияли, сложно было оторвать взгляд от настолько красивого лица. Первая моя мысль что появилась у меня в голове это то, что с таким человеком, мне не быть никогда, ведь такое грязное существо как я, никогда не сможет дотянуться до ангела, кем он и являлся. -заждался? — протянул мужчина улыбаясь, оглядывая меня с ног до головы оценивающим взглядом. В этот момент я почуствовал себя не уютно и еще более никчемно ведь что я худой и почти с белой кожей могу делать рядом с таким красивым существом, я замялся с ноги на ногу, а он закончив осматривать меня сказал- они прислали ребенка? Серьезно? -я.я не ребенок- мой голос предательски задрожал, выдавая меня, что я вру. — Сколько тебе? -21- без раздумий ответил я чтобы было больше похоже на правду. После моих слов мужчина хищно улыбнулся. -ладно, сделаю вид что поверил, ты голоден? -нет.- кротко ответил я опуская свои глаза вниз, смущаясь из-за того, что меня до сих пор осматривают. — Я сегодня не обедал, и поэтому дико голоден, я уже заказал еду. Скоро должны принести, составишь мне компанию? — на это я лишь поднял свои глаза и кивнул, встретившись с его взглядом, я отчего-то засмущался по ощущениям я уже начал краснеть от его взгляда, краснеть до такой степени что мне казалось, что уже даже мои уши красные. Мужчина лишь усмехнулся и хотел что-то сказать, как в номер позвонили, и он со вздохом пошел к двери. Спустя минуту, когда он снова показался, на нем уже были спортивные штаны, которые, как и полотенце казались, что вот-вот упадут, но я не смог не заметить, как они так красиво оголяли на его теле косые мышцы пресса. Он привез тележку, на которой было две тарелки со стеклом, закуски и вино. — не знал что ты любишь и поэтому взял на свой вкус, тут стейк, всякие закуски к вину, — мужчина указал на огромную тарелку в центре, где аккуратно были порезаны разные виды сыра, виноград и тонко порезанные колбасы и собственно вино- сказал он подкатывая тележку к кровати и плюхаясь на нее, он тут же похлопал по кровати указывая, что мне нужно сесть. Что я и сделал, как только я сел, он подвинулся ближе и улыбнулся снова этой чистой и красивой улыбкой от которой я чувствовал себя самым грязным существом на земле.- кушай.- сказал он и принялся аккуратно разрезать стейк на мелкие кусочки. Я же будто завис, смотря на него и не понимая, этого человека. Обычно у меня даже не спрашивают, подготовил ли я себя, а тупо же набрасываются чтобы не терять времени, а выжать из меня побольше, а этот человек мало того, что супер милый и сексуальный, так еще и пытается меня накормить. -скажи ааа- услышал я возвращаясь на землю со своих мыслей. Он поднес мне вилку, на которую был на низан маленький кусочек мяса. — я и сам могу.- пробурчал я съедая предложенное, на что услышал заливистый смех. — ты прям как дедушка.- смеясь говорил мужчина.- я забыл представиться меня зовут Хосок, а тебя? — Шуга, зови меня Шуга. — нет, Шуга так не пойдет я назвал тебе имя, а ты мне, свой псевдоним, я и без него вижу, что ты дико сладкий — хищно облизнул губы Хосок слегка закусывая нижнею губу, от этого жеста он казался дико сексуальным, я слегка засмотрелся на его губы, таких красивых и желанных губ я не встречал никогда, тех к которым хочется прикоснуться и поцеловать, хотя, что за глупые мысли я и не целовался в жизни то не разу, хотя это удивительно звучит, мои губы перепробовали кучу членов, но ни губ, от этого стало мерзко и сердце защемило от боли. Если честно сказать никто и не пытался никогда меня целовать, дядя просто брезговал, говоря что мои губы созданы лишь для того чтобы сосать. Нет были ублюдки, что пытались поцеловать, но я настаивал, что не нужно этого делать. И тогда они лишь жадно улыбались и говорили отсосать, а после секса и вовсе говорили, что я только в этом и хорош, только сосать и умею. Хотя чаще я все-таки делал, минет, чем занимался сексом. И это не могло не радовать, ведь уж лучше отсосать чем опять терпеть боль от секса с ними, а после минета даже не так сильно себя не навидишь, некоторые просто смеялись и говорили что ебать сломанную куклу не кайф, и лучше уж поработай чем просто лежи и плач. И поэтому чаще я просто сосал. Вот и ответ кто после стольких минетов захочет меня целовать? Стало мерзко от самого себя, от этих мыслей, грязней меня в этом мире наверное нет никого. -Юнги, — тихо ответил я уходя от своих ужастных мыслей от которых хотелось взвыть, копаться в своем говне, хуже некуда ведь ни одна лопата с ним не справится. Я посмотрела на Хосока и тут же отвел взгляд. Взяв вилку чтобы не смотреть ему в глаза, уж лучше буду ковыряться в еде, чем взгляну в его глаза в которых мне захочется утопиться. -хорошо Юнги, а теперь ешь, а то ты слишком худой и бледный.- на это я лишь почему-то напрягся и опустил свои глаза в тарелку, столько заботы от абсолютно чужого человека. Мне стало больно, видимо это очередной подзатыльник судьбы, смотри, чего ты лишен, любви и заботы, что даже чужой человек видит твою худобу и могильную бледность. Я и не заметил, как начал плакать. -эй, ты чего я как-то тебя обидел? — заботливо сказал Хосок, поворачивая мое лицо на себя, смотря мне прямо в глаза он одарил меня нежной улыбкой, а большим пальцем стирал мои слезы оглаживая полумесяцы пальцем по щеке. — нет, нет, простите, просто удивился. Могли бы мы перейти к делу я…я не привык так, — голос за дрожал толи от неуверенности, толи от слез. — нет- строго отрезал хосок, но в голосе не было ни жестокости не злости, а лишь нежность, чертова нежность что давала мнимые надежды, и делала лишь больней- я голоден, если честно и судя по тому как урчит твой желудок, ты тоже, поэтому давай уже поедим. Мое лицо залилось краской, и надо было этому желудку заурчать именно сейчас. Но я послушно повернулся к тарелки и начал нарезать мясо. Хосок лишь шумно вдохнул и поднялся к вину открывая его и наливая нам по бокалам, я к вину так и не притронулся, хотя говорят алкоголь приглушает боль, но уж лучше я потом закурю, ведь зачем приглушать боль с которой я уже так привык жить. Доели мы быстро, и я даже не заметил как Хосок отодвинул тележку от кровати, и вернулся назад, вставая передо мной на колени, уселся между моих ног и начал их поглаживать. Улыбаясь и смотря мне прямо в глаза. Я от чего-то засмушался, а он лишь сильнее улыбнулся и потянулся к моим губам. Я отстранился. — не бойся я не кусаюсь, или вам нельзя целоваться? — он вопросительно изогнул бровь снова сокращая между нами расстояние. -моо.жно- облизнул я пересохшие губы — ну тогда поцелуй меня.- сладким голосом сказал он. -я.я.не …-так и не мог выдавить из себя я, а Хосок все еще не понимающе смотрел на меня. -успокойся, ты чего? — я не умею целоваться- протороторил я как можно быстрее.А Хосок лишь непонимающе посмотрел и от чего-то улыбнулся, и мне от чего-то до боли в костяшках захотелось его поцеловать, притворится что у нас все по-настоящему, а не секс между клиентом и шлюхой. -Я научу.- он придвинулся еще ближе и слегка коснулся своими губами моих, коснулся и от отстранился и я на секунду напугался, что он вспомнил кто я, что я лишь шлюха, но он не дал моим мыслям продолжить размышления, как снова поцеловал уже настойчивее, сменная мои губы и облизывая их, я сидел как вкопанный. А он лишь отстранился и улыбнулся в поцелуй. — знаешь тут должны учувствовать двое, подыграешь мне? Я судорожно замотал головой в знак согласия и Хосок улыбнулся и снова притянул меня к себе снова сминая мои губы своими, я повторил его движения, и когда почувствовал его язык у себя во рту я был готов провалится в ад уже сейчас от кайфа, а он не давал мне умереть проникая в мой рот снова и снова, поцелуй набирал обороты и от нежного поцелуя не осталось и следа, он стал страстным, влажным и властным, Хосок уже не стоял на коленях передо мной, а нависал, сверху поваливая меня на кровать. Я лишь подчинялся, что еще я мог сделать, сейчас я задыхался от новых ощущений, от тех, что я никогда не испытывал и это было что-то новое, запретное, но такое желанное. Хосок, целовал меня, и отстраняясь от моих губ начал целовать скулы слегка скользя языком по ним, так что хотелось задохнутся, он спускался ниже начал целовать шею, слегла покусывая и оттягивая чокер зубами, я сдавленно дышал и постанывал, желая продолжения, А Хосок будто бы читая меня как открытую книгу знал чего я хочу и спускаясь ниже языком оглаживая ямочку ключиц, помогая себе руками снимая с мея пиджак и футболку с вырезом, я и не заметил между поцелуями как оказался без штанов и вот я уже абсолютно обнаженный лишь в чокере лежу перед ним, а он хищно улыбаясь смотря на меня с ног до головы пока я пытаюсь привести свое сбившиеся дыхания, он лишь закусывая нижнию губу, поглаживает мои бледные худые ноги говорит: — ты как произведение исскуства, ты завораживаешь, тебя наверное лепили ангелы.- я лишь издал звук походяший на смех, пока Хосок заворожено смотрел мне в глаза. -скорее сам сатана. — я так не думаю- улыбнулся он своей солнечной улыбкой которой можно спасти наверное миры и галактики, но не мою никчемную жизнь.-Ты такой красивый, такой сладкий, -говорил он двигаясь своими губами по-моему тело поднимаясь от ног вверх, и эти слова я слышу не впервой от своих клиентов, но от Хосока их почему-то было слышать приятно. Он поднялся своими губами в моему паху. И я мне кажется умер, когда почувствовал его губы у себя на члене. Это было нечто удивительное, я начал задыхаться в ощущения и проваливаться в бездну удовольствия, что до него не испытывал никогда. Мой член стоял, хотя до Хосока он даже не привставал и от этого я уже начал думать что стал импотентом, но оказывается нет. Хосок очертил языком окружность головки и снова заглатил пытаясь взять во всю длину. Я лишь мог сдавленно дышать утопая и захлебываясь в ощущениях, он отстранился на секунду и согнул мои ноги в коленях устроился между ними снова взял в рот, но я почувствовал что-то новое и был прав он начал медленно вставлять в меня палец, я лишь немного зашипел от боли, хотя с утра я себя подготавливал к вечеру, Хосок отстранился на секунду. -Юнги потерпи немного, скоро будет приятно, ты мне веришь? -я приподнялся на локтях и замотал головой в знак согласия, И хосок снова начал играться своим языком ведя по свей длине уделяя особое внимание головке, поднимаясь он не пропустил не одной венки, пройдя языком по уздечки он слегка надавил на нее языком и вставил второй палец, я застонал, толи от резкой боли толи от удовольствия, я и сам не понимал скорее от сочетания этого вместе, это были новые запретные чувства. И мне хотелось окунуться в них, без остатка. Когда он ввел в меня третий палец я уже был готов к разрядки, но он будто предчувствуя это отстранился, а я надул свои губы, желая получить, то что никогда до него не испытывал. Хосок улыбнулся и сказал, что я как ребенок, он привстал немного и я увидел его штаны что выпирали в районе паха, Хосок начал снимать с себя их, оголяя свой член и я снова засмотрелся, снова завис, боги ну кто бы сомневался, что у него и член будет совершенный, хотя его размер в туже секунду напугал и я напрягся предвкушая боль которую я всегда получал от секса, в этот раз она видимо увеличится ибо размер у него был весьма внушительный. — не волнуйся лягушонок, — сказал он нависая на до мной сверху и требуя поцелуй, я подчинился хотя и сам мечтал об этом, я целовал его как он показывал мне в первый раз, а он тем временем поднимал мои ноги и запрокидывая одну ногу себе на плечо вторую согнул в колене он прижал в моему боку оглаживая его рукой, пока я был поглощен в поцелуй он ввел в меня первый сантиметр и я вздрогнул и прервал поцелуй, но лишь на секунду, ведь через секунду он снова накрыл меня своими губами погружаясь в меня медленно давая привыкнуть к себе, и когда я окончательно расслабился он начал двигаться уже быстрее, иногда отрываясь от моих губ чтобы поцеловать скулы или прикусить мочку, с каждым его новым более страстным и размашистым толчком, поцелуи становились все смазанее, а засосы на шее и ключицах все яростнее. Он иногда сдавленно рычал, а я лишь утопая в ощущения стонал и кричал срывая голос, как последняя шлюха, это были новые чувства, те что я не испытывал никогда, а когда я почувствовал руку Хосока на своем члене я тут же кончил от волны удовольствия что накрыла меня с головой, крича во весь голос его имя, Хосок лишь яростнее начал втрахивать меня в кровать от чего я стал кричать лишь сильнее получая новую порцию возбуждения, и когда удовольствие стало не возможным вычеркивая из мозгов остатки разума и оставляя лишь имя глубоко подкоркой и где-то подребрами. Хосок прошептал мне на ухо: — кончи для меня еще раз. А я и рад подчинится, начал кончать еще ярче первого выплескивая новые капли себе на живот. Хосок еще несколько раз двинулся внутри, но видимо из-за того что я сжимал внутри себя он кончил почти сразу после меня, видимо раньше чем планировал и плюхнулся на меня сверху, опрокидываясь по правую сторону от меня. Мы тяжело дышали, а я до сих пор иногда постанывал от еще расходящихся волн удовольствия по всему телу.Хосок повернулся ко мне лицом и улыбнулся и я снова плавился под его взглядом и смущался, зарываясь под одеяло чтобы скрыть свою наготу. Я он начал смеяться, а когда успокоился, нежно улыбнулся поправляя мои волосы на челки что были мокрые и прилипли ко лбу и прошептал: -как можно быть таким невинным как ты? — я давно уже не невинен, — с грустью пробурчал я. — о, ты ошибаешься Юнги, — сказал он и начал залезать ко мне под одеяло, — давай спать? — я кивнул и уже собирался отвернуться, как меня сковали нежные объятья Хосока. Я сначала протестовал, но он никак не реагировал на мои протесты, а точнее лишь смеялся и говорил, что это не поможет и мы все равно будем спать так, я не стал сопротивляться и лишь прислонился к его рукам, что сомкнулись на моей груди в замок. Я и не заметил, как погрузился в сон. Но утро встретило меня безжалостным одиночеством и напоминанием о том кто я. Незнаю, что я почувствовал первым, наверное разочарование, разочарование в том, что, наступило утро и меня снова окунуло в чашу с говном, под названием моя жизнь. Я приподнялся, и потрогал сторону, где лежал Хосок, наверное в надежде что она еще теплая и он возможно все еще здесь. Но она была холодная будто он там и не лежал вовсе. Конечно, кто захочет лежать и спать со шлюхой, да и так нежно обнимать, мне до сих пор не верилось, что со мной обращались так нежно и любяще, будто я не шлюха, а его любимый человек. Я посмотрел на часы и с ужасом осознал, что если не встану то опоздаю на учебу, а мне не нужно портить мою идеальную репутацию, даже смешно я первый по успеваемости в школе, и никто даже подумать не смеет что я такой порочный и на сквозь пропитан грязью и гнилью. Я скинул вчерашний прикид в сумку, зашел в душ, посмотрел в зеркало, боже на шеи засосы и их видно. Хотя на них и приятно смотреть, осознавая, что вчера мне в первые в жизни было так хорошо, что я даже забыл кто я. Но спасибо тебе жизнь, ты напомнила мне это большим пинком под зад. Хотя если бы он остался, было бы неловко. Но так бы я увидел его глаза и улыбку снова. А сейчас придется довольствоваться воспоминаниями. Я заглянул в рюкзак посмотреть, что за вещи мне приготовил Чима. И это хвала богам и тебе сумашедший ты чувак, это была водолазка. Я надел водолазка черного цвета, брюки и очки. Посмотрел на себя в зеркало, и успехнулся мои губы были опухшие, и до сих пор алые. Я дотронулся до них и улыбнулся, приятно осознавая, что вчера их целовал Хосок. Было приятно, наверное, такого я больше не с кем не испытаю. Столько тепла и нежности, может дарить только этот человек ведь он насквозь пропитан этим светом и теплом. Я взял рюкзак и поспешил в школу. Всю дорогу было чувство, что меня кто-то преследует, будто смотрят в спину. Но когда я оглядывался никого не было, я списал это на свою нервозность. Я быстро добрался до школы и сел на свою парту. Прозвенел звонок и начался урок. На меня же никто не обращал внимание. Порой, даже приятно быть невидимкой. Я погрузился в свои мысли. Пустота- это все, что я испытывал после ночи с ним. Пустота, он забрал с собой последнюю часть меня, та что способна была существовать хоть как-то, он вырвал из груди сердце и не оставил взамен ничего, только пустоту что пожирала все на своем пути, словно черная дыра. Съедая остатки моего разума в месте с той гнетущей пустотой в груди. В школе я обнаружил пропажу своей тетради со стихами и песнями, что писал в свободные минуты. Возможно, забыл дома, но это исключено на 99 процентов, ведь она всегда в рюкзаке, чтобы никто ее не увидел. Там все в ней, все мои мысли и переживания, моя жизнь и моя надежда, мои мечты, моя личная отдушина, в которые я записываю строки в секунды вдохновения. Можно сказать, что это душа моя, только написанная в тетради. Из писанная, зачеркнутая, замятая, где-то потрепанная и грязная и довольно-таки не привлекательная на вид, но внутри красота и тонкость строк, что на тетрадь написал, душу вложил и часть себя в ней оставил. А теперь ее нет, как и Хосока. Но все-таки я пытаю надежду, что дома ее оставил. Как приду сразу же это и проверю. Школьный день пролетел незаметно оставалась неделя до сунына, и я волновался, что не смогу подготовиться к нему, хотя для чего он мне я и сам не понимаю, ведь явно дядя не отпустить меня в универ, и я так и сгнию шлюхой, но так хотя бы буду хоть со школьным образованием. В школе пришлось задержаться в библиотеке, да я и был рад ведь здесь спасение, тут я могу представить, что я обычный школьник, как и вчера с Хосоком представлял словно мы влюбленная парочка, вот только сказка растворилась с рассветом, и мой прекрасный принц растворился вместе с ним. Оставив меня одного с купюрами на прикроватной тумбочки, которые напомнили о фальши наших отношений, и о моей грязной сущности. Сердце предательски защемило, да не приятно, Хосок казался таким, не реальный, не достижимым, идеальным и таким далеким, беги из всех ног все равно не догонишь, слишком далекий для меня. Слишком хороший, Слишком чистый, не для такого грязного существа, как я. Ближе к вечеру все-таки пришлось идти домой, ведь дядя убьет меня если я опоздаю и я снова останусь мало того что без еды так еще и работать придется в два раза больше за опоздание. Придя в бордель, что я звал домом, я обнаружил всех какими-то странными что-ли. Чимин, что лишь загадочно улыбался, и дядя, что на мое личное удивление сказал, чтобы всю эту неделю я готовился к экзаменам и он освободил меня от работы, я удивленно посмотрел на него не веря в происходящее. Я еще раз посмотрел на дядю, а он в свою очередь был каким-то странным в его глазах я видел что-то новое, что раньше никогда не видел, и я не мог понять, что это, и на секунду мне показалось что в его глазах будто бы читался страх. Но я не заострил внимание и пошел в комнату, заниматься, готовится к экзаменам. Дядя меня не трогал, и это успокаивало, после Хосока мне не хотелось, чтобы меня кто-то трогал, ведь он дал мне что-то новое, будто я совсем другой, он сделал, так что я посчитал себя чистым, будто грязи во мне и не было вовсе. Но это была лишь иллюзия. Я остался таким же грязным, а он таким же недостижимым. Так пролетело четыре дня я был весь книгах, мне все казалось, что кто-то за мной следил, но я так увлекался чтением и подготовкой к суныну, что не заострял на этом внимание. Дядя меня не трогал, а в четверг зашёл Чимин, и приторно улыбался, он пах ванилью и сексом. Он был весь разгоряченный и с лёгкой испариной на лбу. Волосы были слегка мокрые, а одет он был в обтягивающие кожаные штаны и такую же обтягивающую майку. Он лег ко мне на кровать, а я старался игнорировать его ведь завтра экзамен, решающий экзамен. И на следующей недели вручение аттестата. -послушай меня милый. С последнего клиента ты прям, светишься изнутри. -не говори глупостей Чимини. -я и не говорю, скажи мне, ты прислушался моему совету, и отхватил себе папика? Да не простого папика, а того который приходит и угрожает нам. Я честно, не ожидал от тебя, молодец. Хвалю. -не говори глупости Чима. И уйди мне нужно готовится — я если честно даже не слушал, что он говорил, потому что волновался, что завтра не сдам экзамен. Неделя пролетела быстро. И изредка напоминала мне о нем. Хосок он был везде, под кожей, под веками, в сердце и на кончиках пальцев, вот только от этого становилось лишь больнее. Я тут, а он не известно где, и мы уже и не встретимся никогда. Больно от этого, последний подзатыльник жизни стал особенно болезненным, настолько болезненным, что не было уже сил вставать и делать что-либо, но я все равно вставал, ведь нужно закончить школу, чтобы у меня, у шлюхи был хотя бы аттестат об окончании школы, ведь большего в этой жизни мне ничего не светит. А это для меня казалось хоть маленькой на надеждой на нормальную человеческую жизнь. Хотя смогу ли я нормально? Последняя ночь перед экзаменом, выдалась жутко нервной я не мог уснуть почти до рассвета. Запер комнату изнутри ведь сегодня дядя был особенно злой и я не стал рисковать. Я думал, старался думать о предстоящем экзамене, но в мои мысли то и дело влезал он. Хосок. Я блаженно улыбнулся в пустоту. Улыбнулся и облизнул губы, я вспомнил сладость его губ, что была слаще молочного шоколада. Его обнаженное тело, нежность прикосновений, что дарила мне столько ласки. С ума сойти, что один человек может дарить столько любви, которую я не ощущал, наверное, со дня смерти родителей. И уже забыл, что значит, когда тебя любят, когда заботятся, и так нежно обнимают. Утро, долгожданное мать его утро. Я быстро умылся и переоделся в белую рубашку, галстук и обтягивающие черные брюки, только обувь предпочел надеть кеды, нежели туфли. Взял портфель и вылетел из здания, чтобы ни с кем не встречаться. Пока я шел до школы я смотрел в облака. Сегодня не было чувства, будто меня преследуют и это дико радовало, ведь я уже начинал думать, что схожу с ума. Настроение у меня было потрясающим, ведь меня не заставляли работать, и не брали силой. За эту неделю мне даже показалось, что я смогу жить обычной жизнью, и я даже был счастлив не смотря на грустные мысли, что Хосока я больше никогда не увижу. Не увижу его прекрасных алых губ, его яркой улыбки с одной маленькой ямочкой на щеке. Это делало его таким обаятельным, его волосы что были слегка волнистыми и то как мило он убирал прядки с лица один пальцем ведя вдоль брови и заводя ее за ухо. Это невинный жест, но такой сексуальный. Его маленькую родинку на губе. Которую хотелось целовать. Я снова улыбнулся воспоминаниям, снова в пустоту. Жаль только вот его лица я больше не увижу. От этого стало грустно. И счастливая улыбка сползла с лица, превращаясь в грустную и наполненные слезами глаза. Да уж жизнь просто огромный чан говна, в котором тебя каждый день окунают. Школа, встретила меня одноклассниками с их тупыми проблемами, такие смешные. Их проблемы такие невинные, мама не пускает на вечеринку, мама не даёт денег, это смех. Хотя эту неделю мне не на что жаловаться, я живу как у Христа за пазухой. Никто не трогает и не домогается, прям живу обычной жизнью, такой же жизнью как и они. Зашёл учитель, и объявил всем садиться, что я и сделал и ждал начала экзаменов. В моей голове возник его образ. Хосок не выходил из головы. Боже оставь меня хоть сейчас. Мы ведь даже больше не увидимся никогда. Так отвали уже от меня, хотя бы сейчас. Ведь мне нужно достойно сдать экзамен. А будь, что будет, в конце концов, я хорошо подготовился. Экзамен начался, и я постарался с концентрироваться. День пролетел, и экзамен был закончен. Нас предупредили, что результаты будут завтра. Чему я был очень рад. Вручение дипломов будет на следующей недели. Нужно идти домой. Безумно, неохота, боюсь, что теперь экзамены сданы, и меня снова заставят работать. Не хочу, чтобы ко мне кто-то прикасался, не хочу чувствовать ту боль. Снова продаваться, и продавать свою душу, от которой уже ничего не осталось ведь вся она ушла тогда в ту ночь вместе с Хосоком ушла. И даже взамен ничего не оставила. В одиночестве оставила, с дырой в груди и именем на сердце. Где отчётливо буква к букве было вычерчена Хосок. А фамилия, да кому она нужна мы ведь больше не увидимся, а воспоминания я запишу в тетрадь, только новую заведу, ведь старую я потерял. Там каждая запись она о нем будет, пропитана грустью любовью и той нежностью, что только он дарить может. Только его руки. Я улыбнулся снова. Боже я слишком часто улыбаюсь и слишком мало курю. Наверное, он изменил меня. Подарил надежду, что может быть все лучше, чем было. Вот только ее же и забрал с собой. Оставляя меня одного. С мыслями своими, да с тараканами. Мысли о нем дарили радость и боль. И незнаю, что было больнее радость, что я повстречал его, или боль, что он оставил после себя. Хотя теперь когда я думаю, о нем я всегда улыбаюсь на секунду, а потом улыбка исчезает, но все равно она есть. Наверное, сквозь года его имя пронесу, и не одной черты лица с годами не пропадет из моей памяти. Оставлю, как утищение положу в шкатулку, нет в маленький сундучок, да открывать его буду, когда грустно будет или плохо или снова в проблемах своих запутаюсь и умереть решу, открою сундучок и улыбнусь снова смысл жизни обрету. Как круг спасательный использовать буду. Который надеюсь, спасет, достанет меня из пропасти. Хосок. Улыбка снова на лице. Да вот только смогут ли воспоминания из пропасти вытащить? Это же воспоминания всего лишь. Хосок, Я понял, что мои мысли всегда занимал он, даже когда я о нем не думал, он всегда был в голове, он олицетворял все светлое, что есть в этой жизни, но не в моей. Я думал, как после всего лишь ночи человек может занимать столько мыслей в голове, с полноценным местом в сердце, возможно ли такое? Хотя сейчас мне кажется, что его и вовсе не было, что он плод моих фантазий. Потому что так хорошо не бывает с человеком, он не мог быть настоящим, слишком хорошо с ним было, слишком… чтобы быть правдой, слишком чтобы дарить эту нежность обычной шлюхе. Выходные начались. Меня до сих пор не трогали и я жил своей жизнью. Я узнал, что экзамены я сдал, на высший балл, на что Чимин за завтраком лишь рассмеялсяи сказал: что теперь среди нас образования и самая умная шлюха, хотя он и сам как-то рассказывал что учился в каком-то универе, но ушел из-за чего-то, он не особо любил рассказывать своего прошлого и лишь смеялся и говорил что все равно я оказался здесь, разве имеет значение прошлое? На его слова дядя лишь фыркнул и вышел, сказав то, что с сегодняшнего для проплата закончилась. Я не понял какая проплата и хотел спросить, но Чимин перебил меня расспросами, о учебе и планах на будущее. На что я ответил, что выбора у меня, наверное, особо нет. И если позволят, то я пойду учиться, а если нет. То буду ждать пока мне будет позволено или сгнию здесь. Мы с Чимином провели почти ведь день за разговорами обо всем и не о чем. Ближе к вечеру он ушел краситься. А я зашёл в комнату и сел писать в новую тетрадь стихи. Стихи о нем, о тех секундах, что вместе с ним провел, о том, как счастлив был и как мысли свои поменял после ночи с ним, как мысли о нем как самое сокровенное берегу, как маяк мне служат, и надеюсь, из ямы моей меня вытащат. За стихами я и не заметил, как дверь комнаты открывалась. Но зато через секунду я это почувствовал, жуткий запах перегара за секунду окутал мою комнату. И мне стало страшно, страшно как раньше до встречи с Хосоком. Руки за дрожали. А мои строки так и остались не законченными. Ведь через секунду меня схватили за волосы и повернули на себя, я увидел человека кто зашел, естественно это был дядя. Его глаза были пустыми, он пах алкоголем. Сальная футболка, и грязные штаны на коленях, говорили о том, что он падал и не раз, видимо был сильно выпивший. Он схватил своими скользкими пальцами мой подбородок, а второй рукой все еще крепок держал мои волосы. -Что сучонок, нашел себе богатого папика? да вот папик, то оплатил всего пять дней, и сегодня проплата закончилась. Дайте мальчику сдать экзамены.- передразнивал кого-то он, я так и не понял кого.- сдал сучонок? Все, теперь приступай к своей работе. А то поди уже забыл кто ты есть? -сказал он и с болью надавил на мой подбородок своими пальцами, он тянул меня к своему лицу. Я с ужасом смотрел, что будет дальше, боялся, нет, только не поцелуй. Моих губ может касаться только он, только он. Вот только меня никто не спрашивает. Ведь я всего лишь шлюха. И когда мое лицо оказывается рядом с ним. Он начинает пихать свой язык мне в рот, проникая жадно властно, будто пытался из пить меня без остатка, будто душу мою пытался достать чтобы ее извалять в грязи сильнее еще, да вот сильнее уже невозможно ибо грязная она уже и черная, смолой на сквозь пропитана от которой уже не отмыться никогда. Рот сразу же наполнился мерзким привкусом, алкоголя, сигарет и испорченного кимчи, меня затошнило и желудок сделал болезненный спазм. Возможно, я бы даже блеванул, да вот блевать видимо было не чем. Я не мог больше терпеть того ведь каждое его движение в моем рту стирало воспоминание, о поцелую с Хосоком. Стало противно. И я укусил его за язык. Дядя злобно за рычал и ударил меня. Губа сразу же треснула и рот наполнился металлическим привкусом. — ты охринел? — крикнул дядя, снова ударяя меня по лицу рукой давая звонкую пощечину. Я лишь плюнул в ответ ему в лицо. И на его лицо упали кровавые капли. Он вытер краем майки свое лицо. — видимо придется тебе напомнить кто ты есть? да? — он ударил меня лицевой стороной ладошки так сильно, что я отключился. А когда пришел в себя. То понял, что мои руки завязаны на спине, а я стою на коленях, перед ним. Он хищно улыбается и смеется омерзительно прихрюкивая при этом. Приспускает свои штаны и достает свой член. Я скривился, боясь представить, что будет дальше, только вот представлять не пришлось. Секунда и его член оказывается у меня перед лицом. Он хватает меня за волосы. Со словами я покажу тебе кто ты. Тычет мне в губы заставляя принять его, но я сжимаю губы протестую, отвергаю свою сущность. Не верю в происходящее, за неделю я действительно поверил что все изменилось, я забыл кто я. Расслабился, построил волшебных замок из песка, да вот наступил прибой и все смыл. Нет, спасения. И очередной пинок судьбы, доказал мне что ничего не меняется. Все остается тем же. И с моей ямы мне нет спасения. Дядя схватил меня за волосы и заткнул нос. Я терпел, пытался не задышать ртом, вот только организм требовал воздух и я все-таки сделал вдох, и поплатился за это, мой рот тут же заткнули, членом. Но нос при этом не разжимали. Дядя сумбурно толкал бедрами пытаясь просунуть глубже, я задыхался, воздуха не хватало и я начал отключаться. Но, он вытащил член и я начал хватать воздух ртом, спустя секунду он снова заткнул мне рот, и безжалостно вдалбливался в мой рот, я задыхался, от рвотных рефлексов болел желудок, горло жгло просто адски, но эта пытка продолжалась, он хватал меня за затылок пытался впихнуть глубже, хотя глубже уже было некуда, его мошонка была перед глазами, так что я чувствовал запах его грязи, запаха его тела, его наверное не описать ничем, пот, тухлый кимчи, свалка, трупные запах, наверное все это слилось в одну композицию, этот запах был у меня во рту в носу, и кажется уже везде. Однако он не отпускал, запихивал глубже в глотку, перекрывая воздух, рвотные позывы не прекращались, я начал чувствовать вкус желудочного сока, рот зажгло и его горечь начала вытекать с краешков губ вместе со слюнями стекать по подбородку к груди. Но ему было мало, он втрахивался мне в глотку не давая ни секунды передохнуть. Слезы стекали одна за другой, оставляя мокрые дорожки ведущие к ушам, он приговаривал при этот что-то не внятное, про нашел влиятельного папика, отправил его чтобы запугать меня, но в итоге то все равно я победил. Я не понимал его фраз, а он продолжал иметь меня в рот, а я захлебываться своими слюнями. Я потерял счет времени, сколько это продолжалось, видимо он не мог кончить из-за большого количества выпитого и даже в этом чертова жизнь была не на моей стороне, она безжалостно напоминала мне мое место, на дне, шлюха, вот кто я и с этим мне жить. И дядя мне это еще раз доказал, пока трахал меня в рот. Когда он закончил и ушел уже был рассвет. Он кончил мне в рот, разбавляя жгучий вкус желудочного сока и слюней своей мерзкой спермой. Я сразу же бывлевал, потому что это было слишком. И упал. Мерзко упал лицом в собственную же бливотену. Спасибо жизнь, ты показала мне кто я. А точнее даже указала мне на мое место. Я свернулся клубочком. Он даже не развязал мне руки, которые уже давным-давно затекли и жутко болели. Рот горел, ранку на губе безжалостно жгло, как и сами губы. Мне казалось, что в горло мне запихали ершик, причем даже не помытый. Я чувствовал себя грязным и всем своим видом соответствовал этому. Закрыл глаза, вот бы все это было лишь снов, хотя я знаю прекрасно что это не было сном. В комнату вошел Чимин. Что-то говоря при этом. Я не совсем разбирал что, наверное, я был в бреду, но мне казалось, что он говорит, что нас убьют, он нас убьет, вот только я не понял, за что убьют? Да и кто? А если и придет убивать, то пусть начнут с меня, пожалуйста можно с меня. Я попытался это сказать Чимину, но не смог, горло жгло. Голос меня не слушался. С глаз текли слезы, которых я думал уже не осталось. Чимин развязал мои руки, и они заболели еще сильней от резкого потока крови, я снова скривился от боли и лишь вскрикнул, точнее, захрипел, он приподнял меня и отнес в ванную. Там меня ждал душ, он раздел меня, а я лишь послушно поднимал руки, он поставил меня под поток горячей Воды и я бы возможно бы так и простоял, но сил стоять не было совсем, я спустился вниз на кафель и обнял свои ноги, уткнувшись в колени лицом, а сверху на меня капала вода смывая с меня остатки слюней, рвоты, а точнее желудочного сока, но не грязь, которой я был пропитан с ног до головы. Я просидел под душем пока за мной снова не пришел Чимин, он укутал меня в полотенце, и повел за собой, мы зашли в комнату, которая уже была чистой, ни что не намекало, что тут было грязно. Как будто дяди здесь и не было вовсе. Вот только он был, и наверное убил последнею надежду на что-то лучшее. Чимин уложил меня на кровать и лег рядом. Он гладил мои черные волосы. И говорил что-то своим мягким голосом, а я лишь плакал, а в груди была дыра. Та что оставил Хосок после себя, ту что сейчас расковырял дядя. Мне казалось, что испытал уже всю боль, вот только оказалось что это не так. Знаешь, оказывается когда в тебе зарождается что-то светлое и теплое, как у меня после ночи с ним, вся боль, что была до него, стирается словно ластиком, оставляя после себя чистый лист и боль обнуляется, а может наоборот теперь все, кажется еще болезненней. Ведь это уже со мной происходило, так от чего сейчас так мерзко, и такое чувство, будто я изменил себе, изменил ему. Теперь я точно не достоин этой жизни, не достоин, быть с ним, я и раньше не был этого достоин, ведь что делать ангелу с таким грязным созданием как я, что даже сатана мне кажется, побрезговал быть рядом со мной. Я не помню когда Чимин ушел, а я так и остался лежать на кровати, даже не шевелившись, и изредка хлопая ресницами смотря в одну точку. Я был не здесь, я был в своих мыслях. Я даже не смел, прокручивать ночь с Хосоком, чтобы открыть сундук и улыбнуться от этим воспоминаний. Я понял, что сейчас я этого не достоин, я достоин лишь боли, гнили и пустоты. Я не достоин даже дышать рядом с этим человеком, что уже говорить о любви? Я поднялся с кровати, когда была уже глубокая ночь, посмотрел на себя в зеркало, стало тошно смотреть на себя, на свои волосы все это еще вчера напоминало мне о нем, как он касался моих волос, как касался моих губ, каждого кусочка моего тела. Его следы на шеи, что уже почти не видны, и это этого стало еще больнее, последнее напоминание о нем уйдет с этими засосами. Но дядя стер все это оставив скудное чувство вины и боли. Не могу смотреть больше на себя старого. Тошно, от того что Хосок больше не придет и не поцелует, да и кто вообще захочет целовать меня, я грязь, а люди не любят быть грязными. Ведь когда вы мараете руки или даже ботинки вы быстрее спешите домой, чтобы смыть это, чтобы смыть эту грязь и снова быть чистым. Никому не нужна грязь. А я и подавно. Я не достоин ни его, не жизни в этом мире. Посмотрел на себя в зеркало, и ударил по зеркалу, разбивая его на паутинку с миллионами маленьких меня. Вот теперь и зеркало мне подходит, оно такое же не правильное как и я, сломанное как и я. Оно хотя бы отправится на свалку, а я? Я попросил Чимина, покрасить мне волосы. Чимин же был в шоке от того, что я решил преобразится, но начал меня успокаивать что так будет легче, новая жизнь новый ты.Я усмехнулся, да действительно новый я.Чимин уверял меня что все будет хорошо, все наладится, но я не верил ему, лишь кивал. Старался меньше говорить ведь горло все еще дико болело, и причиняло каждый раз адскую боль, когда я говорил. Он намазал краску мне на волосы. И ушел на кухню, принося мне теплое молоко, уверяя, что с ним мое горло быстрее восстановится. Я молча выпил, пока краска приятно жгла голову. Когда время прошло я смыл краску с волос и Чимин начал говорить, что теперь точно все будет по-другому, новая жизнь, я снова усмехнулся. Да возможно, вот только я понял лишь одно, что я больше не смогу так жить. Мне захотелось убить дядю, вонзить ему в горло кусок этого зеркала, что также сломано, как и я. Чтобы кровью его умыться, да чувство свободы ощутить, вот только такой же тварью как он, я стать не смогу. И поэтому придумал кое-что, наверное, полегче, для меня. И думаю это действительно единственный выход. Единственный выход из этой ямы. Из этой бездны, в которую я уже устал падать. Чимин сказал что не оставит меня и мы ляжем спать вместе, и завтра он поможет мне собраться в школу на вручение докумнтов. Я лишь кивнул и лег в кровать. Одеяло казалось холодным, он выключил свет, и оставил открытой дверь, но увидел как я вжался в кровать, он снова встал и закрыл дверь на засов. Я выдохнул. Он снова, лег и обнял меня. Стало тепло, но не достаточно тепло чтобы согреется, я вспомнил как меня обнимал Хосок, имею ли я право вспонимтаь его? Но в его объятьях было приятно, и безумно жарко, хотелось раствориться. Я заплакал, а Чимин лишь сильнее обнял меня и начал гладить волосы второй рукой. Я так и не уснул просто лежал, и иногда плакал. Настало утро. Безжалостное утро, что должно было олицетворять новую жизнь, надежды на будущее, но этого не произошло. Все надежды выдрали, растоптали и напомнили, кто ты есть. Как только я открыл глаза, я увидел стоящего передо мной Чимина. — я знаю что тебе тяжело, но послушай ты должен сходить в школу забрать свои оценки, и попытаться жить понимаешь, мы сделаем так, чтобы ты поступил в университет, мы что-нибудь придумаем слышишь. -незнаю, нужен ли он мне. — что за глупости, нужен. И ты пойдешь за ним. Ты сильный, ты столько раз вставал, не смотря на боль, что изменилось сейчас? — возможно я.- тихо сказал, но он все равно услышал, я посмотрел в его глаза в надежде быть понятым.Ведь я действительно изменился, я познал чувство, что не знал никогда, вот только выдрали его с меня вместе с надеждой, и оставили лишь боль и пустоту. — послушай все еще будет, слышишь? И я сделаю все, чтобы тебе разрешили поступить в универ и жить дальше. Понял? — я кивнул на его речь Чимин, этот странный парень, что пришел сюда по доброй воли, тот, кто казался мне психом, сейчас кажется самым адекватным, вот только нужна ли мне эта адекватность? — Одноклассники твои звонили и сказали что вручение будет происходить в отели в конференц зале, школа сняла какой-то дорогой отель. Представляешь? — я на это лишь кивнул, круто, наверное, это и любят школьники пафос, а нужно ли мне это? Чего хочу я? Мы с чимином умылись, и он запихал в меня завтрак, хотя я почти ни ел ничего, не было аппетита. Чимин принялся меня красить и наряжать приговаривая чтобы я был самым красивым, а я лишь ворчал, что не хочу выделяться и привлекать свое внимание. На что он лишь фыркнул и сказал, что знает лучше. Когда он закончил я подошел к зеркалу. И посмотрел на себя, приталенный темно-синий костюм, белая рубашка и черный галстук, и черные туфли что заставил обуть Чимин, он сделал мне легкий макияж замазал мои синяки под глазами, лишь только на губе остался рана с запекшейся кровью, мятные волосы аккуратно уложенные и лишь челка беспорядочно лезущая в глаза придовала моему лицу более детский вид. В целом выглядел я не плохо, Чимин же был абсолютно доволен своей работай и лишь ахал рядом. Он сказал так как знает адрес то сам увезет меня, я лишь кивнул и сказал что буду на улице.Быстрее выходя из здания чтобы не пересечься с дядей, не хочу видеть его, боюсь. Покрывало из слез наполнило мои глаза, и я моргнул, чтобы они стекли. Руки задрожали и когда я уселся в машину я первым делом нашел у Чимина сигареты, которые оставил в прошлый раз. Хорошо, что он их не выкинул. Я шаркнул зажигалкой, так сильно, будто бы от этого зависел вся моя жизнь, поджег сигарету и втянул вязкий дым, выдохнул и повторил это вновь и вновь. Удивительно как эта маленькая вещь, может так успокаивать, а может это все самообман? Чимин сел в машину и завел ее, начал жалуясь на запах сигарет. Я лишь хмыкнул и зажег вторую сигарету. Снова закурил. Правильно нужно все обдумать принять решение. Что же я хочу? Когда мы приехали на место, я ужаснулся, незнаю, что это было очередной пинок или шутка? Это был тот отель, где я был с Хосоком. Чимин захотел идти со мной, но я возразил. Сказал что приду сам. он согласился, но с неохоткой. Я вышел из машины. Поднялся на нужный этаж, где меня ждал большой светлый зал, с огромной сценой, красиво украшенной шарами. И какими-то плакатами, Мои одноклассники были возбуждены предстоящим мероприятием, а я лишь смотрел на них на всех и мечтал, чтобы это все быстрее закончилось, мне было противно от всего, особенно от себя самого. Зал постепенно заполнялся народу было слишком много я занял место на входе. Рядом с лестницей чтобы потом незаметно улизнуть от туда. Началось все с речи директора он поздравлял нас с выпуском и вступлением в новую жизнь, чтобы большие молодцы и как мы все хорошо справились и особенно он хотел бы поблагодарить и дать слово лучшим из лучшим. И я совсем забыл, про этот факт, что всегда все говорят речь, и директор произносит, что был особенно горд этим учеником и ему бы хотелось особенно его выделить, ведь он, лучший из лучший. Тот, кого ждет отличное будущее, это Мин Юнги. Это я, Я встал и на ватных ногах побрел на сцену. Смешно не правда ли? Лучшее будущее, но ведь он даже не догадывается кто я такой? Что я каждый день стою на коленях и принимаю члены людей чьих имен даже не знаю. Директор вручил мне медаль и диплом об окончании школы. Похвалил за высокие оценки и предложил сказать речь. Я встал перед микрофоном и с ужасом осознал, что мне нечего сказать. Голос задрожал и захрипел, так как еще до конца не прошел. Я понял, что мне нечего сказать, что я выжит как лимон, сломан как то разбитое зеркало в моей ванне и меня уже не собрать. -я.я.простите, но я не могу.- и с этими словами я выбежал со сцены и побежал к пожарному выходу. Поднялся на крышу которая оказалась открыта.Я встал на бордюр. И посмотрел в пропасть. Жизнь снова с играла с ним злую шутку, привела туда где с ним кровать делил, где лучшую ночь в своей дерьмовой жизни прожил, а на утро снова в нее же окунулся, разамазаннный ею же.Я получил что хотел, то о чем мечтал долгое время, чертову надежду на будущее, только вот получил заветное, от чего то стало лишь больнее. От осознание того, что хотел я во все не надежду или диплом, а хотел ту бомбу, что позволит начать жизнь с чистого листа. Вот только ее у меня нет. Как и нет больше его. Я жизни не достоин, не то, что любви. Только пропасти этой достоин, шагнуть лишь стоит, и вот она, моя награда. Шаг и через секунду вся моя грязь будет по асфальту размазана, обнажая всю мою грязную натуру показывая из чего я состою, уверен что, даже крови не будет, будет лишь жидкость вязкая кровь напоминающая густая, гнилая жидость, что все тело собой заполонила и дала сгнить из нутрии. Она то и покажит чего я достоин. А достоин я лишь боли и смерти. Так может уже подарить себе это избавление? Я отставил ногу готовясь сделать шаг, как дверь ссади, открылась, впуская кого-то еще на крышу. -юнги, -услышал я голос позади, и не поверил ушам свои. -малыш слезай. -сказал он ласково, и я осекся, это не мог быть он, что ему тут делать. Это наверняка мозг мой играется со мной больнее пытается сделать, добить окончательно, о нем напоминая, о том что недостоин. -юнги.- я все-таки не смог удержаться и оглянулся. Я оглянулся лишь глазами одними, что слезами наполнились за секунду. Ведь я увидел его, Хосок стоял с огромным букетом роз белых, белый цвет невинности, вот только ли такое грязное существо как я достойно ли их? Он кинул их на пол, марая безжалостно. И я до сих пор своим глазам поверить не мог, что это он. Но шаг назад, не делал все еще на краю бездны стоял, шагнуть готовый -простии, — сказал я.- мне так жаль.- говорил захлебываясь слезами — это ты меня прости малыш, что не пришел во время. –сказал он мягко делая шаг на встречу ко мне- прости, Что опоздал. Не пришел во время. –снова шаг, а я стою как в копанный слезы свои с глаз стираю его получше разглядеть пытаюсь.-прости что сбежал, и забыть пытался, вот только не смог, как тетрадь ту спер, и читать начал, думал в строчках тех утоплюсь, задыхаться тобой начал. — он на бордюр вместе со мной встает, руку мою нежно своей покрывает, — думал что справлюсь, думал что забыть смогу. Да не смог, ты настолько другой, настолько чистый, что боялся замарать тебя грязью своей, опорочить боялся, как и сам не понял, что хуже делал не только себе, но и тебе, прости, если прыгать то только вместе, но давай, лучше просто сбежим? Я так устал с грязью своей жить, что боюсь один уже с ней не справлюсь.- я лишь не понимающе посмотрел на него, как он опрокидывает нас назад на крышу возвращает, сверху наваливается, лицо мое поцелуями покрывает, а я лишь плачу в ответ. Сказать от слез своих не могу ничего. — прости, что не заметил, всего дерьма, что в жизни твоей происходило. Всех накажу, обещаю, только давай сбежим. — я лишь головой кивнул и губами своими его губ заветных коснулся. Боль свою с его болью разделил. И в поцелуе наши души объединил. Прошлое не состоявшимся прыжком стер, да новую жизнь с ним начал……